- О чем жалеют женщины?
- О любви.
к\ф Дневной Дозор
Предисловие.
В жизни каждого человека случалось или еще случиться такое событие, которое они назовут любовью. В моей жизни такого не будет. Нет, не в том смысле, что я умру, а проблема, хотя, для меня это счастье, заключается в том, что я не умею любить. Звучит странно и, наверное, глупо, но это чистая правда. За всю мою короткую жизнь мне были симпатичны многие парни. Заметьте, симпатичны, не более. Никто кроме одного об этом не знал, а если и догадался, то не подавал виду. Но теперь все изменилось. После того мои глупые чувства к одному из этих дураков остыли, в моем сердце поселилась ненависть ко всем парням и к любви. Я не могу смотреть на влюбленных, меня тошнит от одного вида счастливых семей. Скажете, что это зависть. Возможно. Мои родители не очень счастливы в браке, поэтому я завидую тем, у кого все сложилось. Конечно, я бы не отказалась от любимого человека, но… но любить будет он, а я позволю себя любить. Единственное, чего я хочу – понимания. Понимания меня, моих комплексов, привычек, принципов. Если меня полюбит такой человек, я буду счастлива и выйду за такого человека замуж. Для меня важно, чтобы любили меня, а я прекрасно претворюсь, что тоже люблю. И все у нас будет хорошо.
1.
Я левша. А левши, как известно, люди особенные. Думаю, объяснения, что они думают левой половиной мозга, хватит, чтобы понять: левши – люди особые и их нелегко понять. Не знаю как остальные левши, а я люблю одиночество. В разумных пределах. Конечно, иногда меня от него тошнит, но 60% времени я хочу проводить либо одна, либо с людьми, которые честны со мной во всем. Это мои любимые родственники и подруга Аня.
Еще я очень люблю свою маму. А кто ж её не любит!? Отвечаю: любят все, но не так как я. Я не могу без нее. Могу прожить без мамы только неделю, не больше. Потом начинаю себя изводить, плакать и так далее и тому подобное. В свои 16 лет я довольно беспомощна и слаба. Меня никто не воспринимает в серьез, и за меня все время заступались родители: мама и бабушка. Заступаются и сейчас, но только в самых крайних случаях, когда я не могу совсем ничего сделать.
Но вы не подумайте, что я пропаду в жизни. Нет. С моим эгоизмом и умением подлизаться к человеку и надавить на жалость к себе, я никогда не пропаду. Уверена на 100%.
Еще мне нравится своей имя. Меня зовут Кира. Обожаю, когда меня называют Кирочка или Кирюша, но называют меня так только родственники и все та же Аня. Остальные обходятся сухим и официальным – Кира. Хорошо хоть не зовут Кира Сергеевна!
Я рассказала о себе, и теперь думаю, все поняли, что я не люблю ездить в лагеря. Первый раз я поехала в лагерь в 5 классе. Но тогда я была маленькая, да и ездила на море. Общалась я с ребятами 16-18 лет. В нашем отряде самым маленьким был сын нашей руководительницы – Сережа. Ему было 8 или 9 лет (точно не помню), а мне было лет 12 (вроде). Этот Сережа меня так доставал! И когда я приехала в Москву, то бросилась маме на шею со слезами:
- Никогда больше в лагерь не поеду!
Она меня успокоила, и на следующий год мы с сестрой поехали в спортивный лагерь. Феодосия показалась мне раем! В «Родине» было ужасно. Вообще, в любом спортивном лагере ужасно: постоянно хочется есть, постоянно болят мышцы. Сладкого нам не давали: ведь гимнастки должны быть стройными! Разница между ростом и весом должна быть 120. Помню, мы даже в помойки лазили за объедками, так хотелось чего-нибудь сладенького! Это было отвратительно, унизительно и противно. И когда мы приехали домой, мы ели конфеты, вафли, печение и все остальное без перерыва.
Следующие два года мы ездили в Белоруссию в «Зубренок». Эти два раза были лучшими в моей жизни, но все равно я считала дни до отъезда домой. Во второй раз я обрела много дружбу Алены и Наташи. Мы дружим уже три года! А столько же нам понадобилось, чтобы понять друг друга. Я их очень люблю, а в особенности Алену. Если бы я была парнем, я бы предложила ей встречаться, но я не парень. Жаль. Ой, я отвлеклась.
В августе 2006 года я поехала в Алексин. Это самая дырявая из всех дыр, но самая дорогая: за 20 дней мы отдали 17 тысяч рублей. Но это того стоило: я жила в одной комнате с Аленой и Наташей. Еще у нас был телик, который показывал много каналов. И мы развлекались, как могли. Но я всегда хотела к мамочке. Она взрослая, и это все объясняет. Мама много добилась: у нас две квартиры в Москве, три участка во Владимирской области, два ноутбука, цифровая камера и фотоаппарат, принтер, два мп3-плеера и 8 мобильных телефонов, машина «Лада» (девятка), а самое главное – у нее есть мы. Я и Анюлька с Наташей. Единственное, чего у нее нет – это любящего мужа. Но зато у нее замечательные подруги: две Наташки. Причем одна из них делает нам замечательные прически. Упс, я снова отвлеклась.
Летом 2007 года перед 11 классом и поступлением в ВУЗ я решила поехать на море. В спортивный лагерь мне совсем не хотелось, потому что спорт меня задолбал. Нет, мне очень хотелось побыть с Аленой и Наташей, но.… Но мне хотелось просто отдохнуть, и я поехала в лагерь от школы. На даче я считала дни до отъезда в Москву, а потом – часы до отъезда в Лазаревское. Скажу сразу: все было напрасно. И красивая одежда, и косметика, и моя красота. Как только поезд тронулся (в 23.35) мне захотелось домой. К маме.
Я знала, что в основном едет класс моей сестры (9Г), но такого я не ожидала. Хотя, самое ужасное было впереди. Первый раз я удивилась, когда увидела Сашу Дрючина, второй – Мане, а третий – Таню Михайлову (она моя ровесница, но в 10 классе). Я думала, что стану центром внимания. Нет, оказалась в полной жопе. еще хотела замутить с каким-нибудь парнем, но увидев Дрючина, Гапченко и Гошу, поняла, что это невозможно. Уже две свои идеи я похоронила, поэтому решила, что буду просто отдыхать и ничего не делать.
После 35 часов, проведенных в поезде, я не просто устала, я безумно хотела домой. Еще больше я захотела домой, когда увидела мою и танину комнату. Ее размеры немного больше, чем мой домик на даче, и там всего лишь две кровати и четыре крючка. А я, как известно, люблю шикарные условия. Мне нужна своя тумбочка, а не одна на двоих, полка в шкафу (лучше две), туалет и душ в комнате, а не общественные (по два на сорок человек) и на улице. В этом лагере было все с точностью да наоборот: два душа, причем холодные, четыре раковины (тоже холодные) и два туалета: унитаз и очко. Хуже в моей жизни еще не было. Даже в Феодосии было лучше! Я оторопела, мне безумно захотелось домой. К родственникам, сестрам, Ане…
А чего я хотела за 11 тысяч? Неужели чего-то лучше? Хотя, опыт, полученный в лагере бесценен.
Увидев условия проживания, я сразу же записала эту поездку в список глупостей, сделанных в этой жизни.
Приехали мы часов в 12 дня. Было очень жарко, да и жрать очень-очень хотелось. Еще хотелось искупаться. Даже больше, чем кушать. Этого хотелось всем без исключения. Так все и сделали. Скажу честно: как только я вошла в море и поплыла, я снова разочаровалась. Дело в том, что я люблю плавать с закрытыми глазами и открытым ртом, а в море волны.… И вот волны мне прямо в рот! Тут уж не до плавания!
- Хочу домой! – заныла я, - Хочу на озеро!
Чертыхаясь и матерясь, я поплавала с Таней (она просто идиотка и заколебала меня за несколько минут), потом вышла и легла на полотенце.
2.
Когда мы пришли с моря (было часа 2), обед еще не был готов. Все пошли сначала в душ (холодный), потом разбирать вещи. Все свои баночки мне пришлось расставить на подоконнике.
Тут пришел он. Он – Гоша. Он сел на мою кровать и начал гладить мои ножки. Скажу опять честно: я была удивлена, и в то же время, уверена, что Гоша просто издевается надо мной.
К слову: сестра мне намекала, что я нравлюсь Гоше, но он (снова говорю честно) мне никогда не нравился как парень.
Тем временем Гошины пальцы пробежали по моей голени, преодолели изгиб коленки и поползли выше, забираясь под сарафан.
- Эй, туда нельзя! – я схватила его руку и скинула со своей ноги.
- Почему? – вкрадчивым голоском пропел он.
- Потому что. Нельзя и все.
Тут он сказал то, чего я ожидала меньше всего:
- Ты такая красивая! А твои ножки…
Я возмутилась (красивой себя я никогда не считала, но и уродиной не была и не буду благодаря гимнастике и здоровому образу жизни):
- Гош, не издевайся надо мной, пожалуйста…
- Ты не права, Кира…
- Кирюша, - поправила я.
- Хорошо, Кирюша, ты не права! Ты очень красивая и замечательная девушка! – его рука снова легла мне на колено.
Мое тело напряглось, и я сразу вспомнила одинаковые описания возбуждения от одного прикосновения героя к героине в любовных романах. Все, что там написано (может, это и правда) – бред. Во всяком случае, со мной такого не случилось.
Мне надоело сидеть, и я откинулась на подушку. Гошина рука легла на мой живот. Мне, безусловно, было приятно, но я хотела другого. Нет, не другого парня, а других прикосновений. Хотела, чтобы его рука обняла меня за талию и притянула к нему, а я бы положила руки ему на шею, потом его вторая рука оказалась бы на моем затылке, его дыхание на моем лице… Мечты, мечты! Они несбыточны. Это факт.
Мы о чем-то говорили еще несколько минут, потом он ушел, но обещал вернуться.
Потом нам с Таней сказали, что мы дежурим. Нам надо было накрыть на стол, ну то есть расставить чашки, разложить ложки, вилки.
После того, как мы все сделали, наконец, уселись за стол. Мы сели к Юле со Светой. Света – рыжая веселушка, Юля – брюнетка, но в веселье не уступает своей подруге.
После обеда, который не очень оправдал мои ожидания, все разбрелись по комнатам отдыхать. Перед ужином преподаватели пошли на разведку, а мы продолжили отдыхать.
Через какое-то время после обеда он снова зашел. С фотоаппаратом. Я снова решила, что Гоша прикалывается.
Сначала он фоткал мои ножки, потом мы о чем-то поговорили, полежали рядышком, потом Гоша свалил, то есть ушел.
После ужина, который был в девять часов вечера (мне пельменей не досталось, и слава Богу!) решено было устроить костер на пляже. Сказано – сделано.
Купаться я не стала: не хотелось снова принимать ледяной душ! А вот тем, кто искупался не повезло. Объясняю: вечера там очень холодные, а после купания народу стало еще холоднее. Пока было светло, я читала, потом мне дали фонарик, а потом – я закрыла книгу и побрела к костру.
Тогда я была спокойна, но домой все-таки хотелось. Еще меня беспокоило то, что Гоша на меня совсем не обращал внимания, поэтому-то я и считала его визиты розыгрышем. Думаю, вы со мной согласитесь.
У костра меня ждал очередной сюрприз. С одной стороны хорошо, что нам не надо было петь, потому что мозги у меня совсем не работали, а с другой – плохо, потому что нас решили перезнакомить. Решили всем новичкам, а потом и всем «старичкам» задать по три вопроса. Я старалась отмолчаться, в глубине души надеясь, что про меня забудут. К сожалению, такого не случилось. Мне задали глупейшие вопросы, и я спокойно и однозначно на них ответила.
Ушли мы поздно. Было уже темно и холодно. Как я поднималась по ступенькам! Никогда этого не забуду! Светил фонарик, и я, быстро перебирая ногами, бежала по лестнице. Потом, пока не было очереди к раковинам, я быстро почистила зубы и переоделась. Еще в меня хотели впихнуть чашку кефира, но я аккуратно оттуда слиняла.
Я включила музыку и стала напевать песни Panic! at the disco, перед этим вежливо поинтересовалась у соседки, мол, не мешаю ли я ей. Глупо, потому что ответ я и так знала, но надо было проявить хоть капельку вежливости!
В тот момент я меньше всего думала о Гоше. А точнее: я о нем вообще не думала. В глубине души была рада, что он не заходит. Но… он снова пришел.
3.
Гоша сел на край кровати, около подушки. Я присела и выключила плейер: разговаривать, когда в ухе поют не очень удобно! Мы о чем-то говорили, а потом Гоша задал уникальный вопрос:
- Можно я тебя поцелую? – я решила, что это шутка.
- Ну, поцелуй… - рискнула я.
Честно говоря, я ни на секунду не верила, что он меня поцелует. А Гоша поцеловал. Если бы это был мой первый поцелуй, я бы ничего не поняла, но так как я уже один раз целовалась, то все поняла и даже успела получить немного удовольствия. Почему немного? Потому что поцелуй был короткий. Обидно. Но мне тут же захотелось рассказать об этом Анюльке. Вот она удивится! Да нет, обзавидуется!
Тут в мои мысли ворвался Гошин голос:
- Хочешь, я приду ночью? – клевая шутка, решила я.
Он наклонился ко мне, и я почувствовала его дыхание на своем лице.
- Нет, ты не придешь, ты будешь спать, – заявила я.
- Приду, – возразил он.
- Не придешь!
- Приду.
- Не-а!
- Ну, посмотрим. Спокойной ночи! – Гоша встал и пошел к двери.
- Спокойной ночи! – сказала я, и дверь за Гошей закрылась.
Дрожащими руками я достала из-под подушки мобильник и стала набирать смс-ку сестре. Три слова я набирала минуты три. Ответа ждать не стала: было уже почти двенадцать (Анюлька – жаворонок) и они все явно спали.
Я долго не могла заснуть, да и Таня попросила рассказать о моих одноклассниках, в то время как сама она мне ничего про своих не рассказала! Но я не обратила на это внимание.
Только сейчас, когда я вернулась домой, я могу здраво рассуждать о каждом человеке, увиденном мною в лагере.
Проснулась я от грохота открывающихся окон. Приподнявшись на локте, я приоткрыла штору и сквозь пелену увидела Гошу.
- Ой, - это все, что я смогла сказать.
Потом моя голова снова упала на подушку, а глаза сами собой закрылись. Самое обидное, что я так и не заснула. Не спала не только я. Народ бегал с 6 утра. Хотя, кто-то может и раньше пробудился. В-общем поспать мне не дали. Потом собрались бегать. Таня меня достала: давай побежим, давай посмотрим! Но я уперлась, как скала, и с места меня никто не сдвинул.
После завтрака мы отправились, а угадайте, куда? Правильно, на море. Но мне было не до купания. Нет, я естественно, искупалась, но мои мысли были заняты, угадайте кем? Правильно, Гошей. Я наблюдала за каждым его движением, а он на меня вообще не смотрел. Почему? Я уже представляла наши встречи в Москве, в школе… даже в качестве мужа я его представляла! Вот дура!
Я очень наивна и доверчива, принимаю все за чистую монету. Пока человек не сделает больно мне, ни за что не поверю, что он – плохой. Другим – не верю. В этом и есть моя ошибка. Поэтому я часто страдаю. Но при этом я знаю, что нельзя никому верить, даже сестрам. Они меня часто разводят, правда, по всякой ерунде, но я заглатываю наживку.
В глубине души (где-то очень глубоко) я чувствовала, что меня бросят и что ничем хорошим это все не кончится, но я не верила своему внутреннему (верному) голосу. Всегда старалась отогнать эти мысли, объясняя это тем, что Гоша – человек порядочный. Только спустя неделю я поняла, что он – трус и эгоист. Хотя, нет, он – эгоцентрист (высшая степень эгоизма). Но это я знаю сейчас, а тогда он стала для меня идеальным парнем.
Вечером он снова пришел ко мне. Я уже собиралась спать, и когда он пришел, я прижала его к себе и долго не отпускала. Дело в том, что я немного сглупила, вымыв вечером голову, да еще и холодной водой. Сначала мне было безумно холодно, а потом стало очень жарко. Я даже анальгин выпила (на всякий случай). Так вот, мы лежали в обнимку на моей кровати, и я терлась своей щекой о его щеку, покрытую мягкой щетиной, о его нос, лоб, глаза, шею.
Теперь, спустя три недели после этого мне хочется вычеркнуть эти моменты из своей жизни, но, к сожалению, мы не можем вычеркнуть из своей головы воспоминания о прошлом. Говорят, что время лечит, но полностью никогда не вылечит. Время – как плохое лекарство. Оно успокаивает, останавливает боль, но иногда она (боль) возвращается. И тогда еще больнее. Самое обидное то, что я жалею о том, что с Гошей у меня ничего не получилось, хотя, прекрасно знаю, что он – ужасный человек. В данный момент мне хочется только одного: чтобы ему было больно, также как и мне. А может ему больно? Не знаю. Я не умею читать по глазам.
Все было бы хорошо, но на следующий день он не пришел. Почему? Неужели все было кончено? Нет, мне он ничего не сказал. Меня выручили девчонки. Спасибо Оле Лаврентьевой. Она и Юля со Светой притащили, именно притащили, его ко мне в комнату.
- Я не хочу туда идти! Мне нечего там делать! – упирался Гоша.
Эти слова я никогда не забуду. Для меня это были ножевые ранения в сердце.
- Зачем вы его тащите? Он не хочет! Пустите его! – кричала я.
Лаврентьева назвала его трусом. Она была права, а я упорно внушала себе, что Оля не права. Надо было довериться ей. Она все-таки с ним в одном классе учится!
Гошу усадили на Танину кровать, а все остальные расположились на моей кровати и на веранде. Мне не очень хотелось заводить разговор при посторонних. Нет, мне не было стыдно, просто я не могла изливать душу при такой куче народа!
- Уйдите, пожалуйста, я вам все расскажу, – пообещала я.
- Сегодня же! И подробно! – выдвинула условия Оля.
- Хорошо.
4.
Все разошлись, и я закрыла дверь и шторы. Я уже не помню, какую лапшу я вешала на уши Гоше, но две трети из сказанного было ложью.
- Давай будем друзьями! – предложил он.
Я онемела. Такая заявка после того, как он сам приперся ко мне и начал приставать.
- Я не хочу! Давай будем больше, чем друзьями! – я взяла его за руку, в надежде, что это его смягчит.
Мы еще немного поговорили, он объяснил, что он очень устает, что все преподаватели его достали, что ему хочется спать, и я его простила (на свою беду). Потом всех позвали смотреть фильмы про прошлые лагеря. Мне было на это плевать, но заставили всех, поэтому мы с Гошей тоже потащились. Сели на скамейку в самом конце, чтобы никто нас не увидел. Получилось, но не совсем. Рядом сели Гапченко и Дрючин. Эти два придурка издевались над нами как только можно и как только нельзя. Саша кидался в меня солью, писал какие-то гадости, но мне было все равно. Рядом со мной был человек, которому я вручила свое сердце. Хотя, нет, я думала, что вручила. Я его обманула. Он нужен был мне только для поцелуев.
Лови момент. И я его ловила. Когда еще будет такая возможность? Не скоро. А тогда надо было получать удовольствие. Поэтому я пудрила парню мозги, но получилось плохо. Зря я с ним откровенничала. Теперь я правду про себя никому говорить не буду. Я имею в виду только парней.
Один раз Вова и Саша ввалились ко мне в комнату, а за ними приперлись и Билык с Ленкой. Это было ужасно. Я позвонила маме. Мамуля сказала, что она их всех порвет на классном часу. Потом я совершила ошибку: рассказала об этом звонке Гоше. Он меня не понял и никогда не поймет. Он приходил ко мне еще несколько раз, а потом перестал. На людях он меня по-прежнему не замечал. Это никогда не давало мне покоя. Девчонки снова хотели мне помочь, но не вышло. Тогда я решила сама с ним поговорить. Скажу честно: лучше бы я этого не делала. После того разговора я узнала о себе много интересного. Гоша сказал то, что мне родители не позволяют говорить! Сказал, что я беспомощная, сама ничего не могу сделать, не могу за себя постоять, все используют меня, а потом кидают, причем я смотрю на это сквозь розовые очки.
- А ты? Ты ведь поступил со мной не лучше! – парировала я.
На это он мне ничего не ответил.
- Подумай над этим, – сказал он и ушел, оставив меня в гордом одиночестве на лестнице.
У меня было такое ощущение, что из меня выжали все соки. Мне не было больно из-за того, что я потеряла Гошу, мне было обидно, что он меня использовал так же, как и все остальные. В тот момент я хотела, чтобы он упал и ударился головой. Причем сильно ударился.
Позже, когда мы пили кефир, я подошла к нему и спросила:
- Зачем ты ко мне пришел тогда, в первый день?
- Я не буду отвечать на этот вопрос.
Такого я не ожидала. Не могу жить в неведении. Мне обязательно надо услышать объяснения. Вот такой вот я человек. Вообще, я не люблю четыре вещи: предательства, плохой лжи, неопределенности и тщетных усилий. В тот момент я поняла, что вся моя ложь была напрасна, усилия тщетны, да еще я осталась в неведении: почему же он меня бросил? Вроде все при мне: фигура, мозги, московская прописка, квартира, уважение учителей, звание КМС по художественной гимнастике. Что ему еще надо? И что ему во мне не понравилось? Мое воображение рисовало ужасные картины.
Самое главное, что потеряв его, я не плакала. Совсем. А если я не плакала, значит, ничего страшного не случилось. Мне было интересно только одно: что же ему во мне не понравилось. Неужели во мне есть что-то такое, что отталкивает людей? Вряд ли.
Грустно мне было только из-за того, что теперь мне не с кем целоваться, некому дарить всю нежность, которая накопилась во мне за всю жизнь.
Чуть позже Света мне скажет, из-за чего меня бросил Гоша: из-за моих принципов. Видимо, ему не нравятся «слабые» люди. Но слабой я себя не считаю. Я много видела в жизни (больше, чем он, точно), поэтому знаю, какими жестокими бывают люди.
Теперь точно знаю, что Гоша – трус. Сам не смог мне сказать, а Свете признался. Потом он ей признается, что она ему нравится.… Но у Светы, во-первых, есть парень, которого она безумно любит, а во-вторых, в лагере ей начал нравится Гапченко. А самое интересное то, что Вове-то никто из девчонок не нравился. Вот так-то.
Честно говоря, Вова нравился всем. А что в нем такого? Отвечаю: все в нем как надо. Спортсмен? Спортсмен (американский футбол ему явно полезен). Красивый? Красивый: стройный, высокий, с каштановыми волосами и карими глазами, правда, с мозгами беда, но это ладно. Музыку слушает современную, одевается модно. Ну что еще девчонкам надо? Правильно, ничего.
Его дружок Дрючин полная противоположность. Маленький, щупленький, со светлыми волосами и голубыми глазками – вылитый Буратино из одноименного фильма. Да еще и безмозглый, но самое интересное, что Ленка (моя ровесница) сама вешалась ему на шею. А он? Предложил Юле встречаться, а сам ходил с Ленкой в обнимку. Юлька терпела, терпела, пока не застала их целующимися.
- А ты сомневалась? – спросила я.
- Нет.
- Надо было сразу его послать.
К тому же, Свете он не нравился. Она обзывала Сашу в присутствии Юли. Света была права. Естественно, Юлька решила расставить все точки над i. Дрючин сказал ей, что ему не нравится Света, потому что она его обижает (точно не помню, но суть в том, что его бесит Света).
- А ты что ей предлагал с тобой встречаться? – возразила Юлька.
- Нет, но меня бесит, что она все время с тобой ходит, – парировал Саша.
- А что ты предлагаешь? Может ходить с тобой и с Леной?
- Хотя бы.
Ну, и как после этого назвать Дрючина? Бабник.
И что только девчонки в нем нашли? Такого придурка еще надо поискать. Интересно, у них с Ленкой получилось что-нибудь после лагеря? Может, она его кинула… 90%, что она его бросила.
Когда я приехала домой, то все плохие эмоции забылись и остались только хорошие впечатления. Не знаю почему, но мне снова захотелось поехать в этот лагерь. Может и поеду. Но только через год. Самое главное то, что я приобрела новых подруг. Этому я очень рада.
ЭПИЛОГ.
10 ЛЕТ СПУСТЯ.
Я ехала домой после длительного рабочего дня в университете. Хотя, день был не сколько длинный, сколько утомительный. Благо, дома меня не ждали дети и муж. Их у меня нет, и вряд ли они когда-то появятся. Раньше я хотела найти себе богатого мужа, а теперь я и сама неплохо зарабатываю и имею все, что хочу.
Вечером мне еще предстояло подготовить речь для завтрашнего выступления на презентации своего учебника. Сама мысль об этом была мне приятна. Я занимаюсь любимым делом, да еще и получаю за это большие деньги. Великолепно.
Как всегда, я заехала в кафе выпить чашку кофе. Поставив свой «Mercedes» на стоянку, я вошла в кафе и села за столик около окошка. Через несколько секунд мне принесли меню, и я сделала заказ. Чтобы не скучать, я достала из сумки пачку «Голуаз» и закурила. Я смотрела в окно на падающие листья. Вот заканчивается осень. Почему же мне так грустно? У меня нет поводов грустить. Я добилась всего, чего хотела.
Внезапно на меня нашло озарение: мне нужен мужчина. Очень нужен. Хотя бы на одну ночь. После того, что случилось 10 лет назад с Гошей, я не подпускала к себе ни одного парня. Только училась и работала. Все. И вот, теперь, когда все хорошо, мне очень нужен мужчина.
- Кирочка! Это ты? – услышала я чей-то знакомый голос. Голос из прошлого.
Я обернулась и не поверила своим глазам. Он. Гоша. Только спустя много лет. Сначала я подумала, что это сон или привидение, или у меня на почве одиночества поехала крыша. Моргнув несколько раз, ущипнув себя, я пришла в себя и обрела дар речи.
- Да, это я, Гоша. Ну, садись. Рада тебя видеть. Как жизнь? Счастлив?
- Не то, что бы очень,… а ты?
Мне принесли кофе, и я сделала глоток, потом затушила сигарету.
- А я очень счастлива. У меня все прекрасно.
Он жестом остановил меня.
- Я знаю. Можешь о себе не рассказывать. У тебя есть все: деньги, машина, квартира, уважение, работа…. А семья у тебя есть?
Я вспомнила старую обиду, сердце заныло от непрошеных воспоминаний. Мне захотелось встать и уйти, не допив кофе.
- Кто-то обещал мне, что я встречу хорошего человека…. – повторила я слова Гоши (слова десятилетней давности).
- Я оказался прав? – уверенно сказал он. Мне было жаль его разочаровывать.
- Нет, Я оказалась права. У меня никого нет, и не было. Извини, мне пора.
Я сделала большой глоток кофе и полезла в сумку. Оставив на столе сторублевую купюру, я надела шляпу вышла из кафе.
Уже на стоянке меня кто-то схватил за локоть. Я обернулась. Помню, в свое время я так схватила Гошу…. А теперь все наоборот.
- Подожди. Я люблю тебя. Хочу быть с тобой.
- Хм, какой хитренький! Хочешь на все готовенькое! Чем же я тебе тогда не понравилась, 10 лет назад? Думаешь, я сейчас кинусь тебе на шею? Думаешь, мне плохо от одиночества? Даже если и так, то к тебе я никогда не обращусь. Тогда я тебе призналась, излила душу, а ты? Ты отчитал меня как дочь и ушел, сказав «нет». Так вот: теперь я говорю «нет». Все. Я лучше умру старой девой, чем отдамся тебе, понял? И отпусти меня, – я вырвала свою руку и нажала на брелок сигнализации.
- Кира, я был не прав,… послушай меня…. – мямлил он.
- Я все сказала. И пожалуйста, не унижайся, я этого не люблю. Прощай.
Я села в машину, завела мотор и нажала на педаль газа. А он так и остался стоять посреди машин.
Теперь я была счастлива, потому что отомстила. Сама за себя.
Московский Комсомолец.
Август 2007
Лазаревское-Москва.