СЕРДЦЕ.
Оно билось. Сжималось и разжималось, сокращалось и расслаблялось.
Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук! Тук!
Он держал свое большое окровавленное сердце на ладони. Кровь капала на вспаханную взрывами землю. Сознание уходило на секунды. Потом возвращалось. И тогда он опять думал, что человеческое сердце на самом деле не имеет никакого отношения ни к душе, ни к любви, ни к какому-нибудь другому чувству. Это просто кусок жесткого, трепетного мяса. Бездушная плоть. Безумная боль. Ни дух, ни суть, ни Бог.
Он стоял так минуту. Целую вечность. Часто во многих романах перед глазами умирающего пробегает прожитая жизнь. Кадр за кадром. Монтажно. Самые важные значимые эпизоды. Но перед его глазами сейчас ничего не бежало. Он не переживал. Он вообще был нелюдим, равнодушен и особо никогда не переживал. По крайней мере, так казалось окружающим. Его считали холодным, угрюмым, равнодушным. И он держал себя в руках.
- Джон, ты жестокосердный, – сказала однажды мама, когда показывала трехмерные фотографии своей новой пассии – продюсера Саши.
Джон отвлекался от фотографий, наблюдал, как комар-долгоножка тупо бьется о стекло окна, пытается выбраться на волю, вылететь на воздух. Видимо, комар видел деревья, кусты, листья, но до его комариного сознания не доходило, что он бьется о стекло. Он, глупый, никак не мог догадаться подняться чуть-чуть выше, где была открыта форточка. Так же и некоторые люди – в поисках счастья.
- Почему ты не купишь москитную сетку? – спросила мама.
- Может, жизнь бесполезна, мам? – не слушая ее, спросил он.
Мама помрачнела:
- Почему?
Не дождалась ответа, вздохнула и добавила:
- Глупый мальчишка!
Солдат Джон Ху;лиган (ударение на первый слог). 2034-ого года рождения. Майор армии Новой Русской Колумбии (НРК). Код – 85 57 915 178 АБ. Кровь – АВ(IV-K7). Кличка – ЧЕЛОВЕК-ПРУЖИНА. Человек – машина, человек – монстр. Глупый мальчишка. Раненный зверь.
Кровь была повсюду. Он держал свое буро-красное сердце в ладони впервые. Ему было больно и любопытно. Он впервые получил в грудь разрывную пулю из крупнокалиберной лазерной винтовки системы «RD». От левой ключицы до солнечного сплетения его мощная грудная клетка была вскрыта, как консервная банка, вспахана взрывом пули. Куски кровавой плоти и бело-желтые ребра торчали по всему периметру огромной рваной раны. Под ребрами и кожей двигалось, дышало паутиной вен розовое легкое. Джон сумел пережать важные артерии. Его мозг продолжал работать. Голова оставалась, как никогда, светлой. Тело двигалось. Только дышать было ужасно тяжело и больно. При каждом последующем выдохе из его гортани вырывался хрип и свист. Потрескавшиеся сухие губы застыли. В руке у него лежало сердце. Лежало и продолжало биться.
Тук! Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук!
А он думал о любви. Думал о любимой женщине с видеокамерой, о женщине, которой так толком и не признался в своих чувствах. Которой так и не предложил секс. Почему? Глупый. Она ведь хотела.
- Ты предложи ей секс, - говорил когда-то Гаврила, рыжий капитан спецназа, сосед по гаражу, ветеран двух войн с двумя рядами титановых ребер.
Гаврила с прищуром улыбался своими белыми вставными зубами и бил указательным пальцем правой руки по кольцу, собранному большим и указательным пальцами левой руки. Зоновский жест. Мол, трахни её.
- И чики-паба!
Джон качал головой. Движение головы от левого плеча к правому плечу означало НЕТ. НЕТ.
Джон качал головой.
- Любуешься, Джон?
Джона держал на прицеле Иван Бастон. Террорист №2. Кровь – В(III - 5&L). Кличка КРЕОЛ, а еще его звали в народе ИВАН-ДУРАК. Человек-кисть. Иван – был первым добровольным мутантом. На его теле генетики создали огромную, два с половиной метра, человеческую кисть руки. Ладонью к спине. Один гигантский палец этой кисти был кратно толще и мощнее самой накаченной человеческой руки. И таких пальцев было пять. Пять огромных пальцев. Именно он, Иван Бастон, известный на всю планету бандит и террорист, украл из клиники Новой Земли лазерные аппараты и двух профессоров-хирургов, специалистов по генетической модификации организма человека. Именно Иван-Дурак создал громадную армию тупых убийц с генетически модифицированными телами. Ладонники (так звали их в простонародье) носили на своих спинах по пять гигантских пальцев, горы мышц и костей, при помощи которых легко преодолевать гигантские расстояния, по паучьи ползать, прыгать, за которыми можно прятаться как за панцирем, которыми можно воевать, бить, крушить, топтать, убивать. Единственным недостатком этих модифицированных солдат была постепенная деградация мозга. Отупение. За полтора года их мозг атрофировался. Солдаты глупели на глазах. Если им не посчастливилось быть убитыми на поле сражения, они превращались в слабоумных придурков, полных идиотов. Тогда Иван их убирал. Он называл это утилизацией. Загонял в казарму, закрывал на замок герметические двери из высокопрочного пластика, по православному обычаю крестился, глядя на небо, и уничтожал внутри весь кислород. Потом роботы-могильщики складывали тела в межпланетный батискаф и отправляли в открытый космос, туда, куда не ступала еще нога человека. В чёрные дыры. А на смену умалишенным солдатам, Генерал Бастон создавал новую армию ладонников, с которыми можно было воевать без проблем целых полтора года, пока они не отупеют.
- За полтора года службы у меня вы получите столько, сколько не заработаете ни в одной армии мира за десять лет, - кричал командным голосом Иван.
И ему верили.
В самом начале он еще не носил за своей спиной ладони. Он знал, если позволить генетикам создать ладонь, его постигнет участь других солдат, он через восемнадцать месяцев станет идиотом. И только когда генетики придумали лекарство, задерживающее развитие слабоумия у ладонников, Иван сделал операцию и себе. Он проснулся после недельного наркоза и первым делом попытался вспомнить таблицу умножения.
- …девятью девять – восемьдесят один. Всё, - самодовольно улыбнулся Иван, - Будем верить, что я не отупею.
Поднялся с кровати, встал перед зеркалом, взглянул на себя, расправил за спиной огромные пальцы, улыбнулся и завопил от счастья нечеловеческим голосом:
- Я король Мира! Я – Бо-о-ог! Бо-о-ог!
И ладонники шли за ним на смерть. Шли, потому что верили ему. Шли потому, что полгода назад их семья получила хороший аванс.
- Деньги – это важно. Деньги – это круто, - говорил один ладонник другому. Другой соглашался и в ответ кивал головой.
Ладонники – это самое лучшее, самое надежное пушечное мясо относительно небольшого срока годности. Превращаясь в ладонника, человек сразу же получал вознаграждение. Его семье на счет в межгалактическом банке перечислялся аванс за полгода года службы вперед, на что родные могли жить припеваючи, как минимум, лет пять. Эти деньги можно было вложить в бизнес, в недвижимость, потратить куда угодно. Иван не обманывал ладонников. Они получали аванс вовремя, сполна. И полтора года ждали зарплаты. Только зарплату через восемнадцать месяцев выдавать было некому, потому что Иван утилизировал своих идиотов. Утилизировал, посылал родным письма соболезнования и вербовал новых. Вернее, вербовку он начинал за полгода до «демобилизации» поглупевших ветеранов. Вербовал, оперировал, ставил в строй, утилизировал, опять вербовал, ставил в строй, опять утилизировал. На земле полно людей, которым нужны деньги. Иван принимал одну единственную власть – власть денег. Человек ради денег готов идти на всё. Даже стать ладонником.
Подобный генетически измененный солдат с кистью руки на спине стоил двух-трех десятков простых бойцов, пяти роботов и теоретически мог справиться даже с Джоном Хулиганом, Человеком-пружиной. Но только теоретически.
Джону Хулигану в этом кровавом бою удалось уничтожить практически всю армию Ивана Бастона – 126 модифицированных бойцов. Джон рвал, метал, прыгал, резал их огромные пальцы десятками. Нескольким ладонникам удалось скрыться. И только Генерал, Иван Бастон после трехчасового боя сумел поразить Джона в самое сердце из крупнокалиберной лазерной винтовки «RD». Старый заклятый враг Хулигана, «генерал» Бастон, КРЕОЛ, ИВАН ДУРАК, у которого была заветная мечта – вскрыть, вспахать грудь Джона из крупнокалиберной винтовки.
- Говорят, мечты сбываются, - хитро улыбнулся Иван, щелкнув затвором «RD».
- Как сердце? Болит? – присел Иван на большой кусок покореженного металла.
В небе застыли перистые облака. По этим бело-голубым линиям скользили клубы разноцветного дыма. Черный, белый, бурый. Официально бой закончился полчаса назад. Дымящееся пространство осваивали роботы-могильщики, роботы-санитары, роботы-электромагниты, следом роботы-чистильщики. Роботы-могильщики выглядели, как летающие красные шкафы-купе. Один из них подбирался к месту, где стояли Джон и Иван. Иван услышал, как робот-могильщик шелестит неподалеку.
Иван крикнул:
- Не надо сюда!
Робот продолжал движение.
- Не надо!!! Говорю! Рано!
Робот затих. Но потом снова продолжил движение. Иван искривился в лице, смачно плюнул на землю, вскочил на ноги, рванул к роботу, выстрелил в него из лазерного гранатомета. Робот крякнул задвижкой, скрипнул шарниром, повалился на бок, потух и пустил черный дым, который тут же сменился серым.
Иван снова повернулся к Джону с кривой улыбкой:
- Сердце, спрашиваю, не ноет? Не покалывает? Ох, уж эти пули разрывные! Куда ты с этим куском плоти теперь?
Джон молчал. Надо сказать, что Джон не очень-то любил говорить и в мирное время. А сейчас, если бы он вдруг ответил на вопрос… Нет-нет.
К чему всё это? Перед ним стоял давний враг, который семь минут назад пробил из винтовки его грудь.
- Слушай, а у тебя очень большое сердце, - показал Иван пальцем. - По-моему оно стало биться медленнее. Ты не заметил?
Иван почесал рукой большой палец модифицированной ладони и, зевнув, добавил:
- Я, кстати, твою мокрощелку два часа назад… у… (зевнул еще раз) …убил.
Джон медленно и сурово посмотрел на Ивана, переложил сердце из правой руки в левую. Оскалил окровавленные зубы, зажмурился, оттолкнулся что было мочи, и прыгнул в небо. Километров на пять.
Как в старые добрые времена Человек-пружина прыгнул к облакам, в свою стихию.
Иван вздрогнул, испугался:
- Куда ты, сука!?
Бастон упер в плечо винтовку, быстро прицелился и стал стрелять по улетающему в небо Джону.
Б-дышь! Б-дышь!
- Стой, тварь! Стой, сука!!!
ЧЕЛОВЕК-ПРУЖИНА – НАСТОЯЩИЙ СОЛДАТ.
У него внутри была пружина. Любимые женщины называли это стержнем. Но он знал абсолютно точно, что это пружина. Настоящая, упругая, витая пружина, которую ему вмонтировал в спину профессор Лоопарт во время третьей мировой войны в мае 2052-го года.
Вилли Робертович Лоопарт, профессор медицинской академии Острова Октябрьской революции, главный врач отделения титановой хирургии. Седой, сильный и мудрый, как гора Кафзех, с объективом, встроенным вместо глаза в правую глазницу, позволяющим производить рентгеноструктурный, рентгеноспектральный анализ, определять на глаз группу крови и читать генетический код. Еврей, чудом оставшийся в живых, во время арабо-израильской конфликта 2048-го года. За семь минут до взрыва уничтожившего половину Хайфы, они с женой и детьми сели в электрический лайнер и улетели на Камчатку в Новую китайскую Америку, перспективную, динамично развивающуюся страну, которую пока не коснулась война. Лоопарта пригласили возглавить медицинскую академию города Ключи. Но жена скучала, пребывала в подавленном настроении. После очередного приступа депрессии ее поместили в клинику. Профессор обнаружил ее дневник, заинтересовался, прочитал. «Когда я попадаю в компанию, где нет китайских лиц, начинаю понимать, как мало, в сущности, человеку для радости нужно», - написано дрожащей рукой на иврите, потом продублировано на русском и английском. Лоопарт принял решение, и они перебрались в Новую русскую Колумбию – НРК. Поселились сначала в мегаполисе Романове-на-Мурмане. Потом профессора пригласили возглавить отделение титановой хирургии на Остров Октябрьской революции, и они переехали туда.
Здесь было тихо, ласточки кружили за окном, в саду росли персики и вишни, прохожие приветливо улыбались, улицы не коптили старые автомобили с бензиновыми двигателями, надоедливые китайцы не навязывались почистить обувь, а надувные бесхозные роботы-«подорожники» с холодными лицами японских красавиц не предлагали чашку зеленого чая и секс «с самой лучшей смазкой, всего за полтора рубля». Вода в Карском море на протяжении четырех летних месяцев прогревалась до 20 градусов и выше. У моря можно было часами лежать на горячих от яркого северного солнца камнях: лечить почки, геморрой, нервы; пить мумиё, только что вытекший из расщелины скалы, смотреть вечерами как тонет в синем море красное солнце или читать Ибн Сину.
Профессор вошел в больничную палату. В больших волосатых руках он держал массивную пружину, согнутую спиралью серебристо-белую нить с синеватым отливом из сплава нейзильбера с титаном. Лоопард возвышался над кроватью, на которой лежало длинное, костлявое тело Джона Хулигана. Юноши больного врожденным целанизафритом, 18 лет прикованного к кровати.
- Как себя чувствуешь, Джон?
- Как камень, - с улыбкой ответил Джон.
За окном щебетали воронки. Весеннее солнце пропекало соскучившуюся по теплу землю. В настежь открытое окно доносились ароматы сирени и майских цветов.
Лоопарт показал пружину и сказал:
- Ты, сынок, будешь первым. Это как в космос полететь в первый раз.
Он немного задумался, приподнял брови домиком и продолжил:
- Но ты имеешь право отказаться.
- Я согласен, - с готовностью ответил Джон.
- Ну что ж. Хорошо.
Профессор коснулся костистой руки Джона, широко улыбнулся и сказал:
- Послезавтра операция.
Послезавтра? Ужас! Джон переволновался, - не мог уснуть ночью. Лежал, слушал дикие песни майских кошек. Когда их спугнули санитарки, он в уме взялся считать баранов в надежде уснуть. Потом понял, что бесполезно и стал мечтать. Белая луна заглядывала в окно, освещала его бледное скуластое лицо.
Он думал, как же обрадуется мама, когда увидит своего сына на ногах.
На протяжении долгих лет не поднимаясь с кровати, Джон Хулиган взрослел, рос, получал образование. Всё лежа. Неподвижный. На его больших широких костях практически не было мышечной массы. Мышцы не развивались.
- Посмотри телевидение, - говорила мама.
Джон не очень любил телевидение. Он смотрел с удовольствием только программу «Военные хроники», циклы «Тактика и стратегия» и «Великие полководцы». Но еще с большим удовольствием он слушал, как заботливая мама читает ему Библию:
- И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на голове его семь диадим. Хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг на землю. Дракон сей стал перед женою, которой надлежало родить, дабы пожрать её младенца…
Голубые глаза Джона горели, он издавал членораздельные звуки, заикаясь:
- Спа… С… Спасти… Я должен…
Мама же вставив между страниц закладку, закрывала большую потерявшую цвет от времени Библию, клала ее на стол, гладила Джона по голове и говорила:
- Спасешь, спасешь. Вырастешь… и спасешь.
В ее больших серых глазах читалась слеза. Она отворачивалась от сына. Не хотела, чтобы он видел её слёзы. Джон же улыбался, он искренне, всей душой верил, что поможет спасти мир, что он встанет. Вот-вот, и встанет. Ни сегодня, завтра. У него получиться. Он встанет, пойдет, и будет спасать. Он уже один раз чувствовал большой палец левой ноги, он чувствовал, как им можно пошевелить. Старался это сделать. Три часа пытался. Мучился, потел. У него почти получилось.
- Когда закончиться Библия, что мы будем читать? – неожиданно спросил он у мамы.
- А что хочешь? – она повернулась к нему лицом.
- Библию.
- Снова?
- Снова.
Спустя восемь лет Джон лег под лазер. Операция по механическому внедрению в тело пружины длилась 6 часов 30 минут и закончилась благополучно. В 18 лет Джон сделал свой первый шаг.
Пружина придавала ему живучести, стойкости, упрямства и силы. Иной раз он мог сжаться до предела, уйти в себя, спрятаться. И вдруг выпружинить, изогнуться, прыгнуть на двадцать, тридцать, сто метров в высоту. Потом приземлиться на землю, оттолкнуться и махнуть еще выше: пятьсот, тысяча метров, дотянуться до небес. Превратиться в коршуна и парить. Парить над землей. Видеть всё, чего не углядит самый дальновидный. Коллеги уважали его за это. Он был майором армии Новой русской Колумбии, командиром 14-G полка воздушного десанта, который базировался на полуострове Таймыр.
ПОЕДИНОК.
- Т-дышь! Т-дыщь!
Иван стрелял в небо много раз. Но Джон уже летел высоко-высоко.
Иван выругался на португальском, смачно сплюнул на землю, упал на живот, съежился в комочек. Подушечки огромных пальцев, росших за спиной, почувствовали поверхность земли. Кисть встала крепко на всю пятерню. Иван подогнул ноги, спрятался под ладонью, повиснув на своих модифицированных костях. Кисть быстро двигалась на пятерне, отталкиваясь большим пальцем. Голова Ивана находилась в промежутке между средним и указательным пальцами. Он с опаской поглядывал на небо. Он теперь больше походил на паука. Его движения были стремительны, молниеносны. К тому же его тело было защищено огромной ладонью, а руки свободны. Он держал винтовку.
- Я убью тебя, тварь! – кричал Иван Бастон.
В ста метрах от Ивана приземляется Джон. В его левой руке продолжало биться сердце. Приземлившись, Джон схватил одной рукой валяющийся в грязи автомат с лазерным прицелом, поднял его и стал целить в Ивана.
П-дыш! – прогремел выстрел.
Огромная пуля летела, свистя и рассекая воздух. Малейшие доли секунды. Она тупо взрезалась, вспахала землю возле огромных пальцев пятерни Ивана.
Ствол автомата осветило ярко-желтое пламя. Грянул второй выстрел:
- П-дыш!
Иван оттолкнулся всей пятерней, прыгнул в сторону и укрылся за полуразрушенным домом.
Джон присел на корточки, посмотрел на перистые облака, попытался сдуть пыль со своего работающего сердца. Он уже не чувствовал боли. Потом встал в полный рост и пошёл к полуразрушенному дому, за которым прятался Иван.
Иван сидел за углом и чувствовал шаги Джона. Иван до крови прикусил губу. Его глаза горели. Он тяжело дышал.
- Ну что – идешь, Джон? – крикнул что есть мочи Иван, - Иди-иди, сын шакала! Железное дерьмо! Пружина в жопе!
Джон в ответ выстрелил по углу дома, из-за которого доносился голос. Десятисантиметровый кусок бетона отвалился от угла.
Иван вздрогнул и засмеялся:
- Тварь! Тебе повезло…
Джон, не останавливаясь, выстрелил еще раз в угол дома. Попал чуть выше. Большой кусок откололся от стены и рассыпался на мелкие кусочки.
Иван сжался, не переставая улыбаться, потом расправил огромные пальцы, лег на живот, встал на пятерню и побежал к другому углу дома.
Джон остановился на секунду, перевел дыхание, оттолкнулся, прыгнул и легко перелетел через здание. Приземлился на разрушенной детской площадке.
Силой пригнутый к земле турник. Искривленные на бок качели. Разбитая песочница. Неподалеку рельсы и лежащий на боку двухметровый детский паровозик, работавший когда-то на аккумуляторах. Аккумуляторы лежали неподалеку.
Джон повернулся к дому. Вдруг сердце его начало усиленно колотится в ладони. В мозг вошла яростная боль. Зрачок в одном глазу расширился до пределов. Глазное яблоко стало плотно наливаться кровью. Из носа хлынула кровь.
Перед самим домом стоял спрятанный в своей пятерне Иван. Он держал на прицеле Джона. Это была его любимая винтовка. Он до смерти любил её. Очень хотел из нее убить Человека-пружину, Джона Хулигана. Сейчас Иван Бастон держал его на прицеле. Всё. Баста.
- Тварь! – сказал Иван Бастон.
ТЕРРОРИСТ №2.
Иван Бастон родился в 2039-м году, в Канаде. Его отец и мать – выходцы из России, уехавшие молодыми в 2013-м году, после очередного дефолта. Папа – Иван Иванович – худосочный учитель из Волгограда, украинец. Жена – Марина Георгиевна – повар столовой, потомственная дворянка. Красивая, глазастая, полная.
Ваня родился крепким парнем, бил одноклассникам морды, рано начал пить вино, курить гашиш. Отец мечтал, что его сын станет зубным доктором. Но началась война, и всё смешалось в доме Бастонов. А Ваня был счастлив. Война радовала мальчугана. Как же. Он в глубине души мечтал попасть в зону военных действий. И его мечта сбылась.
Через несколько лет после начала война пришла в Канаду. Дом Бастонов попал под обстрел зенитных установок. Ваня едва выбрался живым из-под обломков здания. По горящей улице бегали раненые и сошедшие с ума. Сосед – дядя Билл полз по асфальту, волочил за собой оторванную ногу и горько плакал. Обнаженная восемнадцатилетняя Грета подбежала к Ване, стала орать нечеловеческими голосом, потом вдруг перестала, склонила голову на бок, взглянула на Ваню сумасшедшими глазами и побежала прочь. Молодой Бастон поначалу заплакал, закричал, стал звать родителей. Никто не откликался. Земля горела под ногами. По небу летали вертолеты. Ваня пошел по дороге, увидел убитого полицейского и… неожиданно к нему пришло спокойствие. Он взял себя в руки. Ему захотелось вынуть пистолет из кобуры копа и спрятать его где-нибудь. Чтобы, когда закончится война… Она же непременно закончится – завтра или послезавтра. Так вот. Когда она закончится, достать его из потайного места и… показывать своим друзьям. Блин, с ума сойти! Ваня улыбнулся, вынул пистолет из кобуры. Уже хотел его спрятать за пазуху, как вдруг перед ним возник сосед – дядя Артур, бухгалтер, отец Греты. Ваня часто видел раньше, как дядя Артур обнимал перед своим домом любимую единственную дочь. Как они громко смеялись, шутили, говорили о каких-то пустяках. В это время дядя Артур хлопал дочке по попке. Ваня это видел два раза. И тоже в глубине души мечтал похлопать по попке Грету. Единственное. Когда пять минут назад она подбежала к нему обнаженная и стала орать, у него не возникло желания похлопать ее по попке. Он вспомнил о своем желании только, когда к нему подошел ее папа.
Дядя Артур смотрел на Ваню такими же, как у дочки сумасшедшими глазами и шептал что-то себе под нос потрескавшимися губами. Ваня, не выпуская пистолет из рук, спросил:
- Что?
Дядя Артур закрыл рот.
Ваня криво улыбнулся:
- Что – вам?
Дядя Артур округлил глаза и прошептал:
- Моя… ма…ма.
Ваня спокойно спросил:
- Что – ваша мама?
Дядя Артур закивал головой.
- Она сдохла? – спросил Ваня.
Дядя Артур ничего не отвечал.
Ваня сказал:
- Она ведь была слишком старая.
Дядя Артур схватился за голову руками и заныл:
- Ой, я не могу. У меня же отпуск. Такой ужасный отпуск! Моя мама… Террористы! Ой, я не могу! А где Грета?! – и стал звать ее – Грета, девочка моя! Твоя бабушка умерла!
И убежал прочь. Ваня направил пистолет на убегающего по улице дядю Артуру, прищурил один глаза, стал метиться. Надул воздухом губы, изобразил выстрел:
- П-дыш!
Потом еще раз:
- П-дыш!
Опустил, спрятал оружие за пазуху и побежал к развалинам.
Через двадцать шагов он обнаружил тело своей матери, голова которой была расплющена потолочной плитой. Ваня с любопытством, внимательно стал разглядывать желтые мозги матери. Потом он на всякий случай снял с ее шеи золотую цепочку и пошел, куда глаза глядят, напевая себе под нос незамысловатую мелодию.
Ваня был совершенно спокоен. Он читал много приключенческих книг. Любил смотреть старые фильмы Кветино Тарантино, Роберта Родригеса и новые «мочиловки» великих режиссеров DJ.roma или Ивана ибн Федоровича Ленина-Фосбиндера. Ваня был уверен, что золото, деньги и оружие – это спокойствие, власть и сила. Золото и оружие у него были. Да. Нормально. Всё окей. То есть он был спокоен и силен. Осталось только добиться власти. Он это сможет. Обязательно сможет. Земля дымилась у него под ногами. Но вдруг он ощутил голод. Вспомнил о матери, и впервые пожалел о том, что ей расплющило голову. Но жалость ушла через десять минут, когда началась новая бомбардировка. Он забыл о голоде. Стал искать укрытие.
Через день Ваня попал в плен к маджахетам. У него сразу забрали золото и пистолет. Он лишился спокойствия и силы. Но он верил, что вернет себе и пистолет, и золото, и всё-всё.
Через год он принял обряд обрезания, выучил наизусть Коран, взял в руки автомат и стал убивать неверных. Убивать ему доставляло гораздо больше удовольствия, чем молиться.
Ему исполнилось 13, а у него за плечами было четыре подбитых вертолета системы «Вертер», более девятнадцати офицеров, убитых из снайперской винтовки «RD». Несчетное количество рядовых. И самое главное, Муса ибн Бастон (как звали его боевики) подорвал Президента Соединенных штатов Центральной Америки – Ляха Хачинского. Ваня сумел пробраться через все заграждения, мимо охраны, подложить под кресло Президента миниатюрную бомбу, покинуть помещение, нажать спуск и разорвать в клочья «нахального» Президента Ляха, как называли его террористы. Так пал режим Ляха.
За это мулла Мохаммад бен Ладен (сын знаменитого на весь мир Усама бен Ладена) наградил Мусу ибн Бастона золотыми шароварами и огромным ятаганом с семнадцатью бриллиантами.
Карьера молодого террориста пошла вверх. В 16 лет он возглавлял роту чилийских моджахедов, которые базировались в Южной Африке. В 18 он уже командовал бригадой турецких янычар, которых с боями провел от Средней Азии до Сингапура, по ходу уничтожив банду сибирских разбойников и взорвав Баку. В 19 Ваня подавил восстание католиков в Сицилии. Подавил жестко. Окропил кровью всё побережье острова. За что получил прозвище Оливковый террорист. Он вывез из Сицилии всё золото. В одночасье стал миллиардером, завел себе большой гарем, в котором были женщины всех рас и национальностей. Его любимой женой была кореянка Джунг Су-Ким. Она родила ему первого ребенка. Через полгода Ивана прозвали террористом №2. Но и здесь ему было мало. Он хотел быть террористом №1. Месяц назад ему исполнилось 19 лет.
В 20 лет с Мусой случилось непоправимое. Он, находясь под морфином, расстрелял одного важного чеченского командира, изнасиловал его любимую жену и кастрировал их десятилетнего ребенка.
- Ты ничтожество! Мой папа купит тебя с потрохами! – перед тем кричал десятилетний сын командира. Уже успевший окончательно оборзеть и, при случае, вытирать ноги о кого угодно. Слава Аллаху, папа всегда был на стороне сына. Он убил двух сослуживцев за то, что те посмели вступить в спор с его малолетним сыном из-за тарелки с кишмишом.
- Ничтожество! – кричал малец, когда Муса вынимал из ножен маленький острый ножечек.
- Что ты хочешь делать? – кричал мальчик.
- Подержите его, - спокойно говорил Муса своим моджахедам. Два бойца силой схватили мальчика.
- На стол! – скомандовал Муса.
Мальчика положили на стол, раздели. И Муса двумя взмахами отрезал ему яйца.
- А-а-а-а-а! – кричал мальчик.
Мусса бросил яйца любимому псу-доберману, который заранее чувствовал, уже давно ждал лакомого кусочка.
Муса возглавил отряд мятежников и объявил Джихад самому Мохаммаду бен Ладену, террористу №1. Муса хотел быть ПЕРВЫМ.
Вскоре, потерпев ряд поражений от войск Мохаммада, бездарно проиграв американским войска битву при Стамбуле, он бросил остатки своих мятежников, укрылся в Юго-восточной Африке. В СМИ он продолжал пиариться, утверждал, что раскаивается во всех грехах, что хочет вновь принять христианство. Демократическое правительство Центральной Европы молчало. Новой Русской Колумбии Иван был не нужен. В Республике Китай его пять лет назад заочно приговорили к смертной казни. В Новой Китайской Америке он был персоной нон грата. Оставалось жить в Африке. Он не возражал. Лишь бы его не трогали ни мусульмане, ни христиане. Он готовился к новой войне. Он украл в Финляндии лазерное оборудование и захватил в плен двух профессоров-лазерщиков. И теперь они для него готовили новое оружие.
- Скоро Мир узнает, кто его настоящий хозяин, - потирал руки Иван-Муса. А в пяти метрах от него на ковре лежали тридцать четыре его жены во главе с Джунг Су-Ким. А во дворе бегали десять детишек Ивана. Четыре мальчика, которых он всех назвал Иванами, и шесть девочек, которых он не знал, как звали. Просто сказал женам:
- Называйте, как хотите. Только не Гретами.
http://reshet.ucoz.ru/index/0-39
