Сонет

Я верно болен: на сердце туман,
Мне скучно все, и люди, и рассказы,
Мне снятся королевские алмазы
И весь в крови широкий ятаган.

Мне чудится (и это не обман),
Мой предок был татарин косоглазый,
Свирепый гунн… я веяньем заразы,
Через века дошедшей, обуян.

Молчу, томлюсь, и отступают стены —
Вот океан весь в клочьях белой пены,
Закатным солнцем залитый гранит,

И город с голубыми куполами,
С цветущими жасминными садами,
Мы дрались там… Ах, да! я был убит.

"Ах, да! я был убит"...от этой строчки всегда перехватывает горло.
Это стихотворение, совсем не любовное, было послано Николаем Гумилёвым Ольге Николаевне Высотской во время его путешествия в Абиссинию.


Вывеска кабаре "Бродячая собака"

13 января 1912 года Н.Гумилёв пришел в ночное кабаре "Бродячая Собака" на вечер, посвящённый 25-летию творчества К.Бальмонта.
Здесь он встретил молодую актрису из театра Мейерхольда, Ольгу Николаевну Высотскую Между нею и Гумилёвым начался роман, который окончился рождением 13 октября 1913 года их сына Ореста Николаевича Высотского. То что для Гумилёва было интрижкой, оставило глубокий след в душе женщины.



Она уезжает из Петербурга. С тех пор ее жизнь протекала в провинции.
С Гумилевым Ольга больше не виделась, началась гражданская война. В 1921 году она решила познакомить Николая Гумилева с сыном. О расстреле Николая они с Орестом узнали от Ахматовой. Женщины сдружились. «Ее сын — Левин брат... Он только на год моложе Левы. У него совсем Колины руки...»



Высотская замуж не вышла. Она жила и работала до пенсии в музыкальной школе под Владимиром, потом переехала к сыну в Тирасполь...

Все забыл я, что помнил ране,
Христианские имена,
И твое лишь имя, Ольга, для моей гортани
Слаще самого старого вина.