Это интервью Тарковский дал парижскому еженедельнику «Фигаро-мэгэзин» в октябре 1986 года.

        Оба моих последних фильма основаны на личных впечатлениях, но не имеют отношения ни к детству, ни к прошлому, они, скорее, касаются настоящего. Обращаю внимание на слово «впечатления». Воспоминания детства никогда не делали человека художником. Отсылаю вас к рассказам Анны Ахматовой о её детстве. Или к Марселю Прусту. Мы придаём несколько чрезмерное значение роли детства. Манера психоаналитиков смотреть на жизнь сквозь детство, находить в нём объяснения всему — это один из способов инфантилизации личности. Недавно я получил крайне странное письмо от одного знаменитого психоаналитика, который пытается объяснить мне мой творчество методами психоанализа. Подход к художественному процессу, к творчеству с этой точки зрения, если хотите, даже удручает. Удручает потому, что мотивы и суть творчества гораздо сложнее, намного неуловимее, чем просто воспоминания о детстве и его объяснения. Я считаю, что психоаналитические истолкования искусства слишком упрощённы, даже примитивны.

        Каждый художник во время своего пребывания на земле находит и оставляет после себя какую-то частицу правды о цивилизации, о человечестве. Сама идея искания, поиска для художника оскорбительна. Она похожа на сбор грибов в лесу. Их, может быть, находят, а может быть, нет. Пикассо даже говорил: «Я не ищу, я нахожу». На мой взгляд, художник поступает вовсе не как искатель, он никоим образом не действует эмпирически («попробую сделать это, попытаюсь то»). Художник свидетельствует об истине, о своей правде мира. Художник должен быть уверен, что он и его творчество соответствуют правде. Я отвергаю идею эксперимента, поисков в сфере искусства. Любой поиск в этой области, всё, что помпезно именуют «авангардом», — просто ложь.
 

Пусть исполнится то, что задумано. Пусть они поверят. И пусть посмеются над своими страстями; ведь то, что они называют страстью, на самом деле не душевная энергия, а лишь трение между душой и внешним миром. А главное, пусть поверят в себя и станут беспомощными, как дети, потому что слабость велика, а сила ничтожна...

Памяти гениального оператора Вадима Юсова...

Сегодня, 30 августа, день рождения гениального русского актера Анатолия Солоницына. Талисман Андрея Тарковского. Он умел в профессии все - ишрал в такой жанровой и характерной палитре, что сложно было представить, что он вообще не умеет.

Трудно поверить, но это факт: Анатолия Солоницына трижды не принимали в ГИТИС! Оскорбительное слово "профнепригодность", глубоко ранившее Солоницына, как-то плохо вяжется с тем, что мы знаем о выдающемся актере... Через несколько лет бывший студент-отличник уже сам вел занятия по актерскому мастерству.

Анатолий Солоницын родился в городе Богородске Горьковской области.

После окончания школы он поступил в строительный техникум, но часто пропускал занятия, сбегая в театр и кино. Юность, проведенная на заводской окраине, оставила в Анатолии умение постоять за себя. Несмотря на худобу, он отличался большой физической силой, и, когда однажды ночью на него напали на пустынной улице двое грабителей, он справился с ними без посторонней помощи. Но в обычной жизни Солоницын был чрезвычайно ранимым, наивным и искренним человеком. Сам про себя он говорил: "Я – романтик. Худой Дон Кихот, который верит в дружбу, в любовь, в честность и верность. Взамен я редко что-нибудь получаю".

Прадед актера Захар Солоницын – знаменитый "ветлужский летописец" и богомаз XVIII века. Захар Солоницын ежедневно ходил молиться в храм в Тоншаево, поскольку в поселке Зотово, где он жил, церкви тогда еще не было. Добраться до Тоншаева можно было только лесом, проложив дорогу топором. Здесь же, в Тоншаевском районе, в деревне Ошминское, практиковал врач, член Нью-Йоркского гипнотического общества Федор Захарович Солоницын – дед актера. Он умер во время эпидемии тифа, спасая больных, и был похоронен рядом с ошминской церковью как почетный гражданин.

Моя статья, посвященная гениальному русскому актеру...

Детская фотография Андрея Тарковского со своим отцом Арсением Тарковским и мамой Марией Вишняковой

Андрей Тарковский и Андрей Кончаловский во время работы над сценарием "Андрей Рублев"

"...Сегодня мне приснился странный сон: будто бы я смотрю на небо, а оно светлое-светлое, тусклое, и высоко-высоко медленно кипит как бы материализованный свет, словно волоконца солнечной ткани, похожие на шёлковые и живые стёжки на японском крепе от вышивки. И мне кажется, что волоконца эти, эти светоносные и живые нити двигаются, плывут и становятся похожими на птиц, парящих недостижимо высоко… Так высоко, что если птицы будут терять перья, то перья эти не упадут, не опустятся на землю, а улетят вверх, унесутся, чтобы навсегда исчезнуть из нашего мира. И течёт, опускается оттуда же тихая, волшебная музыка, то ли музыка, похожая на колокольчики, то ли курлыканье птиц, похожее на музыку. "Это журавли", — вдруг услышал я чей-то голос и проснулся. Странный, прекрасный сон. Мне иногда снятся чудные сны."

Андрей Тарковский

Довольно оригинальное и интересное прочтение фильма А. Тарковского "Сталкер".