17 декабря 1989 года в 12 часов на центральной площади города   Протвино  перед   Домом   культуры ИФВЭ  состоял­ся  митинг памяти   академика  Андрея   Дмитриевича Сахарова.

     Несмотря на крепкий мо­роз, пришли и те, кто  лично знал великого сы­на нашей страны, и   те, кто  составил свое мнение о нем на основании собственного анализа всей ин­формации   об этом выда­ющемся  человеке и гражданине. Важно то, что люди пришли са­ми, по зову   своей совес­ти.

     Митинг был самодея­тельным - в полном  и прекрасном смысле этого слова.

     Был скромный фо­топортрет академика, пе­ретянутый траурной лен­той, были цветы, и   горела свеча... И  ещё был микро­фон.

     Первыми выступили те, кому жизнь подарила возможность встречаться с Андреем   Дмитриевичем,  учиться у него: С.С. Герштейн, Б.А. Арбузов, Р.С. Шувалов, О.В. Ершов,     Л.А. Белоусов, С.Н. Соколов (все -  сотрудники ИФВЭ). 

 Они гово­рили о том, каким непов­торимым был этот чело­век и в своём уникальном  научном творчестве, и   в  бескомпромиссной   битве за права личности, при­несшей ему негласный титул  «народной совес­ти».

     Слово брали и гости Протвино. Поэт из Моск­вы В.Г. Черняев прочел проникновенные стихи памяти А.Д. Сахарова, а представитель Серпухов­ского общества «Мемори­ал» Н.П. Дубинкин говорил о вдохновляющем примере, который подал академик в борьбе за правду и гласность. И эта борьба продолжается.

   Автор этих строк в своём выступлении пред­ложил назвать одну из улиц нашего города име­нем академика Сахарова, напомнил о том, что почти весь август 1988 года Андрей Дмитриевич (вместе с женой Еленой Боннер) провёл именно в нашем городе.

   Закрывая митинг, один из его «неформальных» организаторов - М.В. Горловой, - ещё раз на­помнил о нравственном уроке, преподанном нам и всему человечеству труд­ной и светлой жизнью Андрея Дмитриевича Сахарова.

Опубликовано: газета ИФВЭ "Ускоритель" - 21 декабря 1989 г.  

Реплика "из будущего":  лишь в середине 90-х в Протвино появилась улица - нет, не улица, а Проспект академика Сахарова. Если ехать из Серпухова, то первым делом при въезде в город вы попадаете на этот единственный в городе проспект. 

Прокошкин. Послесловие.

5 марта в Москве хоронили академика Станислава Сергеевича Шаталина. Практически все радио- и теленовости, равно как и газеты, сообщили об этой, безусловно, невосполнимой утрате для отечественной экономической науки. Кроме того, он был одним из "прорабов перестройки", и поэтому проводить академика в последний путь пришли не только коллеги по экономическому отделению РАН, но и окруженные свитами и юпитерами Горбачев, Явлинский, etc...      В этот же день и по тому же печальному маршруту (Академия наук - кладбище в Кунцево), но без многолюдных церемоний провезли и другого академика.  Хоронили физика Юрия Дмитриевича Прокошкина. Он не был причастен к политике. Более того - он знал, говоря словами поэта, только "одну, но пламенную страсть" - свою область науки, физику ядерных частиц.   Он был одним из тех, кто принёс ИФВЭ поистине  мировую научную славу.         За 67 лет своей преждевременно оборвавшейся жизни Юрий Дмитриевич сумел  стать признанным авторитетом не только в отечественной, но и в мировой  физической науке. Им было сделано несколько выдающихся открытий,  вошедших в копилку знаний человечества о глубинных свойствах окружающего  мира (бета-распад пи-мезонов, обнаружение ядер антивещества - антигелия-3,  рост полных сечений адронных взаимодействий, регистрация новых мезонных  резонансов с уникально высокими спинами, и т. д.) и создана первоклассная  школа физического эксперимента в подмосковном Институте физики высоких  энергий. Его ученики участвуют в выполнении сложнейших исследовательских  программ не только на крупнейшем российском ускорителе ИФВЭ, но и в  ускорительных центрах Западной Европы и США...      Свидетельством прижизненного признания заслуг физика Прокошкина были  Золотая медаль и премия им.И.В.Курчатова, Ленинская премия, несколько  орденов и медалей. Но  представляется, что столь выдающийся пример беззаветного служения науке невозможно оценить какими-либо наградами.   Это стало категорически ясно в тот самый мартовский день, когда в Москве хоронили двоих ученых. Экономиста и Физика.     А то, что средства массовой информации уделили свое внимание только первому из них, лишь подчеркнуло безрадостный факт: госпожа Политика ныне всецело заполонила собою поле общественного внимания. И вдвойне печально, что фундаментальная физика, плодотворнейшая из наук (что был бы наш век без реализации идей физиков предыдущего поколения?), оказалась в нашей стране на периферии внимания как государства, так и общества.   Опубликовано: региональная газета "Совет" - 10 марта, "Независимая газета" - 23 марта,   областная "Народная газета" - 24 апреля 1997 г.

Wiki - справка ( добавлена значительно позже):

Научная биография Ю. Д. Прокошкина началась в 1951 году, когда он, будучи студентом физико-технического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, пришёл в лабораторию № 2ЛИПАН (ныне НИЦ «Курчатовский институт») для прохождения практики под руководством профессора М. С. Козодаева. В 1952 году окончил физический факультет МГУ. В 1953 году по инициативе И. В. Курчатова был переведён вместе с сектором М. С. Козодаева в Дубну в Лабораторию ядерных проблем (ЛЯП) Объединённого института ядерных исследований (ОИЯИ), где начал работать на самом крупном в то время протонном синхроциклотроне. Исследование реакции образования нейтрального пиона в протон-протонных столкновениях pp → ppπ⁰составило содержание его кандидатской диссертации, за которую ему в 1961 году по предложению официальных оппонентов А. М. Балдина и И. Я. Померанчука и присоединившегося к ним Б. М. Понтекорво была присуждена степень доктора физико-математических наук. За экспериментальное открытие β-распада пиона Ю. Д. Прокошкин был награждён в 1965 году Академией наук золотой медалью И. В. Курчатова.

В 1963 году возглавил Отдел экспериментальной физики Института физики высоких энергий (Серпухов). Ю. Д. Прокошкин внёс большой вклад в организацию Института, создание его экспериментальной базы и разработку программы исследований на крупнейшем в то время ускорителе с энергией 70 ГэВ. Под его руководством был разработан комплекс уникальной экспериментальной аппаратуры с использованием новой тогда в нашей стране методики работы «в линию» (on-line) c ЭВМ, были созданы газовые дифференциальные и пороговые черенковские счётчики с рекордным разрешением, уникальные сцинтилляционные годоскопы. Благодаря своевременному созданию экспериментальной аппаратуры физические эксперименты на ускорителе ИФВЭ начались сразу после его запуска в 1967 году, что редко случалось до этого в мировой практике. За открытие масштабной инвариантности Ю. Д. Прокошкину была присуждена в 1986 году Ленинская премия. В довольно сложной обстановке 60-х годов Ю. Д. Прокошкин активно поддерживал полномасштабное международное сотрудничество, впервые осуществляемое в СССР на базе ускорителя ИФВЭ. В исследованиях на Серпуховском ускорителе, которые проводил Ю. Д. Прокошкин, с самого начала принимали участие сотрудники ЦЕРНа. На основе установок ГАМС сложился дружный интернациональный коллектив, включавший физиков ЦЕРНа, Бельгии, Японии, США, Франции. На посту председателя комитета научной политики при Государственной программе по физике высоких энергий Ю. Д. Прокошкин приложил большие усилия по развитию (а в последние годы по сохранению) этой фундаментальной области исследований в России. 24 ноября 1970 года Ю. Д. Прокошкин был избран членом-корреспондентом АН СССР, а 15 декабря 1990 года — действительным членом. Он был также избран в Европейскую академию наук (Academia Europea). В течение многих лет Ю. Д. Прокошкин был членом редколлегий журналов «Ядерная физика» и «Успехи физических наук».

Ю. Д. Прокошкин скончался от онкологического заболевания в возрасте 67 лет, похоронен на Троекуровском кладбище  Москвы.

Минатом неисчерпаем

   В память Ефима Павловича Славского, которому исполнилось бы в октябре нынешнего   года 100 лет, в Минатоме днями состоялась научно-прак­тическая конференция, на   которой шла речь о настоящем и будущем отрасли, становление которой происхо­дило   под руководством этой поисти­не легендарной личности.

  На конференции обсуждались та­кие вопросы, как создание и разви­тие ядерно-оружейного комплекса, безопасность и   конкурентноспособ­ность атомной энергетики России, приоритеты в области охраны окружающей среды в ядерном   комплексе, и другие.

В докладе нашли отражение фунда­ментальные исследования и других центров Минатома,  и было подчерк­нуто, что их интереснейшие и важнейшие результаты могли быть достигнуты только в условиях такой структуры, как Минатом с его мате­риальными , организационными возможностями и при той исполнительской дисциплине и ответственности, которые складывались при решении государственных задач.

Минатом (впоследствии - Росатом) ос­тается единственной организацией, которая может создавать базы для крупных фундаментальных и при­кладных исследований - так велик созданный потенциал, - и по-настоя­щему поддерживать крупномасштаб­ные фундаментальные исследования по физике, без которых страна не бу­дет иметь будущего.

Дальше – без Собчака

    «De mortuis aut bene, aut nihil» - так говорили в Древнем Риме, не cоветуя любителям посплетничать порочить людей, которые уже никогда не смогут ответить — ушедших из жизни. Эта поговорка всегда приходит на ум, когда вдруг узнаешь об очередной утрате, когда злой рок вырывает из числа живущих человека незаурядного…

     Вот теперь мы скорбим по Анатолию Александровичу Собчаку. Всякая потеря невозвратна, но с уходом Собчака горизонт тускнеет с особенной силой. Трижды прав был рано ушедший бард, оставивший нам неизбывные строчки:  «Смерть самых лучших выбирает,  и дергает — по одному...»

    Я раскрываю понедельниковые газеты и вижу — страна (вернее, образ страны, творимый пишущей, снимающей и говорящей братией) скорбит по Собчаку.

    Впрочем, в этот день — какие счеты... Aut bene, aut nihil...

Опубликовано:  газета «Демократический выбор» №8 (188), 24 февраля 2000 г.

    Выставка институтского фото­графа Анатолия Михайловича Степанца стала этой   весной заметным культурным событием в нашем горо­де. На ней представлено 160 работ   мастера.  Об  этой выставке   говорят и на работе, и до­ма. Посмот­реть её приво­дят детей,   родственни­ков и гостей, поэтому посе­тителей все­гда много. По их просьбе экспозиция была   продле­на до 16 ию­ня. И это пра­вильно.

Очень хочется, чтобы результатом этой прекрасной выставки также явилось издание альбома художест­венных фотографий А.М.Степанца - это было бы лучшим подарком протвинцам к юбилею нашего заме­чательного города. Где вы, спонсоры и меценаты? Ведь любые вложения в создание такого fальбома окупятся сторицей,  залогом чему служит та­лант и трудолюбие фотохудожника.

Вопросы сохранения и развития российской науки стали естественным образом во главу угла встречи Свято­слава Федорова в Доме ученых ИФВЭ с  руководством Института. С большим интересом присутствующие выслу­шали рассказ Анатолия Алексеевича Логунова о задачах и нынешнем состоянии физики высоких энергий. Об истории города и тех трудностях, которые удалось преодолеть и пред­стоит преодолевать в ближайшем будущем городскому хозяйству, рас­сказал мэр города Юрий Александро­вич Ильин. Состоялась импровизиро­ванная дискуссия по актуальным про­блемам нынешнего политического и экономического положения России. Федоров заметил, что без привлечения инициативы граждан, в том числе и путем осуществления выборных процедур, не добиться сдвигов в стабилизации общества. Обсуждались в уютных интерьерах ДУ, разумеется, и многие иные проблемы - от возмож­ности совместных исследований в радиационной медицине до качествен­ной телефонизации города. Венчала эту часть визита поездка по городу и на техплощадку Института. Когда я (выступавший здесь в уже привычном для себя качестве "экскурсовода по ускорителю", см.),   спросил В.М. Корешкова о впечатле­ниях от увиденного, он только и ска­зал: «Грандиозно! И если Россия утратит эту отрасль науки, если умрет этот город - это будет преступлением перед будущими поколениями...»

Владимир Леонидович Соловьянов

17.12.1940 - 26.06.2001

      Дирекция, Научно-технический совет и ОКП-204 Государственного научного центра РФ "Институт физики высоких энергий" с глубоким прискорбием сообщают, что 26 июня 2001 года безвременно ушел из жизни  замечательный ученый, видный специалист в области физики высоких энергий, элементарных частиц и ядерной физики, заведующий лабораторией, доктор физико-математических наук Соловьянов Владимир Леонидович.

Внезапная смерть настигла его на рабочем месте, нанеся тяжелый и невосполнимый урон научному потенциалу Института, которому Владимир Леонидович посвятил свою яркую и, увы, преждевременно оборвавшуюся жизнь физика-экспериментатора.

     В.Л.Соловьянов родился в 1940 году в г. Кривой Рог Днепропетровской области УССР. После окончания физического факультета Московского государственного университета им.М.В.Ломоносова в 1964 году он был направлен на работу в Институт физики высоких энергий, где последовательно прошел весь путь становления ученого и специалиста. Началом его научной карьеры стали работы по созданию годоскопических систем для исследований упругого рассеяния  частиц во взаимодействиях на ускорителе У-70 и активное участие в проводимых исследованиях. Им был внесен значительный вклад в измерение сечений кулон-ядерной интерференции, сечений инклюзивных процессов и в изучение поляризационных эффектов в совместном советско-французском эксперименте "ГЕРА" на канале частиц У-70. Результаты этих работ неоднократно докладывались на международных конференциях по физике высоких энергий и физике частиц, а В.Л. Соловьянов  стал одним из ведущих отечественных специалистов в этой области исследований. Трудно переоценить его вклад в развитие международных связей и совместных экспериментов с Европейской организации по ядерным исследованиям (ЦЕРН) и лабораториями США.

      Главным делом жизни В.Л. Соловьянова стали начатые в середине 80-х работы по развитию экспериментальной базы УНК с использованием поляризованной струйной мишени. Под его непосредственным руководством  был подготовлен проект и осуществлены конкретные шаги по подготовке первого на будущем ускорителе эксперимента НЕПТУН с активным участием американских физиков из Мичиганского университета. В последние годы  В.Л. Соловьянов все силы и весь накопленный научный потенциал отдавал использованию наработок по проекту для экспериментов РАМПЭКС и СПИН-У70 на ускорителе ИФВЭ, что позволило продолжить плодотворное  научное сотрудничество с физиками США.

      Вместе с тем Владимир Леонидович всегда отдавал приоритетное значение исследованиям на отечественной ускорительной базе и показывал всем сотрудникам пример беззаветного служения советской, а затем российской науке. Внезапно вырванный из течения жизни, В.Л. Соловьянов  оставил своим коллегам и последователям более 200 научных работ, многие из которых достойно пополнили мировую копилку знаний о строении материи. Он сделал исключительно много, но успел далеко не все, что подсказывал ему пытливый ум исследователя. Значит, его дело будут продолжать все те, кто работал вместе  с Владимиром Леонидовичем, кто его знал и любил. 

     Дирекция, НТС и ОКП-204 выражают глубокие, искренние соболезнования родным и близким В.Л. Соловьянова.

        Текст с прилагаемым фото был опубликован в газете ИФВЭ "Ускоритель" 26.07.2001

*  *  *

*******************************************************************************************************************

*******************************************************************************************************************

Резонанс от резонатора 

   Сейчас, когда грустные сообщения о закрытии «неперспективных» и «убыточных»  учреждений, занимающихся научными исследованиями, уже перестали кого-либо удивлять, поистине сенсационным воспринимается новость о создании в Институте физики высоких энергий новой лаборатории. Для  того, чтобы заниматься технологией и исследованиями сверхпроводящих резонаторов (отсюда и название  - ЛТИСПР). Возглавила новую лабораторию кандидат технических наук Лариса Михайловна Севрюкова.

   Факт сколь необычный, столь и радующий. Но если при более подробном знакомстве с историей возникновения данного решения Минатома России оказывается, что в основе его лежит довольно типичный отечественный сюжет: официальное признание приходит после того, как это происходит на мировом уровне.

   Работа Л. Севрюковой «Сверхпроводящие СВЧ-структуры» вышла в открытой печати и быстро стала известна за рубежом. Вскоре физики сходного профиля из Германии пригласили автора к себе – вначале для знакомства и обмена опытом, а затем ей вместе с сотрудниками была предложена работа по контракту. Последовал вежливый отказ – Лариса Михайловна хотела работать дома. Тем не менее её вскоре избрали постоянным членом рабочей группы Международного комитета по проекту сверхпроводящего линейного ускорителя, над которым недавно начали работать физики из Германии, Франции, Италии и США.

   И только после этого перспективность нового направления в СВЧ-технике была оценена должным образом на Родине. Об организационной форме этого признания было сказано выше.

   В чем состоит «изюминка», даже уникальность работы Л. Севрюковой с группой сотрудников? Им удалось создать действительно уникальный комплекс экспериментально - технологического оборудования и предложить ряд новых технологических и конструктивных решений по созданию и физике СВЧ- резонаторов. Получено 13 авторских свидетельств и патентов на достижения, не имеющие аналогов в нашей стране и за рубежом. Со слов  Л. Севрюковой, «мы научились делать медные оболочки резонаторов без сварных швов, причем любой протяженности. Это совершенно новая технология, нигде в мире не получалось без швов. У нас получилось. Так же и с электрохимической полировкой поверхностей резонаторов – у нас получается и лучше, и дешевле, чем где бы то ни было. Будем двигаться дальше».

  «Российские вести» - 5 марта 1993 г.

*******************************************************************************************************************

Н А У К А   П О Б Е Ж Д А Т Ь 

   На последнем в 1996 году заседании диссертационного совета в ИФВЭ вместе с двумя кандидатскими диссертациями защищалась и одна докторская, которая были представлена в виде научного доклада, а соискателем звания доктора технических наук стала ЛАРИСА МИХАЙЛОВНА СЕВРЮКОВА.  Защита прошла блесяще. Поздравляем!  

Мы попросили Ларису Михай­ловну ответить на несколько вопросов,  в частности, рассказать о сути диссертации.

-Доклад имел название «Иссле­дование методов увеличения уско­ряющих полей в сверхпроводящих резонаторах для ускорителей заря­женных частиц». Суть диссертации состоит в том, что разработан и со­здан- комплекс экспериментально-технического оборудования для ^изготовления, обработки и исследо­вания ускоряющих структур сверх­высокочастотного диапазона, раз­работана и внедрена технология из­готовления сверхпроводящих уско­ряющих резонаторов на основе нио­бия. Диссертация основывается на результатах многолетней работы нашей лаборатории, всех моих сотрудников, которым я очень благодарна за самоотвер­женность и терпение.

- Не секрет, что ваша лаборатория была соз­дана по решению Мин­атома, как говорится, «под Севрюкову...»

-  Да, в управлении Минатома по фундамен­тальным исследованиям вполне серьезно отнес­лись к предложению создать при ИФВЭ ла­бораторию по разработке технологии и исследова­ниям  резонаторов со сверхпроводящими покрытиями на базе небольшой  исследова­тельской группы. После того, как в начале 80-х я переехала из Томска в Протвино, мне удалось продолжить здесь рабо­ту, начатую в Томском институте ядерной физи­ки. К сожалению, долгое время ничего не удава­лось публиковать, хотя тематика не была закрытой. Но в конце 80-х к нам приехали коллеги из Германии и предложили контракты на про­ведение ряда совместных работ. В 1990 году меня ввели в состав рабочей группы Международного коми­тета по проекту TESLA. Тогда же и возникла идея о преобразовании группы в лабораторию, что и про­изошло в 1992 году. Так что большое спасибо и Минатому, и Институту, создавшему условия для продолже­ния исследований. Кстати, у нас самая  молодая лаборатория  в ИФВЭ не только по времени обра­зования, но и по среднему возрасту научных сотрудников  -  что-то около 32 лет.

- Свою кандидатскую диссерта­цию Вы защитили еще в 1975 году, работая в Томске. Почему возникла такая большая пауза между канди­датской и докторской - целых 20 лет?

-  Честно говоря, диссертация никогда не была целью моей рабо­ты. Просто так получилось, что в последние годы и у нас, и за рубе­жом меня стали как бы наводить на мысль о защите, «подталкивать» к ней. А 20 лет - так это понятно: в ускорительной науке вообще су­ществует такое негласное правило, что за плечами соискателя должно быть конкретное «железо» - то есть работающие установки, реализован­ные предложения. Вот и мне с со­трудниками, прежде чем продемон­стрировать «готовую продукцию», пришлось изучить множество сопут­ствующих явлений и эффектов, найти .способы выделить то, что нужно, и устранить или ослабить то, что не отвечает задачам экспе­римента. Как здесь не вспомнить опять про моих ребят, которые трудились, не считаясь ни с чем. Трудно решаются вопросы с жильем для сотрудников, с зарплатой... Порой бывает до слез обидно, что я, как руководитель, мало чем могу помочь в этих житейских делах. Спасибо им, что хватило сил ра­ботать зачастую на одном энтузи­азме. Впрочем, в науке без энтузиаз­ма нельзя. Тем не менее, ребята стараются, добрая треть из 15 чело­век уже готовится к защите канди­датских диссертаций. Так что у лаборатории должно быть хорошее научное будущее.

- А как объяснить вспышку инте­реса к Вашим работам со стороны западных   коллег?  Каковы   пер­спективы внедрения Ваших разра­боток в России?

- Дело, видимо, в том, что доста­точно много лет мы работали в от­рыве от зарубежных центров, зани­мающихся той же тематикой, и никто не знал, как нам удалось продвинуться. Оказалось, что мно­гое из того, что у нас делалось еще несколько лет тому назад, интересно и полезно для западных коллег. У нас оказался собственный подход к проблемам, и результаты получи­лись неплохие. Например, мы пер­выми в мире научились делать медные оболочки резонаторов без сварных швов и любой протяжен­ности. Многие цифры у нас на уровне «рекордных», но, к сожале­нию, у нас в стране иногда создает­ся впечатление, что это никому не нужно... Вот поэтому интерес из-за рубежа поддерживает нас, хотя бы морально. В целом мы живем так же, как и остальной Институт, хронически недополучающий из средств, предусмотренных феде­ральным бюджетом. Впрочем, я не сомневаюсь, что как только эконо­мическая ситуация в стране более или менее стабилизируется, наши разработки пойдут в дело. Интерес к ним проявляют ОИЯИ, ИТЭФ, МРТИ, МИФИ и другие.

- Лариса Михайловна, а правда ли, что Вы с парашютом прыгали, да и вообще к спорту неравнодушны? Какое занятие можно назвать Вашим любимым - после науки, разумеется?

-  Ну, про парашют - это совсем давняя история. В бытность свою в Томске сделала полтора десятка прыжков, вот и все. А вот на лыжах бегала вполне сносно - на уровне кандидата в мастера спорта. Здесь, в Протвино, доводилось выступать за команду отдела на институтских спартакиадах (помните, проводи­лись такие?) чуть ли не по всем ви­дам спорта, от шахмат до настольно­го тенниса. А потом и спартакиады как-то сошли на нет, да и со зрением появились проблемы - пришлось у Федорова лечиться. Так что это из области воспоминаний, к сожале­нию. А вот что касается любимого занятия - то ничто не может срав­ниться с радостью от общения с внучкой Сашенькой. Кстати, не стала бы отделять занятия с внуч­кой от своего основного дела в жиз­ни - науки. Дело в том, что резуль­таты исследований в нашей отрасли будут использоваться только буду­щими поколениями - точно так же, как   и   мы   сейчас   пользуемся результатами труда исследователей, живших до нас. Можно сказать, что разумная жизнь - это не что иное, как эстафета добывания знаний, передаваемая   из   поколения   в поколение.

“События” – 17 января 1997 г.

*******************************************************************************************************************

Научным руководителем диссертанта является единственная в отечественной физике ускорителей доктор технических наук Лариса Михайловна Севрюкова, которая в середине лета отмечает свой личный юбилей - ещё одну дату на своём замечательном жизненном пути.

Нужно ли учить учёного?

***************************************************************************************************************************************************************

      Дирекция и ОКП-204 Государственного научного центра РФ "Институт физики высоких энергий" с глубоким прискорбием сообщают, что 16 ноября 2001 года в результате тяжелого заболевания преждевременно ушел из жизни замечательный специалист, чьи заслуги в деле создания фотолетописи Института и его людей переоценить просто невозможно – Анатолий Михайлович Степанец.

     А.М. Степанец родился в 1935 году в г. Чехове Московской области. После школы и службы в армии он закончил Подольское техническое училище и с 1961 по 1971 годы работал здесь же на заводе им. Орджоникидзе, пройдя путь от слесаря до старшего инженера-технолога точного машиностроения.

В феврале 1971 года он пришел в коллектив Института, чтобы уже не расставаться с ним. И надо сказать, что работа в ИФВЭ в большой степени помогла Анатолию Михайловичу в раскрытии его творческих способностей в таком деле, как профессиональная фотография.

   Так, в марте 1975 года Анатолий Михайлович был назначен на должность инженера ОНТИ  - «с возложением обязанностей по организации фотолаборатории и внедрению в производство прогрессивных средств информационной техники». Так значится в приказе, который и определил дальнейшую жизнь Анатолия Михайловича.

   Невозможно найти в Институте такое подразделение, где бы он не побывал с неизменной фотокамерой, и в архивах фотолаборатории теперь хранится уникальное количество фотоматериалов, отображающих научно-техническую деятельность ИФВЭ и жизнь его коллектива. И это – лучшая память по ушедшему мастеру.

     Столь же плодотворной оказалась и творческая деятельность Анатолия Михайловича вне институтских стен.

    Он не только сумел создать впечатляющую коллекцию фотографий, своеобразный 25-летний фоторассказ о городе Протвино и горожанах, но и подняться в своем творчестве до уровня настоящего художника. Свидетельством тому и успешное участие А.М. Степанца в многочисленных фотовыставках, и его персональные фотовыставки, и как высокий знак общественного признания и благодарности – присвоение ему протвинским Советом депутатов  в июле 2000 года почетного звания «Заслуженный работник культуры города Протвино».

     Внезапно вырванный из течения жизни, А.М. Степанец  оставил нам не только свои работы. Он в течение ряда лет вел городской фотокружок, воспитав немало способных учеников. Значит, его дело будут продолжено, а добрая память об Анатолии Михайловиче навсегда останется у всех, кто знал и любил этого щедрого душой человека. 

     Дирекция и ОКП-204 выражают глубокие, искренние соболезнования родным и близким А.М.Степанца.

     Гражданская панихида состоится 19 ноября 2001 г. в 09-30 по адресу: Молодежный проезд, д.6.

На поминальный вечер в Дом учёных собралось около сотни тех, кто был знаком с ним по Институту или по увлечениям. Но не пришел ни один член дирекции ИФВЭ, включая непосредственного руководителя - учёного секретаря Рябова. Возможно, потому, что до самой кончины Анатолия Михайловича в служебной вертикали Рябов-Тюрин из года в год тормозилось решение о назначении  А.М.  начальником фотолабратории ИФВЭ, которую он создал и которой руководил. Такое к себе отношение со стороны чванливых управленцев, которые не задумывались о человеческой стороне вопроса,   не могло не мучить его ... 

 Вечер пришлось открывать мне  - всё ж, как зам. уч. секр.,  представитель руководства... И начал я со строчек Владимира Высоцкого, как-то прозвучавших  в этом же зале в песне памяти Василия Шукшина: "...Смерть самых лучших выбирает, И дёргает - по одному..."

 Скорблю.  Не стало Виталия Помазова.   "Смерть самых лучших выбирает и дёргает по одному" (В.В.)

Трагическая весть пришла из Серпухова. 
Эта потеря невосполнима.

7 декабря 2014 г. на 69-м году жизни скоропостижно скончался Виталий Васильевич Помазов. Журналист, редактор, историк, литератор, поэт, общественный деятель. Создатель и бессменный редактор ярко выраженной демократической газеты "Совет" (издавалась с 2002 по 2011 г.) .

Скоротечное воспаление легких оказало непосильную нагрузку на его сердце, и оно не выдержало. Похороны Виталия Васильевича Помазова пройдут на его родине в Нижнем Новгороде. Гражданская панихида состоится во вторник, 9 декабря  с 9 до 11 часов в Доме культуры "Большевик" , в пос. Большевик.

7 декабря навсегда останется днем скорби для всех, кто знал Виталия Васильевича. Для многих он был не только известным и уважаемым человеком, коллегой, преподавателем - он был Другом. Другом, без которого стало меньше света вокруг. Эта смерть - огромная, невосполнимая  потеря для нашей культуры.

Вот несколько строчек Виталия в память о Владимире Высоцком:

Смерть пришла – а все так просто,

Как прощанье на углу.

Гаснут лампы, и во мглу

Вниз

      Идет

                Актер

                          С помоста…

Жизнь прошла - и все так просто.

Виталий Помазов.

Сегодня, 9 декабря, прощание с Виталием.
И я, знавший его лично, говорю: ПРОЩАЙ!

Биографическая справка, 2012 г.: 

Помазов Виталий Васильевич - историк, журналист. Родился  19 января 1946 г. в поселке Пыра Балахнинского района Горьковской области. Окончил Заволжский автомоторный техникум и среднюю школу с серебряной медалью, поступил на исторический факультет Горьковского государственного университета, откуда был отчислен в 1968 г. за написание и распространение социологической работы "Государство и социализм" и отправлен в стройбат. В 1970-е–1980-е годы занимался правозащитной деятельностью. В 1989 г. возобновил учебу на заочном отделении исторического факультета Нижегородского университета, который окончил с отличием в 1991 г.. Живет в Серпухове Московской области. Редактор газеты «Совет» (1990-2011), автор 4-х поэтических сборников. Председатель Серпуховского отделения «Мемориала» и Литературного клуба. Преподаватель Международной академии бизнеса и управления в Протвино Московской обл. 

Невероятная, но очевидная встреча с С.П. Капицей

     14 августа 2012 года информагентства страны и мира разнесли горькую весть: на 85-м году жизни скончался Сергей Петрович Капица (он родился 14 февраля 1928 в английском Кембридже, где находился в длительной научной командировке от СССР его отец, будущий Нобелевский лауреат по физике Пётр Леонидович Капица).

  Как и его знаменитый родитель, Сергей Капица всю свою жизнь трудился в сфере науки, но сразу нескольких своих ипостасях,  и  до самых последних дней. Пусть некоторым маленьким свидетельством тому послужит этот нижеследующий репортаж о встрече учёного со всеми теми, кто откликнулся на возможность послушать его выступление по теме теории народонаселения Земли. Встреча проходила  в конференц-зале Института физики высоких энергий в городе Протвино - в сотне километров от Москвы. Мне посчастливилось быть среди слушателей, и даже задать свой вопрос - ведь это была беседа, а не монолог. Потом  я положил свои впечатления на бумагу, а фотоаппарат был со мной... 

   Ещё 22 февраля 2011 года автор известной около 40 уже лет научно-популярной   передачи   «Очевидное – невероятное», главный научный сотрудник Института   физических   проблем имени П.Л. Капицы профессор Сергей Петрович Капица   принимал в своей телекомпании известного писателя Бориса Акунина, а уже 24-го его   самого принимали у себя физики протвинского Института физики высоких энергий.   Так что энергии и подвижности известного учёного и популяризатора науки (ему 14   февраля исполнилось ни много, ни мало – 83 года!) можно только позавидовать.

   Видимо, из каких-то собственных телепрограмм Сергей Петрович почерпнул жгучий   интерес к различным аспектом проблемы народонаселения нашей планеты, затем подошел   к этой, казалось бы, далёкой от точных наук области знания со всей серьёзностью,  и к   настоящему времени выстроил собственную теорию.  С основными положениями и   выводами он и познакомил любопытную протвинскую аудиторию.
  

 Начал беседу Сергей Петрович с признания того факта, что в принципе демографическая наука имеет прикладное значение, поскольку её результаты востребованы органами государственной статистики, но в то же время именно эта наука позволяет подойти к проблемам народонаселения в самом общем, глобальном смысле. Используя понятийный аппарат и вычислительные методы из общей физики (профессор преподавал эту науку в знаменитом МФТИ), Сергей Петрович сформулировал перед аудиторией основные положения и выводы «Феноменологической теории роста человечества».

Републикую это письмо в "Известия" в день столетия со дня рождения акадмика

    Вот что написал выдающийся наш физик и гражданин на блокнотном   листе своим  беглым почерком: "Пожелание «Известиям» - не допускать   появления лженаучных  статей, бороться с лженаукой и клерикализмом.   Бороться за демократию". И  подпись (см.).

Сегодня утром ко мне поступила горькая весть - умер Саша Жеребцов, мой давний коллега по работе в группе динамики частиц Отдела линейных ускорителей ИФВЭ с середины 70-х (он пришел после МИФИ несколько позже меня) по середину 80-х, когда жизненные дороги нас развели.

Но круг общения у нас оставался общим, как и воспоминания о трудовых буднях на институтской БЭСМ-6, где мы вместе занимались программированием задач по созданию и развитию линейных протонных ускорителей с ВЧ-квадрупольной фокусировкой.

Из ИФВЭ Шурик ушел "на вольные хлеба" раньше меня - где-то в 90-х, но много лет потом, в 2013, мы встретились по его инициативе в ООО "Систел", где он играл видную роль в работах по созданию, наладке и производству автоматизированных систем управления в сетях электроснабжения крупных энергообъектов, много ездил по заказчикам - от Питера до Сахалина.

Прилагаю фото, сделанное мной украдкой во время лекции по производимым АСУ , которую читал Шурик для слушателей, приезжавших в протвинский учебный центр "Систела".

И вот его не стало - болезнь века победила, даже операция не помогла. А ведь 5 июня с.г. Шурику исполнилось бы только 68 - ещё бы жить да жить...

Думаю, что все, кто знал Сашу Жеребцова, вспомнят его с большой грустью. Наши общие соболезнования его супруге Татьяне и дочери...

Опубликовано в Фэйсбуке

     Традиционное (24-е по счету) Международное совещание по фундаментальным проблемам физики высоких энергий и теории поля, проходившее 27-29 июня в подмосковном Протвино, началось с сюрприза. С огромного экрана к участникам обратился нобелевский лауреат по физике 1977 года 84-летний Илья Романович Пригожин.    

     Ученый приветствовал собравшихся на уже трудном для него русском языке, а потом, перейдя на более привычный английский, рассказал о подходах возглавляемой им научной школы к одной из главных загадок окружающего мира - проблеме необратимости времени.

     Дело в том, что все установленные закономерности в классической и квантовой физике "симметричны" относительно времени, то есть привычно для нас допускают не только течение его от прошлого к будущему, но и наоборот - от будущего к прошлому. И великий, неразгаданный пока парадокс в том и состоит, что законы обратимы во времени, а вот явления природы - нет. Современная наука пока только приступает к решению этой трудной задачи, имеющей также название "стрела времени".

     Впрочем, проблема обращения времени – но в аспекте возобновления обильного финансирования ядерных исследований (как это было раньше), -  имеет для российских физиков самое что ни на есть практическое значение.

   Вот как говорит об этом главный научный сотрудник отдела теоретической физики Института физики высоких энергий профессор Георгий Пронько:

"Обидно наблюдать, что у нас в Протвино так и остался незавершенным крупнейший российский физический проект конца XX века - создание 21-километрового ускорительно-накопительного комплекса протонов, иными словами, протонного ускорителя. На сооружение гигантского тоннеля было затрачено 750 миллионов долларов. Теперь тоннель есть, но вот денег, чтобы запустить первую ступень ускорителя, нет. А ведь их требуется вчетверо меньше!

Впрочем, наши институтские физики не сидят сложа руки - они придумали, как использовать этот тоннель - правда, не по прямому назначению. На всем его протяжении можно разместить детекторы нейтрино и ловить эти частицы, причем не только те, что летят от Солнца, но, что особенно важно, нейтрино искусственного происхождения, прошедшие через земной шар. Эти нейтрино получают на японских ядерных реакторах. Тоннель такого размера станет уникальным детектором, обещающим новые результаты в физике высоких и сверхвысоких энергий. Мне этот вариант представляется очень перспективным и нужным для России, поскольку он помог бы вдохнуть новую жизнь в отечественную экспериментальную физику и сохранить постепенно умирающие научные школы".

      Изучение нейтрино - это как раз то направление в ядерной физике, которое переживает настоящий бум. И это понятно - оно прокладывает путь к решению другой, не менее интересной, чем проблема времени, загадке: почему поток нейтрино от Солнца заметно меньше того, что рассчитали теоретики. В чем дело - в свойствах нейтрино, свойствах пространства или модель термоядерного синтеза, дающего энергию звездам, ошибочна?

     В общем-то это не такая уж и умозрительная задача, ведь все живое на Земле зависит от Солнца, и человечеству необходимо знать, почему наша звезда ведет себя не так, как положено.

Опубликовано: «Известия-Наука»   -  06.07.2001

Юрий Фёдорович Орлов - учёный, правозащитник, гражданин

   Уже стало привычным в сугубо российских научных аудиториях слушать доклады от крупных зарубежных лабораторий на чистом русском - наши бывшие сограждане охотно приезжают (как правило, не надолго). Но в данном случае фигура моего собеседника по интервью интересна не только потому, что это - талантливый физик...

 - Юрий Федорович, радостно знать, что Вы - в добром здравии, Вы снова в России. Но поскольку Вы приехали в подмосковный наукоград Протвино в качестве участника международного симпозиума по физике - с докладом от БНЛ (Брукхэйвенской Национальной Лаборатории, США, штат Нью-Йорк), - то первый вопрос будет связан с наукой.  Какой научной проблематикой Вы занимаетесь в США? 

- Я участвую в крупном международном эксперименте на ускорителе БНЛ по измерению аномального магнитного момента мюона. Участвуют также довольно много, около 10 человек, физиков из России (в основном из  Новосибирска),  такие же группы из Японии и Германии, а также большое количество физиков из многих американских университетов. В этом смысле я представляю Корнельский университет из г. Итака, где я работаю в должности "senior scientist" - это нечто иное, чем в России "старший научный сотрудник", прямого аналога я не знаю. В Брукхэйвене я работаю в качестве консультанта. Кроме этого эксперимента, я с давних пор занимаюсь основаниями квантовой механики, и сюда, на "Спин-98", я приехал прямо из Вены, где проходил симпозиум по квантовой механике, и у меня тоже был доклад.  

- Таким образом, Вы - активно работающий физик, ставший доктором наук еще в 1963 году в Советском Союзе. Но так сложилось, что в России Вас многие помнят скорее как одного из зачинателей правозащитного движения...

 - Хочу сказать, и это я говорю всегда, что прежде всего я - ученый, а все остальное, чем я занимался и занимаюсь до сих пор в области защиты прав человека - это просто дополнительная деятельность к основному занятию. Кстати, в США просто огромное количество организаций, занимающихся правозащитой, так что я востребован. И с российскими правозащитниками контакт постоянный, всего два месяца назад я был у пермских друзей. Да, не надо забывать, что в Советском Союзе, начиная с 1974 года, я не имел возможности нормально работать в науке. Три года был без работы, а после  образования Советской секции Международной амнистии и моего письма в защиту академика Сахарова получил 7 лет пермских лагерей и 3 года ссылки. Но должен сказать, что и там я пытался что-то писать по науке и секретно переправлять своим прежним коллегам. Секретно - потому что запрещалось даже "дважды два" писать...                                                                                                      

- Можно только удивляться тому, что Вы вернулись к активной науке, хотя уже и не в своей стране. Это ведь тоже своего рода уникальный эксперимент. Вот, скажем, Сергею Ковалеву не удалось вернуться в науку. Тем интереснее спросить - чем отличается работа ученого "там" от работы ученого "здесь"?

 - Я бы ответил так - настоящий ученый всегда работает много. И там физики работают очень много, и здесь, я знаю, физики работают всегда много. Но если говорить о различиях, то я хотел бы сказать вот о чем. Вот, скажем, этот Институт физики высоких энергий в Протвино, куда мы приехали. Структурно он радикально отличается от того, как это устроено в Европе и в Америке. Вот Брукхэйвен. Как ИФВЭ принадлежит Минатому России, так и БНЛ принадлежит Департаменту США по энергии. Но в каждом эксперименте здесь участвуют десятки разных групп из многих университетов, в том числе из других стран. Так же и в ЦЕРНе, в Европе - основную массу исследователей составляют физики из разных университетов, практически из всех более-менее известных университетских городов. Практически нет лабораторий, как-то изолированных от других. Редкое исключение - сугубо военные лаборатории. Так что все университеты могут участвовать во всех исследованиях, если того пожелают, нет никаких препятствий. И так - во всём. К примеру, никаких допусков, пропусков и прочее...

/Ю. Орлов  у здания теоротдела ИФВЭ, где проходила конференция/ 

Что у нас? У нас даже добраться сюда, всего за 100 километров от Москвы, не так просто. Вот в Корнеле - пройдешь по коридору, на дверях вывески - университет такой-то, далее - такой-то, все это - участники совместной работы на нашем электрон-позитронном коллайдере. Здесь, на ускорителе в Протвино, если и есть группы из других центров, то из таких же, как ИФВЭ, но не из университетов. Это важно. Ведь аспиранты из самых разных городов должны иметь возможность участвовать в самых главных, самых передовых экспериментах, но не в пределах одной тематики и в узком круге лиц. Разве бывают здесь молодые аспиранты из Саратова, Тамбова или близкой Тулы? Нет, а это - университетские города. Это очень плохо, от этого надо избавляться.

- Как в этой связи представляется Вам будущее российской науки? 

- Если Россия восстановит нормальную экономическую ситуацию, и не просто восстановит, а вот, к слову, будут сюда нормальные дороги, короче - будут нормальные для развитых стран ассигнования - тогда начнут приезжать на работу ученые из других стран, да и свои ученые, которые сейчас вынуждены работать за границей, вернутся. И надо покончить с каким-то внутренним изоляционизмом. Вот я говорил о широчайшей кооперации ученых разных стран Запада, это ведь единая мировая исследовательская сеть, а Россия представляется отдельным островом, а в ней - свои центры, как отдельные острова. В Европе и в Америке изолированных островов нету!

Чтобы этого не стало и в России - я думаю, четверть века понадобится. Ведь ко всему еще и разрыв поколений происходит по экономическим причинам - несколько лет молодежь как бы отвращалась от прихода в науку. Но тут вроде бы обнаружилось, что минимум прихода молодежи в науку уже позади, сейчас число студентов, серьезно интересующихся наукой, стало возрастать. Даже духовно чувствуется изменение - определился класс, что ли, отряд молодых людей, решивших заниматься наукой, меньше стало разброда в настроениях. Это мне говорили во многих местах. И сейчас очень важно укрепить этот настрой. Если это удастся - будет шанс на преемственность поколений, на спасение отечественной науки. К сожалению, вот сейчас, при кризисе, все может опять обрушиться, и тогда восстанавливать придется гораздо дольше.  

- Вслед о вопросе о будущем российской науки естественно спросить и о будущем страны под именем Россия...

 - Это немного разные вещи. Что касается страны, то в чем беда? Очень много негатива создано самими демократами. Главное - они "строили капитализм". Нельзя строить капитализм. Капитализм должен развиваться - он не должен выстраиваться под идеологические схемы. А его строили, причем по коммунистическим учебникам. Поскольку революция 17-го года была под лозунгом "грабь награбленное", то и капитализм понимается, как грабеж, а рынок понимается, как нечто действительно стихийное. Ну нету этого в цивилизованных странах! Уже давно –давно -давно... Рынок не отпущен на свободу, а контролируется, причем не политически, а бюджетной и налоговой политикой, причем очень строго. Налоги взимаются - вы знаете, как - в тюрьму попасть за неуплату налогов очень просто, эта система налажена. Кроме того, налоги не идиотские, а такие, что их можно платить - в этом смысл. Кроме того, огромная система контроля общественного. По-разному в разных странах устроен этот контроль. В странах "социалистического", что ли, направления - таких, как Канада, Скандинавия (это страны с колоссальным влиянием социалистического движения в прошлом и в настоящем), там социальная защита включена в закон. И, кроме того - общественные организации сильно следят за этим.

В Америке - в основном контроль оставлен за общественными организациями, но их тысячи, и они влиятельны. Они влияют на результаты выборов, на них оглядываются. Без этой колоссальной сети общественного контроля, причем от всевозможных организаций - левых, правых, религиозных, правозащитных, и без государственной налогово-бюджетной политики контроля капитализм был бы звериным. А он - не звериный. И только по этой причине. И вот это было как раз упущено. Это все было упущено, и скоропостижно построен олигархический такой капитализм, потому что лозунг был, как вы помните, у того же Егора Гайдара - поменять власть на собственность. Но какой же идиот, получив собственность, согласится потерять власть? Власть и собственность как были, так и остались в одних руках...

Есть ли выход для России? Если не немножко поздно, то, я считаю, надо не только остановить вывоз капитала из страны (я имею ввиду - своими собственными, национальными капиталистами), но и принять меры для его возвращения в Россию. Применив, разумеется, суровые, но справедливые меры по отношению к тем, кто нарушил закон. Часть капитала вернется, а это - огромные миллиарды долларов. Если бы эти миллиарды с самого начала были заблокированы - ситуация сейчас в стране была бы другая. Ведь вместо того, чтобы инвестировать доходы внутри страны, богатые "новые русские" немедленно переправляли их за рубеж, и тем самым инвестировали европейскую, западную экономику, ведь капитал в банках не просто лежит, он идет в инвестиции. Другого решения я не вижу - надо немедленно принять меры по возвращению капитала в Россию. Применить суровые меры к тем, для кого есть законные основания, но если нет - то без всяких санкций, только в рамках закона. К сожалению, и законы еще слабоваты, но они есть, и надо ими пользоваться. Экономика, финансовая сторона которой не основана на высокой производственной активности, на производстве продукции - это нестабильная экономика. Пока это так, и это - колоссальная ошибка руководителей России.  

- Юрий Федорович, раз мы коснулись главных фигур, то такой вопрос. Брежневское руководство Вас сажало в кутузку, в лагеря, горбачевское - лишило гражданства и депортировало из страны. А отличается ли, в свете вышесказанного об олигархическом капитализме, нынешнее руководство от прежнего?  

- Ну, вот этого всего репрессивного уже нет. Политические свободы сегодня все-таки несомненны. Люди стали свободными. Ведь, скажем, молодые ребята после ВУЗов, которые здесь вот или работы не имеют, или экономически стеснены - но зато они имеют свободу выехать! Если он талантливый парень, если он с мозгами - его примут с удовольствием в западную лабораторию. Вообще из России с удовольствием принимают ребят, потому что они талантливы. Так что не правы те, кто говорит - в России ничего не изменилось.

Политическая ситуация изменилась колоссально! Это поколение свободно говорит обо всем, и оно уже не ценит эти свободы. А на самом деле - это колоссальный сдвиг. Если у нас нет свободы открыть рта, то мы … мы коровы, понимаете? Только мычать разрешалось. Но мы же не животные... Сейчас мы, по крайней мере, получили права говорить то, что думаем. Это же свойство человека, если этого нет, значит, мы не люди. Кроме того, свобода передвижения, свобода выезда для инициативных и умных молодых людей - это очень много значит.  

- Значит ли такая констатация, что для правозащитника в России больше нет работы?  

- Наоборот. Во-первых, это практически просто не так. Во всех регионах - во всяком случае, в большом их количестве, - существуют свои правозащитные организации. Вот рядом,  в Серпухове, есть. Они нужны? Нужны. Огромное количество вопросов для работы. В основном, это нарушения социальных прав. Правозащитники должны защищать все права. Два месяца назад я ездил на Урал, в Новгород, встречался с правозащитниками - в основном они загружены социальными и административными проблемами. Но надо помогать людям тогда, когда им надо - иначе какие же мы правозащитники? Правозащитник всегда должен думать о людях. И работают они очень много. Молодежь юридических факультетов вовлекается в эту работу - помощь прямо в приемных, в судах - огромная работа ведется... Ведь известно - чем больше свобод, тем больше и нарушений со стороны мелких и крупных начальников. Свобода для всех ведь, свобода не только хорошего, но и плохого, и в этом смысле нужна самозащита общества. Правозащитные организации особенно важны, потому что это - альтернатива насильственным акциям, насильственным протестам. Вы должны учить людей, как цивилизованно себя защищать, используя законы, конституцию, международные организации, к которым доступ свободен теперь. Надо уметь это делать, вот правозащитные организации помогают и учат. Именно так работают правозащитники на Западе, и у нас тоже.  

- Юрий Федорович, рассказывают, некоторое время назад в ЦЕРНе майки носили с надписью "Freedom to Yuri Orlov", Вы были символом правозащитной борьбы в СССР. А кто, по-Вашему, сейчас олицетворяет правозащиту в России?  

- Да, у меня есть такая фотография из ЦЕРНа. Но я бы хотел сказать - не нужно нам сегодня никакого "олицетворения", никакой централизации в правозащите. Нужно, чтобы больше было низовых организаций, чтобы правозащитники были в каждом маленьком городе. В Перми, например, я контактировал с Аверкиевым - мне очень нравится этот человек, возглавляющий региональный центр правозащиты, мне очень нравится его работа. А в Пермской области я был в музее Гулага, местные ребята из "Мемориала" сделали очень интересное и полезное дело, а о нем мало кто знает. Я хотел бы сказать - хватит нам московской централизации, важно, чтобы региональные организации зазвучали в газетах, чтобы их работа отражалась. Это очень важно.  

- Но не только синхротрон, квантовая физика, правозащита в Вашей жизни... А как в целом, Юрий Федорович, говоря кратко - жизнь удалась?  

- Это вопрос ...  врасплох, я никогда не имел времени думать на эту тему. Были ли ошибки? Все делают ошибки, и я не исключение, но, думаю, в основном это по "семейной линии". Ну, это в первый раз...  А потом меня бросали, а первый раз я разошелся сам. Вот это, например, была моя ошибка, и больше таких ошибок я не делал. Самое главное - чтобы совесть была чиста, это ведь самое главное в жизни. Во всем остальном, думаю, совесть моя чиста. И тогда, в 1956-м году, когда я выступил в первый раз с требованиями демократизации, тогда - на основе советского социализма. Заблуждался, наверное, но - ни о чем не жалею. 

- И последний вопрос. Через несколько минут Вы с женой, миссис Сидней, и другими гостями симпозиума выезжаете в Ясную Поляну, на могилу Толстого в дни его 170-летия. Но возьмем такой момент, как отлучение писателя от церкви - как Вы к этому относитесь?  

- Считаю, что церковники поступили глупо, лучше было промолчать. Конечно, он отошел от ортодоксальной нашей церкви - его религия, его собственная концепция была гораздо ближе к протестантской. У Толстого личный бог, личный Христос, на мой взгляд, выше, чем национальный, коллективный, что ли. Поэтому, конечно, он не был в лоне русской православной церкви. Это бесспорно. Но без отлучения вполне можно было обойтись, просто забыть об этом. Церковь должна была забыть об этом, но она поступила глупо.

         Из-за океана пришло печальное из­вестие                 о смерти  Иосифа  Бродского.

(24 мая 1940 – 28 января 1996 г.г.)

   Америка предлагала ему сделать пересадку сердца, но он умер со  своим.

       Ему предлагали вернуться на ро­дину, которую он любил так, как    только любят великие люди, но он не приехал.

 Возможно, знал, что  больное сердце не выдержит эмоци­онального   удара от свидания со  страной и городом, по­дарившими ему великий язык и могучий талант,  но  откуда он был изгнан в 1972 -м. 

         И Америке - на англий­ском, и России - на русском остались стихи Иосифа Брод­ского. Это и есть самая светлая память о человеке, услышавшем музыку сразу двух великих языков планеты Земля.

Было опубликовано:  газета «События» (Протвино), начало февраля 1996 г.

А вот заново, в феврале 2023-го,  прозвучавшие для меня  стихи: