Восстановлено по архивной  публикации в "Ускорителе"

С заседания НТС 

    В повестке дня заседания НТС 4 ок­тября 1991 г. первыми были вопросы, связанные с экспериментами на будущем УНК и на дейст­вующем ускорителе ИФВЭ. В этой связи на заседа­нии присутствовали гости из ОИЯИ: его нынешний директор Д. Киш,  вице-директор А. Сисакян, административный директор Ю. Денисов,  а также И. Савин, В. Кривохижин, С. Бунятов;  гости из Сакле (Франция): К. Гийо, М. Виршо; из Мюнхена приехал А.Штаудэ.

   Письмо намерений «Изучение глубоко­го неупругого рассеяния с помощью сверхпроводящего спектрометра (STORS)» представил В. Г. Кривохижин. Применение СП-тороидального магнита позволит при токе до 70 0000 А иметь аксиально - симметричное магнит­ное поле с индукцией на оси до 1,5 Тес­ла. Измерения на мюонных пучках УНК с энергией частиц от 100 до 2000 ГэВ позволят определить структурные функ­ции, масштабный параметр и константу взаимодействия более точно, чем это делалось до сих пор. Применение модели­рующих программ показало, что уста­новка STORS значительно дополнит ста­тистику установки HERA (г. Гамбург, ФРГ), и интерес западных физиков от­нюдь не случаен. В «Письме намерений» предлагается совместно изготовленный STORS установить вначале на протон­ном суперсинхротроне ЦЕРНа в  Жене­ве, а по мере готовности мюонного ка­нала на УНК перевезти установку в ИФВЭ. Таковы, вкратце, детали предложенного эксперимента.

В процессе обсуждения выступили многие члены ИТС ИФВЭ и приглашен­ные.

В частности, начальник отдела пучков В.И. Котов проинформировал о том, что, хотя в проекте УНК создание мюонного канала не предусматривалось, существует оригинальная разработка но­вого решения по каналам частиц УНК, включая и мюонные пучки. При этом будет достигнуто некоторое снижение стоимости работ по сравнению с разра­батываемым вариантом нейтринной зо­ны.

Профессор Киш, проинформировав НТС ИФВЭ об изменившейся ситуации с финансированием научной тематики ОИЯИ, отметил, что программа по фи­зике высоких энергий в Дубне значи­тельно сокращается, и вся надежда те­перь на совместные эксперименты, по­добные предложенному настоящей коллаборацией.

Ряд выступавших от ИФВЭ посчитали необходимым окончательное решение по «Письму намерений» принять после "стратегического" за­седания НТС, о котором говорилось на предыдущем заседании (см. «Ускоритель» № 33 за 27 сентября). В результате дискуссии НТС одобрил физическую программу и рекомендовал проработку предложения эксперимента и мюонного канала.

   Переходя к следующему вопросу по­вестки дня, необходимо напомнить ре­шение НТС от 7 июня с. г. («Ускоритель» № 20). Суть его в том, что имеются две конкурирующие программы нейтринных исследований на ускорителе У-70  - на камере СКАТ (руководитель В. Аммосов), и на нейтринном детекторе ИФВЭ-ОИЯИ (руководитель А. Вовенко). Тогда НТС решил заслушать осенью результаты уже проведенных исследований на соперничающих уста­новках, а затем предоставить время на пучке одной  из них.

И вот руководители  экспериментов подробно проанализировали полученные данные и дали обоснование своих претензий на продолжение изме­рений. В роли своеобразного «третей­ского судьи» выступил начальник СУИПЭ В.Цветков, который доложил, что модернизация нейтринного де­тектора займет не меньше 2 месяцев, что возможно лишь в летнюю остановку ускорителя в 1992 году. Тем самым бы­ло предопределено и решение НТС: вре­мя в пятом сеансе работы ускорителя предоставить СКАТу.

   Последним вопросом заседания НТС было выдвижение кандидатов в Россий­скую Академию наук (РАН), первона­чальный состав которой будет избран по 11 регионам РСФСР в конце года. Директор Института профессор Л.Д. Соловьев проинформировал НТС о По­ложении по порядку формирования пер­воначального состава РАН и о факте объявленных выборов.

Вначале  НТС решил вопрос в принципе  -  участвовать ли  в формировании РАН. Голосование показало, что сомневающихся практически нет.

Академик АН СССР Ю. Д. Прокошкин подчеркнул,  что «не следует ску­питься при выдвижении  кандидатов -  ИФВЭ заметный  исследовательский  ин­ститут страны, но плохо представлен в академических кругах».   

В список  для тайного голосования были включены  11 кандидатов  на  выдвижение,    а  именно:  Б.А. Арбузов, А.М. Зайцев, С.В. Клименко,  В.И. Котов, Л.Г. Ландсберг,  А.Н. Лезнов, А.К. Лиходед, В.А. Петров, Л.Д. Соловьев, В.А. Тепляков, Р.С. Шувалов. Все, согласно положению о выдвижении,  доктора наук. Надо отметить, что назывались и другие кандидаты на выдвижение, но они сняли свои кандидатуры с голосования.

По результатам тайного  голосования более 50%  голосов  получили: Б.А. Арбузов, А.М. Зайцев, Л. Г. Ландсберг, А.И Лезнов, А.К. Лиходед, Л.Д. Соловьев, B.А. Тепляков и Р.С. Шувалов.

 Итак, выдвинуто 8 кандидатов от ИФВЭ  на участие в выборах  в действительны члены Академии наук России.

 Конкурс будет трудным - по секции РАН «Физика, энергетика и радиоэлектроника», наиболее соответствующей профилю ИФВЭ, в первоначальном составе объявлено всего 25 вакансий действительных членов, а категория членов-корреспондентов РАН будет формироваться позднее.

Опубликовано: газета "Ускоритель", 16 октября 1991 г.

Сразу же после запуска первой очере­ди  УНК  физики ИФВЭ планируют прове­сти при энергиях протонного пучка 400-600 ГэВ единственный, но очень важный физический эксперимент, носящий наиме­нование НЕПТУН. В его рамках  будут проведены новые исследования поляриза­ционных эффектов на внутренней мишени, установленной непосредственно в тоннеле УНК в экспериментальной зоне СПП-3 на глубине около 50 метров под землей. 

На снимке: подземный зал для эксперимента НЕПТУН

Это будет первая  "проверка боем" впервые изготовленного в нашей стра­не кремниевого детектора, поднимающе­го уровень отечественной регистрирую­щей аппаратуры до самой высокой миро­вой планки. Впервые в исследовательской практике будет задействована струй­ная мишень поляризованных протонов, це­ликом сконструированная и изготовленная американскими физиками из Мичиганского университета. Это уникальная физиче­ская установка, использующая в качестве мишени струю ультрахолодного (темпе­ратура 0,3 градуса по шкале Кельвина) атомарного водорода в сверхпроводящем соленоиде.

Так что запуска УНК-1 с не­терпением ожидают  физики по обе сторо­ны земного шара. И вот представительная де­легация из США во главе с профессором А. Кришем посетила в середине октября своих российских коллег.

Итоги визита и в целом состояние со­трудничества и вклад американских кол­лег оценивает руководитель эксперимен­та, кандидат физико-математических на­ук Владимир Леонидович Соловьянов:

   «Дважды в год мы проводим рабочие совещания, на которых обсуждаем теку­щее состояние дел и ход подготовки экс­перимента. Так было и на этот раз. Имен­но в это время горнопроходчики предпри­ятия "ТОНОТ" завершили самый слож­ный этап - сооружение арочного экспери­ментального зала объемом около 10 ты­сяч кубометров на глубине 50 метров под землей. В таких сложных геологических условиях подобный зал сооружается впер­вые в мировой практике. Американские коллеги тоже не теряли времени и значи­тельно продвинулись вперед в своей части эксперимента - создании струйной мише­ни. Каков их вклад в общую стоимость установки?

Струйная мишень обойдется в сумму около 3 миллионов долларов. На­ши затраты оценивать сложнее, но мож­но считать, что "американский вклад" в НЕПТУН - это около одной седьмой части всех затрат. Вроде бы немного, но, во-первых, струй­ная мишень позволит увеличить "свети­мость" установки в 100 раз, т .е. работа физической установки станет намного эф­фективнее.

Во-вторых, моральный вклад от американского участия в эксперимен­те трудно переоценить - очень важно со­знавать, что в наших усилиях кто-то за­интересован на деле. Кстати, коллеги из США, зная о наших финансовых пробле­мах, были приятно удивлены тем, что  мы не сильно выбиваемся из графика сооруже­ния экспериментальной зоны и создания детекторов. Этого нельзя сказать о тем­пах сооружения ускорителя, но это скорее не вина наша, а беда».

   Разумеется, нельзя было не поинтере­соваться, как оценивает наш собеседник нынешнюю ситуацию в российской науке в целом, в Институте и в своей лаборатории, в частности, особенно в аспекте "утечки умов". Вот его мнение.

   «Трудно ответить коротко на столь животрепещущие вопросы. Состояние российской науки нельзя расценить иначе, как трагически нищенское. Выделение финансовых ресурсов напоминает по­дачку в виде куска мяса, брошенного в голодную стаю - а там кто ухватит... Нестабильность, невозможность сделать даже краткосрочный прогноз на буду­щее влечет за собой неуверенность людей, работающих в науке, снижает их творче­ский потенциал, либо заставляет искать иные пути.

Что касается "утечки умов", то нельзя не видеть, что это - эгоистиче­ское решение личных проблем и полное забвение интересов будущих поколений в России. К счастью, нашего небольшого коллектива это явление пока практиче­ски не коснулось. Но ясно, что науке в целом не выжить в условиях беспредела. Нужно совместными усилиями и макси­мально быстро искать и находить пути к стабилизации».

   Так думает один из тех, кто сейчас, несмотря на немыслимо сложные усло­вия и обстоятельства, не опускает ру­ки, а работает напряженно, творчески и плодотворно. Именно к таким мнениям и должны прислушаться люди, в той или иной мере определяющих пути дальнейше­го развития российской фундаментальной науки...

Опубликовано: "Ускоритель" - 27 ноября 1992 г.

          В газете Института физики высоких энергий "Ускоритель" №1  с.г. была опубликована беседа с         профессо­ром Ю.М. Адо под заголовком "АЭС можно сделать   безопасными", и не случайно.          В течение  последнего времени в российской  прессе наблюдается   своего   рода «бум сообщений»  на  эту же тему. Судя по этим публикациям, намерение участвовать в   перспективных разработ­ках   безопасной  энергопроизводящей системы на подкритическом реакторе   высказали, помимо Карло   Руббиа в ЦЕРНе,  ускорительщики ОИЯИ (Дубна) и московского ИТЭФа, а также   "лазерщики" во главе с   нобелевским лауреатом  Н. Басовым.   А что же ИФВЭ?

Предла­гаем (в сокращении) вниманию читателей статью наших сотрудников, направленную в "Российскую газету".

   Возможны два подхода к решению задачи обеспечения безопасности сложных систем, к каковым относятся атомные электростанции.

Первый: создание многократно задублированных систем контроля и авто­матического управления защитой, плюс разработка и сооружение укрытий, способных обезопасить АЭС от стихийных бедствий или террористических акций. Эти меры, разуме­ется, многократно снижают риск аварий типа Чернобыльской, но не могут исключить их совсем. Между тем именно по этому пути се­годня идут разработчики новых поколений промышленных АЭС.

Второй подход заклю­чается в использовании при  производстве ядерной энергии физических принципов, исключающих саму возможность аварии. Такие физические принципы теоретически выработаны уже сравнительно давно и, в частности, лежат в основе гипотетической пока "электроядерной энер­гетики". Над тем, чтобы попытаться сделать эту гипотезу реальностью, работала в послед­нее время небольшая группа энтузиастов из ИФВЭ под руководством профессора Ю.М. Адо (хотя эта тема и не лежит в русле основной деятельности ИФВЭ).

За два года группой было опубликовано око­ло десятка научных работ по этой тематике. Были сообщения и в "широкой прессе", например, в "Российских вестях" от 23.01.93, в "Инженерной газете" № 13 за февраль 1993г. Тем интереснее было прочитать в "Известиях" от 25.12.93 "сенсационное сообщение" о том, что известный физик Карло Руббиа, нобе­левский лауреат и директор ЦЕРНа, в своем недавнем докладе на научном семинаре изложил "предложения по разработке нового направления в ядерной энергетике". Ком­ментируя это сообщение, можно, во-первых, отметить закономерность обычного в науке независимого обращения к одним и тем же идеям в научных центрах разных стран, и, во-вторых, ещё раз подтвердить известную библейскую мудрость о том, что в своём отечестве пророка нет.

Возвращаясь же к идее новой энергопроизвоящей системы, надо отметить, что в ней привлекает не только полное исключение аварий типа Чернобыльской, связанных с вероятностью перехода реактора в надкритиче­ское состояние (для подкритических реакто­ров такой вероятности просто не существует). Значительно уменьшается и вероятность бо­лее часто происходящих на существующих АЭС "легких" аварий.

(Схема из более позднего источника - "ТМ" № 10, 1998)

Дело в том, что в подкритических реакторах требование к нейтроно-поглощающим свойствам конст­рукционных материалов будут мягче, что поз­волит иметь определенный выигрыш по критериям безопасности.

 Далее, в подкритических реакторах можно использо­вать в качестве ядерного топлива необогащенный уран (или более распространённый торий), что снизит стоимость производства энергии и уменьшит опасность непредусмот­ренного распространения обогащенного ура­на. И, наконец, подкритический реактор производит не только энергию, но и до­полнительное ядерное топливо, на котором сам же и работает. В принципе можно создать установку, длительность работы которой без перезагрузки будет во много раз больше, чем в эксплуатируемых сейчас реакторах, достигая многих десятков лет. 

Так почему же такой "хороший и безопас­ный" реактор до сих пор не построен? Есть ли какие-нибудь проблемы в его создании? Есть.

 Главная заключается в финансировании работ. Выше уже сказано, что до сих пор все исследования по этой теме в ИФВЭ производились группой физиков за счёт «голого энтузиазма»,  лучше сказать - из научного инте­реса, ибо отпускаемых ИФВЭ средств не хва­тало даже на работы, отмеченные в бюджете РФ 1993 года отдельной строчкой, то есть на тематику УНК.

Что касается самой системы "ускоритель -подкритический реактор", то основные проблемы сейчас таковы.

 - Первое: разработка теоретических основ и создание математической модели энергопроизводящей системы с целью выбора её оптимальных характеристик.

 - Второе: разработка ускорителей протонов с большими токами и большими значениями коэффициента полезного действия преобра­зования электрической энергии в энергию пучка. К решению этой проблемы ускорителыцики ИФВЭ сегодня подошли вплотную. В качестве примера можно привести имеющийся опыт в создании ком­пактных ускорителей ионов с применением высокочастотной  квадрупольной фокусировки, получивший мировое признание и распространение.

 - Третье: разработка мишенного узла, рабо­тающего в экстремальных условиях (высокие температурные и радиационные нагрузки).

 - И четвертое: радиационные проблемы, свя­занные с транспортировкой высокоинтенсивного пучка и активацией элемен­тов ускорителя и реактора.

По большинству из названных проблем в ИФВЭ ведется работа, но в основном теоретическая. Однако наступил момент, когда без экспериментальных данных продвижение вперед почти невозможно. В ИФВЭ есть все возможности для проведения этой работы в полном объеме. Есть высоко­квалифицированные научные, сотрудники (ускорительщики,   реакторщики, теоретики, экспериментаторы), имеются экспериментальные площади, крупнейший в России «парк протонных ускорителей»  - и кольцевых, и линейных, создан современный и мощный программно-математический аппарат, налажены крепкие научные связи с ведущими на­учно-исследовательскими организациями России и мира.

В частности,  Институт ядер­ных реакторов Российского национального центра "Курчатовский институт" проявил интерес к исследованиям и готовность участвовать в работах при условии их целевого финансирования. Об этом говорилось, кстати, в письме директора ИФВЭ Министру РФ по атомной энергии, отправленному более полугода тому назад, но реакции из министерских инстанций не последовало...

Итак, мы вновь можем оказаться в ситу­ации, когда для нового и суля­щего немалые дивиденды научно-техниче­ского перевооружения энергетики предпосылки созданы в нашей стране, а успеха добиваются другие - те, кто не теряет времени.

«Физики идут рассыпным строем» 

 «Судя по внешним признакам, наши специалисты и ученые стали чаще, и в большем количестве работать за рубежом. Хорошо это или плохо - есть различные точки зрения.  Сегодня   свое мнение высказывает доктор физико-математических наук, начальник отдела ОЭИ УНК А.М.Зайцев. Он сам и сотрудники его  отдела в течение ряда лет успешно работали в ЦЕРНе на установке ДЭЛФИ, а в настоящее время они активно заняты подготовкой к эксперименту на строящемся ускорителе LHC. 

  Итак, слово Александру Михайловичу:

- Александр Михайлович, что можно сказать по итогам работы в эксперименте DELFI?

- Да, мы в нем проработали почти 10 лет. Начали мы с участия в разработке ме­тодики калориметрических детекторов, принимали некоторое участие в создании этих детекторов, предложили и сделали ряд прибо­ров и методик… Так, большой комплекс работ по планам поиска бозона Хиггса,  име­ются  достижения в исследо­вании свойств В-кварков… Дальнейшие наши планы мы связываем с работой на новом ускорителе LHC.

-  Расскажите,  какие будут LHC эксперименты, и что выбрали для себя Вы?

 -  На LHC будут создаваться четыре экспериментальных установки: две особенно большие - АТЛАС и CMS, и две просто большие - АЛИСА и LHC-B. Наш отдел в первую очередь участвует в подготовке экс­перимента АТЛАС, где одним из важных эле­ментов установки будет адронный ка­лориметр, создаваемый на основе разработан­ной в нашем отделе сцинтилляционной ме­тодики. Вокруг эксперимента АТЛАС сложилась мощная коллаборация из более чем 1000 чело­век, представляющих около 150 институтов.

Но, сразу скажу, что ни один из них, включая наш, не будет играть определяющей роли, как могло бы быть раньше. Не скрою, эта новая физика отличается от старой, как конвейер от мастерской, такой деятельно­стью заниматься, на мой взгляд, менее инте­ресно. Нередко чувствуешь себя просто винтиком. Тем не менее, участвовать в таких экс­периментах необходимо. Мы должны активно участвовать в международных экспериментах, несмотря на все сложности, с этим сопряженные.

 - Сейчас нередко приходится слышать воп­рос: "А можем ли мы что-нибудь "им" дать?"

- Ответ на этот вопрос есть, и он положите­лен. В ИФВЭ достигнут высокий уровень в некоторых методических направлениях. В  связи с подготовкой экс­периментов на УНК методические исследо­вания неплохо финансировались, и нам уда­лось создать задел,  благодаря которо­му удается достаточно эффективно представ­лять наши интересы даже в таких больших коллаборациях, как АТЛАС. Пе­чально, но приходится признавать и другую "особенность" нашего участия в таких экс­периментах: она связана с традиционным отставанием в электронике, из-за чего мы не можем довести ни одного прибора до конца, потому что мы не можем сделать дли него элек­тронику...

- А сколь важна финансовая сторона вашего участия в будущем эксперименте?

- Если говорить о будущем участии в зару­бежных экспериментах, то, конечно же, оно будет определяться не столько нашим усердием и квалификацией    и то, и другое, мне кажется, у наших физиков есть - сколько реальным финансированием этих работ. Случилось так в Европе и мире, что проекты стали очень большими и дорогими и требуют привлечений ресурсов разных стран. С другой стороны, количество желающих участвовать в этих проектах физиков зачастую превышает потребности экспериментов, поскольку значительная часть ресурсов сейчас тратится на привлечение промышленности, а не на обеспечение работой собственно физиков. Нужда в ресурсах больше, чем нужда в физиках - такова уж, видно, судьба нашей науки. Поэтому без финансирования со стороны России наше пол­ноценное участие в экспериментах на LHC не­возможно.

- Но уже сейчас многие физики работают за рубежом самостоятельно…

-  Отдельные лица, в особенности молодые ученые, может быть, смогут участвовать в планируемых экспериментах самостоятельно,"рассыпным строем", благодаря тому, что на Западе существует практика привлечения на решение той или иной задачи наших физиков по краткосрочным и не только крат­косрочным контрактам. Часто это неплохие физики и они решают хорошие задачи. Однако на этой основе невозможно создать нашего серьезного участия, кото­рое существенно и положительно влияло бы на ИФВЭ  в целом. Участие в такой форме носит в большей мере отрица­тельный характер  - с точки зрения интересов Института…  Я хотел бы сказать также, что нам следует очень серьезно подумать и приложить все усилия к тому, чтобы всячески развивать физику на У-70 и пытаться, если так можно сказать, "интернализировать" и эту деятельность.  С одной стороны,  здесь есть хорошая физика, а, с другой стороны, есть люди, которым работать в больших коллаборациях, в значительной степени ограничива­ющих возможности творческого взаимо­действия с наукой, не нравится. Поэтому  надо попытаться правильно использовать имеющиеся возможности. Это вдохнёт новые силы в Институт».

По материалам  интервью  (в записи Л. Разумовой) в газете ИФВЭ "Ускоритель" от 30 сентября 1994 г.

Иллюстрации из сетевого архива публикатора добавлены позже

    В том, что российские ученые составляют сейчас довольно  заметную часть контингента исследователей «за бугром», никакого секрета нет. Показателен такой факт:  все чаще на международных научных конференциях, проводимых  в нашей стране, доклады от солидных западных исследовательских центров  делают на прекрасном русском языке...  бывшие  сотрудники наших институтов и научных организаций. Именно такую картину можно было наблюдать не только что завершившемся ХУ общероссийском совещании по ускорителям заряженных частиц (RuPAC-1996). 

 Международная команда физиков, работающая в ускорительном центре Брукхейвен (США), сделала весьма важный шаг на пути познания материи.

Сейчас в этом центре сооружается уникальный сверхпроводящий ускоритель заряженных частиц — коллайдер "RНIС". Полномасштабные исследования на новой установке предполагается начать в 1999 г. Но, хотя "RНIC" ещё не завершён до конца, на этом ускорителе уже можно выполнять некоторые работы. Недавно физики провели на нем первый уникальный опыт. Они сумели разогнать пучок ионов золота до субсветовых скоростей и провести его сквозь большую часть сооружаемого ускорителя.

Тем самым они доказали близость выполнения сверхзадачи, которую поставили перед собой крупнейшие физические научные центры из США, Японии, России и других стран много лет назад — научиться разгонять до релятивистских скоростей тяжёлые частицы — ядра тяжёлых атомов. До сих пор это удавалось проделать только с лёгкими протонами и электронами. Золото же — самый тяжёлый элемент из пригодных для разгона в ускорителе. Так что нынешний успех — действительно крупная научная сенсация. Предполагается, что, когда "RHIС" будет завершён, на нем смогут впервые в истории искусственно создать в земных условиях так называемую "кварк - глюонную плазму". В рамках наиболее распространённой физической теории доказано, что именно таковым было состояние материи в самые первые мгновения существования Вселенной — сразу после "Большого взрыва".

Непосвящённым могут показаться скучными и непрактичными "игры" физиков со своими гигантскими "игрушками" (размеры ускорителей исчисляются километрами). Однако учёными движет не только любовь к науке и стремление познать мир. 150 лет назад, когда знаменитый Фарадей проводил свои опыты с проволочками и магнитами, вряд ли кто мог предсказать появление гигантских электростанций, электродвигателей, телевидения и телефона. Так и теперь учёные, забираясь все дальше в глубь материи, по сути, создают новую сферу производства  - энергетику следующего тысячелетия.
Конечно, без тесного сотрудничества физиков разных стран такую работу вряд ли удалось бы проделать. Прежде всего, одна страна едва ли осилит в финансовом отношении столь глобальный проект. Проект "RHIС" мог быть даже свёрнут, если бы не помощь японцев. Институт физических и химических исследований в Токио ("RIКЕN") предоставил для продолжения проекта 20 млн. долл.

Участвует в этом проекте и Россия. Причем это участие не сводится лишь к интеллектуальной поддержке. Так, весьма весомая, в прямом и переносном смысле, часть большого детектора частиц "РНЕNIХ"  была изготовлена на Ижорском металлургическом заводе под руководством специалистов петербургского НПО "Электрофизика".
Кстати, только в программе по детектору "РНЕNIХ" участвуют три десятка групп из многих стран общей численностью 350 человек. Есть среди них и несколько российских групп. Руководитель одной из них, начальник лаборатории Института физики высоких энергий (ИФВЭ, г. Протвино, Московская обл.) Владимир Кочетков рассказал, что на группу возложена ответственность по проектированию и изготовлению одной из частей "РНЕNIХ", которая будет регистрировать электронно-фотонные лавины, рождающиеся при столкновениях частиц.
Интересно, что в работе физикам из Протвино пришлось решать не только научные задачи. Оказалось, что определённый вид пластика, необходимый для описываемой установки, раньше делали только в Харькове. Это теперь «зарубеж», так что  специалистам ИФВЭ пришлось наладить его производство в России - помогло АО "Полимерсинтез" из Владимира.

 Вообще же работы группы продвигаются успешно: ведь заказчик - Брукхейвенская национальная лаборатория, - платит исправно. А вот учёным ИФВЭ (и многих других научных организаций) этим летом приходится митинговать в Москве у здания правительства России с простыми требованиями - выплатить просроченные зарплаты и принять меры для сохранения российской фундаментальной науки.... 

Опубликовано: газета «Деловой мир»/“Business World”/  -  11 июня 1997 г. 

Лауреаты премии МАИК «Наука»

В Москве прошло вручение дипломов лауреатам премий Международной ака­демической издательской компании (МА­ИК) "Наука". Среди публикаций, отме­ченных премиями и дипломами, следует отметить цикл работ сотрудников ИФВЭ, удостоенный главной премией МАИК за 1996 год.

Премии издательской компании были учреждены в 1995 году РАИ и американ­ской компанией "PLPublishinginc." Вто­рой год этими премиями награждаются авторы наиболее интересных публикаций журналов МАИК, переводимых на анг­лийский язык. Премии присуждаются по четырем областям знаний: физико-мате­матические науки, химия, биология и группа наук о Земле.

По группе физико-математических работ премий за 1996 г. отмечено 15 работ (полный список которых приведен в газете "По­иск"'от 13 июня), а главной премии удо­стоились две работы, одна из которых выполнена на ускорителе У-70 сотрудни­ками ИФВЭ.

А именно:

 - "Цикл работ по поиску экзотических состояний в адронных взаимодействиях", опубликованный в журнале "Ядерная физика" отмечен главной премией,  ла­уреатами стали следующие авторы: Л.Г. Ландсберг,В.П. Кубаровский, В.Ф. Куршецов,  В.И. Соляник, А.М. Зайцев, К).А. Хохлов, И.А. Качаев, В.А. Дорофеев, Д. И. Рябчиков, Р.И. Джелядин.

Данный цикл работ проводился двумя коллективами на установках "СФИНКС" (руководитель профессор Л.Г.Ландсберг)  и "ВЕС" (руководитель — профессор А.М. Зайцев). Работы на "СФИНКСе" бы­ли посвящены поиску экзотических барионов при помощи протонного пучка с энергией 70 ГэВ, а поиск экзотических мезонов велся на установке "ВЕС", рабо­тающей с пучком пи-мезонов. Получен­ные на установках результаты стали ос­новой отмеченного цикла работ, которые ведутся с целью открытия новых частиц, состоящих из легких кварков и глюонов.

Премия МАИК "Наука" лишний раз подтвердила высокий уровень работ, про­водимых на установках ИФВЭ с помо­щью ускорителя У-70, энергия пучка протонов которого не является рекорд­ной, но позволяет проводить оригиналь­ные исследования и выполнять значимые работы.

Лауреатам — традиционное пожелание новых творческих достижений и успехов!

Опубликовано: газеты "Поиск", "Ускоритель" - июль 1997 г. 

Прокошкин. Послесловие.

5 марта в Москве хоронили академика Станислава Сергеевича Шаталина. Практически все радио- и теленовости, равно как и газеты, сообщили об этой, безусловно, невосполнимой утрате для отечественной экономической науки. Кроме того, он был одним из "прорабов перестройки", и поэтому проводить академика в последний путь пришли не только коллеги по экономическому отделению РАН, но и окруженные свитами и юпитерами Горбачев, Явлинский, etc...      В этот же день и по тому же печальному маршруту (Академия наук - кладбище в Кунцево), но без многолюдных церемоний провезли и другого академика.  Хоронили физика Юрия Дмитриевича Прокошкина. Он не был причастен к политике. Более того - он знал, говоря словами поэта, только "одну, но пламенную страсть" - свою область науки, физику ядерных частиц.   Он был одним из тех, кто принёс ИФВЭ поистине  мировую научную славу.         За 67 лет своей преждевременно оборвавшейся жизни Юрий Дмитриевич сумел  стать признанным авторитетом не только в отечественной, но и в мировой  физической науке. Им было сделано несколько выдающихся открытий,  вошедших в копилку знаний человечества о глубинных свойствах окружающего  мира (бета-распад пи-мезонов, обнаружение ядер антивещества - антигелия-3,  рост полных сечений адронных взаимодействий, регистрация новых мезонных  резонансов с уникально высокими спинами, и т. д.) и создана первоклассная  школа физического эксперимента в подмосковном Институте физики высоких  энергий. Его ученики участвуют в выполнении сложнейших исследовательских  программ не только на крупнейшем российском ускорителе ИФВЭ, но и в  ускорительных центрах Западной Европы и США...      Свидетельством прижизненного признания заслуг физика Прокошкина были  Золотая медаль и премия им.И.В.Курчатова, Ленинская премия, несколько  орденов и медалей. Но  представляется, что столь выдающийся пример беззаветного служения науке невозможно оценить какими-либо наградами.   Это стало категорически ясно в тот самый мартовский день, когда в Москве хоронили двоих ученых. Экономиста и Физика.     А то, что средства массовой информации уделили свое внимание только первому из них, лишь подчеркнуло безрадостный факт: госпожа Политика ныне всецело заполонила собою поле общественного внимания. И вдвойне печально, что фундаментальная физика, плодотворнейшая из наук (что был бы наш век без реализации идей физиков предыдущего поколения?), оказалась в нашей стране на периферии внимания как государства, так и общества.   Опубликовано: региональная газета "Совет" - 10 марта, "Независимая газета" - 23 марта,   областная "Народная газета" - 24 апреля 1997 г.

Wiki - справка ( добавлена значительно позже):

Научная биография Ю. Д. Прокошкина началась в 1951 году, когда он, будучи студентом физико-технического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, пришёл в лабораторию № 2ЛИПАН (ныне НИЦ «Курчатовский институт») для прохождения практики под руководством профессора М. С. Козодаева. В 1952 году окончил физический факультет МГУ. В 1953 году по инициативе И. В. Курчатова был переведён вместе с сектором М. С. Козодаева в Дубну в Лабораторию ядерных проблем (ЛЯП) Объединённого института ядерных исследований (ОИЯИ), где начал работать на самом крупном в то время протонном синхроциклотроне. Исследование реакции образования нейтрального пиона в протон-протонных столкновениях pp → ppπ⁰составило содержание его кандидатской диссертации, за которую ему в 1961 году по предложению официальных оппонентов А. М. Балдина и И. Я. Померанчука и присоединившегося к ним Б. М. Понтекорво была присуждена степень доктора физико-математических наук. За экспериментальное открытие β-распада пиона Ю. Д. Прокошкин был награждён в 1965 году Академией наук золотой медалью И. В. Курчатова.

В 1963 году возглавил Отдел экспериментальной физики Института физики высоких энергий (Серпухов). Ю. Д. Прокошкин внёс большой вклад в организацию Института, создание его экспериментальной базы и разработку программы исследований на крупнейшем в то время ускорителе с энергией 70 ГэВ. Под его руководством был разработан комплекс уникальной экспериментальной аппаратуры с использованием новой тогда в нашей стране методики работы «в линию» (on-line) c ЭВМ, были созданы газовые дифференциальные и пороговые черенковские счётчики с рекордным разрешением, уникальные сцинтилляционные годоскопы. Благодаря своевременному созданию экспериментальной аппаратуры физические эксперименты на ускорителе ИФВЭ начались сразу после его запуска в 1967 году, что редко случалось до этого в мировой практике. За открытие масштабной инвариантности Ю. Д. Прокошкину была присуждена в 1986 году Ленинская премия. В довольно сложной обстановке 60-х годов Ю. Д. Прокошкин активно поддерживал полномасштабное международное сотрудничество, впервые осуществляемое в СССР на базе ускорителя ИФВЭ. В исследованиях на Серпуховском ускорителе, которые проводил Ю. Д. Прокошкин, с самого начала принимали участие сотрудники ЦЕРНа. На основе установок ГАМС сложился дружный интернациональный коллектив, включавший физиков ЦЕРНа, Бельгии, Японии, США, Франции. На посту председателя комитета научной политики при Государственной программе по физике высоких энергий Ю. Д. Прокошкин приложил большие усилия по развитию (а в последние годы по сохранению) этой фундаментальной области исследований в России. 24 ноября 1970 года Ю. Д. Прокошкин был избран членом-корреспондентом АН СССР, а 15 декабря 1990 года — действительным членом. Он был также избран в Европейскую академию наук (Academia Europea). В течение многих лет Ю. Д. Прокошкин был членом редколлегий журналов «Ядерная физика» и «Успехи физических наук».

Ю. Д. Прокошкин скончался от онкологического заболевания в возрасте 67 лет, похоронен на Троекуровском кладбище  Москвы.

 Полку докторов наук в ИФВЭ прибыло!  

Он снова всех собрал

      Академику Юрию Дмитриевичу Прокошкину 19 декаб­ря 1999 г. исполнилось бы 70 лет.

   О том, каким в жизни и науке был Юрий Дмитрие­вич Прокошкин, поделился воспомина­ниями член-корреспон­дент РАН С.С. Герштейн (см.). Он отметил трудолюбие, энергию, интуицию и пре­данность делу Юрия Дмит­риевича. Его в жизни оста­новила смерть, но в науке ничто не могло остановить  - таким он был. Если ну­жны   были   черенковские счетчики - он сам их со­здавал, а без них, к слову сказать, не был бы обнару­жен тот самый "серпуховский эффект", который принес славу не только нашему институту, но и всей российской физике высоких энергий.  Всего же на счету Юрия Дмитриевича, как  известно, шесть открытий мирового уровня.

Он был избран в Европейскую академию наук. Зна­менитые установки ГАМС навсегда будут связаны с его именем. Разработанная Юрием Дмитриевичем методика регистрации гамма-квантов, лежащая в основе ГАМС,получила мировое признание. Она использовалась   в   экспериментах на  Европейском гибридном спектромет­ре ЦЕРНа, в Лаборатории  им. Ферми,  в Брукхейвенской Лаборатории, и др..

   Большим увлечением  Юрия Дмитриевича в последнее время была идея использования моно­кристаллов   вольфрамата  свинца для создания кало­риметра установки CMC на сооружаемом Большом адронном коллайдере   ЦЕРНа. Им и его сотрудника­ми была проведена огром­ная методическая и техно­логическая работа, увен­чавшаяся   принятием его предложения в ЦЕРНе.

   Приветствуя и активно участвуя в интеграции российской и мировой нау­ки, в работах на уникаль­ных зарубежных   установках, Юрий Дмитриевич вместе с тем отстаивал важ­ность сохранения и развития собственной научной базы в   России. Он считал, что это необходимо для проведения фундаментальных исследовании  в  далеко не  ис­черпанной     области энергий, доступной для наших ускорителей,  для   подготовки   науч­ных  кадров  и  полноправ­ного   участия  в   междуна­родных проектах.

Юрий Дмитриевич по праву считается создате­лем научной школы, в ко­торой сформировались крупные ученые, специа­листы в области экспери­ментальной физики. Юрия Дмитриевича Прокошкина своим учителем  своим учителем считает не только большая часть физиков ИФВЭ, но и многие ученые из других институ­тов.

Юрий Дмитриевич стой­ко противостоял неизлечи­мой болезни. Он работал до самого конца, прини­мал коллег, интересовался ходом дел в лаборатории и на эксперименте. В те последние дни особенно ярко проявились прису­щие ему мужество и воля. Он стремился продлить свою жизнь для осуществ­ления задуманных планов. Его научным завещанием является подготовка и проведение   исследований по принятой ЦЕРНом в феврале 1997 года программе КОМПАС. Одной из целей этого многопланово­го эксперимента является изучение на беспрецедентно высоком статисти­ческом уровне процессов центрального образования   мезонных   состояний.

Это  заседание  Науч­но-технического совета запомнится  надолго не только  насыщенной докладами программой, но  и чрезвычайно теп­лой  атмосферой.  В пе­рерывах  между заседаниями можно было посмотреть   видеозаписи  с  уча­стием Юрия Дмитриевича, пообщаться с его женой Зинаидой Федоровной   и дочерьми (см. - фото из газеты), с товарищами его студенческих  лет.  И вспоминалась восточная мудрость о том, что мы не умираем совсем,  пока  о нас помнят живые...

Опубликовано : "Ускоритель" - 28 декабря 1999 г.  /Текст не подписан. Пполагаю, что автором текста была выпускающий редактор газеты Лидия Разумова/

Добавлю также, что немногим после  прощания с Ю.Д. в марте 1997-го я опубликовал в некоторых небезразличных к науке СМИ небольшую cтатью-размышление   "Послесловие", и получил от Зинаиды Фёдоровны искреннюю благоарность....

   Молодость этого преданного нау­ке человека была опалена войной. Юношей он увлекался радиотехни­кой,  закончил   школу с золотой ме­далью и поступил в московский за­очный политехнический институт. Из  студентов  его  призвали  на   фронт. Он служил в пехоте связи­стом.   Однажды  на  передовой,   в районе озера Балатон, прямым по­паданием снаряда   убило радиста и повредило радиостанцию. Хотя, по его словам, в его бри­гаде  все  связисты были  настоящими   профессионалами, отремонтировать  ра­диостанцию  поручи­ли  ему, приказав успеть до намеченного штурма. Он   выполнил задачу, потому что при­думал,  как заставить работать  полуразрушен­ную радиостанцию, и это было, с его слов   сейчас,  его первым научно-техническим   изобретени­ем. За боевые заслуги Вла­димира     Александровича наградили  орденом Славы третьей степени, медалями «За отва­гу», «За освобождение Вены», «За фронтовое братство», есть у него  боевая  чешская  ме­даль...

Он прошел пешком от Будапешта до Вены и Праги. В тех краях встре­тил весть о победе. «Начиная с 7 мая,  - вспоминает Владимир Александрович, - мы имели задание слу­шать эфир, чтобы не пропустить важную новость - дело-то шло к концу. Сначала прорвалось обращение к не­мецкой нации, из которого мы смогли ра­зобрать и понять самые глав­ные фразы - о неизбежности капитуляции. Идя по дорогам Австрии, в ночь на 9 мая мы вдруг увидели, что впереди по всему горизонту вспых­нули фары машин - и поняли, что произошло что-то важное. А.в 4 ут­ра нас поздравили наши командиры с победой, и мы потопали дальше, проходя по 50 километров за ночь».

Сегодня В.А.Тепляков – специалист с мировым именем в области физики пучков заряженных частиц и уско­рительной техники, автор более 80 публикаций и изобретений. Им был найден и разработан вариант эффек­тивной высокочастотной квадрупольной фокусировки пучка ионов в линейном ускорителе, послуживший началом активной работы по созда­нию ускорителей с ВЧК-фокусировкой. Им предложены, ис­следованы и разработаны конструк­тивно различные варианты объем­ных резонаторов, быстродействую­щие системы стабилизации высоко­частотного поля резонаторов.

Примечание  публикатора:  подробнее о Владимире Александровиче Теплякове (1925-2009г.г.) см. в статье Путь к "Уралу"

Прошедший 1999 г. был для Отде­ла Вывода очень напряженным, но и весьма   результативным.   Благодаря усилиям   дирекции   ИФВЭ,   обеспе­чившей   необходимое   финансирова­ние, на нашем ускорителе было про­ведено два продолжительных сеанса. Результаты этих сеансов нашли свое отражение   в   газете  «Ускоритель» (см. №№ 8-9 за 1999 г. и №1 за 2000 г., высокую оценку нашей работы дал   директор   ИФВЭ   А.А. Логунов  - см.  «Ускоритель» №21 за 1999 г.). Эти сеансы показали, что в условиях недостаточного финансирования тру­дно обеспечить безаварийную работу сложнейшего ускорительного комп­лекса. Сказывается большой возраст самого ускорителя, очень острым яв­ляется вопрос кадров. Тем не менее удаётся   обеспе­чить не только работоспособ­ность, но и про­водить необхо­димые работы по  модерниза­ции  систем, по созданию и  ис­следованию но­вых режимов работы.Одним из са­мых интерес­ных результа­тов прошедшего 2-го сеанса работы ускорителя яви­лось внедрение  в  практику  работы систем вывода нового режима выво­да с помощью изогнутого кристалла. Идея использования сверхсильных электрических полей, существую­щих внутри кристалла, для отклоне­ния заряженных частиц высоких энергий изогнуты­ми кристаллами была  высказана еще в 1976 г. про­фессором Э.Н. Цыгановым  из Дубны.

    Однако только на нашем ускорите­ле У-70 ГНЦ ИФВЭ удалось полу­чить самую высокую на   сегодня величину эффективности вывода (до 50%) и выводить до 6x10"протонов в цикле.   Основой получения таких высоких результатов явилась идея многооборотного вывода. При   медленном наведении пучка на кристалл глубина заброса час­тиц на первом обороте мала, и   частица имеет малую вероят­ность попасть в режим каналирования, т.к. на краю кристал­ла   существует неэффективный слой из-за поверхностных дефе­ктов кристалла. Для уменьше­ния   нарушения упорядоченной решетки кристалла угол его из­гиба желательно делать неболь­шим,   длину же кристалла необ­ходимо уменьшить. Это приве­дет к уменьшению вероятно­сти ядерного   взаимодействия частиц в кристалле.

     Вряд ли кто-либо из участников и гостей ежегодного Международного совещания по фундаментальным   проблемам физики высоких энергий и теории поля, проходившего в Протвино уже 23-й раз, при знакомстве с   предварительным перечнем выступающих на нынешнем обратил особое внимание на одну из фамилий в самом   конце списка. Некто М. Мажистрис - это имя ничего не говорило даже  "старожилам" совещания,  Париж, тема не   заявлена... А когда вывесили расписание докладов третьего, завершающего дня конференции, стало интересно: "Физические проблемы и музыка". Это что-то новое!

   Впрочем, уже стала широко известной тенденция Протвинского совещания выходить за рамки узкоспециальных тем, понятных только наиболее "продвинутой" части аудитории. Вот и на этот раз прозвучали доклады на столь необычные для физиков-теоретиков темы, как новая концепция демографического анализа и прогноза (профессор Маршаль из Франции), проблемы  накопленного химического и биологического оружия (профессор Харигель из Европейской организации ядерных исследований - ЦЕРН, Женева). И вот - предпоследнее из запланированных выступлений, а на подиуме конференц-зала теоркорпуса ИФВЭ вдруг заметили впервые оказавшийся здесь рояль...

  Уже после завершения конференции с его памятной и очень приятной церемонией прощального вечера мне удалось продолжить знакомство с музыкантом. Оказалось, что сколь полезным для меня было попрактиковаться в общении на английском языке, столь же интересным для него было выстраивать ответные реплики на русском. Разрешите представить - Маттео Мажистрис (слева), 22-летний студент Ecole Centrale Paris (элитного французского ВУЗа), будущий инженер по  ядерной физике, одновременно учится в парижской консерватории. Маттео вообще-то итальянец, начинал обучение в Милане, но затем прошел конкурсный отбор и переехал в Париж. Владеет 4-мя европейскими языками и начинает учить пятый -  русский.

Опубликовано : газета ИФВЭ "Ускоритель"  от 11 июля,  отраслевая «Атом-пресса» №25, июль 2000 г.  /фото Анатолия Степанца/

Примечание: Автор подготовил также заметки в научной части проведенного мероприятия, см. здесь.

Публикуется из архива автора

Об успехах ученого судят по конкретному результату творческих усилий. Владимир Александрович Тепляков может показать его, что называется, «в железе» - действующая система инжекции комплекса У-70 являет собой именно реальное воплощение в металл творческих замыслов Владимира Александровича и работы коллектива воспитанных им сотрудников.

Весь научный мир теперь хорошо знает, что широко распространенная RFQ-структура (высокочастотные квадруполи) есть не что иное, как «ускоритель Теплякова», в котором фокусировка протонного пучка осуществляется не дополнительными электромагнитами, а за счет специально подобранной формы ускоряющих электродов. Фокусировка самим ускоряющим полем - открытие, в буквальном смысле этого слова «родившееся на кончике пера», обрело свое воплощение в работающей конструкции и было быстро «подхвачено» зарубежными специалистами.

В начале июля в подмосковном Протвино (близ Серпухова) состоялся традиционный, уже 26-й по счету, Международный семинар по фундаментальным проблемам физики высоких энергий и теории поля. Несколько десятков учёных , преимущественно из России (Москва, Протвино, Санкт-Петербург), а также из Англии, Франции и США, в течение 3 дней говорили «о сокровенном».
Ещё бы! В силу объявленной на сей раз тематики семинара («пространственно-временные структуры в микро- и макрокосмосе») собравшиеся теоретики изящно оперировали понятиями, выходящими далеко за рамки наших обыденных представлений о пространстве и времени....

На фото: группа участников и гостей семинара. 

Не случайно в своих комментариях к происходящему один из «хозяев поля», заместитель начальника теоретического отдела ГНЦ ИФВЭ профессор Владимир Петров заметил, что физики сегодня подходят к пониманию того, что даже бывшие уделом писателей-фантастов представления о "путешествиях во времени" не так уж беспочвенны. Что интересно - усложнение представлений о сокрытых пока тайнах мироздания происходит не вопреки, а благодаря попыткам учёных «навести порядок» в накопленных экспериментальных результатах и теоретических разработках.


Попробуем и мы в этом разобраться – только без высшей математики и прочих сложностей. Главный нерешённый пока вопрос современной физики внутиатомных частиц (раньше их называли «элементарными»), как, впрочем, и необъятной космологии – существует ли на самом деле теоретически предсказанная ещё в 1964 году шотландским физиком Питером Хиггсом некая частица, называемая сейчас в честь своего автора «бозоном Хиггса». И этот вопрос - не праздное любопытство.
Дело в том, что практически общепринятая в современной мировой физике т.н. «Стандартная модель» (СМ) всего сущего - от субатомных частиц до Вселенной, страдает одним-единственным крупным изъяном. А именно отсутствием экспериментального подтверждения существования этого самого бозона. А без него – никак, ибо в рамках СМ именно «на Хиггса» возложена ответственная роль объяснения наличия или отсутствия такого важного свойства частиц (и не только частиц), как масса. Видимо, не зря популярная телереклама без устали вопрошает: «Сколько вешать граммов?»
Большинство описанных в СМ частиц (кварки, лептоны, адроны) имеют массу, а вот фотоны массой не обладают. До сих пор основные вводимые в СМ понятия и частицы по мере строительства ускорителей и развития физики высоких энергий получали одно за другим замечательные экспериментальные подтверждения (а их авторы – Нобелевские премии), а вот поиски бозона Хиггса по-прежнему безрезультатны. То ли энергии ускорителей пока не хватает, то ли Хиггс все-таки ошибся - неясно. А это значит – вместо СМ физики в конце концов могут принять и иную теоретическую модель «объяснения всего», если только такая модель включит в себя все накопленные экспериментальные данные и объяснит наконец загадку происхождения массы частиц доказательным путём.

И альтернативные теории разрабатываются, в том числе и с возникновением всякого рода «экзотики» типа множественных Вселенных в пространстве многих измерений…

    Впрочем, физики-экспериментаторы уже «на подходе к Хиггсу». Более того, пару

 лет назад одна из исследовательских групп ЦЕРНа (Европейской организации по  ядерным   исследованиям, Женева, Швейцария) даже было объявила об обнаружении  следов   присутствия хиггсова бозона при обработке последних измерений на 27-   километровом ускорителе LEP (электрон-позитронном коллайдере), но затем эта  «заявка на   Нобель» была снята с рассмотрения.

    Проверить сей факт новыми измерениями уже было нельзя, так как LEP закончил  свою трудовую биографию: международное сообщество физиков решило  установить в этом уникальном кольцевом тоннеле (см.), пересекающем франко-  швейцарскую границу, новое физическое оборудование для ускорения не  электронов, а протонов, то есть гораздо более тяжёлых частиц. Это будет уже не LEP, а LHC - большой адронный коллайдер, и он выведет физику высоких энергий на совершенно новые рубежи. Работы по этому крупнейшему научному проекту начала 21-го века ведутся с активным участием российских физиков, в том числе из Протвино, где делают целый ряд элементов ускорительной структуры, а также экспериментальных детекторных установок. Коллайдер заработает, видимо, только к концу текущего десятилетия – вот тогда поиски бозона Хиггса и возобновятся с новой силой.

А теоретическая мысль, как показал этот семинар в Протвино, привычно воспаряет во все новые и новые дали. В этом и состоит суть научного поиска, без которого немыслим дальнейший прогресс человеческой цивилизации.

Опубликовано: "Известия" - 19 июля 2003 г.

Примечание 1:  

автору довелось присутствовать на этих семинарах и в иные годы его проведения (традиция, увы, оборвалась в 2005 году),

и естественно - записывать свои впечатления. Опубликованные материалы см. в [url=http://li.ru/ILYH ]специальном разделе[/url]:  

*  *  *

*******************************************************************************************************************

*******************************************************************************************************************

Резонанс от резонатора 

   Сейчас, когда грустные сообщения о закрытии «неперспективных» и «убыточных»  учреждений, занимающихся научными исследованиями, уже перестали кого-либо удивлять, поистине сенсационным воспринимается новость о создании в Институте физики высоких энергий новой лаборатории. Для  того, чтобы заниматься технологией и исследованиями сверхпроводящих резонаторов (отсюда и название  - ЛТИСПР). Возглавила новую лабораторию кандидат технических наук Лариса Михайловна Севрюкова.

   Факт сколь необычный, столь и радующий. Но если при более подробном знакомстве с историей возникновения данного решения Минатома России оказывается, что в основе его лежит довольно типичный отечественный сюжет: официальное признание приходит после того, как это происходит на мировом уровне.

   Работа Л. Севрюковой «Сверхпроводящие СВЧ-структуры» вышла в открытой печати и быстро стала известна за рубежом. Вскоре физики сходного профиля из Германии пригласили автора к себе – вначале для знакомства и обмена опытом, а затем ей вместе с сотрудниками была предложена работа по контракту. Последовал вежливый отказ – Лариса Михайловна хотела работать дома. Тем не менее её вскоре избрали постоянным членом рабочей группы Международного комитета по проекту сверхпроводящего линейного ускорителя, над которым недавно начали работать физики из Германии, Франции, Италии и США.

   И только после этого перспективность нового направления в СВЧ-технике была оценена должным образом на Родине. Об организационной форме этого признания было сказано выше.

   В чем состоит «изюминка», даже уникальность работы Л. Севрюковой с группой сотрудников? Им удалось создать действительно уникальный комплекс экспериментально - технологического оборудования и предложить ряд новых технологических и конструктивных решений по созданию и физике СВЧ- резонаторов. Получено 13 авторских свидетельств и патентов на достижения, не имеющие аналогов в нашей стране и за рубежом. Со слов  Л. Севрюковой, «мы научились делать медные оболочки резонаторов без сварных швов, причем любой протяженности. Это совершенно новая технология, нигде в мире не получалось без швов. У нас получилось. Так же и с электрохимической полировкой поверхностей резонаторов – у нас получается и лучше, и дешевле, чем где бы то ни было. Будем двигаться дальше».

  «Российские вести» - 5 марта 1993 г.

*******************************************************************************************************************

Н А У К А   П О Б Е Ж Д А Т Ь 

   На последнем в 1996 году заседании диссертационного совета в ИФВЭ вместе с двумя кандидатскими диссертациями защищалась и одна докторская, которая были представлена в виде научного доклада, а соискателем звания доктора технических наук стала ЛАРИСА МИХАЙЛОВНА СЕВРЮКОВА.  Защита прошла блесяще. Поздравляем!  

Мы попросили Ларису Михай­ловну ответить на несколько вопросов,  в частности, рассказать о сути диссертации.

-Доклад имел название «Иссле­дование методов увеличения уско­ряющих полей в сверхпроводящих резонаторах для ускорителей заря­женных частиц». Суть диссертации состоит в том, что разработан и со­здан- комплекс экспериментально-технического оборудования для ^изготовления, обработки и исследо­вания ускоряющих структур сверх­высокочастотного диапазона, раз­работана и внедрена технология из­готовления сверхпроводящих уско­ряющих резонаторов на основе нио­бия. Диссертация основывается на результатах многолетней работы нашей лаборатории, всех моих сотрудников, которым я очень благодарна за самоотвер­женность и терпение.

- Не секрет, что ваша лаборатория была соз­дана по решению Мин­атома, как говорится, «под Севрюкову...»

-  Да, в управлении Минатома по фундамен­тальным исследованиям вполне серьезно отнес­лись к предложению создать при ИФВЭ ла­бораторию по разработке технологии и исследова­ниям  резонаторов со сверхпроводящими покрытиями на базе небольшой  исследова­тельской группы. После того, как в начале 80-х я переехала из Томска в Протвино, мне удалось продолжить здесь рабо­ту, начатую в Томском институте ядерной физи­ки. К сожалению, долгое время ничего не удава­лось публиковать, хотя тематика не была закрытой. Но в конце 80-х к нам приехали коллеги из Германии и предложили контракты на про­ведение ряда совместных работ. В 1990 году меня ввели в состав рабочей группы Международного коми­тета по проекту TESLA. Тогда же и возникла идея о преобразовании группы в лабораторию, что и про­изошло в 1992 году. Так что большое спасибо и Минатому, и Институту, создавшему условия для продолже­ния исследований. Кстати, у нас самая  молодая лаборатория  в ИФВЭ не только по времени обра­зования, но и по среднему возрасту научных сотрудников  -  что-то около 32 лет.

- Свою кандидатскую диссерта­цию Вы защитили еще в 1975 году, работая в Томске. Почему возникла такая большая пауза между канди­датской и докторской - целых 20 лет?

-  Честно говоря, диссертация никогда не была целью моей рабо­ты. Просто так получилось, что в последние годы и у нас, и за рубе­жом меня стали как бы наводить на мысль о защите, «подталкивать» к ней. А 20 лет - так это понятно: в ускорительной науке вообще су­ществует такое негласное правило, что за плечами соискателя должно быть конкретное «железо» - то есть работающие установки, реализован­ные предложения. Вот и мне с со­трудниками, прежде чем продемон­стрировать «готовую продукцию», пришлось изучить множество сопут­ствующих явлений и эффектов, найти .способы выделить то, что нужно, и устранить или ослабить то, что не отвечает задачам экспе­римента. Как здесь не вспомнить опять про моих ребят, которые трудились, не считаясь ни с чем. Трудно решаются вопросы с жильем для сотрудников, с зарплатой... Порой бывает до слез обидно, что я, как руководитель, мало чем могу помочь в этих житейских делах. Спасибо им, что хватило сил ра­ботать зачастую на одном энтузи­азме. Впрочем, в науке без энтузиаз­ма нельзя. Тем не менее, ребята стараются, добрая треть из 15 чело­век уже готовится к защите канди­датских диссертаций. Так что у лаборатории должно быть хорошее научное будущее.

- А как объяснить вспышку инте­реса к Вашим работам со стороны западных   коллег?  Каковы   пер­спективы внедрения Ваших разра­боток в России?

- Дело, видимо, в том, что доста­точно много лет мы работали в от­рыве от зарубежных центров, зани­мающихся той же тематикой, и никто не знал, как нам удалось продвинуться. Оказалось, что мно­гое из того, что у нас делалось еще несколько лет тому назад, интересно и полезно для западных коллег. У нас оказался собственный подход к проблемам, и результаты получи­лись неплохие. Например, мы пер­выми в мире научились делать медные оболочки резонаторов без сварных швов и любой протяжен­ности. Многие цифры у нас на уровне «рекордных», но, к сожале­нию, у нас в стране иногда создает­ся впечатление, что это никому не нужно... Вот поэтому интерес из-за рубежа поддерживает нас, хотя бы морально. В целом мы живем так же, как и остальной Институт, хронически недополучающий из средств, предусмотренных феде­ральным бюджетом. Впрочем, я не сомневаюсь, что как только эконо­мическая ситуация в стране более или менее стабилизируется, наши разработки пойдут в дело. Интерес к ним проявляют ОИЯИ, ИТЭФ, МРТИ, МИФИ и другие.

- Лариса Михайловна, а правда ли, что Вы с парашютом прыгали, да и вообще к спорту неравнодушны? Какое занятие можно назвать Вашим любимым - после науки, разумеется?

-  Ну, про парашют - это совсем давняя история. В бытность свою в Томске сделала полтора десятка прыжков, вот и все. А вот на лыжах бегала вполне сносно - на уровне кандидата в мастера спорта. Здесь, в Протвино, доводилось выступать за команду отдела на институтских спартакиадах (помните, проводи­лись такие?) чуть ли не по всем ви­дам спорта, от шахмат до настольно­го тенниса. А потом и спартакиады как-то сошли на нет, да и со зрением появились проблемы - пришлось у Федорова лечиться. Так что это из области воспоминаний, к сожале­нию. А вот что касается любимого занятия - то ничто не может срав­ниться с радостью от общения с внучкой Сашенькой. Кстати, не стала бы отделять занятия с внуч­кой от своего основного дела в жиз­ни - науки. Дело в том, что резуль­таты исследований в нашей отрасли будут использоваться только буду­щими поколениями - точно так же, как   и   мы   сейчас   пользуемся результатами труда исследователей, живших до нас. Можно сказать, что разумная жизнь - это не что иное, как эстафета добывания знаний, передаваемая   из   поколения   в поколение.

“События” – 17 января 1997 г.

*******************************************************************************************************************

Научным руководителем диссертанта является единственная в отечественной физике ускорителей доктор технических наук Лариса Михайловна Севрюкова, которая в середине лета отмечает свой личный юбилей - ещё одну дату на своём замечательном жизненном пути.

Нужно ли учить учёного?

***************************************************************************************************************************************************************

Опубликовано за подписью С.В. Иванова в отраслевой газете Росатома

Трудовую деятельность после окончания ВЗПИ (Всесоюзного Заочного Политехнического Института) Владимир Александрович начинал в Институте химической физики АН СССР, где в пятидесятые годы по инициативе академика Н.Н. Семенова были развернуты работы по созданию сильноточного линейного ускорителя ионов для электроядерной программы. В 1959 – 1966 г.г. эти работы были продолжены в г. Челябинск-70 (ныне г. Снежинск) под руководством Б.К. Шембеля. Научные интересы В.А. Теплякова в этих работах были сосредоточены в области динамики частиц и радиотехники ускоряющих систем

   Находясь в заслуженном отпуске (да и по семейным делам)  некоторое время в городке  Потомак (предместье Вашингтона), но не забывая посматривать привычные сетевые  адреса, продолжаю пристально следить за всем тем, что интересовало и волновало  меня дома, в Протвино. И вот я вижу на привычном сайте Росатома следующее сообщение ( чуть позже я его прокомментирую) : 

2. С улыбкой я увидел на сайте Росатома, что вышеозначенное сообщение подготовила "Пресс-служба ИФВЭ". В  течение нескольких лет я пытался убедить (словом и делом)  ближайшее и высшее руководство, что Институту нужно иметь именно пресс-службу, но всякий раз натыкался на резолюцию типа "это нам не надо".  Неужели осознали наконец, что надо?  Конечно, хотелось бы знать, кто именно выполняет эту работу. Если же всё опять сводится к  той самой тусклой личности "учёного секретаря", которая и тормозила создание пресс-службы, то перемен в информационной политике ИФВЭ ожидать не приходится...

Число протвинских академиков под Новый год увеличилось сразу вдвое

22 декабря 2012 года на  Общем собрании Российской Академии наук  состоялись выборы новых членов Академии наук. Это были  «большие выборы» - в целом состав Академии пополнили 82 новых академика и 130 новых членов-корреспондентов.

Среди вновь избранных академиков – сразу два представителя ГНЦ ИФВЭ. Это члены-корреспонденты РАН Сергей Петрович Денисов (слева на фото) и Сергей Владиславович Иванов (справа).

Справка:

С.П. Денисов – начальник Лаборатории редких процессов Отделения экспериментальной физики ГНЦ ИФВЭ.

С.В. Иванов – заместитель директора ИФВЭ по науке, начальник Отделения ускорителя У-70.

Теперь  немного подобнее о процедуре выборов.

Как уже стало традицией, список кандидатов на избрание по обеим номинациям бурно обсуждается,  и после дискуссий (как правило - острых) утверждается  в Отделениях РАН по основным научным направлениям. Днем ранее именно так были определены списки кандидатов, которые и были вынесены на голосование общего академического собрания. Здесь сюрпризов не произошло - все кандидаты, включённые в списки кандидатов на избрание в Отделениях,  получили в итоге необходимое для избрания число голосов (не менее двух третей от числа участников общего собрания).

Что касается Отделения физических наук, то оно пополнилось одиннадцатью новыми академиками и двадцать одним новым членом-корреспондентом РАН. Среди последних в списке Отделения на избрание представителей наукограда Протвино не оказалось, хотя несколько человек и выдвигалось, в том числе директор ИФВЭ Н.Е. Тюрин  (мне доводилось возить институтские представления на Ленинский проспект,  и Турин выдвигался много раз в членкоры, но ... академиков не обманешь).

На этот раз избрание академиками сразу двоих протвинских учёных – это огромный успех научной школы Института, поскольку такого в его истории ещё не было.

Можно напомнить, что научный руководитель  и первый директор ИФВЭ Анатолий Алексеевич Логунов был избран академиком СССР еще в 1972 году, а главный научный сотрудник, профессор Семён Соломонович Герштейн получил звание академика уже в «российскую бытность» - в 2003 году.

Итак,  число протвинских академиков под Новый, 2012-й  год увеличилось сразу вдвое. Поздравляем Сергея Петровича Денисова и Сергея Владиславовича Иванова и желаем им крепкого здоровья и новых достижений на пользу отечественной и мировой науки!

 Приоритет в открытии "на кончике пера" 9-й планеты Солнечной системы (троекратно превышающей, по оценкам, размеры Земли) принадлежит 33-летнему русскому астрофизику, профессору Калифорнийского технологического института Константину Батыгину (с коллегой по Калтеху). Когда вычисления будут подтверждены астрономическим наблюдением, это будет Нобелевский диплом...

Открытие девятой планеты мы обмывали водкой, виски и сакэ

Ровно 20 лет тому назад  эта публикация появилась в газете "Известия". Юбилей, однако... 

     В  многочисленных фантастических "боевиках" герои вовсю сражаются     лучевыми "бластерами", существующими пока лишь в воображаемом мире.   Но мало кому известно, что в провинциально-спокойном наукограде   Протвино Московской области вот уже два десятилетия живет   единственный на планете человек, которому довелось на себе испытать   разящую силу интенсивного пучка заряженных частиц, летящих почти что   со скоростью света - то есть не гипотетического, а самого настоящего   пучкового оружия. Опровергая самим фактом своего существования все   мыслимые представления о пределах возможностей человека, он теперь   вынужден бороться не только с последствиями лучевого удара, но и с   махровым государственным бюрократизмом.    

(   На фото - А.П.Бугорский, 1986 г.)

               (На фото  - экспериментальный зал ускорителя, где ЭТО случилось)

Вот скупые строчки из официальной "истории болезни": "Интенсивный пучок протонов высокой энергии поперечным размером 2 х 3 мм прошел по траектории : затылочная область головы - медиобазальные отделы левой височной области - пирамида левой височной кости - костный лабиринт среднего уха - барабанная полость - челюстная ямка - ткани левого крыла носа. Радиационная доза на входе - 200 000 рентген, на выходе больше за счет рассеяния на материале - 300 000 рентген". В принципе, предельной для человека считается общая доза радиационного облучения в 300 раз меньше доставшейся (правда, узко локально) Бугорскому!                            (На фото  - схема прохождения пучка)