Их расстреляли на рассвете,

Когда вокруг белела мгла.

Там были взрослые и дети

И эта девочка была.

Сперва велели им раздеться.

Затем к обрыву встать спиной.

Но прозвучал тут голос детский

Наивный,чистый и живой:

-"Чулочки тоже снять мне, дядя?"

Не упрекая, не грозя,

Смотрели словно в душу глядя

Трехлетней девочки глаза.

-"Чулочки тоже?"И смятеньем

На миг эссесовец объят.

Рука сама собой, невольно,

Вдруг опускает автомат.

Он словно скован взглядом синим

И, кажется, он в землю врос.

-"Глаза,как у моей дочурки"

В смятеньи сильном произнес.

Охвачен он невольной дрожью-

Проснулась в ужасе душа!

Нет, он убить ее не сможет!

Но дал он очередь спеша.

Упала девочка в чулочках.

Снять не успела.Не смогла.

Солдат, солдат, вот если б дочка,

Твоя б, вот здесь, вот так легла?!

Ведь это маленькое сердце

Пробито пулею твоей.

Ты человек, не просто немец,

Или ты ЗВЕРЬ среди людей?

Шагал эссесовец угрюмо,

К заре не поднимая глаз.

Впервые, может, эта дума

В мозгу отравленном зажглась.

И всюду взгляд струится синий,

И всюду слышится опять

И не забудется отныне:

-"Чулочки тоже, ДЯДЯ, снять?"