Продолжение вчерашнего поста. Тот же автор. Те же эмоции. Буду выкладывать по мере чтения дневника автора)

Автор: http://lazuri.livejournal.com/ и http://vk.com/olga_lazuri

Девочка по-испански танцует, и по-каталонски дышит:
Кит, понимаете, кит говорит не на той частоте!
Так - что другие киты его просто не слышат,
Не замечают его в прозрачной воде.

Девочка плачет так честно и так по-детски,
Пишет в жж про кита, который в пролете,
Пишет в контакте, в твиттере, смски,
Вы понимаете, он один, дураки, что ржете?!

Девочка закрывает десяток вкладок.
Чай наливает свежий - и за работу.
Хочется чтобы вместе - обнять и плакать.
Только никто не слышит ее частоты.

***

Оппозиция: пишут статьи, сбиваются в кучу,
Наряжаются в белое, как на модный корпоратив,
И выходят на площадь, желая, чтоб стало лучше,
Где-то там, средь железных мостов у меня в груди.
И кричат, что они хотели других процентов,
Что не может быть, что у власти оскал и когти,
Я смотрю на свои законы как на рецепты,
И шепчу им - ну когда же вы все уйдете.
А они продолжают митинг, парад, движение,
Говорят, что нельзя обманывать так нелепо,
Не хотят учиться прощению и смирению.
Просят честных выборов, хлеба, зрелищ и лета.

Говорю им громко - ребята, ну что вы рветесь?
Командиров нет, живите себе как жили,
А они кричат нестройно про грязь и осень,
И что все мои правила слишком неровно сшиты.

Но других же не будет, откуда они возьмутся!
Где найдете новую правду, другие лица?!
Но они - девяносто в минуту - бьются и бьются.
И по слухам, не собираются расходиться.

***

Закрываю глаза и вижу глаза твои,
И не так уж важно, какой у них был оттенок
Я живу и каждый день радуюсь, - за двоих.
И двойная боль каждой ночью идет по венам.

***

Покупать подарки, открытки, пить чай с молоком,
Продолжать писать, ногти выкрасить в алый цвет.
Нет, не лучше. Нет, не просто. Нет, не легко.
Только нет других вариантов. Выбора нет.

***

Все говорят, что слова подбираю в пору,
Мне бы хотелось вовсе без этих слов.
Люди несут конфеты и разговоры,
Помните, как в рассказе - дары волхвов.
Елочные игрушки так часто бьются.
Снег, Рождество, огоньков новогодних свет.
Денег накопим, часы к нам еще вернутся.
Волосы отрастут. Остальное - нет.

***

Знаешь, зимой сорок первого года
(об этом пишут в журналах для нашего развлечения)
Люди еще не умирали от голода,
Но уже было не до варений с печеньями,
Профессора из столовых в платках уносили масло,
И было ясно, что еще долго не будет ясно.

Знаешь, бывают такие дороги, с которых нельзя свернуть,
И уж тем паче, нельзя повернуть назад,
Остановиться, решить, что неверен путь,
Просто подумать толком - и то нельзя.
Надо бежать, пока еще видишь свет.
Зная что нет даже слова такого - "нет".

Знаешь, нам есть о чем говорить, пока состав набирает ход,
Мы же в одном вагоне, и все мосты позади уже сожжены врагами,
И все равно, что впереди - голодовки, блокады, северный фронт,
Нас же нельзя напугать такими делами.
Это военная тайна, которой у нас не отнять,
Мы будем биться, мы будем ждать, мы будем побеждать.

***

Это напоминает спортлагерь, или даже военные сборы:
Сумки с вещами и книгами вдоль стены коридора,
Консервы уложены, собрано все - от специй до макарон,
Пора покидать территорию, на которой враг. То есть он.
Пока горит спичка - вспомнить все, что оставишь ему: телефонный счет,
Одеяло, (под ним даже чересчур горячо),
Украшения, которые он покупал на все годовщины,
А еще твое сердце, битое без причины.

И никак не понять, если ты такая плохая, как он сказал,
Если кончено, - разбежались на разные полюса,
Если ты ему враг, то где же тогда друзья?
Кто хороший, если нет и хуже - тебя?

И никак не понять, что это уже не дом.
Не квартира, которую вы снимали вдвоем,
Покупая в Икее кресла и стеллажи,
Расставляя вазы, раскладывая ножи,
Это минное поле. Иди, не смотри назад,
Помогает молиться (Или так говорят).
И не важно, что там за дверью - солнце ли, мрак.
Здесь нельзя оставаться. Ты враг для него. Ты - враг.

***

Он прекрасно знал, что задача не из простых,
Что придется сносить три пары сапог железных,
Научиться слагать и петь под гитару песни,
За ночь строить когда корабли, а когда мосты.
Он был в курсе, про розы зимой и постель как пух -
Никаких горошин, и яблок (на всякий случай),
Вел конспекты, в каких широтах ей будет лучше.
И какие слова нельзя при ней брякать вслух.
И дракон повержен, и птицы опять поют,
И заклятье сброшено, пир, по усам мед-пиво,
И она - как с портрета - свежа, весела, красива,
В общем, сказке конец, впереди очаг и уют.

Но она говорит - прости, мне не нужен ты.
Я не та, кто прядет да шьет ожидая принца,
На такой как я не по рангу тебе жениться,
Ты же сам считал - задача не из простых.
У меня бубенцы на платье, в пионах шаль,
Ветер в имени, пламя в песнях, солома в косах.
К составителю книги, а не ко мне вопросы.
До свидания, милый рыцарь. Мне тоже жаль.

***

Мой герой, конечно, если он действительно мой,
Улыбается встречным, как будто давно знакомым,
Он бросает фразу в ответ на любое слово,
Он не любит запретов,
Всегда нападает первым,
Даже если заранее знает, чем кончится бой.

Те, кого я люблю, если это и правда они,
Не способны в ответ на любые слова - промолчать,
Не желают спокойно идти, там, где можно бежать:
Кувырком, без страховки, в полете,
На спор, если рискнете.
Я их знаю прекрасно. Я сам там бегу среди них.

***

Всё кажется - успею, в последнюю минуту
Почувствую, поверю, не изменю маршрута,
Не отвернусь, сумею, не отпущу из сердца,
Мотор ревет, летим вперед.
И никуда не деться.

Всё кажется - вернешься, по тормозам ударив.
Почувствуешь, поверишь, сыграешь вновь без правил,
Не отвернусь, сумею, не отпущу ладоней.
Огни витрин, следы машин
И только мы с тобою.

Всё тянется секунда, не обрывая вздоха,
Последние улыбки, бескрайняя дорога,
Не отвернусь, сумею, не отпущу из сердца.
Опять сентябрь и нет тебя
И никуда не деться.

И кажется, застыло, нечетным кадром лето.
Не знаю слов, не помню снов.
Не понимаю где ты.

***

На кухне как и вчера не прибита полка для соли и перца,
Ты в том же платье. Пьем чай с клубничным повидлом.
Темы все те же: помада, работа, мужья и мамино сердце,
Новые туфли, старые споры, друзья, которых давно не видно.

И мы остались те же, какими были на первом и третьем курсе,
Только ты лучше знаешь теперь - все в целом мире в порядке -
Пока ты его на руках "легонечко трусишь".
Пока он спит, выставив теплые мягкие пятки.

***

Трава на планете синяя, как твои джинсы-скини,
Это такой, очень насыщенный синий.
Солнце светит ярко, посылая вокруг лучи зеленого цвета,
Словом, чуда что за планета.

Местные - очень похожи на мульти-бурундуков,
Ты не можешь им объяснить простых человечьих слов,
Это вот солнце, это ракета, а это кеды конвёрс!
В двух сотнях черных глаз - непонимание и вопрос.

Ты им талдычишь про сердце, про космос, про полеты в твою систему,
Они дребезжат, как пустое ведро об стену,
Ты рисуешь им на красном песке солнце и ряд планет,
Спрашиваешь - понимаете?! Они дребезжат в ответ.


Будильник срабатывает ровно в восемь пятнадцать,
Скидываешь одеяло, бросаешься собираться,
И рад как безумный, что солнце привычное, и растительность вся земная.
Только вокруг по-прежнему -
Не понимают.

***

Жизнь ужасно, ужасно короткая, ты не успеваешь выдохнуть - как ты уже не ты, а какой-то совершенно другой гражданин, с новыми привычками, с квартирой в незнакомом тебе районе, и на вопрос о любимой музыке этот человек отвечает названия групп, которые ты никогда не слышал, и музыку их ты не слышал, или слышал, но не слушал, или слушал, но тебе и в голову не приходило переслушивать.

И ты выясняешь, что у тебя, который уже и не то, чтобы ты, какие-то новые привычки, что этот человек любит кофе по утрам и желательно с корицей, а ты на завтрак предпочитаешь валокордин, капель 35, на стакан холодной воды, а от одной мысли о кофе тебя мутит, тем более с утра.

Что человек Эн (назовем его так в дань традициям) носит высокие каблуки (шпильки! стилеты! платформы!), и глубокие декольте, что у него (у нее, раз речь зашла о каблуках, это еще и девочка, внезапно) полный шкаф платьев, она смотрит по вечерам серию доктора Хауса и пьет холодное вино, у нее есть работа, не меняющаяся последние десять лет, и мужчина, не меняющийся последний год (а в этом вопросе год всегда идет а десять).

Ты смотришься в зеркало и спрашиваешь эту Внезапно Эн - какие еще тебя ждут новости? Может ты еще прекрасно готовишь, у тебя пара детишек и котики в количестве трех-четырех? И еще до того, как вопрос прозвучал, ты знаешь, что все это не исключено.

Ты вытираешь о платье вспотевшие ладони и интересуешься у отражения, почему же никто не разоблачил ее до сих пор, почему людям не смешно общаться с этой девицей, которую и ты-то знать не знаешь, а они и тем более, почему друзей не удивили перемены в тебе?

Отражение улыбается лукаво и тихо шепчет, что главное - вовремя ликвидировать свидетелей, и тогда никто не вспомнит голубой кассетный плеер, музыку, которая там играла, тяжелые ботинки, придуманные наречия и старые имена.
Никто не вспомнит, с кем и когда ты целовался, куда уж там тебя самого.

Ты аккуратно, как будто боясь вспугнуть бабочку, снимаешь красную лаковую туфельку и смотришь на острый каблук.
Вовремя ликвидировать.
Все так, но вот только зря она тебе это рассказала.