Возможно, у нее длинные волосы. Возможно, они темные. Но цвет их недостаточен для того, чтобы определить его. Скорее всего, бледная кожа. С множеством таких же неопределнных оттенков. Естественно, астеничное телосложение. Еще мне кажется, что она любит темно-синий.
Мне до безумия жаль ее. Жаль, что я не сумею познакомиться с ней до того, как она умрет. Противно-смешно: каждый из дежурных врачей мечтает о том, чтобы она умерла не в его смену. Противно-смешно...
А ей девятнадцать лет.
Пневмония на фоне героиновой зависимости. Ее зависимости исполнилось два года. Что я могу сделать для этой девушки? Стать такой, как она. Что она может сделать для меня? Стать такой, как я.
Я слышу истошные вопли:"Еще одну, в последний раз!" - жутко, когда стены муниципального туалета отражают смысл этих слов.
Меня ломает от мысли о том, что посылки, которые ее мать приносит ей в больницу, каждый раз вскрывают и потрошат. И каждый раз: пять кубиков героина в умело запечатанных упаковках "Пиносола" с ценниками в пять рублей, шприцы, двухмесячная доза сильнейших антидепрессантов, которых ей хватает на три дня... снотворные... Черт возьми, зачем лишать обреченную возможности доживать последние дни так, как она привыкла?
Система и трусость перекрывают гуманность.
Я заочно люблю эту девушку.
Я хочу обнять ее, положив при этом левую руку на ее голову, поцеловать ее сначала в лоб, затем в губы. Хочу достать из опечатанного сейфа пятирублевый "Пиносол" и отправиться вместе на Воробьевы горы встречать рассвет.
Она совсем не решала умереть. Она решала начать новую жизнь, какой бы она ни случилась.
Вряд ли она попадет на небеса, но я все равно люблю ее.