Мне нравится вспоминать что-то теплое и хорошее в последнее время. Оно приходит само, на самом деле. И ни капельки не гнетет. Сегодня ставила Домино в плеере, вспомнила возвращение с прошлогодней практики. Когда Психоаналитик обрал у меня плеер на всю дорогу и не хотел возвращать. Он знает, кажется, и пароль, и то, что плейлист назван его именем. Если я читаю книжку, он любит выхватить ее из рук, долго смотреть на обложку и читать аннотацию, потом листать...и критиковать иногда ли спрашивать, о чем это. Благодаря ему я знаю даты Хиросимы и Нагасаки, да и еще много всего.
Ты читаешь книжку через плечов самолете и двигаешься ближе, чтобы лучше разглядеть. Ты вообще часто читаешь мои книги. И, кажется, моя библиотека потихоньку к тебе переползает. Иногда я уже думаю, что покупаю книги нам обоим, чтобы потом долго-долго читать. Но мне за них спокойно, в общем-то. То, что ты хочешь, то и лучшее. Кто-то перебрал Рэнд, кажется.
Укладывая меня спать, ты забыл про пожелание доброй ночи. А ясноване могу уснуть, поэтому вливаю в себя о капле молоко с медом.
Если вдумчиво читать Рйна, то оказываешься в весне. Всегда. Или это у меня ассоциации такие просто. Меня передергивает изредка, но упорно не отпускает. Это внутри рождает картинки, образы и что-то из важного. Как внутривенная весна.

Раз уж я сижу на паре и не слушаю про всякие документы по инвестициям, которые лектор читает с листов а4. Там, наверное, печатный текст. А она не делает пауз. Без перерыва читает. Наверное, ей бы понадобился стакан горячего чая. Воды. Советовала бы, все-таки в аудитории даже в свитере сдеть прохладно. Накинула бы на плечи пальто, но не зочется тянуться за ним и что-либо делать. Записывать я уже отчаялась, не успеваю. Да и слушать тоже отчаялась, потому что организационная структура документов и планирование инвестиций - это не ко мне, пожалуйста. Вообще не ко мне. Пока есть время, я расскажу про Айн Рэнд.
Уже пару недель как я закончила читать Источник. Там всего лишь два тома, которые на время чтения становятся твоей жизнью. Ты отвлекаешься от них на какие-то важные дела, а потом погружаешься снова. Знаете, я, наверное, могу понять, почему Рэнд сейчас так популярна, почему ее читают. Только не могу сказать, что все ее понимают. Многие хватают трэнды за хвост и хвалят стиль, например. Кто-то вдумывается.
Ей удается строить миры. Миры, близкие к нашим. Вполне логично выстраивать всю структуру и выделять из нее те яркие точки, которые нужны ей в повествовании. Правда, у нее нет срединных героев. Есть негативные, которые не думают и идут на поводу у умных, стремящихся к своим целям. Есть позитивные, не предающие своих идеалов, прямые и цельные личности. Есть спорные, конечно, которых нельзя отнести к этим двум категориям. Есть еще серые тени, которых время от времени пользует категория негативных. Так вот, про источник. Мне казалось сначала, что я снова буду продираться сквозь строчки, истекая от боли, как это было при чтении Атланта. Не желая смотреть дальше, видя только худшее. Но Источник построен не так, как Атлант. Как минимум один человек никогда не теряет свою цель из вида и держится на плаву. Рорк идет вперед и все-таки доходит до той точки, к которой шел. Он рисковал, отвергал заказы, потому что заказчик хотел другого стиля работы, он не прогибался и в моральном плане не ложился ни под кого. Есть Доминик, которая ищет себя. Понимая, что она отличается от окружающих тем, что умеет думать и анализировать, она все равно живет по их законам и пытается чем-то себя развлечь. Через смирение и попытку окончательно жить по правилам общества она пприходит к самой себе. К тому, чем она должна была стать с самого начала. К личностной свободе, в конце концов, готовой брать свое счастье любыми способами, но брать. Есть Винанд, который изначально скосил. Он поставил себе не ту цель, хотя тогда она казалась ему актуальной. Одно единственное событие не позволило по жизни быть честным с самим собой. Заявление журналиста о том, что он не помнит, что обелял в какой-то своей колонке. Осознание того, что писать можно что угодно, топя правду. Главное - в тему обществу. Тогда он начал идти к власти. Но и власти не получил как таковой, плывя по общественному мнению и творя для него, не пытаясь ввести никакой своей политки. В итоге и власти-то не осталось как таковой. Он просто не смог пойти против масс. Есть Тухи. Он отнсится к спорным, конечно, героям, лишенным человеческого. Он направляет массы туда, куда ему хочется. Он как будто бы пытается разрушить все построенное до него. А Рэнд как всегда пытается высмеять тдеи коммунизма. Остальные, хоть и названы, но тоже как будто бы податливая масса.
И последнее стихотворение - впервые писала стихи по книге. Потому что острый момент встречи двух главных героев, безумно любящих друг друга, но идущих по разным путям. Она замужем и сама так решила, а он решил ей не мешать искать свою дорогу к нему. И они должны встретиться спустя долгое время затворничества друг от друга. И эта встреча неотвратима...вот тогда и пишутся стихи. Резко так пиишутся. Архитектор, журналистка. Чертовски бьет и бьется.
После этого я бы купила себе еще и Атланта и перечитала, но спускать 1500 штуки на книгу я как-то не совсем готова. Может, перечитаю с плеера. Радует эта сила ее героев, но они становятся какими-то безэмоциональными. И как будто бы она не зочет давать им эмоции для восиятия мира. Они испытывают их только дойдя до цели.

Комок в горле - это стихи. Ненаписанные еще строчки. Обрывочные и неполные. А вместе с тем и его лицо перед глазами, обложка его книжки. Но строчки мои. Это точно. Еще раз - тот самый концерт. Тот, после которого эйфорило еще пару дней. А он обошелся без знакомств и знакомых. Когда играли старое, я закрывала глаза, подпевала и ощущала себя в той весне и той маленькой девочкой. Интересно, если часто об этом вспоминать и говориьь, оно поблекнет/протрется? Как в ситуации с бумагой, карандашом и ластиком. Когда слишком долго трешь, получается дырка. Хотя...а потом была эта книжка. Последняя мелочь в кошельке. Наплевать на то, что до дома еще придется на маршрутке добираться, если автобуса придется ждать слишком долго. Плевать на все, в общем-то. Я купила сборник стихов, не ожидая найти там что-то сверх того, что у ррбят в музыке. Сверх того и не было. Весь вопрос в том "как?" и "что ты хочешь этим сказать?". Когда-то я тоже мыслила подобными категориями. Наркомания, депрессивные строчки. Но это не те слова, которые характеризуют книгу. Чертовски, в неф раскрывается сам автор. Он ходит рядом с тобой и выкладывает все эти истории, мысли и случаи. И ты понимаешь, что все это прекрасно знаешь, только забыл. Забыл про то, что сердца единиц горят, притягивая мотыльков. Забыл, что во все вкладывается полностью душа, а иначе никак. Если любить, то только громко и сильно. Забыл, что есть постоянная борьба. Забыл про ощущения соояния на крышах. Пусть ты никогда и не пробовал, но думал о прыжке с многоэтажки. Я, кпжется, не думала. Точнее, не представляла себе полетов вниз, но на краю сидела часто. И книжка - она о том, что рядом. Прошлое, ты, проебанные возможности. И пока что я не хочу ни с кем ею делиться. Точнее...около месяца она полежит у меня дома, я ее почитаю. Только тогда смогу расстаться с ней хотя бы на неделю. До этого...вообще никак. Только тебе на один вечер, но это магия.

Ритм жизни такой, что давно уже себя не вижу. В начаде недели тянет сдохнуть. Слов много, глаза закрываются. Мне тяжело, ео на это я могу только попросить себя перестать убивать саму себя. А в слове насилие есть слово сила. Что--то, основанное на силе. И если тебя изнасиловали, то ты просто слабак, который далеко не на силе. Держать эту луну у себя в руках. Осень в узловатости деревьев, в их голых стаолах и листьях под ними. Морозно. Холодно. Ноябрево даже как-то. Но еще очень и очень хорошо.
На коленке синяки очень интересного цвета. . Свежие и прекрасные, мешающие сгибать ногу.

Села вчера чертитья, наткнулась в сети на русскую версию фильма Общество мертвых поэтов. В том плане, что на компе у меня висит фильм на английском, который я никак не могла собраться и пересмотреть. А на полке стоит книга. Тоже на английском. Так вот, это тот фильм, который примерно равноценен книге. По эмоциям в том числе.
O Captain, my Captain! - просит называть себя учитель литературы. Там не приводится все стихотворение, но оно предрекает отчасти дальнейшие события. 2 капитана, оба мертвы, в каком-то смысле. Our fearful trip is done. Our ship is anchored...but on the deck my Captain laying cold and dead. Как-то так продолжается это стихотворение. И действительно, Китинга увольняют, а Нил совершает самоубийство.
Не могу понять мотивов поступков Нила. Это нечто о человеческой слабости. Когда под страхом отчисления все подписывают бумагу об исключении Китинга и о его дурном влиянии, а потом оправдываются перед ним и провожают. Когда Нил против воли отца играет в спектакле, побоявшись сказать о своих реальных желаниях. И только Нуанда остается верен каким-то своим идеалам свободы и обществу мертвых поэтов.
После Нила хочется писать стихи. Харизматичный мальчик, лидер. Ведущий собраний в обществе. То, чего не было в фильме, кажется - Тодд в книге все-таки читает написанные им стихи. А Китинг ведет одно из собраний общества. Очень сильно. И очень зочется плакать. Нуанда и Нокс. Почти герои. По крайней мере, Нокс добивается девушки, в которую влюблен.

Прошло около двух месяцев с момента, как я начала читать тоненькую книжечку Циолковского по философии космизма. Неплохо бы, конечно, свои мысли записывать в отдельную книжную тетрадку или куда-то в другое место, но у меня уже такой набор всяких там ежедневников-тетрадочек, что еще одна станет почти равносильна смерти что-ли.
Человек, написавший собственную биографию, рассказав про все причуды. Глухой с детства, с тягой к знаниям. Человек-влюбляшка в девушек, но при этом ни с одной, кроме жены, не был. Но влюблялся регулярно. Судя по биографии. Стиль жизни, однако.
Он предвосхитил некоторые идеи. Так, например, он пишет про существование частиц, меньших атома. Меньших того же электрона или протона. Ведь открыли же. Может, не все его теории окажутся неправдоподобными?
Нет, там есть, конечно, совсем замечательное: про саморегулирующегося человека, который изолирован от окружающего мира от слова совсем. Ничего не проходит внутрь, ничего не выходит. А питается по системе растения. Мол, получая солнечную энергию, хлорофил и тому подобное. Безотходное производство. Это вообще навряд ли возможно когда-либо, как бы сильно человек не продвинулся в собственном развитии и в изменении собственной формы. Мне так кажется.
Он, по сути, выступает за глобализацию. Говоря о том, что все объединятся под началом более совершенного существа на земле, потом в солнечной системе и так далее по нарастающей структуре. Мне это видится малореальным. Еще при учете того, что он четко убежден, мол, развитые сильнее не дают страдать тем планетам, на которых развитие идет с самого начала. Они приходят, приносят с собой этот уровень жизни высокий. Есть всего несколько планет, которые "испытывают муки саморазвития" из которых может получится что-то интересное. Такой он видит и Землю, видимо. Вообще он за доброту Вселенной.
С тем же, мне нравится его оптимизм с которым он говорит о возможности заранее знать о бедствиях планетарного масштаба, чтобы вовремя смыться. Неплохая идея того, что люди могут жить в разных условиях. Без гравитации, при другом хим. составе самой планеты и атмосферы, например. Влияет только на наличие разных веществ внутри нас. Очень хорошая идея развития всего от простейшего к сложному, а в конце - возвращение к этому простейшему. Единицам материи, единицам вещества. Круговорот, подобный круговороту...да всего в нашей природе.
Он еще говорит о том, что не существует умирания. Вселенная была вечно и будет вечно. Первопричина была вечно и будет. Поэтому гаснущие планеты потом снова возрождаются, исчезающие солнечные системы просто гаснут, потом перерождаются. У него вся теория построена как бы на этом фениксе, возрождающемся из пепла. На том, что атом всегда пребывает в счастье, потому что совершает свой круговорот и оказывается снова живым, не запоминая отрезки своей "смерти" и своего висения в небытии. Хотелось бы в это верить, на самом деле. Только тогда летят все теории о том, что Вселенная изначально быстро расширялась, а потом схлопнется. Рано или поздно.
Циолковский утверждает, что очень много планет с подобными Земле условиями, населенными высшими существами. Нравится ему то, что мы явно не одни в этом космосе. Он ищет первопричину, но, кажется, не в боге. Он вообще смотрит на бога как на кого-то, определяемого разными людьми абсолютно по-разному. Он вообще говорит о том, что для первопричины Вселенная не так уж и значительна, как для всех для нас. Первопричина мудрее.
Кажется, это все, что я вынесла из книжки. Может, этого и достаточно для первого прочтения. Надо пролистать книгу на момент заложенных страничек.

Тени на мне, тени во мне. И я не знаю, откуда это взялось сейчас здесь. Просто Тени и они окружают. Это вдруг такое вечернее состояние, описанное одним словом. Можно попробовать его к чему-то привязать в прошлом\настоящем или даже в будущем. Можно, но не нужно. Ты такой объемный, а на тебе сидит тень. Или ты выворачиваешься наизнанку, находя внутри себя обрывки. В очередной раз подтверждает, что ты чем-то заполнен. Например, тенями.

Момент, когда Слепой убивает Помпея слишком быстрый. Кто ожидал другого исхода? Ладно, Псы ожидали. Помпей ожидал. Кто еще? Больше из присутствующих, сдается мне, никто. Слепой хозяин Дома. Он сросся с ним. Он понимает его, пожалуй, лучше всех окружающих. Он - его стены, его звуки, его запахи. Потому что он не видит, но чувствует намного лучше окружающих. И за счет этого ему доступно намного больше. Именно поэтому он все-таки зрячий. Внутри себя. Внутри себя он танцует. Ладно, это не в тему.
Курильщик, который считает все происходящее Большой игрой переобщался с тараканами в своей голове. Нет, парень, действительно, бесишь. Ты такая неженка. Ты пытаешься прогнуть под себя реальность. Ты пытаешься понять умом правила игры? Смешно. Это не игра, а понимается все внутренними чувствами. Иначе бы как смог Лорд вернуться обратно в дом? Это ощущения и это связь с этим местом. Хорошо, это Лорд. Иначе почему Ральф снова стал воспитателем? Не смог уйти, решил посомтреть на еще один выпуск. Кстати, довольно мирный по сравнению с предыдущим. Если исключить убийство Помпея (а он сам напросился, он сам не вникал в действительность) и пропажу Крестной (но эта тоже сама напросилась). Кажется, больше без криминала. Все разошлись. Дом разрушен.
Курильщик, тебя хочется приложить головой об стенку. Как можно брезговать рубашкой Слепого? Он сам ее тебе отдает, предлагает надеть. Он предлагает помощь. Окружающие с тобой делятся всем. А ты, как последняя брезгливая тварь, закатываешь истерику и продолжаешь сыпать своими вопросами.
Стая. Стая для Дома - это все. В стае ты являешься звеном. Ты являешься самим собой. Ты делаешь то, что ты хочешь делать. Или то, что не хочешь, но понимаешь, что обязан. Что только ты с этим можешь справиться. Что это правильный поступок. Стая для Дома - это самые близкие люди, чьи желания ты угадываешь, чьи мысли ты научился читать почти дословно. Сам Дом - это тоже стая. Но самые сплоченые - жители одной комнаты. Кто они друг для друга? Взаимодополняющие части. И тебя могут понять без слов. Стая. Поэтому так страшен Могильник, поэтому так страшны Клетки. Ты остаешься один. У тебя отбирают тебя. Ты теряешь части, остаешься почти никем.
Мне всегда хотелось что-то подобное, воплощенное в искренней дружбе. Подобное стае в Доме. Есть ли что-то такое? Зачатки, возможно. Но никогда не доходит до целого и до точки. Все равно обижаешься, срываешься, уходишь. Все равно теряешь. Все равно все, кто оказывается дорог тебе, не собираются вместе в одно целое. Иногда я начинаю думать, что это просто невозможно. Особенно в условиях этого города. Тогда я чувствую себя никому ненужной. И это тоже не воодушевляет. Нужности. А сказал, что я бываю слишком требовательной к окружающим. Ладно, хорошо. Проехали.

В Доме Лось говорит Сфинксу, мол, Слепой тоже считает его странным. Так расскажи ему, что значит видеть. Наверное, в жизни мы тоже рассказываем друг другу те вещи, о которых знаем мы, но о которых не подозревают другие. И это правильно. Правильно уметь слушать и слышать. Правильно уметь рассказывать. Интересно и захватывающе, чтобы остальным стало понятно. Нет, вряд ли всем будут интересны твои личные загоны, ну а вдруг? Снова перечитываю Дом, снова проникаюсь его магией. Столько жизненных вещей в этой книге. Снова веду цитатник. Летом он обычно обновляется. Не каждое лето, но через одно точно.

Снова снятся сны. Что-то из них запоминается, что-то теряется. Вчера снилось, что я пытаюсь готовить, но выходит абсолютно не то, что задумывалось. Хотя, блин, готовить я умею. И вряд ли могу вместо риса сделать макароны, а вместо макарон манку, как это получилось там. Вряд ли бы я пошла потом к ведьме в палатку с продуктами, чтобы купить лук. А во сне это не вызывало вообще никаких вопросов. Еще во сне я танцевала. Меня вписали в какой-то номер. Кажется, я даже не хотела там участвовать. Но упорно тренировалась. Упорно задерживала дыхание, спускалась под воду, доплывала до раздевалки. А там можно было спокойно дышать. Как будто бы ты и не под водой. И нас гоняли. Страшно гоняли. Болели мышцы, плавился мозг.
Еще чуть раньше мне снилось, что мы с мамой спускаемся в метро. И ступеньки на эскалаторе собираются как будто бы в одну плитку, на которой я соскальзываю вниз и проезжаю всю станцию. А по другому эскалатору на ногах скатываешься ты по перилам, а потом стоишь внизу и немного с восхищением смотришь на меня, мол, как я умею. Слишком часто в последнее время снятся поезда, снится метро.
Еще чуть раньше снился Капитан, провожавший меня домой. Он собрал мои вещи, загрузил в поезд. Кстати, товарный. Мы стояли на перроне, пытались попрощаться, но поезд уже отъезжал. А там, внутри, меня ждал мальчик-первая любовь. И еще маленькая девочка. У нее был какой-то зверек, которого она кликала Кошельком. Сначала она открыла чемодан, свернула зверька и забросила внутрь. Через какое-то время она снова открыла чемодан, вскрикнув что-то вроде "Кошелек!", снова трансформировав зверя в подобие молнии. И повесила на бортик чемоданчика. А дальше город, одноклассник и какие-то подставы. Мы бегали с ним с места на место и что-то искали. Боже, это просто психодел.

Плюс работы - мне вообще не хочется сидеть дома за компьютером. Поэтому я редко читаю и еще реже комментирую. Но я читаю. Правда-правда.

"Ведь толлько повторяя одно действие много раз, мы можем восстановить свое внутреннее равновесие".
"я не знаю, выйдет ли уивилизация из кризиса, в котором оказалась, так и не решив, как ей испол зовать науку - во зло или на благо самой себе. Но сама наука должна существовать тольько ради науки. Только так! В это я верю свято".

И еще много заложенных страниц книги и поисках себя самого и собственного пути. Психологии, нейрофизике и человеческом сознании. С мифическими существами и приключениями. Спасибо Мураками за его Конец Света - почти идеальное место. Спасибо за Страну Чудес без тормозов с кракерами, Фабрикой и Системой.

А потом ты приходишь и понимаешь, что вроде бы, ты полон. И строиматериалов столько, чтобы внутри себя выстраивать целые города. А потом снова сталкиваешься с ленью и выключенным генератором питания. Сколько мне еще бороться с этим рычагом, который нужно перевести в верхнее положение? Сколько? Но я буду, потому что мне по кайфу. Главное - не злиться на себя и не впадать в панику\истерику. Это я уже поняла. И стараюсь придерживаться.

За последнюю неделю 2 фильма. Черти, я столько обычно и за месяц-то не смотрю. Особенно если 2 новых. Нет, 3 на самом деле. Просто Индиго я столько раз уже пересматривала, но столько раз еще пересмотрю, что можно этот фильм не упоминать.

Письма к Джульетте - очень милая история. Мне нравятся такие вот. Особенно когда у двоих неопределенные отношения. И, вроде, быть им вметсе. А что-то такое не дает. Он учит верить в любовь, пожалуй что. Учит ее искать. Чтобы вот такую же крепкую, как у героев. Чтобы спустя пятьдесят лет приехать неизвестно куда, отыскать человека, с которым провел каникулы, а потом выйти замуж за него. Понять, что все это время ошибалась. Признать свои ошибки и попробовать начать все заново. В общем, не бояться рисковать всем, выигрывать.

Дорогой Джон - редко плачу над фильмами. Этот - один из них. Когда все ревели над Титаником, я оставалась спокойной. Мне было все равно. Да и сейчас не трогает. А здесь...вот эта сцена прощания с отцом в больнице. Когда спустя столько лет сын говорит о своей любви к отцу. Когда он наконец-то понимает, что есть о чем поговорить. И отец сжимает его руку. Он служит своей стране, но не обращал внимания на свою семью. И, наверное, когда его ранили, он хотел умереть сам, а не очнуться в госпитале. Наверное.

Оба фильма остались у меня на компьютере. Их я буду пересматривать, пожалуй что. Я смотрела их ради Аманды. И я в ней не разочаровалась, так сказать.

И еще одна прочитанная книга. Крапивин. "Самолет по имени Сережка". Как же он пишет, как же прекрасно он это делает. О ребятах лет 12. О самых обычных мальчишках, которые бегают по земле, играют в мяч, учатся и дружат. О светлой-светлой такой дружбе, когда высказываешь почти все свои сомнения вслух. Он рассказывает о Пустых Пространствах, отдыхающих от людей. И о том, что ночью можно выпрыгнуть из окна и отправиться летать в другие миры. Он говорит о том, что даже мальчик-инвалид способен встать на ноги в критических ситуациях. Он говорит о том, что дружба бескорыстна. Он говорит о превращениях в то, во что хочешь. Он говорит о самолетах. А еще он говорит о том, что мальчишками уходят на войну и там гибнут. Ножом по сердце прошлись. Это страшно. А еще он говорит о преодолении препятствий и о важных моментах. Самолет-Сережка, самолет-Ромка. Одного сбили на войне, второй сломал себе крыло, пытаясь пролететь в Пустое Пространство через главные ворота. Но они вместе. И они радуются, они счастливы. Несмотря ни на что. И это не детские мечты. Это даже не сказки. Мы сами все можем сделать собственными руками. Иначе зачем они нам даны?

Размышляю о взаимности любви. Вот у меня есть одна полностью взаимная. Это я и травмы. Они любят меня, а потом я долго люблю их. Все честно, без измен даже, стоило бы сказать. Что-то с кистью и что-то со спиной. Кисть мало сгибается. Правда, она не распухла. Можно сделать вывод, что это не перелом.
Сейчас такой период, когда хочется очень многого, но не делается ровным счетом ничего. Планов много, они еще не оформлись до конца в слова. Промежуток полнейшего бездействия. И хочется просто прижаться к твоему плечу и сидеть так. Говорить о чем-то, что только мы и понимаем.
Окунуться в звездопад. Посмотреть на небо, убегающее впреед. Ты идешь, а оно летит. А оно куда-то тоже несется. Это по облакам заметно. "Ноябрёвая погода" - мне это нравится. Пусть даже так не говорят. А мне понравится все, что бы ни было написано или сказано. Я не против - это уже что-то. Скоро год. И если это что-то значит, то...
В Сумерках актриса корчится в муках почти как бьется в оргазме. Зачем я это решила пересмотреть - ума ен приложу. Первая книга мне когда-то даже нравилась. Ни один из фильмов не впечатлил.
Помнится, я дочитала Паланика Уцелевшего уже довольно давно. И так ничего и не написала по этому поводу. Я вообще о много не писала.Уцелевший мне понравился. И я готова была бы его когда-нибудь еще раз перечитать. Мысль о скучнсти жизни - отпечаталась. Пожалуй, она одна. Айн Рэнд сейчас перебивает вообще все. Как будто в меня правду вливают по артериям. А я не готова. Остановите переливание. ХОть на секунду задержите. Еще одна капля - я сойду с ума. Когда смогу поймать свои мысли и хоть что-то с ними сделать, что-нибудь напишу. Сяду и буду долго писать\думать. Это хорошо с какой-то стороны. С какой-то стороны это плохо. Постоянно думать ведет к небольшому слету крыши. Не думать ведет к смерти. Черт возьми, зачем мы делаем то, что делаем?
Если я еще что-то значу, то пожелай мне спокойной ночи. Если вообще ничего, молчи и умри девственником. Ну, как-то то так. Выплеск эмоций.
Мне нужно убраться в комнате, наконец-то ответить на письма (мне стыдно-стыдно-стыдно), выполнить всю домашнюю работу (что-то ее уууупс так много) и писать. Я так давно не писала.
Проснулась в 9 вечера. Выспалась. Ужасно, но факт. WTF? ЧТо же делать.

Мой самый лучший способ справиться со всем этим - выписываться и тихонечко сходить с ума, наблюдать. Поджигать - не мои стандарты. В мокром асфальте, зеркальном таком, с красными зонтиками, отражается здание МИДа. И люди в черных пальто. И мы. Мы тоже отражаемся. Как отдельные части этого города.
Мои друзья, мои дорогие и родные. Моя мужская компания грусти. Не знаю, как еще вас назвать-то. Волнуетесь, готовы прочистить мне голову и провести трепанацию черепа. Нет, серьезно, не стоит. Думайте, что хотите об этом молодом человеке. То, что он теряется в вашем мире, старается не особенно привлекать внимание и тихо сидит - ничего не значит. То, что молчит в такой новой компании - это тоже нормально. Вас бы на технарскую конференцию. Знаю, что если понадобится, я все равно приду к вам плакаться. Только...вы бы свою жизнь наладили для начала, а потом бы говорили что-то про мою. Один собирается жениться без особой любви, до сих пор скучая по бывшей, делая все, чтобы ее унизить и заставить вернуться обратно. Второй тоже хорош. Т как-то сказала, что у наших близких творится какая-то фигня в личной жизни. Да, стоит поддержать эту фразу.
Почему я слушаюсь тебя и накидываю на голову капюшон? Добежать до Старого Арбата до кафе. Промокнуть. Под морось выйти из кафе, забив на все. Отправиться гулять. Два последних, от Фрунзы до Воробьев - одно из любимых мест в Городе, наполненное воспоминаниями. Да, мы меняемся, а место остается тем же. Новые мы приходим на старые руины. Можно рассказать тебе все прошлое. Выслушать твое, понять, что ни за что не променяешь этого человека ни на кого. Пожалуй, вот так. Фразы от чистого сердца, нас уже мало кто перекроит.
Мне приходит сообщение, на лице выражение страдальца. Нет, я даже не могу троллить этого человека уже. Достало. Смеюсь, показываю сообщение тебе, смеемся вместе. У тебя звонит телефон, ты говоришь, кто это был и что случилось. Я рассказываю про свою семью. Ты тоже. Все как есть. Говорю про друзей. Черт, да мало кто знает такие подробности моей жизни.
Выходишь из поезда, благодаришь за прогулку, говоришь о скорой встрече. Да, я должна передать тебе книги. Точно. Не забуду, если напишешь, когда. Книги моего сердца, черт возьми. Точнее, у Трэша-то нет ничего больше. Он единственный такой. А вот два другие автора - у них я готова читать все, верить им, опираясь на их теории, понимать мир. И ты просишь дать их тебе почитать. Мою книгу жизни, и двух авторов моих мыслей. Давай сольемся. Почему мне кажется, что там было еще что-то помимо благодарностей? Мне хорошо и гармонично. Спокойно и штилево. Так должно быть, когда зашкаливают показатели счастья. Мое море покачивается в такт. Все так, как оно и должно идти.
Возвращаюсь обратно в редакцию - на столе финики. С пивом они очень хорошо идут. Фонарей не видно сквозь туман. Также, как это молоко обнимало небоскребы международного центра и МГУ. Река и вот этот дневной туман. Стоять у воды, смотреть на отражение, на другую сторону и вспоминать летние закаты. Рассказывать о них. Да, фонарей сквозь это молоко практически не различить, слабые пятна света. Любимая Знаменка. На мокрые скамейки ребята ставят сумки. Открываем то-ли настойку, то-ли вино. Передаем по кругу и пьем. Установка - доехать до дома. Четкие мысли, четкие смс, только перед глазами расплывается картинка, а я не понимаю, зачем мне уезжать от моих двоих?
Глаза такие спокойно-спокойно-больные. Доминанта - сине-голубой в смеси с серым. Желтый обрамляет зрачок. У меня болит горло, текут сопли. Проспала пару по английскому и решила никуда не ходить. Проспала весь день. Сейчас прополаскать горло и промыть нос, выпить молока с медом и лечь спать. Нет, порядок немного другой, если после молока с медом я останусь в силах что-либо сделать.
После молока с медом у меня есть некоторые стадии: 1 - выпита треть кружки, мне хорошо и спокойно, расслабляет; 2 - все расплывается перед галазми, в голову приходят целые картинки, мысли, которые требуют записи, попытки взять в руки планшетник, провалы и эпик фейлы; 3 - сижу в кресле и не могу доползти до кровати, потому что...ничего не могу делать.

Буду прыгать, буду бегать. Все равно всего мне не вспомнить. Одно знаю точно, смеяться я до сих пор смеюсь, довольно-таки ехидно. Не повезло ей с таким-то молодым человеком. Простите, мужем. Кажется, это правда и Р женился. Вот сижу и ухмыляюсь. Догадываясь, сколько же разных девушек он...не будем об этом, просто - пусть у них все получится. И да прочитает он хоть что-нибудь из классики. Лучше, конечно, Достоевского, Гоголя и Пушкина в полном объеме. Но, ладно, я не настаиваю.
Мое насущное приводит к истерикам по нескольку раз на дню. На самом деле, шучу. Пришла учеба, вместе с ней подтянулись и ранние подъемы. Блюз электричек каждое утро. Не люблю ездить ко второй паре, люблю к первой. Там рано-рано поезд на платформу приходит. Народу мало, едешь и отдыхаешь. Не спишь, не пролистываешь быстро конспекты. Нет, смотришь на людей, смотришь в окно и слышишь перестук колес. 12 минут волшебства и снова Город. Стандартная кутерьма, но такая родная-родная. Проспать все пары, уткнувшись в теплую толстовку носом, с самым хорошим настроением отправиться к кафедральным преподам, потому что кто-то решил построить реальность на математических формул. Видимо, хватит теорий, нужны обоснования. Волн, полей и движения. Пусть будет, на простейшем уровне, но будет. Считать поля - глупо. Они неизмеримы и практически бесконечны, кто бы там ни говорил, что по теории они уменьшаются с расстоянием от центра объекта, создающего поле. Только есть такие, которые от объектов не зависят. Есть такие, которые перетекают одно в другое, сливаясь своими краями. Попробуй сосчитать. Ладно, можно, давайте подведем что-нибудь под формулы. С этим со всем я не хожу на изнанку. Почти не хожу. Иногда заглядываю, здороваюсь со своими внутренними демонами и ухожу обратно. Главная установка - не слетать. И при этом писать, сочинять, творить всякую фигню. Установки выполняются.
Ты как всегда, нет, ты как последняя свинья не являешься на встречи. И даже не просто не являешься, у тебя ведь причины есть. А я решила верить наслово и всему, поэтому наивно продолжаю верить. Радостью был уже твой голос в телефонной трубке в пятницу днем. После трех месяцев снова слышать что-то родное. До боли приятно. Позвонить и пойти ждать тебя у метро.
Точнее, понять, что времени еще воз и маленькая тележка. Пойти в кафе, зависнуть на вай-фае и читать бесполезные материалы по интересующему меня делу. Как заметил мой любимый А: "Подумай, у тебя есть родители и близкие тебе люди, они без тебя не смогут". Знаю, не знаю, правда, зачем мне копаться подробно во всех деталях. Но я пока пошарюсь по поверхности в поисках чего-нибудь интересного. Может, вам скину найденную информацию. По-хорошему, на сбор всего уйдут годы. Слишком много людей, слишком разные правды у каждого из них. Какая же это шаткая вещь! А стоит проанализировать, сделать беспристрастные выводы и восстановить тупо логику событий. Даже от энергий вряд ли что-то осталось за 3-то года.
Забавно, когда А услышал про Лето и Чужую, он предложил совместно писать прозу. И сказал, что у него есть последняя строчка к этой вещи. И что Лето умрет, а потом "воскреснет". Последняя стрчока звучит как-то: "Дыры на руках уже затягивались". Не понимаю, распяли его что-ли? У А такая же больная фантазия, как и у меня. Вообще думала, что он только по стихам специализируется. Но статьи он пишет замечательные. Один из мастеров ниток и пружин.
Он еще закинул мне интересную мысль про наше поколение и про масс культуру. Про следующее поколение тоже. Не запишу если, забуду. Память, а в свою книжечку я почему-то это не занесла, не помню почему. Но уже поздно, пятница отгорела. Так что...он прав - массовая культура производит хипстеров и короткие мысли, никто давно не давал новых осмысленных идей, продуманных концепций. Наше поколение не способно их создавать, мы маргинальны. Он прав, точно прав. Следующей за нами - хипстеры и иже с ними. А еще младше - нигилисты. Они будут рушить масс-культуру, а мы будем им помогать. Путано и непонятно, но я с ним согласна.
Вообще, у нас с А довольно часто задушевно-глубокие беседы бывают. Несмотря на то, что его кроет цинизмо-скепсисом, его приятно слушать и хочется слышать. Интересные вещи выдает, правильные, грустные и заставляющие саморазрушаться отчасти. От него пахнет временами безвыходностью и безысходностью. На самом деле, только пахнет.
Потом А убежал на пары, а я села во дворе с фонтаном. Бросила все попытки нарисовать это место, оно слишком мое. Такое обычно содержится внутри тебя. И генерируется как будто специально. Вода, лавочки и малолюдно. Там сидела пожилая женщина и долго наблюдала за тем, как я точу карандаши. Потом спросила, нет ли чего у меня для нее. У меня честно не было. А о деньгах она даже не зарекалась. Сказала, что живет в доме прямо напротив. Приняла меня за мальчишку. И предлагала мне пакет, чтобы посидеть. Хотя деревяшки тоже были довольно-таки теплыми. Ладно, прохладными, на книжке было тепло сидеть. В общем, в этот вечер пятницы мы так и не встретились. Потому что работа, потому что травмпункт и быстро - это несовместимые вещи. А особенно травмы после травмпункта.
И вчера мы тоже не встретились. Уау, как это...непредсказуемо. Что было вчера - я так и не поняла. Неработающий или просто вырубленный телефон? Интересно, а если я - таки сегодня явлюсь на запланированную встречу, ты сам-то приедешь? Смешно будет. Ну, у нас дубль 3 с неизвестными причинами. Что может случиться за ближайший час? А, да, у тебя может случиться общага. Посмотрим.
Сумбурно и обо всем. Но одно оставляю специально на финал.
Это смерть моего любимого персонажа. И она была такой, какой надо. Очередная ролевая. С Исааком Штайном мы знакомы, не соврать, уже 2 или 3 осени. Он со своими слетами и своими недостатками. Он не то чтобы плывет по течению, скорее, у него есть запасные пути, он хочет добиться большего, но большего достичь не получается. И там такая история, такая история.
Он в военной академии влюбился в девушку. Влюбился, а она ушла к другому. Брак по залету. А он любил. Все еще любил. Не переставая. Потом сам обвенчался, только девушка у него в армии служила. И командир у нее - сволочь страшная. Когда узнала, что потеряла ребенка, отказалась от новейших технологий лечения. А персонаж в это время на поверхности был, к девушке к своей приехал попрощаться в госпиталь. Дальше сразу на поверхность. Отец Стоун.
Так вот, парень, который увел у него его любовь всей его жизни - он другом ему лучшим был. Лучшим другом и лучшим врагом. У них ненависть и пьяные посиделки с флягой коньяка. Они дерутся всерьез, оставляя следы на теле, а потом задушевно идут курить сигареты в кабинет к Джесси.
Так вот, Джесси сбежал, прихватив с собой свою жену (любовь всей жизни моего персонажа), своего сына и свою маленькую дочь. Дезертировал, его искали. Спрятался. Исчез от семьи. Семью обнаружили. А мой герой приказал убить жену Джесси. Сам. Убить любовь свою. Девушку, без которой не мог жить. Спас от этих тварей сына Джесси и дочь. Воспитывал их. А потом Джесс вернулся.
Единственный человек, который мог убить персонажа - это Джесс. У него были все права. Он спрашивал, долго спрашивал. А я ответил, что я призал ее убить. Оправдывался сам себе скорее, чем ему на лестничной клетке, с сигаретой в пальцах. Нас подслушал его сын и пытался меня убить. А он заступился, потому что никто, кроме него, не может нацелить на меня пистолет. И мы пили вместе. Остаивли последний глоток настойки "за упокой" и честно стрелялись. Точнее, дрались на пистолетах. Он выиграл, как и следовало ожидать. Выиграл и добил, хотя мог бы привести в чувство (правила любой ролевой). И, стоя над телом, выпил "за упокой". За упокой своего лучшего врага.

Ремарк. "На западном фронте без перемен". Брала и ничего от книги не ждала. На самом деле, это будет еще одно в копилку о войне. В несметную копилку обо всем прожитом. С каждой новой книгой на подобную тематику я становлюсь все бледнее и бледнее, потому что здесь, на гражданке, мы нифига не представляем. Наверное, из-за этой бездны с нами не хотят гооврить ветераны. Потому что мы не поймем, потому что мы не знаем.
Из этой книги, на самом деле, в очередной раз вынесла простую истину, что это "война идет из тебя", когда возвращешься. Ни привыкнуть, ни остаться, да ничего нельзя. Тянет обратно, каким бы живым себя ни чувствовал. К товарищам. И Боровик про то же писал, что как ни пытайся освободиться, все равно тянет.
Узы дружбы. Ведь крепче они. И вот эта вот самая тяжелая мысль, протянутая через всю книгу - "нахрена нам война, пошла она на..."
Кропп высказывает где-то в середине предположение, мол, пусть сразятся политики, устроившие войну. Ведь, действительно, правда есть только в верхних кругах, у президентов, премьеров и тд, а люди воюют за что-то. При том, что у каждого свое добро и свое зло, но каждый отстаивает всего лишь спокойную жизнь. Ему война эта не нужна, а он все равно идет, потому что это идеалы его страны. СТрашно это. Обычный крестьянин убивает обычного крестьянина, потому что если не он, то обязательно его. Таков закон.
Долго еще буду задумываться на тему войны. Наверное, ответы я так и не найду. Кто мне скажет, почему люди шли на фронт, хотя знали, что убивают себе подобных, а идейные все в сторонке сидят и ручки моют горячей водой? Откуда столько патриотизма (фи, искаженный сегодняшний термин)? Сложно, все сложно.

В этом городе (парусов) кораблей чувствуешь себя дома, в полнейшем спокойствии. Неколебимый и в то же время раскачивающийся на ветру, качаемый волнами. Мне тут нужно написать эссе на тему влияния войны 1812-ого года на культуру. Ага, после Севастополя я могу написать только на тему, которую можно сформулировать примерно так: "Изменение образа жизни котов в Севастополе после войны 12-ого года, способы проживания". Одни ошиваются около ресторанов и ходят по столам, собирая еду. Другие просто выжидательно сидят и ждут, когда им что-либо перепадет. Иногда они подходят по трое и выжидательно поглядывают тебе в рот. Итальянцы за соседнем столиком кормили кота костями. Он не отказывался, ставил лапу на добычу, чтобы не ускользала и грыз ее на собачий манер. Одна индивидуальность занималась попрошайничеством на автобусной остановке, сидя на лавочке в ожидании транспорта.
Вообще, я хотела о книгах.
В кафе мало того что кормили макаронами по-флотски, они еще и счет приносили вложенным в книгу. Обложка потрепанная. Зеленовато-болотная с трещинками белыми и вытертыми местами. Не думала, что его репортерские заметки издавались. Оказалось, что издавались.
Тема Боровик учился в моей школе, успешно ее закончил и ушел в профессию журналиста. Его биографию я до сих пор не знаю, хотя после его гибели в авиакатастрофе по всему коридору второго этажа были развешены доски с информацией о нем и фотографии. Тогда мне как-то не было дела. Журналист, авиакатастрофа, подстроенная кем-то с некоторой вероятностью, плачущая учительница изо, рассказывающая про своего ученика, пропуск урока - это хорошо. А так - безразличие.
В книге публикуются просто его записные книжки репортера. Вроде, действительно просто. А на деле - целая жизнь. Америка активно ведет антисоветскую пропаганду. Люди, которые верят мифам и делают то, что от них требуется. Афганистан (надо бы найти подборку статей с начала и до наших дней, посмотреть, с какого конца за это взяться). И ты находишься там, вместе с Боровкиом. Видишь, как взлетают вертушки с аэродрома, как плавится на солнце все живое, слышишь звук лопастей, звук стрельбы. Каждой клеточкой оказываешься там, на войне. Он был в десантных вылазках, навещал раненых в госпиталях этой войны, прошел все это, а погиб. В общем, тривиально.
Тезисы о том, что настоящая жизнь начинается там. Не в Городе, не в других местах, где учат, где молодежь прожигает жизнь каждый своими способами, нет. Приезжаешь туда - с концами. Уже и уехать хочется, а пытаешься вернуться к нормальной жизни - обратно тянет. Какая-то искренность чувствуется во всех людях. Не то чтобы все в общем пользовании, нет, просто взаимопомощь. Неужели нам суждено быть едиными и не огрызаться друг на друга волками только вот в такое время, время нападений и обороны?
Телевизор, где не крутят ничего важного и правдивого. В США замалчивают случай рабского труда, снимают фильм про советскую оккупацию просто чтобы представить себе - как это будет? Какой-то картонно-карточный мир. А ведь теперь и мы какой-то своей частью живем по мотивам телевизора, под его веянием, по мотивам компьютеров. Заставляет задуматься. О многом.
после такого всегда хочется не сесть сложа ручки и подумать о том, как все плохо и безвыходно, а пойти и чего-то добиваться. Ступенька в цикле реинкарнации.
Книжку официантка просила вернуть. Договорились, что за пару дней прочитаю и принесу обратно в кафе. Когда принесла, парень за стойкой добродушно смеялся со словами, что посетители обычно книги не возвращали, а здесь столько сознательности. В общем, спасибо, что поделились.
О прочитанном там же Кортасаре говорить сложно. Но то, что запомнилось отчетливо - джазовый слог, льющаяся со страниц музыка в Преследователе. И чья-то фраза из Выигрышей о том, что стоять на стороне правительства намного сложнее, чем выбирать сторону мятежников. К тому, что вера властям и действие по их указке - сложно, потому что всегда и сам замечаешь мелкие ошибки, другие разубеждают. А у тебя такая вера, такие крепкие позиции, что ты все равно стоишь на стороне власти. Верно ведь. Сложнее.

Серия сообщений "Севастополь":

Берега Крыма спокойного, оплота веры. Степные ветры и безудержное море с напоминаниями о войне.

Часть 1 - Сева
Часть 2 - Сто
Часть 3 - Поль
Часть 4 - Возвращенческое
Часть 5 - Веду войну с самим собой
Часть 6 - Звуки
Часть 7 - Храмовники
...
Часть 27 - Запрет на границы
Часть 28 - Церковники
Часть 29 - Летне-человеческое