Почти две недели назад, 13-го апреля, Хью Джекман в Москве не только гулял, наслаждался балетом в Большом театре и поедал блины с икрой. Ведь он приехал для того, чтобы встретиться с журналистами и рассказать им немного о своей последней работе, приквеле трилогии «Люди Икс» — фильме «Люди Икс: Начало. Росомаха».

Хью удивил всех присутствовавших на круглом столе тем, как легко, непринужденно и почти без акцента из его уст может прозвучать русское слово «Privet!». А также напомнил, что в жизни он похож скорее на своего персонажа из «Кейт и Лео», вежливого и скромного джентльмена, чем на супергероя со взглядом исподлобья и тяжеленными кулаками из адамантия.

Воспользовавшись легким замешательством перед началом разговора, решаю показать Джекману «заранее заготовленный экспромт». Это «вирусный» ролик, приуроченный к премьере и появившийся в сети за неделю до визита актёра. Фильм продолжительностью в одну минуту можно назвать «Росомаха у маникюрши».




Услышав, что я собираюсь показать ему короткий фильм о его пребывании в Москве, Хью сначала, конечно, насторожился. Но посмотрев, о чем на самом деле идет речь, громко рассмеялся.

Спасибо за кино! Это не ты в нём снимался?
Не-ет. Но ты не думай, этот ролик — не просто так, с ним косвенно связан первый вопрос. Твой герой, Росомаха — каким его в шутку изобразили здесь — кажется совершенно обычным парнем. Разве что лезвия из рук вырастают... Вот и в первой серии «Людей Икс» он был более-менее близок обычному человеку. Больше, чем другие герои, члены команды Икс. Расскажи, меняется ли он в новой картине? И если да, то как?

Мне всегда казалось, что лучшее в героях этого комикса — как раз в том, что по своему все они выглядят очень достоверно. Что у их характеров есть мягкие, совершенно человеческие свойства, и все они в эмоциональном плане всегда остаются обычными людьми. А в обладании суперспособностями ощущают и негативные стороны — ведь в обществе они не сверхлюди, а даже наоборот. Изоляция, дискриминация, депрессия — это слова, знакомые им не хуже, чем левитация, телепортация и телекинез.

Для моего героя история начинается, в прологе, с того, что в детстве с ним происходит трагическое событие. Его способности высвобождаются в момент сильнейшего эмоционального страдания. Повзрослев, он становится воином. Бежит от людей и сражается с ними, беря силы не только в своих способностях, но и в тёмных глубинах своей души, на животном уровне. Но он проходит войну за войной на протяжении более ста лет, и в определённый момент решает, что с него достаточно. Он хочет отойти от этого, хотя и чувствует, что это, возможно, противоречит его натуре. Ну а когда — спойлер! Его девушка погибает, это снимает все выстроенные им внутренние барьеры, пробуждает в нём гнев. Он становится тем, кого мы знаем не просто как Логана, а как Росомаху, человека-зверя. Теперь он действительно крутой, жесткий парень. А чтоб выглядеть таким, приходится уже сильнее отличаться от прочих людей, во всём.

Вот ты говоришь о гневе твоего героя, о том, как новое трагическое событие вернуло эти сильные и тёмные чувства... А ведь не только у Росомахи такая история. Если посмотреть внимательно, то во многих и многих голливудских картинах современности основным мотивом героя — или хотя бы антагониста — становится именно месть. Даже не надо далеко ходить за примерами: это есть в «Форсаже 4», «Звездном пути», в грядущих «Трансформеры 2: Месть падших» и можно вспомнить, например, «Звездные войны: Эпизод 3 - Месть Ситхов». Что ты думаешь о такой мрачноватой тенденции?

Ух. Очень хороший вопрос. Все мы нередко испытываем такие чувства — раздражение, накипевшую злость и даже гнев. Они все очень просты, естественны по человеческой природе. И часто мы просто не знаем что делать с ними.

В кино — где по сюжету, бывает, герою причиняется какой-то серьезный ущерб и он начинает искать справедливости — наиболее простым решением кажется взять и насладиться своей местью сполна. Но я думаю, что в таком упрощении нет ничего хорошего. Ведь показывая свой гнев по отношению к людям ты взваливаешь на свои плечи большую ответственность.

Вот Гэвина Худа как раз чрезвычайно интересовали вопросы гнева человеческого, злости. Он хотел, чтоб в картине они были показаны ярко. Там есть такой эпизод, когда один старик говорит мне: «Ты выглядишь так, будто задумал что-то плохое. Знаешь, а ведь у нас всегда есть возможность выбирать». Я же ему отвечаю: «Но не я сделал этот выбор», на что он бросает «Да ерунда!». На таким пути никогда не найдешь избавления от тяжкого груза на душе. Мы старались как-то раскрыть эту тему, чтобы стало видно: не все так просто — вот плохие, вот хорошие, вот преступление, вот наказание. И та привычная схема, которую мы часто видим в фильмах, не отражает настоящего положения вещей в человеческих взаимотношениях.

Как ты готовился к сцене — её можно было видеть и в трейлерах — где Росомаха приходит в себя после проведенной над ним операции? Как тебе так реалистично удалось изобразить вот эту самую ярость?

Хм. Прекрасно... Вот такой вопрос только от русских можно ждать, ха-ха. Вы же, наверно, знаете, что я учился как раз по системе Станиславского. И сейчас нередко использую те приемы в своей работе. Это должно быть такое внутреннее ощущение, хорошо знакомое, реакция на какие-то реальные внешние раздражители. Вот вам пример:

Как-то давным-давно, во времена работы еще над первой частью «Людей Икс», одним утром я собирался принять душ... Было еще очень рано, полшестого утра, моя жена спала крепким сном, а мне уже куда-то надо было уходить и я торопился. Дело было в одной совсем небольшой квартире в Торонто. И представьте — там не было горячей воды! А на дворе, между прочим, зима. Канадская! У меня же вся голова залита лаком для волос, после съемок-то — вы ж помните эту прическу Росомахи. И я такой стою в ванной комнате, все пробую и пробую воду — вдруг пойдет горячая. А она, конечно же, не идет. Мне совсем пора бежать и тогда я решаюсь — залезаю под душ, какой уж есть. Такой холодный, что я был готов завопить во весь голос! Но никак не мог — ведь совсем рядом спала моя жена! И в тот момент, когда я изо всех сил сдерживался — я и понял: «Вот оно! Должно быть, именно так чувствует себя Логан постоянно!». Понимаете, внешне он может выглядеть спокойным, но внутри — он как готовая к взрыву бомба с часовым механизмом. Тик-тик-тик! И в любую секунду он готов — (тут на секунду Хью превращается в Росомаху) Гррррх! — одним движением отсечь кому-нибудь голову! Стоит только дать ему повод! Но большую часть времени он занят тем, что пытается удержать это в себе. Так что вот каждый раз, когда я входил в образ, то как будто бы оказывался под адски холодным душем — это воспоминание стало уже как будто талисманом в моей работе над образом Росомахи.

Ну если речь пошла о секретах актёрской профессии, скажи, какими тремя качествами непременно должен обладать хороший актер?

Первое — смелость, отвага. Второе — умение играть. Даже, знаете, так — по детски. Ведь в актерском деле мы как раз тем и заняты, что все время переодеваемся в кого-то, что-то изображаем. А третье... Третье — это, наверно, любознательность по отношению к людям, которые тебя окружают. Желание узнать что в них, какие они... Это всё не так просто.

А что было самым сложным в работе в этом фильме? Что осталось в памяти?

На самом деле, самое трудное — это всегда то, что касается физического аспекта работы на съемках. Эти боевые сцены, битвы, трюки... Особенно, например, драки с Ливом Шрайбером, который играет Виктора Крида, парня с клыками... Были просто какие-то технически сложные моменты — и для меня, и для противников моего героя. Вот однажды дерусь я на площадке с Тейлором Китчем, который играл Гамбита, и в какой-то момент пытаюсь ударить его своими лезвиями, а они возьми и застрянь где-то у него, то ли в костюме, то ли еще где. Пришлось повозиться.

И знаете еще что, я снимаюсь в роли Росомахи уже в четвертый раз и уже довольно хорошо чувствую своего героя, вжился в его шкуру, стал глубже его ощущать на эмоциональном уровне, переживать за него, но требования режиссёра «Росомахи» — Гэвина Худа — были высоки, как ни в одном фильме франшизы. Все было очень жестко и динамично. Он хотел, что бы я постоянно сохранял необходимый для моего персонажа эмоциональный уровень, агрессию. И в большинстве случаев это было совсем нелегко. Иногда, да, это происходило естественно, на волне всей предыдущей работы над образом, но по большей части мне, всё-таки, приходилось очень тяжко.

Кинофраншизе «Люди Икс» уже почти десять лет. Но и сейчас «Росомаха» является одним из самых ожидаемых фильмов. Как ты думаешь, что до сих пор привлекает зрителей в этой истории?

Думаю, что в случае с «Людьми Икс» важны две вещи. Во-первых, их мир не так уж и далек от нашего. И персонажи, и происходящее кажется не таким уж и фантастическим, хотя, в то же время, и совершенно нереальным.

К тому же основная сюжетная канва как будто спроецирована из тайных желаний любого человека быть по-настоящему особенным, обладать какой-нибудь удивительной способностью. Обычные дети, которых в школе задирают старшеклассники, думают: «Вот если бы я мог становиться невидимым или обладал сверхсилой!». Такие мысли остаются в нас надолго. Нам такие истории близки, нравится такое развитие событий, нравится думать, что есть мир, где такое вполне возможно. Ну а если говорить о персонажах, характерах, то в них очень сильны естественные человеческие эмоции. Они довольно многогранны. С одной стороны, у них есть эти силы, которые превосходят обычные человеческие возможности... С другой — им присуще и чувство некоторой отверженности или одиночества. То есть, они становятся даже заложниками своих способностей — того, что подвластно им, и на что неспособны другие. Думаю, все эти темы, так или иначе близки многим зрителям.

С «Людьми Икс» у тебя уже долгий роман. А если говорить о новых, потенцальных проектах, то что должно произойти, и в какой момент, чтоб ты решил: «Да, я буду сниматься в этой картине»?

Обычно, когда дочитываешь до конца первой трети сценария, то уже можешь сказать — хочешь ты участвовать в этом проекте или нет. Я прочитаю целиком, но решение приму, скорей всего, именно тогда, на первой трети. Когда доходишь до этого момента и тебе все нравится, то часто начинаешь думать: «Пожалуйста-пожалуйста, пусть все и дальше будет так же хорошо». Ну, вот у меня обычно именно так.

И как это было в последний раз? Я имею в виду «Росомаху»...

Ну, вот с «Росомахой» как раз получилась немного другая история. С участием в этом фильме мне все стало ясно, когда я поговорил с Дэвидом Бениоффом, сценаристом ленты, мастером своего дела, автором многих знаменитых голливудских лент. А еще он совершенно сумасшедший фанат «Людей Икс»! Как-то мы с ним пришли в какой-то бар, выпили там немного, и он рассказал мне свою идею фильма. Только идею, никакого сценария еще не было и в помине! Рассказал и смотрит вопросительно. А я такой ему: «Ага!». Вот какой момент это был.

Напоследок – отвлеченный вопрос: расскажи, а чувствуют ли австралийские актеры себя в Голливуде полностью своими?

Ха, да нас называют «Австралийской мафией»! В Голливуде, кстати, кроме Сэма Уортингтона, Кейт Бланшетт, Эрика Баны и других звёзд, немало актёров из Австралии, о которых вы могли даже и не слышать. Им в Голливуде видится хорошая перспектива, конечно, ведь австралийцам не так уж и сложно пробиться, по сравнению с, допустим, русскими или азиатскими актерами — мы на одном языке говорим, близки по менталитету, даже географически немного похожи. Так что многие в Америке чувствуют себя очень уютно и свободно. У австралийской-то киноиндустрии совсем не такие масштабы, хотя бы даже потому, что и людей вообще во Австралии гораздо меньше, там очень тесный киномир. Но и тут мы держимся сплоченно, часто оказываем друг другу разного рода поддержку. За это нас так и прозвали. Не знаю уж, в шутку ли, или всерьез.

Ну что же, Хью, сегодня тебя и твоего Росомаху уже ждут в другой стране — куда направляешься?

В Италию...

Тогда приятной тебе завтра прогулки по Риму!

Spasibo!

Материал предоставлен сайтом www.kinopoisk.ru