Мой первый опыт фанфикописательства. Не судите строго))))
________________________________________________
… - И превратится эта история в запрещенную реаааальность!.. Да, в реальность – бойся этого слова, ибо искуситель твой уже облюбовал самую ветхую ниточку в твоих шортиках! Бойся руки ближнего своего… в грохоте металла будет распускаться ниточка, да… ибо брат и союзник твой покусится на тебя… И не спасут тебя твои Drums from Hell, непорочное дитя мое!.. И случится то под Новый 2010-й Год…
Дима Завидов сидел весь в поту перед компом, ошалело глядя в окошко аськи, в которой пророкоподобное виртуальное существо стращало его воплощением ужасной слэш-стори, от которой у Димы ирокез стоял без всякого геля.
«Ну вот… Достучался… Сейчас зубами буду стучать… Страааашно… Это на Маврина все пчелы летят, на него… А жалом в задницу достается всем …».
Завидов был крайне впечатлителен. Например, он был уверен в том, что Маврин красит волосы особой гремучей смесью, которую для него в полнолуние в маленьком погребке на дачке бодяжит Кузьмич…
«И в Новый Год ни дать ни взять… Это у какой же сволочи гон начинается в такой мороз?!».
____________________________________
Вечером 30-го декабря группа «Маврик» в изрядно уже «новом» составе решила проехаться на электричке в Подмосковье. На природе погулять, потусоваться, в общем, среди елок. Никому из группы это мероприятие не внушало особого оптимизма, кроме самого Маврина, которого духовные и творческие поиски все чаще уводили теперь то в елки, то в березы, то еще в осины какие-нибудь («И слава Богу», - говорили даже атеисты, осеняя себя крестом. Все тайно радовались на самом деле за него… Но: (тихо-тихо, только не говорите никому!) – они его просто не знали)))…
…А электричка остановилась в глухом, малопролазном лесу, сказали, мол, расходитесь, кто куда хочет. Мобильники там попросту не ловили, хотя Леня и залезал на макушку самой высокой елки ловить эфир. Все, конечно, Маврина прокляли, на чем лес стоит, но все-таки свет в конце леса пошли искать.
Приперевшись глубокой ночью на какой-то захолустный хутор на краю лесочка, они вломились в дом к бабке и попросились остаться («до тех пор, пока нас хватятся и не прибегут с оленями, собаками и рациями спасать»), чтобы отметить Новый Год.
Бабка, с одной стороны, перепуганная металлическими цепями Маврина и Максимова, а, с другой стороны, задобренная обещанием барыша за постой, их впустила, а наутро ушла к соседке.
_________________________________
- Серега! Смотри, это, наверно, самогон! – в восхищении воскликнул Леня, исследовав подвальчик в избе на предмет съестных припасов и обнаружив несколько характерных бутылей с мутноватой жидкостью.
- Она ведьма, это точно, - сказал Маврин, принюхиваясь к содержимому бутыли, - да, это самогон…
В погребке оказались еще банки с чем-то соленым и маринованным. Чем именно – никто из них бы уже не вспомнил, потому что сначала пили самогон… а потом… потом – было уже поздно. От питья перед глазами расползались высокохудожественные глюки, разноцветные и откровенные… Кое-кто из ребят даже порывался выбежать из избы, чтобы залезть на близлежащую елку и еще острее насладиться ощущением легкости и полетности…
Все поспешили напиться еще до полуночи, так как страшно тосковали в маленьком домике, среди снежной пустыни с небольшим елочным оазисом под окнами. Все хотели домой…
От самогона бабкиного производства веселье стояло вполне себе так ничего…
Одному Завидову было не по себе. Он постоянно ерзал, где бы ему ни пришлось присесть, и все время сцеплял сзади руки замком, как будто охраняя свой центр тяжести.
Он никак не думал, что окажется отрезанным от мира в Новый Год, один среди этой страшной компании (да-да, она стала страшной, когда стало ясно, что домой они вернутся не раньше следующего года!..).
__________________________________
…Утречком 1-го января Алексис подошел на цыпочках к Маврику и радостно сдернул с него клетчатое байковое одеялко.
- Ура, Серега!
Маврин едва разлепил веки и воззрился на сияющего счастьем ритм-гитариста.
- По поводу?..
- По поводу того, что ты проснулся!!! Аааа хахахахаааааа… - Алексиса скрючило в приступе безбашенной истерики. Он сел на корточки и с умилением уставился на Маврина, хлопающего сонными глазами.
Светлые брови Сергея встали домиком. Он недоверчиво посмотрел на ясную физиономию Алексиса.
- А… олени уже… ушли?..
- Это поезд ушел, Сереж. А олени остались…
…Максимов спал совершенно беспробудным сном. Ленькин хаер романтично свешивался с печки. Алексис слегка дернул черную прядь. Ноль реакции.
Юра наклонился к самому Ленькиному уху.
- Максимов у тебя почему бас до сих пор не настроен????????!!!!!!!!!
Ленька рванулся в направлении абсолютно непроизвольном, (ибо никак не мог ожидать такого произвола со стороны собрата своего), и кубарем скатился с печки.
- Как?! Где?!! Басуха?! Где?..
Он бросился в один угол комнаты, потом в другой, заглянул под елку и огромными тоскливыми глазами посмотрел почему-то на Маврина. Тот возвел трагичный взгляд к облупленному потолку с таким пафосом, как будто это была ни больше не меньше сама небесная лазурь.
- Ну что, что ты на меня-то смотришь?! Дома, дома твой бас!
На слове «дома» Максимов взвыл и вцепился в хаер всей пятерней.
- Басуха моя, басууушечка…. Аааа…
Маврин укоризненно посмотрел на Алексиса.
- А вот это ты зря, Юрк… Чего парню соль сыпешь на рану…
- Ладно, Серег… Я б на твоем месте помолчал бы все-таки… Так как олени… они все-таки остались…
Брови Сергея вновь заерзали и приняли форму свирепого вида уголков.
- Так… Я не понял, Алексеев, это что за под**бы?!
Уже вторую неделю подряд Маврик каждый божий и чертов день давал себе слово быть образцом для подражания, носителем моральных ценностей и эталоном силы воли для своей команды. Но… Вчера было тридцать первое… Было так весело… Были вроде бы какие-то переодевалки… И кто-то рогатый… Оооо…
Маврин поморщился от непонятно откуда явившегося стыдливого холодка.
А потом был сон… Кипелов в косухе и черных лакированных штанах с плеткой в руках стоял у его изголовья и водил руками у него над лицом. Потом он развесил перед взором Маврина баннер, на котором красными зубчатыми буквами, прямо как на фирменной подписи мавринского Фан-клуба, было выведено «Ты у меня будешь лежать вниз лицом на земле… сотни лет!!!». И подпись: Пророк.
- Забей на оленей, Юр… - Маврин хотел добавить «пожалуйста», но, посмотрев на саркастическую ухмылочку Алексиса, осекся…
…Максимов исподлобья смотрел на заслуженного ритм-гитариста группы «Маврик».
- Юрка… у тебя что-то не в тему хорошее настроение…
- Да?.. А разве может хорошее настроение быть не в тему, если у нас до сих пор есть место, на котором можно сидеть? А?!
- Эээ… Юрк… ты это че… елочки нанюхался, что ли?
- Оленей я нанюхался…
- Нет, я серьезно… Если рассуждать по логике…
На этой фразе Алексис перекинул хаер вперед и занавесил им лицо.
- … то если бы ты вчера смешал («эээ… самогон с самогоном? Ну да ладно»), вряд ли бы встал сегодня вообще, да еще и с такой святящейся рожей!
- А у меня рожа по умолчанию светиться должна! Я ведь звезда! Потому что я играю в группе «Маврик»!
Маврин недоверчиво посмотрел на него.
- Юра, ты зачем это так неприкрыто льстишь? – вкрадчиво поинтересовался Стыров.
- А ты чего так неприкрыто в трусах бегаешь и Димку пугаешь, а?.. – начал Алексис тихо, и вдруг тон резко взмыл вверх:
- Да кто бы говорил! Ты! Да кто ты такой!
- Я – герой Запрещенной реальности, - с достоинством ответил Стыров.
На словах «запрещенная реальность» у Завидова, который стоял за косяком и слушал перепалку, от страха подогнулись колени.
- Ты – герой?! Да лемура тебе на голову!!! Пусть с дерева спрыгнет и патлы тебе выдерет… - на последней фразе Алексис понял, что переиграл с баечкой…
- Так… я не понял… это что за намеки, а???!!! – Стыров начал закипать.
- А с какого дерева должен прыгнуть лемур? С елки, что ли? – коварно поинтересовался Леня.
- Ну-ка вы, тихо! – скомандовал Маврин. Поманил пальцем Алексиса.
– Ну-ка отойдем в сторонку… Ты про что это тут говорил, «в трусах пугать»?.. Что за бред?
- Да тут видишь что…
И Алексис рассказал ему, что прочитал в аське Завидова, находясь у него в гостях и нечаянно (ну как бы!) глянув в комп Димы, когда тот ушел на кухню…
- Серьезно?! Ух ты, да это… идея! – Маврин улыбнулся с лукавством, которого не вынесла бы и тысяча чертей. – Ну ладно, лаааадно…
__________________________________
Дима отжал носки и, поднявшись на цыпочки, аккуратно развесил на веревке. Осмотрев критическим оком вереницу плохо отжатых, печальных носочков собратьев по металлу (выстиранных сразу же после взятия избы и освобождения валенок), он резюмировал вполголоса:
- Да… Разучился народ носки стирать… Не на гастроли собирались, не припасли… А все из-за Шефа, вечно его заднице на одном месте не сидится… Слешит народ почем зря, вот и …
Завидов чуть было не поперхнулся злорадно-шкодным «ыыыы!!!», когда его взгляд случайно остановился на голубых носках Маврина с черными собачками.
В этот момент заиндевелая дверь приоткрылась. Вплыл сначала козырек кепки на заячьем меху, затем уже и хитрая мордочка Маврина.
- Дим, а ты что тут делаешь? – произнес Константиныч таким коварным шепотом, что у Завидова откуда ни возьмись появилось желание подтянуть повыше шорты.
От Маврина не ускользнуло это нервное движение.
- Диииииим… ну откуда такие мысли… да разве ты что-то видел от меня в этой жизни кроме добра?!.
Пухлый подбородок Завидова плавно отъехал вниз. «А вы о чем, Сергей Константинович?», - прыгало у него на языке. Ему почему-то вдруг стало стыдно именно за свои мокрые носки, которые висели, впрочем, на одинаковых правах со всеми остальными. Он в мгновение ока сдернул их и засунул в карманы.
Посмотрел на Маврика. Тот корчился в уголке от беззвучного смеха.
- Димуля… ну зачем же ты мокрые тряпки в карман?.. Шортики намокнут ведь… Люди бог знает что по… по.. (не я не том, не о том, что ты по… подумал!!!)… черт знает, что… по…по… подумают!..
В припадке хохота он откинул голову назад, и стукнулся об стенку.
Круглые глаза Завидова округлились до состояния пятикопеечного. Он бросил свои неамбициозные, абсолютно белые носки на пол и выбежал вон.
Маврин подобрал их и бережно повесил рядом со своими собачками.
_____________________________________
Дима случайно задремал среди дня, соорудив походную постель прямо на полу.
Он плавал в холодном поту. Ему снилось что Маврин выпускает кровь из вены Стырова, нацеживает стаканчик, смешивает с водкой, а потом подсыпает в эту смесь хну…
- Димочка… покрась меня…, - говорит Маврин и протягивает Завидову поролоновую губку.
Завидов, трясясь от страха, старается как можно нежнее водить по волосам Сергея, чтобы тот не осерчал и не потребовал еще и драммеровской крови…
Выкрасив гривку Маврина, Завидов выбрасывает губку куда-то в сторону и… с ужасом видит, как на затылке Маврина прорезаются горделивые красные рожки…
- Мамаааа!!!!! – заорал Дима, вздрогнув и захапав к груди одеяло.
Тут же к нему заботливо склонился как с неба упавший (или из-под земли явившийся, что, впрочем, не так уж важно было для Димы в тот момент) Маврик… Металлический крест, свисавший с его шеи, раскачивался прямо перед носом Завидова, гипнотизируя его…
- Что с тобой, сынок?.. Ну, что ты? Это я теперь – твоя мама ныне и присно и во веки веков. Ами…
- К черту!!! Изыди, изыди!!! – Дима бросил в Маврина подушкой и в буквальном смысле взял ноги в руки.
Маврин опешил от такой эмоциональности.
- Ты смотри, пацан, доведешь себя… Нервный уж больно… А сердце будет неровно стучать – сам стучать будешь неровно… А будешь стучать неровно… сам знаешь, что будет… - Маврин обнял Завидова за коротко стриженую голову и прижал к груди. Диму снова перекосило.
Маврик умел ставить диагнозы. Только лекарств не прописывал.
______________________________
Оглядываясь по сторонам, Стыров подошел к Завидову.
- Дим…
- Да, Артем?..
- Ну вот я эээ… с просьбой к тебе…
Завидов весь внутренне съежился и украдкой подтянул шорты. На всякий случай подтянул потуже шнурок на пузе.
И почему я так боюсь? И с чего?.. Я впечатлительный… Ну придурок какой-то из Фан-клуба напророчил, что фанфик-то сбудется… под Новый Год… обязательно… ну и что?.. ну?.. ну…
- Да?.. – Завидов уже нащупал палочки в карманах. «Ну, если что, палки… нет – штыки… Штыки – вперед!»
Стыров вкрадчиво продолжал.
- Ты не мог бы мне, пожалуйста, одолжить барабанные палочки? Мне бы волосы завить… Ну понимаешь, никак я не могу… Я ведь тоже пленник имиджа… И забывать о сценическом образе нельзя! Ни при каких обстоятельствах! – особенно внушительно Стыров продекламировал две последние восклицательные фразы.
Завидов достал палочки из карманов, посмотрел на них почему-то с упреком, и, вздохнув, отдал Стырову.
- Просуши только их потом.
- Хорошо-хорошо! – Стыров весь засветился. – Спасибо, Димулька! Ты настоящий друг!
Сказав это, Стыров порывисто прижал Завидова к себе и звонко чмокнул в щеку. Завидов что было силы вцепился в край штанин несчастных шортов.
Ну все… Это оно, оно… Мама!.. Маврик!.. Оооо…
Опасный момент миновал быстро. Завидов даже не успел поставить палочки в защитную позицию.
- Держи, - Завидов уже не знал, куда глаза девать.
Стыров улетел с палочками, весьма радостный.
Завидов зашел в стиралку, глянул в потрескавшееся зеркальце на стене, оглаживая неубедительный легкий пушок на щеках и подбородке.
«Что-то щетина у меня больно мягкая… и редкая какая-то что ли…».
Вдруг он заприметил… Оооо… Вульгарная длиннющая белая нитка торчала из шорт и свешивалась почти до колен.
В ужасе он принялся сдирать вопиющее, позорное, совершенно незаконное палево.
Посмотрел в зеркало обреченными глазами еще раз.
- Мааамаа… Ыыыы…, - жалобным шепотом проговорил он…
«Мама… Бесовка Константиновна… Рыжикова…». Дима чуть не заплакал.
_______________________________________
Вечерком Маврин, Алексис, Стыров и Максимов сидели на диванчике, уютно обнявшись. Вся компания являла собой картину дружбы крепкой и отчасти… нежной, как плавленый сырок. Завидов, которого начали жестоко осаждать нехорошие предчувствия, заперся в ванной, загородив вход в нее стиральной доской. Он снял шорты и обследовал их на предмет ниток, болтающихся где не надо.
- А вдруг Димыч зайдет, а?.. – хмыкнул Леня, голова которого лежала на коленях у Алексиса.
Маврик расплылся в нахальной улыбке.
- Не зайдет. Я дверь с этой стороны закрыл тоже.
- Чем это? – полюбопытствовал Алексис.
- Шкафчик посудный придвинул. Из кухни. – Маврик сдавленно захихикал.
Вдруг Максимов вздрогнул, подскочил с коленок Алексиса и выбежал в прихожку. Оттуда послышался какой-то шум, и подуло сильным сквозняком.
На порог комнаты заявились Ленька и… Андрей Лефлер. Леф был весь в снегу, в черной коже и с плеткой…
Маврин чуть не лишился чувств, а заодно и гордости.
«Как?.. Так это был не Кипелов.. тогда, во сне.. это был.. этот!!».
- Ты это … тебя как сюда занесло, Андрюшечка?.. – в шоке промямлил Алексис.
- Здорово, мужики! А.. занесла меня сюда.. ну скажем… Нелегкая! – Андрей оперся плечом о косяк и теперь кокетливо поигрывал плеткой, мелко размахивая ей перед собой.
- Ну проходи, присаживайся на диванчик, что ли… - Алексис устроился в позе лотоса на полу, освободив Лефлеру место на диване. Андрей уселся прямо между Мавриным и Стыровым.
Снова хлопнула дверь, и на пороге появился…
- Илья??? – Маврик спрыгнул с дивана на пол и пристроился рядышком с Алексисом, пытаясь спрятаться за его спину.
- Тебя… Нелегкая принесла?.. – глаза Алексиса словно выражали понимание...
- Ну… да… не сказать, чтобы совсем уж «легкая»…, - Лемур, не дожидаясь приглашения, присел на диван рядом со Стыровым и Лефлером.
Неловкое молчанье вновь нарушило хлопанье двери. Все переглянулись – взгляд у всех был как у одного маленького кролика перед одним большим удавом. Из прихожей раздался громкий голос:
- Здорово, пацан! А ты это… в который раз новенький??!!
У Маврина от звука этого голоса несколько волосков из рыжих превратились в мертвенно-седые.
- Вы меня, верно, спутали с кем-то… - Ленька еле слышно ответствовал новому гостю…
Пока гость возился в прихожке, Максимов со скоростью молнии запрыгнул в комнату.
- Ребята! Беркут! – громким шепотом возгласил он.
Лефлера, Лемура и Стырова в мгновение ока сорвало с места. Они оперативно откинули сиденье дивана и запрыгнули в него. Последним заскочил Лефлер, захлопнув сиденье уже изнутри.
- Сереееегааа!!!... – Берк ввалился в комнату и направился прямиком к Маврину. – Дай же я тя расцелую! Сколько лет сколько зим сколько вокалистов-та!!. А?.. Ну, обними меня! - Беркут улыбался совершенно довольной улыбкой.
Маврин обнял его вялым движением.
- Ты че это, дохлый какой?.. Искурился весь? Сил не осталось? А как в годы-то былые, а?.. Ты моя красотуууля рыыыыжая… – Беркут сгреб Маврина и так сдавил в объятьях, что тот чуть не лишился чувств.
- Это ты че, а?.. Ну довел себя, довел… А ну встряхнись! Ты же урожденный Ария-гитарист! Не сметь бледность распускать! Эээ… плохо дело…
Артур печально рассматривал нисколько не романтическую бледность Маврина.
- Слушай, Сережа… А как там твой теппинг, кстати?.. Маврингуется?..
Кровь в тот же момент бросилась Маврину в лицо.
- Что????!!!! Да какой .. … теппинг!!!!! – Сергей припечатал нецензурное слово. Его глаза сверкали как водка «Столичная» в стакане, на который направлен лазерный луч.
- Ну?.. Ну вот так лучше уже, - Беркут сложил руки на груди, весьма собой довольный.
Образ Маврина стал уже не просто рыжим, а красно-рыжим. Сергей сел под елочку и затих.
Беркут посмотрел на обалдевающих Алексиса и Максимова.
- А знаете что, ребятки, у меня же тут это… пельмешки есть… щас принесу.
Он сбегал в прихожую и вернулся с каким-то закрученным в фуфайку свертком. Из него он извлек эмалированную кастрюльку.
- Ну-ка, Серег… Давай поешь пельмешек. Давай-давай… После вчера-то закусь в горло шла нет, признавайся?!
- Да ну тебя, Артур, - Маврин попытался криво улыбнуться.
- Ну не хочешь как хочешь, - Беркут уселся на опустевший диван и принялся уплетать пельмени. – А я тут по дороге у бабки какой-то купил вот, у бабки как бишь ее… Нелегкая ее зовут, вроде…
Маврин слушал его трепотню, уже ничему на свете не удивляясь.
Беркут никак не мог устроиться на диване.
- Да что ты ерзаешь, как принцесса на горохе? – Маврин вдруг рассмеялся, глядя на него.
- А че ты старинному другу диван какой-то хреновый подставил-то?! – попытался весело возмутиться Берк.
- А я тут причем? Это не мой диван. Можешь на пол сесть, - предложил Маврин.
- Твоя голова всегда в ответе за то, куда сядет твой зад, - с глубокомысленным видом процитировал Леня известного поэта.
- Нет, чертовски неудобно. Там хрень какая-то возится. А это…Это что за плетка торчит? – Беркут с удивлением обнаружил высовывающуюся откуда-то из дивана на уровне его коленок чертову Лефлерову плетку.
Маврик занервничал, пытаясь спасти положение.
- Это… это украшение…
- Украшение? Для дивана, что ли?! – Беркут смотрел в шоке на плетку, торчащую из-под сиденья дивана. – Э, парни… ды вы чем тут занимаетесь, а?!.
Вдруг откуда-то со стороны стиралки раздался грохот, звон бьющегося стекла, посуды…
Маврин схватился за голову.
- Дима!!! Дима, прости!!! Я не знал, что шкаф… что он… покачнется!.. – восклицал Маврик, втаскивая сильно пришибленного Завидова в комнату…
Алексис побежал во двор за снегом для компресса. Беркут отставил свою кастрюльку и подбежал к Завидову. В этот момент крышка дивана открылась, и великая плеяда мавринских вокалистов, не выдержав вынужденного столпотворения в недрах дивана, вывалилась на волю…
- А я, ребят, собссно, за вами приехал… На вас донесли тут в Москве, - хмыкнул Берк. Кивнул на Лефлера и Лемура. – И на этих тоже.
- Кто донес? - испуганно осведомился Маврин.
- Нелегкая, - усмехнулся Беркут…
_________________________________________
…Через несколько часов все сидели по своим домам и пили чаек с хэппи-энд’ом и сушками…
…Завидов лежал в компрессах и печатал в аське на мобильнике «Новый Год-то прошел… нельзя верить людям все-таки…», ставя бесчисленные грустные смайлы…
(с) Quinta, Лунное Затмение и т.п.)))))
