разговор, огоньhttp://prostor.ucoz.ru

Есенгали Раушанов – известный казахский поэт.
Родился в 1957 году в Каракалпакской АССР. Автор многих поэтических книг, директор издательства «Жазушы». Живет и работает в Алматы.
Редакция журнала «Простор» поздравляет своего давнего автора и коллегу с высокой наградой – Государственной премией Казахстана за 2006 год.
Есенгали Раушанов

Не качайся, листок одинокий,
не раскачивай сердце мое…

* * *

Я помню, как сказку вечернюю, вечную,
Все приметы неспешной аульной судьбы…
От горы Бестюбе
пополудни,
ближе к вечеру,
Обычно возвращались верблюды с пастьбы…

Я помню, как в самое буйное время года
Река вздымала, по верблюжьи горбила льды,
Крушила плотины
всею тяжестью ледохода,
С опор вырывала мосты.
Я помню, как верблюдицы с переполненным выменем
Ревели, верблюжат призывая к себе,
А у костра их погонщик,
старик с затейливым именем,
Начинал таинственный разговор,
витиеватую речь о судьбе…

Я помню, как месяц, словно рыжий верблюд-улек* ,
Грузно всходил в небеса, и звезды, блистая,
От него разбегались, как искорки из-под век
Распалившегося самца, попавшего к верблюдицам в стадо…

И тогда, лишь тогда, когда кончит погонщик рассказ
И сложит вдвое камчу, у огня пригревшись солово,
То на него посматривая, то на нас,
Наш старший брат начинает
свое
неспешное слово…


* * *

Я проводил еще день…
Еще один умирает
Во-он там, далеко-далеко,
за джайляу,
за кромкой отрога,
Там горит тело Дня – тело Солнца горит-догорает
Погребальным костром Мажуси,
древнеиндийского бога.
Я проводил еще день…
Он окончен, и хватит об этом.
Ночь идет по аулу – от тополя к тополю –
движется поступью властной,
И луны неживое лицо наполняется жизнью и светом…
Так почему же душа наполняется грустью неясной?

И откуда она? День как день…
но уж если до пепла сгорело
Это тело – само божество! – и в золе все тропинки, кусты,
То настанет же день, где я сам,
где мое – понимаешь ты?! – тело
Вместе с ним догорит, тоже станет золой…
Понимаешь ли ты?

Заливается светлый ручей, хохоча меж скалистых ущелий,
А гора оттопыренным ухом
ловит темное эхо, как жуть…
Я иду по золе, по руинам
совершенно уже сумасшедший
И, однако же, всем, как ни странно,
совершенно нормальным кажусь.


Аширбек и Каха. Тбилиси.

Сильные люди друг друга
оценят всегда высоко,
Они сразу поймут и увидят,
что друг с другом им будет легко,
Вот так повстречались и сблизились
Каха и Аширбек,
Женщины, водка, вино подружили их вмиг и навек.

Они сильные люди, –
сойдясь,
ни на час не расстались они,
В тостах, гульбе и стихах
проводили бессонные дни,
Так и простились они –
не устал ни один из двоих! –
Женщины, водка, вино озаряли прощание их.

Сильно сказал Аширбек,
возвратившись в родные места:
“Каха могучий орел, он теперь в моем сердце всегда,
Он настоящий джигит,
на казахских батыров похож,
Вот бы с кого брать пример
наша могла молодежь!…

Сильно и Каха сказал
на пирушке в грузинском кругу:
“Сокол – мой друг Аширбек!
Что еще я добавить могу?…”
Цокнул еще языком
и добавил:
“Хоть разных мы вер,
Нашим грузинским парням
вот бы с кого брать пример!…”

Неожиданное место

“Драку надо начинать тогда, когда этого никто
и не ожидает, тогда это будет интересно”.
Токаш Бердияров (из разговора)

Я плавал в заливах раздумий,
я рыскал по землям азартно,
Пытаясь понять – где стихи?
Где исток? –
В столице, в уезде?…
“Стихи – это Я!” – вдруг сказал мне Токаш, появившись
внезапно
В неожиданном месте.

Когда мой коке* !
из собрата
становится вдруг падишахом,
Я сам – его визирь, я сам
при нем возвышаюсь без лести.
Мы вламываемся на пирушки,
мы ребра крушим общим махом
В неожиданном месте.

А если таинственный дух
вдруг его наполняет смятеньем,
Как будто проносится слух
о какой-то возвышенной вести,
Все те, кто вокруг в этот миг,
проникаются странным волненьем
В неожиданном месте.

… Мы плыли с ним вместе по жизни,
мы два моряка, мне казалось.
“Ты стал мне ну прямо как брат, – он признался, –
но если по чести,
То Ной, как пророк и моряк,
мне все-таки ближе”, –
сказал он
В неожиданном месте.

Оставив наш добрый корабль, доверив мне руль и ветрило,
“Эй парень, – сказал он, – давай,
вспоминай, как мы плавали вместе…”
И птицей в свое далеко
взлетел,
и сверкнул белокрыло
В неожиданном месте.
Все там же его чайхана,
где пил он,
в себя окунувшись…
“Эй, парень, смотри, чтоб корабль
не увязнул в рутине, как в тесте!..” –
Я слышу насмешливый голос,
запутавшись или запнувшись
В неожиданном месте.