So, у нас есть два фильма: немецкий 2001 года и американский – 2010. Одна и та же история, одна и та же книга (Марио Джордано «Black Box»), один и тот же эксперимент.

Немецкий вариант я смотрела 4 раза. Это, достаточно, камерный фильм (пардон за каламбур), без изысков, всё строго по делу и, самое главное, без наглядного раскрытия всех психологических подводных камней, что гораздо интереснее. В американском фильме всё, конечно, гораздо красивее. И Адриан Броуди в тюремной майке, прикрывающей его накачанные телеса, испещрённые татуировками (просто мего-эротическая фантазия девочек за 15, не успевших подсесть на «Сумерки»), и местами смазливые «охранники», и летние пейзажи американской природы, и Форест Уитакер, в конце концов. Всё это, конечно, располагает, но… Если в немецком варианте главной темой было то, что власть развращает, и это был чистый итог эксперимента, то в американской версии, благодаря предыстории главного героя, акценты несколько смещаются, и ведущей моралью становится то, что философия непротивления злу насилием, извините, «сосёт».

Если 77ой – Тарек – попадает в «тюрьму», как засланный журналист, и специально провоцирует «надзирателей», то 77ой – Трэвис – безобидный пацифист, который в жизни никого не ударил, просто и обоснованно ратует за справедливость. Тарек нарвался сам, Трэвис… Я, если честно, так и не поняла, за что этот чувак. со скорбью всего еврейского народа в глазах, прошёл через все те же издевательства, что и его немецкий коллега. В этом аспекте уходит какая-то логика. Уходит невосполнимо, уводя за собой причинно-следственные связи и делая из «надзирателей» зверей по умолчанию.

Об одном и «надзирателей» отдельно. Кто смотрел немецкий фильм, тот сразу поймёт, кто тут «the guy». Но я, если честно, долго не могла поверить, что человек с лицом Фореста Уитакера может быть латентным социопатом. Оказывается, может. (Кстати, здесь сразу возникает вопрос к американской политкорректности: главный маньяк – афро-американец, это как?) Но здесь всё протекает как-то очень уж быстро, метаморфоза, произошедшая с Баррисом резка и заметна даже слепому. Как мы помним, его немецкий двойник – Берус – изначально был закомплексованным чувачком с «начиночкой», и взгляд его никогда не обещал ничего хорошего. Здесь же у нас какая-то, да простит меня Камю, «калигульнятина». И фиг бы с ней, с резкостью метаморфозы, всё понятно – комплексы, жизнь с мамой, все дела, но американцам почему-то непременно нужно было показать, в чём конкретно суть всего. Нестояк, друзья мои! Аплодисменты. Ну, вот зачем? Ну, ведь и так понятно. Кто Фрейда читал, тот в цирке не смеётся. А при таких наглядных обстоятельствах этого Барриса становится даже жалко. К слову, «прямой» перевод Фрейда представлен не только в этом персонаже, а так же и в ещё одном «надзирателе» - Чейзе, смазливом бабнике, который, да, чем-то похож на доктора Чейза))) С каким презрением он на собеседовании отвечал на вопрос о поле своих бесчисленных сексуальных партнёров, мол «Только женщины». Я в этот момент была готова на полтос спорить, что он-то и будет чуваком, который решит оприходовать местного полу-гея. Можете представить ширину моей саркастической ухмылки, когда он таки это сделал?

Что же касается сюжетных перипетий, одинаковых для обеих картин, то в американском варианте все они сняты как-то без огонька, как-то не натуралистично. Что первое наказание Трэвиса, что второе, что убийство лузера - автора «графических новелл», что само восстание заключённых. А самый ржачный момент – это когда Трэвис рукой останавливает нож, который Баррис пытался в него всадить. В немецкой версии меня передёргивает от этого момента, здесь же – кровушка малинового цвета, но и это ещё не самое смешное. Когда бывший пацифист Трэвис от души отлупцует местного Калигулу, он схватится за голову и – о, чудо! – рука невредима. Далее ещё смешнее. Всё закончится, наши победят, и все 20 с копейками мужиков, резко примерившихся друг с другом, пребывая в экзистенциальном сплине, будут красиво возлежать на сочном зелёном газоне, ожидая, когда же за ними приедет автобус. Причём, только автобус, учёные, замутившие весь этот сыр-бор, куда-то дематериализовались сразу же, как только подопытные приехали на место проведения эксперимента, оставив вместо себя «большого брата» в лице пугающе живых объективов камер.

Последний кадр картины на удивление прекрасен: Адриан Броуди в тёплой белой бини на фоне индийских пейзажей встречает свою возлюбленную-буддистку. Ради этого стоило смотреть фильм.