О драматической сути зимних праздников.

Каждый Новый год, ровно в полночь, тётин доберман прячется под ванну. Он дальтоник и не любит фейерверков. Вообще, нелюдимый человек.

Однажды ночью страшные удары сотрясли тётину дверь. По тому как забегала хозяйка, и как мрачно часы пробили полночь, доберман понял, вряд ли это добрые феи стучат. «Представим, что Новый год» - подумал он и влез под ванну.
Тётя звонит полицейским. Ей отвечают «экипаж будет». В наших Азиях это значит «мы впишем вас в протокол как холодное поперёк прихожей тело с недовольным лицом». Прятаться некуда. Под единственной ванной доберман. Поговорить с гостями, а лучше укусить их собачка отказывается. В ней проснулись мизантроп и пацифист.

Этажом выше функционировал бордель. Анонимы ехали к продажным женщинам, но лифт их выплюнул тут. Будучи оптимистами, мужчины опознали в запертой двери женское кокетство. Они принялись стучать, кричали лозунги. Косяк треснул. Гости вошли и удивились, насколько непрезентабельная тётя встречает их шваброй. Они смеялись, просили прощения, оплатили косяк и ушли куда-то в ночь, срывать цветы порока. И только тогда доберман выполз. Он жалел лишь, что достался тёте, не способной защитить друга. Назавтра я тряс его за уши, спрашивал не стыдно ли жрать сухой корм.
- «Оставь ребёнка!» - сказала тётя строго. - «Что ты хочешь, у него родители – латыши!»

Это правда, прибалты не общительны. Видел, как одна семья гуляла юбилей. Гости расселись, ресторан, все в праздничных костюмах землистых оттенков. Тут официант спотыкается и выливает графин компота на их папу. Вся спина и лысина в вишнях, хоть облизывай. Русский праздник тут бы и начался. Макание в салат, драка стульями, мало ли конкурсов можно устроить в честь юбиляра. А эти молча встали и вышли. Даже не плюнули в кассира. Не знаю, где местные писатели берут сюжеты с таким народным темпераментом.

"Я не доберман и не дальтоник, но инроверсия зимой честнее."

Безруков против белочек.

Когда герой в драке изящно вращает ногами, это модно и современно, молодёжи нравится. Поэтому в кино вставили побоище. Из тех же соображений вписали фею. Помреж Галя в платье с крылышками стрекозы такая лапа, что скрывать нельзя. Если не понимаете зачем в триллере фея, то даже не знаю чем вам помочь. Возвращаемся к мордобою.
В сценарии было написано: «Убийца пробирается к выходу, расшвыривая оперативников». В переводе на язык жестов, яростный Безруков бежит по столам и люстрам, менты его таранят, но он как белокурое торнадо разбрасывает всех с чудовищной ловкостью.

Реализовать невысказанное упросили каскадёров из Казахстана. Всемирные звёзды, специалисты по Кун-До. Руководит ими великий Игорь Цай. Благодаря им множестово экранных негодяев огребли стремительными кедами по морде. Игорь лично прислал нам видео с планом баталии.

Там всё волшебно. Цай изображал Безрукова, ловил чашки и стрелы, фехтовал огнетушителем и табуреткой. Одного врага ударил ложкой, согнул черенок, поддел за щёку другого, этой же ложкой, - и бросил через спину. Очень достоверно. Всё как в жизни. Мой папа однажды плоской отвёрткой так же выгнал на мороз целый подъезд мужчин. Потом расскажу.
И вот, смертоносные казахи приехали. Им дали роль оперативников. Актёрская задача - ходить по ресторану, встречать Новый год. Они как настоящие, танцевали, обнимали женщин, не выходя за рамки устава караульной службы. И уже приготовились получить кренделей из талантливых рук Безрукова, как вдруг режиссёр Дима спрашивает, а почему это у нас все менты – казахи? Диме объясняют терпеливо: Цай там живёт, это его домашние драчуны, выращены в неволе. Он их с руки, по зёрнышку и т.д.
Но Дима упрямый, говорит, мы же в Питере! Ему отвечают - да, такой интересный феномен. В американских фильмах чудеса похлеще бывают. Например, негр-кардиохирург. Или еврей-дальнобойщик. А жена дальнобойщика тоже еврей и при этом фермер. А у нас менты такие, с изюминкой. Надо смириться. Тут Дима говорит разумные слова: вот представьте, неистовый Безруков бегает везде, но бьёт только казахов. Причём огнетушителем, ногой и, прости господи, гнутой ложкой. Он что, нацист?

"Делать пластические операции было некогда"

Девочки. Инструкция по сборке.

Перед сном у нас весёлая игра "вскипяти отца". Дети обещают спать, а сами ржут, ловят кота, топчут подушки, ревут и ябедничают. Довольно энергично засыпают. Думал связать их канатом. Хлороформ и водка тоже эффективны, но дискредитируют меня как педагога. Я сулю им казни египетские, требую убрать ноги с подушки сестры, а вторые ноги пусть прекратят плеваться, иначе пойдут спать на балкон.
Про балкон они говорят - прекрасно, ремень считают мифическим чудовищем, а меня самого - шумным кухонным комбайном. Они спрашивают, разве я не рад, что ноябрьскими вечерами у нас так весело.
Жизнь и правда, хороша. Даже будильник (6:40) не в силах её изгадить.
- Я порхаю как карибля! - говорит Ляля, прыгая по матрасу с пером в голове.


"Но тут какой-то мальчик подарил Маше розу"

Рая, Галя и Безруков.

Один факир глотал шары от снукера. Потом аккуратно отрыгивал в нужной последовательности: синий, потом розовый, например. В голодные годы этот удивительный художник воровал на базаре керосин. Притворяясь дегустатором заглатывал до литра, после  продавал со скидкой. Сейчас он в цирке Дюсолей пьёт аквариум и выплёвывает рыбок. Зелёных, малиновых - в любом порядке. Как он потом объясняет рыбам своё поведение, вот что интересно.
Вообще, быть факиром на отрыжках - неприятная работа.
То ли дело, сценарии писать. Сидишь в ресторане, глаза стеклянные, пьёшь чай. За месяц такой работы мои почки стали чище хрусталя. Если стукнуть по ним, раздастся приятный звон.

Базелевс снимает “Джентльменов Удачи”. Продюсер Миша сказал, нужна ирония, как можно больше. Позже выяснилось, иронией он называл мои печень и нервы.
Накатал им семьдесят пять страниц сплошных потрясающих открытий. Шутки длинные, короткие, тонкие, про жопу, на вторых смыслах, на неожиданных финалах, на избыточных метафорах и перевёрнутых клише. Много дней не спал, питался сигаретами.  Круги вокруг глаз стали чёрными квадратами. Зато Миша трижды улыбнулся, пока читал. Сказал: Потрясающе! Офигительно! Это нам вообще не подходит! У нас драматический фильм, почти Бергман. А вы сочинили водевиль! 

Свой ответ я визжал, как оперная истеричка. И ничего. Никакого внимания к моей боли. В большом искусстве что ни сценарист, то неврастеник, все уже привыкли.  
Миша говорит: “В тридцатой сцене герои бегут из тюрьмы. Надо сбежать легко и элегантно, а не просто через забор перелезть. Так же напоминаю, в этой сцене хочет сняться гоночный грузовик”. 

Три дня думал, за что грузовик можно посадить в тюрьму. Решил, пусть он легко и элегантно пробьёт стену, заплутав в барханах. Позвонил Миша, сказал: грузовик отменяется, очень дорогой. 
Я нашёл изящную замену: случайный араб въезжает в тюрьму на мопеде. Потом были смешные верблюды, воздушный шар, ракета “стингер”, и банда бродячих каратистов. Когда из правдоподобных способов побега остались лишь инопланетяне, грузовик согласился играть бесплатно. Так в центре фильма появился монолог об отчаянии и смысле жизни, пронзительное место.


”Приехал Бекмамбетов, почитал. Сказал, всё дрянь, всё переписать”

Не болей, мама.

Нет прекраснее Египта, чем гулять по СПБ. Гулять и общаться, вот последняя наша роскошь.

Я купил билет. Сложил трусы, очки, тюнер, зарядку, восемь маек, шоколад. Евро, латы, рубли, билет, паспорт. Всё учёл. Пришла мама, провожать. Говорит: проверь во сколько поезд и выезжай пораньше, я с тобой. Мы приехали за час, чтоб мама не волновалась. Обнялись, мама ушла.

Я прошёлся по перрону. Изучил проводниц, голубей, часы и тучи. Полез за жевачкой, не нашёл билета. Он остался на столе, на кухне, цифрой «полседьмого» в потолок. Ещё можно было всё исправить, взять такси. Позвонил маме, сказал: «представляешь, билет забыл, сейчас поеду». Думал, мама ахнет, потом мы посмеёмся.
Но мама издала звук, означающий конец света. У неё пропали слух, зрение и память. Я кричал в телефон: «мама, не беги сюда, не надо!». Она говорила фразу «я скоро буду» 15 минут, без пауз, с разными интонациями, модулируя, с переливами и одышкой, иногда переходила на немецкий. Когда мама говорит и бегает, то не слышит и не видит.

У неё короткие ножки. Ей в детстве сказали, девочкам подходят прямая спина, мелкие шаги и носок наружу. Ей 70, она строго выполняет эти предписания. Дяже если я пропадаю без билета на жутком вокзале, она всё равно с прямой спиной, носки наружу, бежит спасать. Её шаговая частота не определяется. Так бегала бы швейная машинка, если бы могла. Ещё мама гудит на бегу как жук.
Я хотел её перехватить, пошёл навстречу. Меня трудно не заметить, 86 киллограмов. Так вот, мама изящно меня обогнула и пульнула дальше, на перрон. Тут началась самая нелепая погоня в истории вокзала. Я не смог её догнать. На мне гитара, сумка, компьютер, ещё сумка. Когда воздух закончился, я встал и плюнул. На всё. На трусы, на паспорт, рубли, на восемь маек и Анечков мост. До поезда оставалось полчаса, а я уже погулял и наобщался.

Отдохнул в очереди, купил ещё билет и поймал маму. Она продолжала бегать по перрону, просто медленней.

Ехал прерасно. Вдвоём в купе, я и вай-фай. В полночь грянул телефон. Мама сказала: я сдала билет! Это значило, вокзал стоит разбитый, простреленный, обожжённый как рейхстаг в 45-м. И на фасаде надпись: «Сдала!». У вокзала не было шансов.

Дочь написала письмо: Кот собрал твои носки и спит сверху. Он царь квартиры. Бабуля играет в ясновидение. Вчера дала прогноз:
- У папы беспокойства, но всё наладится.
Сегодня:
- У папы какая-то важная встреча, но всё наладится.

В тот день я видел Машу К. И правда, волновался. Маша такая, что можно проглотить палочки вместо риса и не заметить. До сих пор не помню, чем закончилось. Возможно, впереди у меня необычные ощущения.
Маша настоящая модель, жила в Нью-Йорке. После того ужина мне осталось выкопать дом и родить дерево. Всё остальное уже было.

Мама. Я знаю, ты читаешь. Здесь прекрасно. Живу у одного поэта. Его очень любят Вика, Наташа, Наташа, Рита, Яна и Джамиля. Поэтому гулять мы ходим ночью, в чёрных очках. Возвращаемся, озираясь.

Я сел на диету, за первый день набрал полкило. Больше сказать нечего. Не болей, мама.


"Тут можно посмотреть фото Маши. Они ничего не объясняют. В жизни она красивее, конечно"

Пара слов о гладиолусах.

В жизни сантехник жаден и пузат. У него скрипят колени, глаза навыкате и одышка. Он единственное в мире существо, чьи хватательные мышцы сильней жевательных. Его пальцы похожи на букет сарделек и шершавы как пятка цыгана. Но кинематограф упорно врёт, будто секс с водопроводчиком это что-то особенное. А прибавьте сапожища, запах железа, дымный шлейф из залитых жильцов и вы поймёте как ошибается кинематограф.

Вставание на колени в кухнях беспомощных женщин может длиться годами. Без логичных, казалось бы, продолжений. Я отползал двенадцать лет. Я привык смотреть на мир с высоты некрупной кошки. Я знал тайны, каких не доверят мужьям и любовникам. Мне наливали суп, дарили водку. Трижды мне намекали, каким прекрасным я был бы мужем при аварии водопровода. Одна клиентка вышла в трусах и потребовала скидку. Я буду вечно помнить твой вероломный образ, Изольда. Собственно, всё. Ни разу никто не погладил меня по позвоночнику. Никаких срываний комбинезона с загорелых плеч. И разводной ключ не выпадал из моих ослабших рук от укуса в основание шеи.

То ли дело специалисты по вскрытию дверей. У них руки-гладиолусы, запах от Масуки Мацусимы, они не гремят и не гадят на ковёр. Например, Федя. Настоящий какангел. Если бедная женщина на лестнице одна, замёрзла, скучает по коту и телевизору, Федя непременно её спасёт. Лицо его будет притом серьёзно и умно. Я видел как он вскрыл невероятный замок. Ключ было не подделать. Шесть бороздок, посотни ямочек, все под разными углами. Чума болотная, а не ключ. Так вот Федя приехал, достал айпад. Чего-то почитал на японском. Двумя циркулями отметил точку на двери. Просверлил дырку, очень хитро, наискосок. Вставил сверкающий как шпага щуп, стукнул молотком. В двери кто-упал, железный – и всё. Двадцать латов, можно входить.

Пару раз Федю приглашали воры. Говорят, мы из этой квартиры жильцы. Он впускал бандитов, дверь захлопывал и звонил знакомому капитану. Потому что незнакомый упёк бы Федю. Самые любимые его клиенты, конечно, женщины под тридцать пять. Он зовёт их ласково «растеряши». С некоторыми чаёвничает после по сложному графику:
вторник – Лена,
среда - Аня,
каждый третий четверг - Варвара Ильинична.


”Федя долго оставался мечтой кинематографа, но однажды всё переменилось”

Труд как проклятие.

В театре два буфета. Один для зрителей, в нём яблочный сок по цене коньяка. Унизительно. В актёрском за те же деньги приносят шницель, вино и булочку. Настоящий оплот культуры. У нас в первом акте серенада, потом пауза до свадьбы в третьем. Я взял чай, а скрипач два кампари. Он участвовал в фестивале Герца Франка, и ему порвали душу.

Герц Франк это не кино даже, а ч/б фото в движении. В «Старше на десять минут» мальчик сидит и волнуется. В «Белых колокольчиках» девочка бегает по городу. Всё. Сюжет отсутсвует, звук тоже. Кинокритики говорят: потрясающе! Музыканты что видят, то и играют. На ходу. Перфоманс. В первый день рокеры, второй джазмены, в третий струнный квартет. С аккордеоном, почему-то.

Рокеры замутили Пинк Флойд. Им показалось, это как раз про девочку и колокольчики. Джазмены булькали в микрофон, или хрюкали. Чем странней, тем гениальней, решили они.
А классики нервничали. Им же ноты нужны, чтобы хрюкать. Всем раздали по шесть фильмов.
Квинтет применил Глюка и Берлиоза. Это завёрнутые композиторы, ко всему подходят. Берлиоз, например, писал теоретическую музыку. Исполнять её нельзя, только смотреть ноты и восхищаться. Там есть пассажи для тридцати двух пальцев. Не многие пианисты так удобно оснащены. Глюка взяли ради фамилии, отчасти. Ну и Пьяццоллой скрасили паузы, аккордеонисты без него с дивана не встают.

Пять фильмов подготовили, стали смотреть шестой. В самом начале тёплый голос за кадром сообщил: «Бассейн». Поплыли немецкие титры. Предчувствие прекрасного нахлынуло и не подвело. Это оказались этюды из жизни купальщиц. Что-то волшебное есть в сочетании воды и холодного кафеля. Женщины входили в воду и будто пьянели. И купались дальше в таких позах, какие не встретишь в простой бане. В середине возбуждения, очень кстати, выныривал рослый фашист. Развитие сюжета как у Вивальди: анданте, аллегро, престо (кульминация) и в финале полное ларго. Бугай уходит под воду, женщина одна, размышляет о целебных свойствах спа-салонов. И так несколько раз, фильм довольно длинный.

Музыкантов глубоко задело мироощущение художника. Герц Франк умный, тонкий режиссёр, поняли они. Также понравились операторская работа, сценарий, композиция и рыжая фея в лиловых трусах. Квинтет целый день пересматривал шедевр, изучал детали. Аккордеонист Марис признался, это удивительный фильм. Повезло же такой озвучивать. Что нам деньги, сказал он, давайте напишем отдельную музыку.
Позвонили композитору Гунтису. Тот отпирался. Но, увидев картину, не смог отказать друзьям. За половину от их гонорара написал лучшую свою работу. Трудился с упоением. Где ныряют в бассейн, аккордеон бурлит, где купальник сползает, скрипочка чуть дышит. Много репетировали, не могли попасть в ритм одного бешенного шатена. Эмоции захлёстывали.

"И вот, третий день фестиваля"

Лето - это маленькое всё.

Ольга сказала, я шизоид. Так наука называет необщительных, угрюмых людей.
До этого мы сорок часов тряслись в горячей железной хонде. В корыте, набитом русскими туристами. Мы проехали четыре страны. Я стал молчалив и гавкал на живых пассажиров. Они просились курить, писать, и другими способами пытались меня разозлить. Я отвечал им, боже мой, на что вы тратите жизнь. Давайте доедем скорей и высокодуховно полежим на чистом и горизонтальном.

Недалеко от Дрездена известный композитор Александр Бекназаров готовился лопнуть. Он тайно выпил пива и скрывал от меня этот гадкий поступок. А Ольга - его жена. Она привыкла к мужу с целым пузырём. А я сказал, тормозить не буду, разбирайтесь на ходу. А то пописать перерастает в покурить, потом достанем курочку, и так проходят годы. Чувствуете драматический конфликт?

Наш полёт прервал штурмбанфюрер немецкой таможни. Он весь день сидел в железной будке с другими фашистами. Ему хотелось пива, сигарет, оружия и наркотиков. Я ответил по-немецки “Кайне”. Это значит в переводе “мне бы самому все эти блага”.
Грустный фриц поплёлся прочь. Тут Александр выпал из машины и закричал ему вслед интеллигентным баритоном:
- Гебен зи бир битте пописать, порфавор!
Таможенник понял по красным армянским глазам, какой катаклизм чуть не въехал в страну. Внутренне содрогнувшись, он указал в сторону Польши. Дескать, иди и лопни там, чужестранец. Главное, Родину не задень. Наш терпилец послушно скрылся в польских ёлках.

"Время шло. Ровно в восемь аккуратное немецкое солнце коснулось леса. Стало ясно, можно идти, собирать клочки композитора."

О разных видах детства.

У девочки Лёли мама красавица, папа психолог, дедушка физик, второй дедушка антисемит. Сами видите, приличная семья. Мать архитектор, рожала для себя. Это был лучший её проект, глазки синенькие, косички всякие. В холле роддома их ждала счастливая родня. Встречающие построились свиньёй, как крестоносцы. Папы, мамы, тёти и прочая пехота. Они выучили Бенджамина Спока. Они знали, как растить и воспитывать что угодно. Каждый имел в кармане неприкосновенный памперс, кипячёную соску, парцетамол и зелёнку для коленок. Они уже построили дом в лесу, где сплошной кислород и ребёнок сможет дышать, даже если рот занят котлетой. Сами понимаете, тендер на прогулку с младенцем мать выиграла не сразу. Её не считали слабоумной, но и не доверяли.

И вот, однажды, на семейном совете решили, пусть всё-таки погуляет. Как-никак, мать. Заслужила.
Для прогулки всё приготовили. Коляску смазали, сличили метеосводки. Девочку завернули в одеяла всякие, стянули шарфом. Коляску установили в сторону природы, чтоб ехать только прямо. Матери сказали катать ребёнка взад-вперёд, смахивая слёзы умиления. И вот они ходили, ходили.
И вдруг коляска опрокинулась, ребёнок выкатился в траву, как какой-нибудь арбуз

Посвящается губе. (Много букв)

Мой знакомый ходил на танкере старпомом. Он позволял себе дорогие излишестваа. Например, его жена сразу была и красива, и со скверным характером. Большинство мужчин лишь мечтают о такой роскоши.
Знакомого зовут Карлис. В тридцать лет он женился на полупрозрачной девушке по имени Мария. У неё были тонкие пальцы и такие большие кольца в ушах, что сопротивление бесполезно. По папе она была княжна, а по маме полячка. Пять лет они жили счастливо. Купили дом в дальней Юрмале. Он дарил ей аленькие цветочки, она ему - оттопыренную губу.

Вообще, нижняя женская губа очень важный орган. С широкими возможностями для самовыражения. Я расскажу вам, как обижаются латвийские женщины. У нас их водится три типа.

По побережью с севера пришли рыбачки. Невысокие, бойкие. У них монгольские глаза и крепкие ноги. В любви они самоотверженны. Долго не сердятся и губу не оттопыривают. Чтобы выразить эмоции, считают они, лучше всего подходит сковородка. Выйдя замуж, варят тыквенный суп и честно носят на себе своих алкоголиков. Очень надёжные и искренние.

С юго-востока прибыли рослые, плавные красавицы диванного типа. У них белая кожа, робкий характер и невыносимые матери. К пенсии они плевком убивают коня. В молодости же садятся и плачут. Потом долго смотрят в зеркало на распухший нос. Один нетрезвый генетик утверждал, все они дочери запретной любви петровских драгун к лошадям петровских драгун. Конечно, он врал. Их печальные глаза и удлиннённые лица произошли от дождливого климата.

Наконец, самые головокружительные девки выбрались из моря на западе. Больше уже неоткуда. Они пришли сражать принцев своим чудесным характером. Разумеется, принцы быстро вымерли. Теперь русалки сводят с ума кого попало. Светлоглазые, невесомые. Они разрушают волю, лишь хлопнув ресницами.
Их приятно носить на руках. С ними последний задохлик чувствует себя Кинг-Конгом.

И вовсе они не безголосые. Любой ухажёр при них трещит, как юный Геббельс, слова не вставить. Обычно звучит героическая сага о пьяном мордобое. В ней полно междометий и в конце все непременно упали, а рассказчик даже не вспотел. Поэтому русалки не великого мнения о мужском уме.

И они-то лучшие в мире по технике мимической обиды.
Одной лишь губой маленькая женщина выражает сотни оттенков недовольства. В диапазоне от «какой-то ты нелепый в этих джинсах», до «я поняла, эти розы отравлены».
На их беду, средний мужчина туповат. По эмоциональной чуткости он близок к хомякам и дафниям. Известны семьсот видов женских слёз.
"И на всё это великолепие мужчина реагирует единственной фразой «ну чё ты, Кать»"