Николай Иваныч Уткин, маленький акцизный чиновник маленького уездного городка, купил рублевый билет в губернаторшину лотерею и выиграл лошадь. Ни он сам, ни окружающие не верили такому счастью. Долго проверяли билет, удивлялись, ахали. В конце концов отдали лошадь Уткину. Когда первые восторги поулеглись, Уткин призадумался.
"Куда я ее дену? – думал он. – Квартира у меня казенная, при складе, в одну комнату да кухня.Сарайчик для дров махонький, на три вязанки. Конь же животное нежное, не на улице же его держать".

Приятели посоветовали попросить у начальства квартирных денег.
– Откажись от казенной. Найми хоть похуже, да с сарайчиком. А отказывать станут, – скажи, что, мол, семейные обстоятельства, гм… приращение семейства.
Начальство согласилось. Денег выдали. Нанял Уткин квартиру и поставил лошадь в сарай. Квартира стоила дорого, лошадь ела много, и Уткин стал наводить экономию: бросил курить.

– Чудесный у вас конь, Николай Иваныч, – сказал соседний лавочник. – Беспременно у вас этого коня сведут. Уткин забеспокоился. Купил особый замок к сараю. Заинтересовалось и высшее начальство Николая Иваныча.
–Эге, Уткин! Да вы вот какой! У вас теперь и лошадь своя! А кто же у вас кучером? Сами, что ли, хе-хе-хе!
Уткин смутился. - Что вы, помилуйте - с! Ко мне сегодня вечером обещал прийти один парень. Все вот его и дожидался. Знаете, всякому доверять опасно. Уткин нанял парня и перестал завтракать. Голодный, бежал он на службу, а лавочник здоровался и ласково спрашивал:
– Не свели еще, лошадку-то? Ну, сведут еще, сведут! На все свой час, свое время.

А начальство продолжало интересоваться: – Вы что же, никогда не ездите на вашей лошадке? – Она еще не объезжена. Очень дикая. – Неужели? А губернаторша на ней, кажется, воду возила. Странно! Только, знаете, голубчик, вы не вздумайте продать ее. Потом, со временем, это, конечно, можно будет. Но теперь ни в каком случае! Губернаторша знает, что она у вас, и очень этим интересуется. Я сам слышал. "Я, – говорит, – от души рада, что осчастливила этого бедного человека, и мне отрадно, что он так полюбил моего Колдуна". Теперь понимаете?

Уткин понимал и, бросив обедать, ограничивался чаем с ситником. Лошадь ела очень много. Уткин боялся ее и в сарай не заглядывал. "Еще лягнет, жирная скотина. С нее не спросишь". Но гордился перед всеми по-прежнему.
– Не понимаю, как может человек, при известном достатке, конечно, обходиться без собственных лошадей. Конечно, дорого. Но зато удобство! Перестал покупать сахар.

Как-то зашли во двор два парня в картузах, попросили позволения конька посмотреть, а если продадут, так и купить. Уткин выгнал их и долго кричал вслед, что ему за эту лошадь давно тысячу рублей давали, да он и слышать не хочет. Слышал все это соседний лавочник и неодобрительно качал головой.
– И напрасно, вы их только пуще разжигаете. Сами понимаете, какие это покупатели!
– А какие?
– А такие, что воры. Конокрады. Пришли высмотреть, а ночью и слямзют.

Затревожился Уткин. Пошел на службу, даже ситника не поел. Встретился знакомый телеграфист. Узнал, потужил и обещал помочь.
– Я, – говорит, – такой аппарат поставлю, что, как, значит, кто в конюшню влезет, так звон-трезвон по всему дому пойдет. Пришел телеграфист после обеда, работал весь вечер, приладил все и ушел. Ровно через полчаса затрещали звонки. Уткин ринулся во двор. Один идти оробел. Убьют еще. Кинулся в клетушку, растолкал парня Ильюшку. А звонок все трещал да трещал. Подошли к сараю. Смотрят – замок на месте. Осмелели, открыли дверь. Темно. Лошадь жует. Осмотрели пол.
– Ска-тина! – крикнул Уткин. – Это она ногой наступила на проволоки. Ишь, жует. Хоть бы ночью-то не ела. У нас, у людей, хоть какой будь богатый человек, а уж круглые сутки не позволит себе есть. Свинство. Прямо не лошадь, а свинья какая-то.

Лег спать. Едва успел задремать – опять треск и звон. Оказалось – кошка. На рассвете опять. Совершенно измученный, пошел Уткин на службу. Спал над бумагами. Ночью опять треск и звон. Проволоки, как идиотки, соединялись сами собой. Уткин всю ночь пробегал босиком от сарая к дому и под утро захворал. На службу не пошел. "Что я теперь? – думал он, уткнувшись в подушку. – Разве я человек? Разве я живу? Так – пресмыкаюсь на чреве своем, а скотина надо мной царит. Не ем и не сплю. Здоровье потерял, со службы выгонят. Пройдет моя молодость за ничто. Лошадь все сожрет!"
Весь день лежал. А ночью, когда все стихло и лишь слышалась порой трескотня звонка, он тихо встал, осторожно и неслышно открыл ворота, прокрался к конюшне и, отомкнув дверь, быстро юркнул в дом. Укрывшись с головой одеялом, он весело усмехался и подмигивал сам себе.

– Что, объела? А? Недолго ты, матушка, поцарствовала, дромадер окаянный! Сволокут тебя анафемские воры на живодерню, станут из твоей шкуры, чтоб она лопнула, козловые сапоги шить. Губернатор-шин блюдолиз! Вот погоди, покажут тебе губернаторшу. Заснул сладко. Во сне ел оладьи с медом.

Утром крикнул Ильюшку, спросил строгим голосом: все ли благополучно? А все! – А лошадь… цела? – почти в ужасе крикнул Уткин. – А что ей делается. – Врешь ты, мерзавец! Конский холоп! – А ей-Богу, барин! Вы не пужайтесь, конек ваш целехонек. Усё сено пожрал, теперь овса домогается. У Уткина отнялась левая нога и правая рука. Левой рукой написал записку: "Никого не виню, если умру. Лошадь меня съела". @ Надежда Тэффи

Александр Мухин - Чебоксарский заслуженный артист Республики Чувашия, родился 28 апреля 1960 года в Чебоксарах на Волге - реке. В 1982 окончил Чувашский государственный педагогический институт, факультет графики. Учеба в 1989-1995 гг. в Московском государственном академическом художественном институте имени Сурикова, затем творческая стажировка в Международной школе изящных искусств в г.Экс-ан-Прованс (Франция). Участник более 70 художественных выставок с 1980 года (международных, зарубежных, всероссийских, региональных, республиканских). Из них - 9 персональных выставок.

  "Каждому человеку дается свобода выбора: творить Добро или Зло. Этот   выбор относится и художественному творчеству. Искусство – это воплощение Божественной Красоты и Гармонии. Прекрасно то, что совершенно." - Александр Мухин-Чебоксарский.