В колонках играет - Sneaker Pimps - The Fuel
Иногда меня всё же одолевает тоска по родным просторам, но, к счастью, это происходит не так уж часто. С течением времени научившись подавлять в себе едкие атаки ностальгии, я, признаться честно, уже и не вижу для себя другой жизни, кроме той, что есть у меня сейчас.

***

Будни проходят, уверенно рифмуясь с молниеносными выходными, а те, в свою очередь, уступают место новым будням. В составе громадной людской массы я практически ежедневно стальным уколом метро-поезда вонзаюсь в сердце Москвы, вальяжно окидывая взглядом когда-то до боли восхищавшие меня пейзажи.

И даже к постоянной утренней давке и очередям я отношусь философски!

Ах, как заурядны, вульгарны и просты некоторые женщины, небрежно извлекающие из своих ртов сладостные мелодии слов! Но и они ныне впечатляют меня не больше, чем рюмка текилы, выпитая где-нибудь под сенью оскалившихся желтизной деревьев. Вообще говоря, я убеждён в том, что многим дамам проявлять кокетство в любых формах противопоказано в принципе - в неумелых руках оно являет собой не нектар, но паскудный, отравляющий и растлевающий мои хрупкие мужские представления о прекрасном, яд. Проще говоря, за неумелое кокетство и мнимое жеманство уже давно пора начать рубить сиськи.

Впрочем, кому какое дело, не правда ли?

Модные тренды сезона: наркоманоподобные мизантропы и, в противоположность им, хищные экстраверты, чьим подбородком вполне можно гвозди забивать.

***

Моё тщеславие лишилось спонсоров, поток эмоциональных инвестиций в моё Эго иссяк.

"Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав,
к сожалению, трудно. Красавице платье задрав,
видишь то, что искал, а не новые дивные дивы.
И не то чтобы здесь Лобачевского твердо блюдут,
но раздвинутый мир должен где-то сужаться, и тут -
тут конец перспективы." (с)

Конец Прекрасной Эпохи, не иначе. Во всех отношениях.
И дело тут не столько в том, что я ворую у поэтов то, что не в силах выразить при помощи собственных речевых способностей.
Передо мной сейчас стоят конкретные задачи.
Все карты уже сданы, фишки куплены.

Сделай, наконец, свой ход, сука.

В анталогиях суждений о том, что я - подгнивающий в перезрелости своего максимализма уёбок, уже, право слово, сквозит какая-то пошлость. Что ж такое-то, а? Может, хватит тогда жрать дерьмо моих слов и переметнуться в плоскости безграничной людской доброты?
А те, кто действительно нужен, рядом как оставались, так и останутся.

На двери мужского туалета во всяких японских кафе всегда приятно видеть самурая с мечом - чувствуешь себя не просто человеком, отошедшим поссать, но мужем величественным и храбрым, готовым в любой момент полоснуть недруга острым лезвием по лицу.

***

Вот уж очередной сентябрь вечерним холодком и листьями, постепенно осыпающимися на землю, раздвигает ноги перед моей жизнью. Поплёвывая остатками тепла, погода, судя по прогнозам, готовится дать коксу по-крупному, а там.. толстовки, пальто, свитера.
Новый день был ознаменован устойчивым желанием воплотить тошноту духовную во вполне материалную, реально существующую блевотню. Я был готов сделать это прямо в зале ожидания аэропорта, встав в центре вращающегося потока людей, я вкладывал бы кислятину скопившихся разочарований в каждый горловой спазм, в каждый утробный хрип.
Оказывается, часть моих нежных иллюзий стоит не больше дешёвой портовой шлюхи, снятой на ночь, что, впрочем, не так уж и плохо: имеет место естественный ход жизни.

Сорвав с себя одежду, мы побежали наперегонки к краю пирса и, незадолго до его конца, оттолкнулись от бетона навстречу величественно колышущейся в темноте морской гуще. Наши счастливые крики, обнимаемые водной массой, вместе с брызгами разлетелись по окрестностям.

Время запретов, посланных нахер.
Время полностью сменить конфигурацию всех распорядков, переключить жизнь в беззаботный режим.

Пришло время отдыхать, господа.

Эскалаторы в метро - идеальное средство доставки людской массы с поверхности на станцию, где платформа - полигон ожидания, а поезда, движущиеся по точно выверенному расписанию, вместилище бесполезно потраченного на дорогу времени жизни.
Довольно скоро я оказался на месте, по пути став свидетелем одной забавной сцены. Приличной внешности мужчина лет пятидесяти, в пиджаке, брюках и рубашке, ласково обещал набить морду грубо толкнувшему его другому мужчине, тоже приличной внешности и тоже в пиджаке. Их диалог продолжался ровно до Краснопресненской, после чего интеллигентный полудед, в последний раз предложив грубияну разобраться по-пацански, помахал ему ручкой и вышел.

Я тоже вышел. В центре зала, теснимые толпой к стене, меня уже ждали барышни, инициировавшие сегодняшний поход в зоопарк.
Тюрьма для животных, сдавленная оживлёнными проспектами и нелепыми высотными зданиями со всех сторон, расположилась практически в самом центре города. Вдобавок ко всему я вспомнил, что у меня закончились сигареты, уже слишком поздно: подхваченный потоком людей я, едва успев показать свой студенческий потному охраннику на входе, ввалился внутрь. Ощущение нелепости происходящего многократно усилилось.
Сквозь деревья, клетки с заебавшимися и измученными животными, толпу гомонящих детей и тёток, со всех сторон ослепляющих блеском своих мальниц, виднелись уродливые жилые дома, которые, будто клыки, готовые впиться в это искусственно созданное лоно природы, возвышались над общей панорамой. А люди жрали разноцветный попкорн, сквозь решётки фотографировали уставших зверей и беззаботно смеялись.

На многих клетках в зоопарке были натянуты кишки проводов под напряжением. И я подозреваю, что они повешены здесь для защиты от людей, а не для предотвращения побега животных. Потому что им бежать уже некуда.

Беспомощно бухают перед общагой жалкие шавки системы.
Молчат о главном, говорят о незначительном.

Ночь бессилия. Сдаёмся поочерёдно, хриплыми криками выявляя горечь наболевших ничтожностей.

- Сотрясание воздуха. Без статистики - я теперь даже в сортир не схожу.

- Статистика позволяет экономить на туалетной бумаге, верно?

Поморщившись, я вложил полупрозрачную желатиновую капсулу себе в рот.

Отпускает.

Игорь Коломийцев, председатель комитета по вопросам местного самоуправления Гордумы Краснодара:
Для меня это очень важный праздник. Два моих деда сражались в годы Великой отечественной за Родину. Один, к сожалению, так и не вернулся. А второго война лишила руки. Поэтому для меня это большой и светлый праздник, когда наша страна стала независимой .

По-моему, это пиздец.

День памяти не может быть праздником. Я думаю, 9 мая нужно всех держать в наручниках в грязных подвалах и кормить дерьмом.

Я сидел на столе, подобрав ноги под себя. Саундчек порядком затянулся, и начало концерта отодвинули на целый час, таким образом дав людям снаружи ещё немного побухать, а мне - ещё несколько минут для того, чтобы я мог доосмотреть-таки помещение и попутно добить свою сигарету.


Ничего не изменилось. С тех пор, как полтора года назад в этом месте виляли жопами малолетки-школьницы, здесь подвергся мутации лишь репертуар. Теперь тут мочат хардкор, иногда читают стихи и изредка играют в бильярд - короче говоря, страдают всё тем же унылым долбоебизмом с поправкой на современные, весьма суровые реалии, в которых все вдруг осознали себя личностями.


На мой взгляд, пускать всех подряд на какое бы то ни было музыкально-песенное действо - чистое безумие, восходящее к жадности самих музыкантов. Убрать фейс-контроль и распахнуть двери на мероприятие пошире, дав доступ к творчеству всем подряд, это всё равно что отдать власть в руки пидорасу - исход будет строго отрицательным.


Ведь с одной стороны люди, приходящие на подобный сейшн, в идеале должны ценить в музыке не кричащую вылизанность, но глубинный смысл, сокрытый в веренице, на первый взгляд бессмысленных, словестных сплетений. Иначе какой тогда, блядь, смысл в вашей альтернативе?


С другой стороны, люди - это толпа пьяного скота и охуевшего быдла, пидорасы, современные поэты и прочая шваль, которые хотят делать всё, что пожелают, и чтобы им за это ничего не было. Они никогда не останавливаются - достаточно отозвать милицию и выключить электричество вечером, как по улицам побегут толпы грабителей и мародёров; достаточно запретить массовую культуру, как в СМИ и в обществе воцарится интеллектуальная анархия, то есть неограниченная свобода для уёбков: стены будут изрисованы бредом, а всяких отбросов, измеряющих количество выпитого в банках ягуара, будет просто некому пиздить - все ударятся в художники.


P.S. Кстати, ребятам, специально подтягивающим белые носки, чтобы те побольше выглядывали из под чёрных кроссовок и "красивенько светились" в свете металлогалогеновых ламп, следует массово ломать ноги.

Я сидел на столе, подобрав ноги под себя. Саундчек порядком затянулся, и начало концерта отодвинули на целый час, таким образом дав людям снаружи ещё немного побухать, а мне - ещё несколько минут для того, чтобы я мог доосмотреть-таки помещение и попутно добить свою сигарету.

.
Ничего не изменилось. С тех пор, как полтора года назад в этом месте виляли жопами малолетки-школьницы, здесь подвергся мутации лишь репертуар. Теперь тут мочат хардкор, иногда читают стихи и изредка играют в бильярд - короче говоря, страдают всё тем же унылым долбоебизмом с поправкой на современные, весьма суровые реалии, в которых все вдруг осознали себя личностями.


На мой взгляд, пускать всех подряд на какое бы то ни было музыкально-песенное действо - чистое безумие, восходящее к жадности самих музыкантов. Убрать фейс-контроль и распахнуть двери на мероприятие пошире, дав доступ к творчеству всем подряд, это всё равно что отдать власть в руки пидорасу - исход будет строго отрицательным.

.
Ведь с одной стороны люди, приходящие на подобный сейшн, в идеале должны ценить в музыке не кричащую вылизанность, но глубинный смысл, сокрытый в веренице, на первый взгляд бессмысленных, словестных сплетений. Иначе какой тогда, блядь, смысл в вашей альтернативе?


С другой стороны, люди - это толпа пьяного скота и охуевшего быдла, пидорасы, современные поэты и прочая шваль, которые хотят делать всё, что пожелают, и чтобы им за это ничего не было. Они никогда не останавливаются - достаточно отозвать милицию и выключить электричество вечером, как по улицам побегут толпы грабителей и мародёров; достаточно запретить массовую культуру, как в СМИ и в обществе воцарится интеллектуальная анархия, то есть неограниченная свобода для уёбков: стены будут изрисованы бредом, а всяких отбросов, измеряющих количество выпитого в банках ягуара, будет просто некому пиздить - все ударятся в художники.


P.S. Кстати, ребятам, специально подтягивающим белые носки, чтобы те побольше выглядывали из под чёрных кроссовок и "красивенько светились" в свете металлогалогеновых ламп, следует массово ломать ноги.

Я сидел на столе, подобрав ноги под себя. Саундчек порядком затянулся, и начало концерта отодвинули на целый час, таким образом дав людям снаружи ещё немного побухать, а мне - ещё несколько минут для того, чтобы я мог доосмотреть-таки помещение и попутно добить свою сигарету.


Ничего не изменилось. С тех пор, как полтора года назад в этом месте виляли жопами малолетки-школьницы, здесь подвергся мутации лишь репертуар. Теперь тут мочат хардкор, иногда читают стихи и изредка играют в бильярд - короче говоря, страдают всё тем же унылым долбоебизмом с поправкой на современные, весьма суровые реалии, в которых все вдруг осознали себя личностями.


На мой взгляд, пускать всех подряд на какое бы то ни было музыкально-песенное действо - чистое безумие, восходящее к жадности самих музыкантов. Убрать фейс-контроль и распахнуть двери на мероприятие пошире, дав доступ к творчеству всем подряд, это всё равно что отдать власть в руки пидорасу - исход будет строго отрицательным.


Ведь с одной стороны люди, приходящие на подобный сейшн, в идеале должны ценить в музыке не кричащую вылизанность, но глубинный смысл, сокрытый в веренице, на первый взгляд бессмысленных, словестных сплетений. Иначе какой тогда, блядь, смысл в вашей альтернативе?

.
С другой стороны, люди - это толпа пьяного скота и охуевшего быдла, пидорасы, современные поэты и прочая шваль, которые хотят делать всё, что пожелают, и чтобы им за это ничего не было. Они никогда не останавливаются - достаточно отозвать милицию и выключить электричество вечером, как по улицам побегут толпы грабителей и мародёров; достаточно запретить массовую культуру, как в СМИ и в обществе воцарится интеллектуальная анархия, то есть неограниченная свобода для уёбков: стены будут изрисованы бредом, а всяких отбросов, измеряющих количество выпитого в банках ягуара, будет просто некому пиздить - все ударятся в художники.


P.S. Кстати, ребятам, специально подтягивающим белые носки, чтобы те побольше выглядывали из под чёрных кроссовок и "красивенько светились" в свете металлогалогеновых ламп, следует массово ломать ноги.

Я сидел на столе, подобрав ноги под себя. Саундчек порядком затянулся, и начало концерта отодвинули на целый час, таким образом дав людям снаружи ещё немного побухать, а мне - ещё несколько минут для того, чтобы я мог доосмотреть-таки помещение и попутно добить свою сигарету.


Ничего не изменилось. С тех пор, как полтора года назад в этом месте виляли жопами малолетки-школьницы, здесь подвергся мутации лишь репертуар. Теперь тут мочат хардкор, иногда читают стихи и изредка играют в бильярд - короче говоря, страдают всё тем же унылым долбоебизмом с поправкой на современные, весьма суровые реалии, в которых все вдруг осознали себя личностями.


На мой взгляд, пускать всех подряд на какое бы то ни было музыкально-песенное действо - чистое безумие, восходящее к жадности музыкантов. Убрать фейс-контроль и распахнуть двери на мероприятие пошире, дав доступ к творчеству всем подряд, это всё равно что отдать власть в руки пидорасу - исход будет строго отрицательным.


Ведь с одной стороны люди, приходящие на подобный сейшн, в идеале должны ценить в музыке не кричащую вылизанность, но глубинный смысл, сокрытый в веренице, на первый взгляд бессмысленных, словестных сплетений. Иначе какой тогда, блядь, смысл в вашей альтернативе?


С другой стороны, люди - это толпа пьяного скота и охуевшего быдла, пидорасы, современные поэты и прочая шваль, которые хотят делать всё, что пожелают, и чтобы им за это ничего не было. Они никогда не останавливаются - достаточно отозвать милицию и выключить электричество вечером, как по улицам побегут толпы грабителей и мародёров; достаточно запретить массовую культуру, как в СМИ и в обществе воцарится интеллектуальная анархия, то есть неограниченная свобода для уёбков: стены будут изрисованы бредом, а всяких отбросов, измеряющих количество выпитого в банках ягуара, будет просто некому пиздить - все ударятся в художники.


P.S. Кстати, ребятам, специально подтягивающим белые носки, чтобы те побольше выглядывали из под чёрных кроссовок и "красивенько светились" в свете металлогалогеновых ламп, следует массово ломать ноги.

Я сидел на столе, подобрав ноги под себя. Саундчек порядком затянулся, и начало концерта отодвинули на целый час, таким образом дав людям снаружи ещё немного побухать, а мне - ещё несколько минут для того, чтобы я мог доосмотреть-таки помещение и попутно добить свою сигарету.


Ничего не изменилось. С тех пор, как полтора года назад в этом месте виляли жопами малолетки-школьницы, здесь подвергся мутации лишь репертуар. Теперь тут мочат хардкор, иногда читают стихи и изредка играют в бильярд - короче говоря, страдают всё тем же унылым долбоебизмом с поправкой на современные, весьма суровые реалии, в которых все вдруг осознали себя личностями.


На мой взгляд, пускать всех подряд на какое бы то ни было музыкально-песенное действо - чистое безумие, восходящее к жадности самих музыкантов. Убрать фейс-контроль и распахнуть двери на мероприятие пошире, дав доступ к творчеству всем подряд, это всё равно что отдать власть в руки пидорасу - исход будет строго отрицательным.


Ведь с одной стороны люди, приходящие на подобный сейшн, в идеале должны ценить в музыке не кричащую вылизанность, но глубинный смысл, сокрытый в веренице, на первый взгляд бессмысленных, словестных сплетений. Иначе какой тогда, блядь, смысл в вашей альтернативе?


С другой стороны, люди - это толпа пьяного скота и охуевшего быдла, пидорасы, современные поэты и прочая шваль, которые хотят делать всё, что пожелают, и чтобы им за это ничего не было. Они никогда не останавливаются - достаточно отозвать милицию и выключить электричество вечером, как по улицам побегут толпы грабителей и мародёров; достаточно запретить массовую культуру, как в СМИ и в обществе воцарится интеллектуальная анархия, то есть неограниченная свобода для уёбков: стены будут изрисованы бредом, а всяких отбросов, измеряющих количество выпитого в банках ягуара, будет просто некому пиздить - все ударятся в художники.


P.S. Кстати, ребятам, специально подтягивающим белые носки, чтобы те побольше выглядывали из под чёрных кроссовок и "красивенько светились" в свете металлогалогеновых ламп, следует массово ломать ноги.

Пронзительный крик свистка, брошенный ему в спину, подействовал на него словно шпоры, вонзаемые в бока лошади. Заметно ускорив шаг, он встретил волну сквозняка, пробкой выталкиваемую поездом из туннеля метро. Сел в один из вагонов, поехал.

***

Что за погода нахуй? Двадцатого апреля снег идёт так, будто кто-то крошит с неба гигантскую булку хлеба. А сквозь мутное месиво весенней метели виднеются шпили, аккуратно вонзающиеся в небо десятками ножей.

Шпили на зданиях.
Здания на земле.

Поздно ночью я курил, сидя на лестнице. Тишину компрометировали лишь раскаты смеха откуда-то с нижних этажей да шум сигареты, тлеющей в моих пальцах. Мимо прошла девушка с парнем, последний крепко держал свою пассию за руку, и я, будучи хорошо зная этих людей и здешние порядки, уже точно знал, куда и зачем они идут. Наверное, эта девочка, так мило и непринуждённо смеющаяся над плосковатыми шутками своего сегодняшнего партнёра, так никогда и не задумается о том, что она, позволяя этому мудаку трахать себя как последнее животное, теряет что-то очень важное, что-то более ценное, чем гордость или моральный облик.
Я встречаю таких людей повсюду, где бы я не жил и в какие бы компании не попадал. До крайней степени разочаровавшись в своих юношеских идеалах, они остаются со своей судьбой один на один со стоящими членами, забрызганными спермой лицами и банкой ягуара в руках. И, очевидно, в этом есть какой-то смысл, ведь время - самый ценный ресурс всего человеческого существования, и его, увы, невозможно сложить в пыльную банку вместе с мелочью, припрятанной на чёрный день.
Эй ты, человек! Убери из своей жизни бухло, сигареты, жирную пищу, клубы, мутные фотографии собственного торса или сисек и лёгкие наркотики - что останется? Унылое существование и телевизор, узкой дорогой ведущие к неизбежности? Или, быть может, иллюзия собственной исключительности вперемешку с мечтаниями о Настоящей Любви, способной коренным образом переломить ход твоей жизни? Каждый выбирает сам, да и мысли эти, по правде говоря, есть лишь бритое подобие бородатых идей, в сотнях различных интерпретаций изложенных ранее.

А я бы и рад жить с мыслью о том, что готов погибнуть за свои идеи, но это далеко не так. Пока что.

Рифма имеет одно неоспоримое преимущество перед прозой - она вдыхает дополнительные оттенки смысла в слова пишущего даже в том случае, если последний и писать-то толком не умеет. В наше время стих "с душой" подобен репродукции прекрасной картины, нарисованной спермой на обоссанной кирпичной стене. Поэт, претендующий хотя бы на звание постмодерниста, на мой взгляд, должен запереться дома, жрать собственное говно и запивать метамфетамины водкой, а не показывать сиськи своей души в куцых заметочках какого-нибудь контакта.

Все те слова любви, что я когда-либо здесь писал, все те грёзы о вечной нежности и юбках в горошек есть ни что иное как пустое место, бесполезный мусор, по трагическому стечению обстоятельств засоривший интернет-пространство. Моё пустозвонство превратилось в моего злейшего врага, который, к сожалению, падает ниц пред непреодолимо очаровательным великолепием деревенских поэтов, трамвайных интеллигентов и гаражных музыкантов.
Уповая на то, что я всё ещё имею право называть себя мужчиной, с этого момента завязываю со словестной клоунадой. В сущности, истинное, настоящее унижение - это такая штука, которую, несмотря на всю неприятность, в глубине души смакует каждый, обсасывая в уме каждую деталь, каждое словечко. Если хотите, это своеобразный секретный код, делающий каждого из нас по-своему уязвимым. От суровой реальности не отблюёшься одним лишь самовнушением.