Злоупотребление милосердием, или Открытое письмо противникам экспериментов на животных

              Глубокоуважаемые друзья!

              Обратиться к Вам с этим воззванием меня побуждают сразу несколько обстоятельств. Сразу хочется оговорить, что более точной формулировкой будет не «меня», а «нас» - надеюсь, что к моему обращению присоединятся многие из моих коллег.

        Вот уже несколько лет движение против вивисекции в Вашем лице становится все в большую оппозицию по отношению к нам, биологам. Почти весь прошлый год, например, арки ворот, ведущих на территорию биологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова (где, к слову, я имею счастье работать) украшали надписи «Позор вивисекторам МГУ!» и «Жестокости нет!» И, хотя я сомневаюсь, что эти слова - звучные, вне всякого сомнения, - были обращены лично ко мне, сделанная вначале оговорка (та самая, которая о множественном числе) дает мне возможность принять их и на свой счет. Вопрос только в том, что предмета позора я не нахожу, как ни стараюсь.

       Даже затрудняюсь определить, кто виноват в сложившейся ситуации. Подозреваю, что слишком часто и слишком по-дилетантски звучащие слова об экологии. Может быть, чьи-то не слишком продуманные рекламные слоганы. Может быть, несовершенство системы образования. А может быть и просто желание (вполне, заметим, естественное) с кем-то бороться и кого-то защищать до последней капли крови. В определенные периоды жизни мы все этим грешили - или были в этом добродетельны? 

       Вы предлагаете нам полностью отказаться от экспериментов над животными. Их жалко, они маленькие и беззащитные. Предлагаю на одну минуту задуматься о целях существования науки - я полагаю, что именно против науки направлена Ваша критика, переходящая в активные действия. 

       Речь ведь идет не о предметах роскоши типа норковых шуб, против которых вы, кстати, тоже боретесь. И не об охотничьих трофеях и сувенирах из крокодиловой кожи. И даже не о черепашьем супе. Почему-то предметом вашей борьбы стала научная и образовательная деятельность. 

Для чего мы занимаемся наукой, спросите вы? Думаю, что в целом мы занимаемся ей для блага людей. Пафосно, скажете? Ничуть. Большая наука начинается со студенческой скамьи и направлена именно к цели, называть которую по имени все стесняются - в зубах, дескать, навязло, да и слишком торжественно. А зря. 

Вы предлагаете нам заниматься этой наукой на других объектах. Все чаще звучит предложение перейти на имитационные компьютерные модели. Модно, да и безобидно. 

На досуге задумайтесь о том, как открыть вакцину против птичьего гриппа с помощью компьютерной модели. Или о том, как теми же средствами изучать ишемическую болезнь сердца. Или хотя бы, простите, облысение. 

Только в случае, если о проблеме знаешь лишь то, о чем пишут глянцевые журналы, то все кажется легким и простым. Подумаешь, сложность: клонирование там, или СПИД. 

Но только занимаясь чем-то всерьез понимаешь, как мало известно, и как много еще осталось изучать. И совсем не на имитационных моделях, заметим. Как построить модель объекта, о котором не знаешь ничего, и о котором срочно надо знать как можно больше? Тоже вопрос, и неординарный вдобавок. 

А как учить биологии на моделях? Науку придется переименовать, ясное дело. Или ограничиться растениями и микроорганизмами, а зоологию, например, упразднить. Правда, нет гарантии, что никто не заговорит о правах растений и цианобактерий на жизнь и свободу. Судебных прецедентов пока не было, но вдруг? Дарю идею. 

В общем, непростая задача. 

Кстати, о критике, переходящей в действия. Активные. Вот об этой активности поговорить бы стоило - с пониманием, конечно. Надписи на воротах мы, положим, переживем. Да и листовки тоже. А вот... 

Несколько лет назад группа лиц (надо ли говорить, что имена этих героев неизвестны?) прорвалась на кафедру физиологии высшей нервной деятельности нашего факультета и разгромила виварий. Выпустили кроликов - почему-то в окно - но как-то не расчитали в благородном порыве, что кафедра на четвертом этаже. Пытались соревноваться с нами в жестокости? 

В другой раз вот тоже было. Тоже громили виварий (правда, было дело уже на третьем этаже, на кафедре физиологии человека и животных), но уже с крысами. Сорвали полугодовую работу у одного аспиранта (кстати, результаты его работы были бы с успехом применены в лечении людей), но это, понятное дело, мелочи. Но вот собираясь на благородное дело не мешало бы знать, что нет у белых лабораторных крыс врагов страшнее, чем серые крысы. Пасюки то есть. Страшно даже предположить, что случилось с теми крысами, которые все же прорвались на желанную свободу. 

Пока Бог милует, и никто не добирался до вивария на кафедре... впрочем, так ли уж важно, какой именно? Там, видите ли, мыши с радиоактивной меткой. Не хуже, чем в Лондоне. Стоит ли, правда, мелочиться, коль скоро дело дошло до свободы несчастных животных? Едва ли. 

Любопытно, кстати, как Вы представляете себе эксперименты на животных. Вас, наверное, впечатлили рассказы об испытании препаратов на слизистой оболочке глаз кроликов, у которых пришивали веки к щекам и надевали деревянный ошейник, чтобы лапой не смахнули образец. Меня в свое время тоже это поразило до глубины души, но эти времена (в смысле, времена таких экспериментов) прошли безвозвратно. 

Кстати, было бы здорово, если бы Вы пришли к нам без транспарантов - просто в гости. Я, например, со вчерашнего дня мечтаю о проведении круглого стола на тему вивисекции с участием настоящих ученых (не пиарщиков, заметьте). Стоит подумать. 

А если серьезно, то есть в Ваших действиях некая странность, которая совсем не странна, если задуматься. Более того, она присуща многим радикальным движениям в пользу или против чего-нибудь. 

Вот я о чем. Вот взять, к примеру, вегетарианство. Я знаю вегетарианцев даже в рядах членов-корреспондентов Российской Академии наук. Но вот как-то мне на жизненном пути не попадались пока вегетарианцы, требующие от окружающих безоговорочного вегетариантства. 

Тавтология, зато точно. 

Вы не носите меховых шуб? Это Ваше право. Но зачем же их краской, забрызгав по пути и обладателя шубы, не разделяющего Вашего мнения? 

Вам не нравятся эксперименты на животных? Уважаю Ваше мнение. Но зачем же срывать чужую работу, направленную, кстати, на благородные цели? Почему требование уважения превращается в требование разделения? 

Непонятно. 

Я, например, не могу убивать животных. Даже в рамках учебного процесса. Но у меня никогда не возникало желания запретить другим этим заниматься. Тем более, что эти другие - не живодеры, как принято думать (это, знаете, стереотип такой: «Биофак? Лягушек режешь? Живодер...»), а увлеченные своим делом люди, делающие маленькую - но науку. А таких людей, прямо скажем, все меньше и меньше. 

В общем, есть над чем задуматься. Кстати, чуть не забыл: если Вам еще никто не говорил, то имейте в виду, что совсем не обязательно легко поддаваться на чужие уговоры с чем-то бороться или что-то громить. Есть альтернативные пути самореализации - правда, чуть более сложные. Ломать, известно, не делать... 

Такие вот дела. Я совсем не уверен, что мое короткое послание переубедит Вас, но мне хочется надеяться, что, прежде чем идти кого-то освобождать, Вы задумаетесь. О целях, средствах и последствиях - не только для Вашей самооценки, но и для окружающих Вас людей, у которых тоже есть право на... много на что. 

Стоит ли? 

Андрей А. Синюшин, 

аспирант кафедры генетики 

биологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.