Перевод начат Thomas, но я решила его закончить.
Ответ на вопрос: что сделает Гермиона, если Гарри явится к ней в гости в не самом трезвом виде. Старый добрый PWP с элементами ч0рного юмора ;))
Роман || гет || NC 17||
Данные о переводе
Автор фанфика: simons_flower
Контакты автора: trishamasen@gmail.com
Язык оригинала: Английский
Название фанфика на языке оригинала: Unexpected
Ссылка на фанфик: http://www.restrictedsection.org/file.php?file=848
Разрешение на перевод: получено

Неожиданный


- Гермиона....
Гермиона Грейнджер, заслышав своё имя, оторвалась от изучения документов. Она не знала точно, откуда доносился голос, но было такое ощущение, что снаружи.
- Герми-о-о-о-о-на... - взывал тот же голос, мелодично растягивая её имя.
Теперь она точно знала, что источник взываний располагался снаружи. Мужской голос. Отложив в сторону документы, она встала с кровати и подошла к окну.
Приоткрыв окно, она выглянула на улицу. Мужской голос вновь радостно проблеял:
- Гермиона!
«Похож на голос Гарри», подумала она. И вправду: посмотрев вниз, она увидела, что под её окном стоял Гарри Поттер собственной персоной.
Его слегка штормило взад-вперед, а амплитуда колебаний однозначно увеличивалась с каждой секундой, что он стоял, задрав голову кверху.
- Гарри? - позвала Гермиона.
Он вскинул голову так резво, что чуть не упал. Гарри тут же расплылся в улыбке:
- Гермиона! - крикнул он.
- Гарри! - она попыталась было его утихомирить. Ближайший сосед уже чуть не свесился из окна, пытаясь понять, в чем дело.
Гермиона чуть нервно улыбнувшись, отмахнулась:
- Всё в порядке.
Сосед для собственного успокоения показал оттопыренный средний палец и захлопнул окно.
- Угомонись и подымайся уже, - вновь обратилась она к Гарри.
Она застыла на месте, когда Гарри взгромоздился на метлу и взмыл в воздух. Зависнув в воздухе, Гарри ухмыльнулся той беззаботной мальчишеской улыбкой, что она не видела у него уже несколько лет.
Приняв как можно более серьезный вид, она цыкнула на него:
- Перестань выпендриваться, Гарри.
Он подлетел ближе и, изрыгая проклятья и болтая ногами, умудрился, наконец, вписаться в оконный проём. Он спрыгнул на пол и, скинув рюкзак, рассмеялся.
- Гарри, - немного ошалело начала Гермиона. Никогда еще она видела, чтобы он так развязно себя вел. - Ты себя хорошо чувствуешь?
- Я в норме, Гермиона, - небрежно ответил тот. Мгновение они просто сверлили друг друга взглядами.
Гермионе вдруг стало не по себе от взгляда Гарри. Такое с ней было только на седьмом курсе, когда ночью она спустилась в гостиную Гриффиндора в одном сомнительном пеньюаре. Он рассматривал её тело чуточку дольше, чем того дозволяет статус лучшего друга.
Внезапно подувший из окна ветер донес до неё запах огневиски.
- Гарри, ты пьян? - в шоке спросила Гермиона.
- Слегка приняли с Роном.
«Это всё объясняет», подумала она. Он вновь опасно покачнулся, едва не свалив на пол лампу.
- Присядь, Гарри, - она указала на кровать.
Он с размаху плюхнулся на кровать. Она улыбнулась, немало забавляясь ситуацией. Утром у него будет ужасное похмелье. Она могла бы протрезвить его заклинанием, но отмела эту мысль. Гарри так редко расслаблялся, что у неё просто рука не подымалась, чтобы сотворить это заклинание.
Он посмотрел на неё и, ухмыльнувшись, похлопал рядом с собой.
- Да ты присаживайся, Герм-гер-миона, - запнувшись, он махнул рукой и вновь пропел её имя.
- Пожалуй, не стоит, - она покачала головой. Его улыбка была просто обезоруживающей. Она не видела эту улыбку с Хогвартса. Слишком много всего произошло с тех пор, чтобы можно было чувствовать себя так беззаботно.
С другой же стороны, это опасная улыбка. Гарри был не каким-то там тринадцатилетним мальчишкой, сияющий беззастенчивой улыбкой. Перед ней многообещающе улыбался двадцатитрехлетний мужчина. Язык тела не оставлял никаких сомнений, что могло последовать за этой улыбкой.
Она успокоила себя, что отказ - лучше для них обоих.
- А ты не в курсах, что Рон женится? - сболтнул Гарри. Он склонил голову. - Малыш Ронникинс и Безумная Лавгуд.
Посчитав это удачной шуткой, Гарри рассмеялся.
Гермиона замерла от шока и удивления. Решив пока отбросить свои чувства, она просто спросила:
- Поэтому-то ты и напился с Роном?
Он кивнул, но этот жест стоил ему равновесия, и Гарри взмахнул руками, пытаясь восстановить баланс.
- Одиноко, - внезапно сказал он, уставившись в пол.
- В плане?
Он поднял на неё глаза. Его зеленые глаза еще сильней выделялись оттого, что налились кровью. Он неопределенно махнул рукой.
- Рон... женится, - пробормотал он. Печаль явственно чувствовалась в его голосе. - Рон женится, а у меня так никого и нет.
- Никого? - прошептала она. «Как он может так говорить? Да как он смеет так говорить?»
- Никого, - вздохнул он, и прислонился головой к спинке кровати.
Эмоции Гермионы заметались от чувства сожаления, что Рон женится - она думала, что он по-прежнему испытывает к ней влечение - и отчаяния, что Гарри, несмотря на все её усилия, всё также чувствует себя одиноким, до злости на Гарри по той же самой причине.
- Гарри, ты пьян и не соображаешь, что говоришь.
Она надеялась, что ледяной тон отрезвит его.
Он приподнял голову и внимательно посмотрел на Гермиону. Неспешно его мальчишеская ухмылка сменилась на гораздо более соблазнительную.
- О-о-о, Гермиона, я просто обожаю, когда ты так говоришь. Так и хочется растопить в тебе лед.
От удивления по её телу пробежала приятная дрожь. Это не просто слова лучшего друга - это уже откровенный флирт. Она замерла, в изумлении уставившись на него.
- Гарри? – голос едва слушался её.
Он поднялся и, неуверенно пошатываясь из стороны в сторону, словно стоял на лодке, а не на земле, подошел к ней. Остановился лишь в нескольких дюймах от неё - гораздо ближе, чем бы она могла чувствовать себя спокойно.
- От твоего ханжеского тона старосты мне так и хочется тебя схватить и зацеловать до исступления.
Не успела Гермиона переварить услышанное, как Гарри внезапно подался вперед и тут же отключился, едва она подхватила его. Пошатываясь, она дотащила его до кровати. Аккуратно сняв с него очки, она положила их на стол.
Едва слышно всхрапнув, он заснул с самым невинным выражением на лице.
Она теперь понятия не имела, что и думать. Один лучший друг, судя по всему, женится - мысленно отметила пунктик сказать Рону пару ласковых за то, что скрыл от неё сей факт; другой же, который, основательно надравшись, в данный момент храпел на её кровати - опять же, судя по всему, испытывает к ней какие-то романтические чувства.
Она знала, что Рон что-то испытывал к ней еще в школе, но даже не предполагала, что он давно преодолел это. Ей вдруг стало грустно. Она принимала это как самой собой разумеющееся, что Рона влечет к ней.
Она устроилась в кресле рядом с кроватью. Чувство вины разлилось где-то в животе, когда она поняла, что Рон был для неё своего рода страховкой - запасным вариантом, если она вдруг так никого бы и не нашла. Она рассчитывала на это детское влечение.
Гарри громко всхрапнул и перевернулся на другую сторону.
Гарри, равно как и Рон, всегда был рядом с ней, но в их отношениях никогда не было какого-то сексуального подтекста. И всё же он только что заявил, что хочет "зацеловать её до исступления". В этих словах чувствовалось желание, которое он, очевидно, подавлял очень давно. С Хогвартса? Он упомянул её "ханжеский тон старосты". Неужели он испытывал к ней чувства последние несколько лет?
Она не замечала. Не обращала внимания на то, что он-то, может, и хотел от неё нечто большее, чем просто дружба.
Она опустилась на колени рядом с кроватью. Поддавшись искушению, она провела рукой по его волосам. Мягкие. В смятении она запустила другую руку в его волосы. «Практически шелковые» - подумала она - «мне о таких только мечтать».
Гарри издал стон, когда она слегка царапнула кожу его головы.
Испугавшись, она одернула руку. Рассматривая его, она пока решила держать свои руки при себе.
Она удивилась, заметив, что его лицо фактически потеряло мальчишеские черты. Темные брови оформляли глаза, четко проступили скулы. «Обожаю его глаза». Исчезли детские ямочки на щеках; щеки не полные, но достаточно оформленные, чтобы оттенять скулы. Определенно черты лица потеряли детскость. Это уже лицо мужчины, а не мальчика, которому пришлось рано повзрослеть.
Взгляд задержался на его губах. «С каких пор мне хочется их поцеловать?» Полные, розовые губы чуть изогнулись, образовав улыбку. Какая-то часть неё была в шоке от её мыслей касательно Гарри, другая же - в шоке от того, что она только сейчас об этом задумалась.
Она пристальней взглянула на его тело. «Он поправился со школы» - с укором подумала она. Как правило, она гораздо наблюдательней: замечает многое из того, что остальные обычно упускают из вида - способность, которая не раз выручала её на работе. Но она абсолютно пропустила Гарри. Не заметила, что он стал шире в плечах, или что тело стало мускулистым.
Квиддич. Должно быть это квиддич. Тренировки поддерживают его в форме, а он так великолепно летает на метле.
Гермиона разочарованно вздохнула. Она не должна так думать о Гарри. «Я не хочу его как друга - я просто хочу его».
Она вскочила на ноги. Она бы не думала о нем так, если бы он явно не намекнул, что хочет её не просто как друга; если бы Рон не женился; если бы она не чувствовала себя такой ненужной. Отвергнутой.
- Черт бы тебя побрал, Гарри, - пробормотала она. Он дернулся от звука своего имени, но не проснулся.
Образ Гарри, седлающего метлу, вызвал в ней прилив желания. «У него нет никакого права ломать мою жизнь». Чувствуя разочарование, она бросила взгляд на объект дилеммы, который всё еще продолжал сладко спать.
Она решительно направилась в ванну, чтобы принять холодный душ, старательно отгоняя прочь картинку, в которой она использует протрезвляющее заклинание на лучшем друге, а затем принимает душ вместе с ней.
***
Следующим утром Гарри проснулся от раскалывающей боли в голове. Помассировав переносицу, он принял сидячее положение.
«Где я, черт возьми?» - подумал он. Комната казалась знакомой, но голова болела так, что вспомнить что-либо было решительно невозможно. Он принялся рассматривать обстановку, надеясь, что это поможет определить его нынешнее местоположение.
Мягкие тона, строгие контуры, невероятно удобная кровать, развешенные на стенах грамоты в рамочках.
«Мерлинову бабушку, да я ж у Гермионы», в ужасе сообразил Гарри. Он вспомнил, как, отмечая помолвку Рона, напился с ним в баре в Косом переулке. А затем весь бар прознал, что Рон Уизли недавно обручился, и огромное количество людей предложило вместе выпить за это.
Четкость воспоминаний стала просто никакой после игры в Волшебный Дартс. Гарри искренне полагал, что эта игра создана исключительно с целью поиздеваться над магами, живущих в маггловском мире. Ну как, во имя Мерлина, можно попасть дротиком в сектор доски, если эта доска всё время двигается?
Уже где-то под вечер Гарри рассказал Рону о Гермионе. Он застонал и, наклонившись вперед, обхватил голову руками.
«Нет, нет, я не мог признаться». Желудок подозрительно заурчал. «Не может быть, что-бы я раскрыл свой секрет».
Но туманное воспоминание о прошлой ночи нарисовало, как он, склонившись над столом, притянул к себе Рона. Они уже тогда основательно надрались, и потому Рон спокойно отнесся к тому, что Гарри крепко поцеловал его и сказал: «Я люблю тебя».
Судя по тому, что помнил Гарри, это еще не самое страшное. Худшее случилось, когда он откинулся на спинку стула и заявил: «но Гермиону я сильней люблю».
Рон глубокомысленно кивнул и заказал еще одну порцию виски.
Он признался. А ведь он похоронил этот секрет много лет назад, считая, что Рон имел свои планы на Гермиону, но школьная страсть Рона, как оказалось, так и не переросла в нечто большее.
До Гарри донеслись какие-то звуки из кухни, прервав его размышления.
«Как, черт побери, я сюда попал?» Взгляд задержался на окне - обрывочные воспоминания о Мантии Невидимки и Молнии пронеслись в голове. И точно: у окна аккуратно устроился рюкзак, в котором и находится Мантия, чуть дальше в комнате - Молния.
Он должно быть просто подлетел к её окну - и это в маггловской части Лондона - а затем вскарабкался внутрь.
«Идиот», ругнулся на себя Гарри.
Музыка раздавалась из кухни. К счастью, желудок не пострадал, разве что заурчал чуть громче, когда до Гарри донесся аппетитный запах сосисок.
Несмотря на все старания, больше ничего не удалось вспомнить. Скорее всего, он просто отключился, потому как вообще ничего не помнил из того, что произошло после его прибытия в квартиру Гермионы.
Проклиная всё на свете, он поднялся на ноги. Голова болела так, словно по ней со всего маху врезали Битой, а Бладжер потом довершил дело. После всего случившегося Гарри сейчас охотней бы вышел на матч Кубка Мира, чем бы посмотрел в глаза Гермионе. Учитывая, как он расстроился оттого, что Рон обручился, Гарри боялся, что действительно мог признаться в своих чувствах Гермионе.
Гарри с трудом отговорил себя не завернуться в Мантию и не сделать ноги. «Перестань уже вести себя как гомик, Поттер. Хватит! Мда, не самое удачное сочетание слов при похмелье».
Схватив очки, он осторожно двинулся по направлению к кухне.
Едва взглянув на Гермиону, у Гарри чуть сердце не остановилось. Настолько красивой она выглядела. В последнее время он избегал затяжных походов к ней в гости, опасаясь находиться рядом с ней слишком уж долго. Он отвергнул саму мысль о ней восемь лет назад, и теперь ему вовсе не улыбалось, что он мог уничтожить их дружбу за какую-то ночь, только потому, что он не смог удержать эмоции - или гормоны - под контролем.
- Доброе утро, Гарри, - прощебетала она.
Гарри застонал.
- Доброе.
- Похмелье? - улыбнулась Гермиона.
Он кивнул.
- Снять?
Гарри вновь кивнул, в этот раз едва мотнув головой.
Только когда она подошла к нему, он обратил внимание, что на ней пеньюар. Темно-синего цвета, шелковый пеньюар … и, похоже, больше ничего.
Во рту пересохло, а ладони вспотели. Он мысленно обругал себя за реакцию тела на Гермиону, и старательно отмахнулся от идеи, как бы не сорвать с неё этот пеньюар, не уложить её на стол и не приготовить из неё что-нибудь.
Она коснулась палочкой его лба, от чего он шикнул.
- Ты как? - спросила она. В карих глазах читалась забота.
- В норме, - прошептал он. Это же не её вина, что он как раз живо фантазировал о ней, когда она его коснулась палочкой.
Она задержала на нем взгляд на целую минуту, словно бы, сохраняя визуальный контакт, могла читать его мысли. Он поблагодарил Мерлина, что она не обладает этой способностью.
Удовлетворенно кивнув, она произнесла отрезвляющее заклинание и убрала палочку.
В голове прояснилось, исчез металлический привкус во рту. Желудок всё еще совершал кульбиты, но скорее это от близости к ней, нежели от оставшейся тошноты с похмелья.
- Спасибо, - сказал Гарри и улыбнулся.
Из-за того, что они находились близко друг к другу, он отчетливо чувствовал её дыхание. При вздохе ткань её пеньюара растягивалась, обнажая часть декольте.
При виде этого Гарри захлебнулся в волнах паники. Он прикрыл глаза. Ему надо быть подальше от неё, иначе, если искушение не прекратится, он за себя не отвечает.
- Сосиску?
Он резко открыл глаза. Она ведь не видит этого, да?
Сияя озорной улыбкой, Гермиона повторила:
- Сосиску?
Когда Гарри вновь промолчал, она повернулась к плите:
- Завтрак?
«А, она не об этом». Чувство облегчения чуть приглушило панику.
- Не отказался бы, - ответил он.
На ходу сняв антипригарное заклинание, Гермиона подошла к плите.
Он и не подозревал, что у неё такой открытый пеньюар, который едва скрывал бедра, открывая взору длинные, стройные ноги.
Даже протрезвев, Гарри по-прежнему неважно себя чувствовал. Если бы он плохо её знал, то давно бы уже с уверенностью заявил, что Гермиона просто дразнит его. Но не как лучшего друга, а как женщина дразнит мужчину. Ком в горле, на пару с нервничающим желудком, довершал состояние Гарри.
Он отслеживал движения Гермионы, как лев отслеживает перемещения газели. Хищно. Кровь Гарри буквально вскипела, когда Гермиона, чтобы достать из верхнего шкафа тарелки, приподнялась на цыпочки, не беспокоясь, что пеньюар в таком положении едва прикрывал её.
Гарри уже был на пределе, и ему стало практически всё равно: признался ли он тогда в своих чувствах Гермионе или нет, потому как гормоны требовали немедленной разрядки при виде полуодетой Гермионы.
Когда-то он уже видел её в одном бикини, но в данной ситуации сексуальный подтекст просто зашкаливал. Он без труда мог представить себе, что сейчас она готовит для него завтрак после проведенной вместе ночи.
Гарри застонал. «Ты же мучаешь себя, Поттер».
Ноги, против его воли, сами привели его вплотную к Гермионе. Он встал за её спиной, вдыхая исходящий от неё аромат роз и ванили. Стараясь держаться, и не упустить контроль над своими чувствами по отношению к лучшему другу, Гарри краешком сознания всё же прекрасно понимал, что весь контроль скоро полетит ко всем чертям. Оставалось лишь надеяться, что Гермиона не слишком жестоко охладит его сексуальный порыв.
- Тебе помочь? - спросил он хриплым голосом.
Вздрогнув, она выронила из рук тарелку, которая при ударе об пол разлетелась на множество осколков, и резко обернулась к нему. Он почувствовал, как она облегченно выдохнула.
Гарри подался вперед, прижав её к кухонному столу. «Поттер, ты же отказался от этой идеи».
Он заметил, как капелька пота скатилась по её лицу.
«Не делай этого, Поттер».
Не в силах преодолеть искушение он положил левую руку на стол рядом с её бедром, а правой же коснулся её подбородка и нежно смахнул эту капельку пота.
- Я не хотел напугать тебя, - отрывисто сказал он.
Облизнув губы, Гермиона громко сглотнула.
- Всё нормально, - она мягко произнесла.
Проклиная себя до десятого колена, Гарри наклонился вперёд.
***
«Он поцеловал меня».
Когда сегодня утром она одела синий шелковый пеньюар, то почувствовала себя озорным чертенком. И этот чертенок хотел пыток Гарри. Она знала, что будет играть с огнем, когда Гарри проснется, и с нетерпением ждала этого.
«И как это произошло с вами? Вы оба сгораете в огне желания».
Она хотела, чтобы он в трезвом состоянии признал свои чувства. И хотя это было не совсем то, чего она ждала, но то, что он сделал, было гораздо лучше.
Опустив руки ей на бедра, он прижал ее крепче к груди. Словно сопротивляясь своему желанию, он перенес свои руки с бедер на плечи.
Она не могла сопротивляться его агрессивности. Тепло, что разливалось по телу, когда Гарри прижался еще теснее к ней, не имело ничего общего с жаром печки, оно скорее напоминало пожар.
Из ее горла вырвался стон, когда Гарри нежно запустил пальцы в ее шелковистые волосы. Одновременно с этим его язык исследовал ее губы, щеки, шею заставляя ее кровь быстрее бежать по венам.
Невольно ее руки спустились по его спине, пальчики пробрались под рубашку и начали ласкать его тело. Она прижалась к нему так, как будто от этого зависела ее жизни. Мерлин, она так хотела его.
«Конечно, только Гарри мог заставить меня чувствовать себя таким образом».
Его руки опустились ей на талию, а затем легли на бедра притянув еще ближе и закинув одну ее ногу себе на талию, так что его возбужденный член уместился напротив ее лона.
Тяжело дыша Гарри отстранился от ее губ и стал спускаться каскадом поцелуев по шее, прервавшись он произнес охрипшим голосом:
- Пожалуйста, Гермиона.
Она не может ответить сразу - она должна сделать свой первый вдох. Она знала: если отпустит его, то просто упадет на колени.
Она знала, что не должна чувствовать себя так. Это ведь был Гарри. Ее лучший друг. Мальчик, которого она знала тринадцать лет.
«Но мальчик никогда не прижал бы меня к себе так», - подумала она - «Нет мальчик не устроился бы так уютно между моих ног».
Преступно хриплым голосом она переспрашивает:
- Что, Гарри?
И зная, что дразнит льва спящего внутри него, она провела ногтями вниз по его спине к поясу его джинсов.
Он заглянул ей в глаза. Солнечные блики плясали на стеклах очков мешая видеть, пока он не сорвал их с носа и не бросил их куда-то за нее. Звук был такой, как если бы очки упали в раковину.
- Не говори мне, что был неправ, - прошептал он. Его голос был еще хриплый от сна и алкоголя.
- Неправ? – переспросила она.
Его пальцы сильнее стиснули ее бедра, их тела терлись друг об друга, и даже сквозь слои одежды это доставляло нереальное наслаждение. Он застонал сквозь сцепленные зубы.
Она улыбнулась. Хотя ей было жарко - и жарче становиться каждую минуту - она не отдастся сейчас. «Эта пытка для тебя продолжится, мальчик-который-выжил».
Подняв голову и заглянув в ее лицо пристальным взглядом с тоскливым выражением, он запустил свою руку в ее волосы. Собрав в горсть ее каштановые завитки, он притянул ее голову, чтобы утонуть в новом головокружительном поцелуе.
Их губы встретились. Она приоткрыла рот, позволяя ему углубить поцелуй. Когда Гермиона простонала еще раз, его губы лёгким поцелуем коснулись ее шеи где-то за ухом.
Он хотел ее. Если он откажется признаться в этом, то она будет опустошена. Тогда она заколдует его. Он клеймил ее, разбирал на атомы и создавал вновь одним поцелуем.
Она чувствовала его горячее дыхание за своим ухом, и это послало дрожь вниз ее позвоночника. Она выгнулась под его руками.
- Ты меня убиваешь, Гермиона, - простонал он, отвечая на приглашение ее тела.
Приложив титанические усилия, Гарри отпустил ее. Она почувствовала резкую потерю, больше не ощущая его. Ему удалось взять себя под контроль и перейти на другую сторону кухни.
Она необходима ему.
Ее жизнь покачнулась. Проведя одну из самых длинных ночей, и ворочаясь на своей постели, прокручивая его пьяные слова в голове вместо сна, она пришла к выводу, что хочет его. Очень хочет своего лучшего друга. Она хотела заполучить его в свою постель и делать развратные вещи с ним.
Не заняло много времени, чтобы признать это себе. Она предположила, что это означает, что она подавляла чувства в течение некоторого времени. Что действительно заняло много времени, так это попытки убедить себя, что желание затащить своего лучшего друга в постель, не делает ее плохим человеком.
Единственное, что могло сделать ее плохой, были некоторые фантазии о ее лучшем друге.
Она смотрела, как он опирается на стол, сжимая его так, как будто он был единственной поддержкой. Учитывая, что он чувствовал будучи прижатым к ней – уютно устроившись напротив ее входа - она подумала, что стол действительно может быть единственной вещью, держащей его вертикально.
- Я убиваю тебя, я? – спросила Гермиона, держа одну руку на своем бедре. – Ты - тот, кто мучил меня прошлой ночью. Я не думаю, что вообще спала.
Это было правдой и неправдой одновременно. Гарри побледнел, и она хитро улыбнулась. Он, безусловно, почувствовал двойной смысл слов и подумал, что они спали вместе. Она и не думала разубеждать его.
Он шумно сглотнул:
- Гермиона?
Она впилась в него взглядом, ее нервы были напряжены до предела от желания его поцеловать.
- Да?
Он шумно выдохнул, смотря куда угодно кроме ее глаз.
«Я надеюсь, что он не будет так себя вести после того, как все случится на самом деле или я буду вынуждена проклясть его», подумала Гермиона.
Гарри вел себя так, как будто ему было четырнадцать, а не почти двадцать четыре.
- Разве мы ... Эээ ... Я.. сделал ...
- Скажи это, Гарри, - ответила она сердито.
Подняв глаза на нее, он покраснел.
- Мы занимались сексом вчера вечером?
- Неужели ты не помнишь?
Он потер шею, смотря на нее сквозь длинные ресницы.
«Бедное мое сердце, - подумала она. - Это - опасный взгляд».
- Гм ... нет, я не помню ничего после того, как я влетел через твое окно, - сказал он мягко, и медленно опустился на пол.
- Очень жаль, Гарри, - ответила она, теперь усмехаясь и делая медленные шаги к нему, держа его под пристальным взглядом, а когда он снова поднял глаза, она продолжила: - Прошлая ночь была очень познавательна.
Теперь Гермиона стояла прямо перед Гарри, намеренно поставив ноги по обе стороны его и немного покачивалась. Затем она медленно села ему на колени.
- Очень познавательна.
Множество эмоций промелькнуло на его лице, последняя из которых отражала потрясение ее смелостью. Также осталось немного шока и много желания.
- Гермиона? – спросил он неуверенно с дрожью в голосе.
- Ммм? - она сама прильнула к нему, как кошка, заботясь о том, чтобы их тела соприкасались, где это возможно, и начала настойчиво целовать его подбородок, в то время как ее рука легла на член поверх джинс.
Если он собирается отступить и после этого поцелуя, то она должна будет стать агрессором. Потому что она полна решимости заполучить его в любом случае, она хочет получить его. Если это означает, что необходимо прибегнуть к открытому соблазнению, так оно и будет.
- Ч-ч-что, что ты делаешь, Гермиона? – он заикался. Теплая волна прошла по его телу, когда ее язык начал выписывать узоры вдоль линии его подбородка. Она услышала скрежет его зубов.
«Я собираюсь заставлять Вас потерять контроль, Гарри Джеймс Поттер!» - поклялась она себе.
Посмотрев на него внимательным взглядом, она произносит строгим тоном старосты:
- Мистер Поттер! Я думала, вы лучше учились. Двадцать баллов с Гриффиндора! - потом она ее язык проник в его полуоткрытые губы. - Хочешь попробовать заработать баллы обратно?
Он пытался скрыть свою реакцию на ее слова, но не мог, поскольку она окутывала все его тело, как одеяло. Его плоть запульсировала от прикосновений ее рук, заставляя только сильнее сжимать челюсти.
«Ты подчинишься, - пообещала она себе. - Я собираюсь сделать вас таким же сумасшедшим, какой вы сделали меня вчера вечером, мистер Поттер!»
Прерывисто вдыхая воздух, он спросил:
- Как заработать баллы?
Она зловеще рассмеялась.
- Используя гриффиндорскую храбрость.
- Или глупость, - он пробормотал так тихо, что она еле расслышала его слова. Повысив голос, он спросил еще раз: - Что мне нужно сделать для того, чтобы набрать баллы, мисс Грейнджер? - склонив голову, он посмотрел ей в глаза.
Она даже растерялась, когда увидела сколько желания горит в его взоре. «Как я могла быть так слепа? - отчитала она себя. - Он ведь носит свое сердце на руках».
Нервно облизывая губы, Гермиона сказал ему:
- Поцелуй так, как никогда не целовал меня.
На мгновение он замер в шоке. «Почему она сказала это?» Она хотела дразня и подшучивая заставить его сознаться. Но теперь он знал.
- Гарри? - на этот раз это ее голос был дрожащим.
Он мигнул.
- Что?
Она не знала, что сказать ему. Она находилась в неподвижной нерешительности, закусив нижнюю губу до тех пор, пока не почувствовала что он сильнее прижался к ее руке с едва слышным стоном.
Честность.
Легче сказать, чем сделать, когда у вас за спиной почти десять лет отрицания подобных чувств.
- Ты признался вчера вечером, Гарри.
- Я признался? В чем?
«Ах, великий Мерлин, он совсем не помнит. Правильно или нет я истолковала его слова?» после паузы она продолжала убеждать себя, «Но, его реакция на ласки однозначно не равнодушие».
Она сделал глубокий вдох, и подалась вперед.
- Ты признался в чувствах ко мне.
Он побледнел еще больше, его темные брови и утренняя щетина четко выделялись на коже.
- Черт, - произнес он тихо.
Поймав ее пристальный взгляд, он спросил:
- Это из-за Рона, не так ли?
- Ты сказал, что чувствуешь себя одиноким из-за того, что Рон сделал предложение Луне, - произнесла она, надеясь что отчаяние которое стояло в его словах не прозвучит сейчас. – Ты сказал, что у тебя никого нет.
- Я был абсолютно пьян, не так ли? - спросил он с усмешкой.
Она не знает, как действовать дальше. Шутка была не тем, к чему она стремится.
Она медленно кивнула.
Когда она добавила возбужденную улыбку к своему кивку, он улыбнулся. Соблазнительная усмешка пробежала по его лицу после ее кивка. С озорной усмешкой он кривил губы, как будто он нарушил правила и сумел избежать неприятностей.
Эта усмешка заставляла быстрее биться ее сердце.
Она не поняла, как он сделал это, но Гарри перевернул их тела так, что она вновь была прижата к столу. Он прислонялся к ней так, что ее ноги обвивали его талию, а его твердая выпуклость упиралась в ее лоно.
- Я заработал баллы, мисс Грейнджер?
***
Он вновь вдыхал ее аромат, который сводил его с ума. Это было единственное логическое объяснение его поведения.
«Так, я действительно признал свои чувства к ней вчера вечером, но косвенно». Он разрывается между облегчением и беспокойством по этому поводу. Хотя, с другой стороны он может, не беспокоится о вопросе: стоит ли признаться о своих чувствах к лучшему другу, так как это может изменить их отношения. И непонятно, как она отнесется к этому заявлению.
«Не вопрос, Поттер. Она хочет тебя».
Некоторые части его тела - те, что отвлекали внимание, и он не мог думать – требовали прекратить разговоры с ней и наконец, отнести ее в постель. И держать ее там неделю.
Но он сомневается, что и этого времени будет достаточно, чтобы изгнать ее из своей крови.
Он снова прижался к ней, и она простонала. Этот звук прошел через его тело, делая последнее, в чем он нуждался сейчас – увеличивая скорость бега его крови.
Кровь стучала в ушах так громко, что он едва слышал ее слова:
- Десять баллов Гриффиндору, мистер Поттер.
Когда он вспоминал об этом много позже, то понял, что эти слова стали последней каплей. Однако, в то время, единственная вещь, которая его занимала - Гермиона расположенная перед ним, как лучший подарок в его жизни.
Он погрузил пальцы в ее волосы, притягивая ее голову обратно. Ее карие глаза были почти черными от расширенных зрачков. Ее губы, эти темно-розовые губы, были слегка приоткрыты. Забавно, как он не заметил это прежде.
Фактически прорычав:
- Я забираю тебя в постель, Гермиона.
Он смотрел как работает ее горло, выдавая ее нервозность и напряжение.
«Я дам ей кое-что, что можно проглотить».
Проклинать себя за недисциплинированное поведение своего тела, он прошептал:
- И буду долго держать тебя там.
Ее розовый язычок облизал губы, увлажняя их. Все, что он мог сделать это контролировать себя, чтобы не излиться в штаны, как подросток.
Небольшая усмешка коснулась ее губ. Голосом, который он очень любил слышать в своих фантазиях, она произнесла:
- Обещаешь?
Как неандерталец он подхватил ее под колени и перебросил через плечо. Тот маленький шелковый синий пеньюар едва прикрывал ее. Он подумал, что она имела некоторое непосредственное обаяние в таком виде.
Вместо того чтобы протестовать, Гермиона хихикнула. И он почувствовал как ее руки легли на его зад. Все еще хихикая, она произнесла:
- Мне нравится ваш зад, мистер Поттер.
Он шлепнул по ее попке, и сказал:
- Скорее всего, так же как ваш - мне, мисс Грейнджер.
Пинком открыв дверь спальни и так же пинком закрыв ее за ними, с самоуверенной усмешкой он бросил Гермиону на кровать.
Ее халатик оказался открытым до талии, но по-прежнему закрывал все самые соблазнительные кусочки тела. «Определенно – очаровательно».
- Поскольку завтрак я так и не получил, я думаю, что вы просто обязаны искупить этот грех передо мной! - заявил он.
Ее дразнящая улыбка стала чувственной, поскольку она откинулась на локти, вытянув одну ногу на покрывале, другую согнув. Это было сделано не столько для соблазнения, сколько чтобы он представил себе конечную цель.
- Ну, тогда, мистер Поттер, зарабатывайте баллы назад и получайте меня, - предложила она.
Словно электрический разряд прошел по его телу от ее слов. Это Гермиона, с которой он собирается заняться любовью, это Гермиона, зовет его в свою постель. На протяжении многих лет он наблюдал за ней, но никогда не думал, что у него есть возможность быть с ней не в качестве друга.
Он думал, правда, ни разу не подняв этого вопроса с другом, что Рон имеет виды на нее. Даже тогда, когда Рон начал встречаться с Луной, Гарри подумал, что это временно.
Когда прошлой ночью Рон с торжествующим видом сказал, что Луна приняла его предложение, большую часть вечера Гарри находился в шоковом состоянии. Он делал вид, что рад за друга, а сам топил свои чувства в Огневиски. Решение посетить Гермиона еще нечетко сформировалось в его мозгу – он скорее подозревал, что так будет. Он смутно помнил как стоял около дома Гермионы, с метлой в руках и звал ее. Потом, когда она пригласила его к себе, влетел в окно.
Его известность могла помочь в этом случае – так как он мог быть оштрафован за полеты в маггловских кварталах.
Улыбка медленно расползалась по лицу. Глядя на Гермиону расположенную перед ним, он чувствовал себя хищником. Он хотел преследовать и поймать, он хотел познать ее, и чтобы она знала, что он принадлежит ей.
Встав на колени на кровать, он расположился между ее бедер. Затем лег на нее, стараясь сделать распределить свой вес на предплечья и колени, чтобы не раздавить девушку. Она простонала от полного контакта тел, и постаралась прижать свои бедра как можно ближе к его.
Сдерживая свой собственный ответ тела, он наклоняется к ее уху:
- Я должен обязательно попробовать взять Кубок дома, а то я буду не я, мисс Грейнджер.
Протяжный чувственный стон был ее ответом.
Ему необходимо обладать ею. Вскинув голову, он берет Гермиону за подбородок, вынуждая ее смотреть ему в глаза. Он смотрит в ее глаза цвета корицы пристальным взглядом до тех пор, пока она не начала дрожать.
- Ты моя, Гермиона, - свирепо говорит Гарри. - Мы сделаем это и не сможем вернуться на-зад. Ты моя.
У нее становится прерывистое и глубокое дыхание, ее взгляд помутнен желанием. Она выгибает шею, откидывая голову назад, закрывает глаза и шепчет слова, которые он так отчаянно хотел услышать:
- Я твоя, Гарри.
Больше не о чем говорить и Гарри захватывает ее губы, втягивая в жесткий поцелуй. Он не может сказать, кто из них стонет, но думает, что возможно, оба.
Он прервал поцелуй и прохрипел:
- Я не могу быть нежным в первый раз, Гермиона.
Чувствуя ее тело - желание ее тела - прижатое к нему, разрушаются остатки его контроля. Стремление просто разорвать их одежду и войти в нее стало почти неконтролируемым.
«Контролируй себя, Поттер. Вы будете помнить это всю жизнь». К сожалению, его тело заботится только о том, что прямо сейчас.
Она схватила его голову, запуская пальцы в его волосы, и ответила:
- Хорошо. Я не хочу, чтобы ты был нежным сейчас.
Он становится на колени, не желая тратить время на расстегивание рубашки, он просто рвет ее и откидывает в сторону, отправляя пуговицы в пролет по комнате. Ее глаза лихорадочно горят от нетерпения.
Через его тело проходит дрожь нетерпения, когда он наблюдает как ее пальцы развязывают поясок пеньюара. Синий шелк распахивается, открывая ее алебастровую кожу горячему взгляду Гарри.
«Сейчас! Сейчас!» требует его тело. Восемь лет сдерживаемого желания и тоски требовало высвобождения, - и Гермиона использует каждое оружие из своего арсенала, чтобы заставить его потерять контроль.
Сильно сжав зубы, он сказал:
- Я соврал ранее. - Она просто вопросительно вздергивает бровь. – Ты убиваешь меня прямо сейчас.
- Я хочу, чтобы вы были жестоки, мой лев, - произнесла она низким грудным голосом.
Это стало последней каплей. Он почувствовал, как желание охватило все тело.
Он попробовал расстегнуть молнию на джинсах, но она заела. Наконец, он ему удалось стянуть джинсы вниз и отправить их куда-то в сторону шкафа.
Она широко распахнула глаза, когда она увидела его обнаженным. Тайное желание побежало по его телу от ее реакции.
- Шесть баллов Гриффиндору, мистер Поттер, - пробормотала она.
Падая на колени, он, улыбаясь, спросил:
- Шесть баллов? За что?
Она очаровательно покраснела.
- За твой... ммм... тебе.
Он сел на пятки. Наблюдая за ее возбуждением, он смог немного умерить остроту своего желания. Оно не исчезло, просто стало легче держать себя в руках.
- Мне, мисс Грейнджер? И что же во мне такого, что вы дали Гриффиндору 6 баллов? - говоря, он начал медленно поглаживать внутреннюю поверхность ее бедер около коленей. Не смотря на то, что она выгибалась, словно прося двигаться выше, он не стал этого делать.
Чуть задыхаясь, она ответила:
- Один балл за то, что, наконец, вижу тебя голым не подглядывая, - он решил спросить попозже когда это она за ним подглядывала - один за выражение твоего лица, когда бросил меня на кровать, - она простонала вспомнив как он это сделал, словно давая понять что она любит это немного грубо, - один за похоть на твоем лице, когда я сняла халат, один за ум... Размер... - тут она опять покраснела - один, за то, что ты, наконец, набрался наглости сказать мне, что чувствуешь, и последний балл, потому что мы находимся в моей постели с непристойный намерениями.
Он наклонился вперед, скользя руками вверх по ее бархатной коже. Поймав ее взгляд, он произнес:
- Я покажу вам мои непристойные намерения, мисс Грейнджер!
Она улыбнулась:
- Это ведь не значит, что мы будем странно вести себя по отношению друг к другу в первой половине дня, не так ли?
Он начинает прикасаться к ее подбородку невесомыми поцелуями, как она ранее.
- Это утро, Гермиона.
- Тогда я думаю все прекрасно.
Неожиданно она застонала и начал дрожать, когда он задел чувствительную точку целуя за ухом. Ее реакция сметала все остатки контроля. Он находится с Гермионой Грейнджер в руках, которая лежит под ним, голая и возбужденная.
Он задался вопросом, не об этом ли он мечтал так долго? Или это были пьяные фантазии. Возможно, если бы за окном не было утро, он подумал бы, что находится в баре с друзьями, которые смеются над ним за то, что стонет и произносит имя Гермионы?
Гермиона запускает руку в его волосы, заставив его посмотреть на нее. Поймав его взгляд, она прошептала:
- Гарри, я нуждаюсь в тебе.
Резкая волна жара и желания охватывает его с головы до ног, и поселяется в паху.
- Ты уверена? – его голос до неприличия хриплый. Он не сможет в дальнейшем жить, если потом окажется что она согласилась под давлением.
С видимым усилием она кивнула и прогнулась, прижимаясь к его коже.
- Я хочу тебя, Гарри.
Этого было достаточно.
С глубоким стоном, он устроился между ее бедрами. Ее непрерывное постанывание и прерывистое дыхание довело его уже до крайней точки возбуждения, особенно когда ее лоно прижалось к его члену совсем близко.
Откинув голову, он приподнялся. Посадив ее себе на колени, он закинул одну ногу себе на плечо, а другую обернул вокруг своей талии.
Она расположилась перед ним. Готовая.
С нетерпеливым рыком, он резко вошел в нее. Она была уже такой влажной от их любовной прелюдии и настолько напряжена, что если он не будет внимательным, то все испортит, как подросток.
Дрожь нетерпения пронзила ее тело, его имя вырвалось в стоне, она обнимала его, прижимаясь к нему все сильнее и сильнее.
***
Все последние мысли были потеряны, когда Гарри погрузился в нее. Она могла лишь закрыть глаза, выгнуть спину и взять его, когда он двигался в ней.
Он изогнул ее таким образом, что одна ее нога была обернута вокруг талии, а другая возле его уха. Она была выше его и ее руки держались за спинку кровати, чтобы не быть сброшенной каждым толчком его плоти.
Она горела, плавилась под его руками. В месте соединения их тел было ... удивительно. Гермиона Грейнджер, книжный червь, не могла подобрать слов, чтобы описать то, что заставил чувствовать ее Гарри Поттер.
Она сдалась на милость Гарри, и это ее не беспокоило - на самом деле она упивалась этими ощущениями. Открыв глаза, она посмотрела на него.
Максимальная концентрация. Эти изумрудные глаза пылали огнем удовлетворения.
- Ты моя, - прошептал он хрипло, проникая еще глубже в нее мощными толчками.
Несмотря на дискомфорт в мышцах бедер от тяжести его веса и необычного угла, это только усиливало огонь ее желания и напряженности.
Она прижалась еще плотнее к нему и выдохнула:
- Я твоя и ты мой, Гарри.
Его стон в ответ прошел вибрацией через нее, опять направив ее желание спиралью вверх. Она подумала, что еще чуть–чуть и сгорит дотла. Чувствовала, что кожа была слишком туго натянута на теле, но в тоже время и мысли не было, чтобы прекратить это, слишком сильно она нуждалась в Гарри.
Последние два парня - те, которых она пустила в свою постель - ввергли ее в замешательство по поводу всего мероприятия. Она знала, им понравилось, но она нашла весь процесс неудовлетворительным и не стоящим усилий.
Но они не Гарри. Была ли причина в том, что они дружат больше 10 лет или в том, что он так долго был влюблен и хотел ее, но казалось, Гарри точно знал, в чем она нуждается. Она как будто плавилась и перетекала в его руках и упивалась этим чувством.
Его зубы были сжаты с усилиям и она догадалась, что он старается сдержать свой апогей. Она слегка передвинула бедра, чтобы изменить свой ритм и угол. Его голова упала ей на грудь, а толчки стали более медленные и глубокие.
- Гермиона, - сказал он так тихо, как будто это было дыхание на ее лице, а не слова. После переместив свою руку, которая не была под ее коленкой, ей на грудь. Слегка сжимая ее мягкую округлость, он потребовал: - Кончи вместе со мной.
Его слова, послали ее за края сознания. Поднялась высокая температура и ощущение стали почти болезненны, вспыхнув по ее нервам. Ее ногти впились в его плечи, спина выгнулась, в голове не осталось ни единой мысли, ни единого слова кроме его имени, она закрыла глаза и думала, что умрет от удовольствия.
Дрожь пронзила ее, позволяя сжать ногу вокруг его талии. Ее дрожь отправила его сознание за горизонт. Крепко обернув обе ее ноги вокруг себя, он легонько провел рукой по ее бедрам.
- Да, Гарри, да, - прохрипела она, довольная осознанием того, что может заставить его потерять контроль.
Крепко прижав ее напряженные бедра, он пронзал ее с той же силой, с какой она подавалась бедрами ему навстречу. Они двигались вместе, синхронно, их тела стремились навстречу одной и той же цели, к удовлетворению одного и того же желания. В момент кульминации они закрыли глаза, и с его последним толчком Гермиона задержала дыхание. Когда она выдохнула, Гарри почувствовал, как её тело расслабилось, словно прорвало плотину. Чувствуя её теплое дыхание на своей шее, Гарри тоже позволил себе кончить, излившись в нее. У него потемнело в глазах, голова кружилась от исступления.
Полностью истощенный Гарри рухнул возле Гермиона на кровать.
Она услышала его глубокий прерывистый вздох, прежде чем он произнес:
- Если бы я знал, что это будет настолько великолепно, и ты не будешь против, я бы приехал обозленным на весь мир в твою квартиру много лет назад.
Она тихо рассмеялась.
- Это было неожиданно.
Гарри перекатился на правый бок и, подперев голову, посмотрел на нее, откинув влажные волосы с ее лица.
- Но это было нежелательно?
- Нет, ты признался вовремя, - рассмеялась она.
Улыбаясь, он погладил ее щеку внешней стороной ладони. Она чувствовала себя кошкой, сильно избалованной и с мягким вздохом ободрения потерлась о его пальцы.
Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но потом передумал и склонился, глубоко и чувственно поцеловав ее. Каким-то образом, она нашла в себе силы для того чтобы обернуть руки вокруг его шеи и притянуть его поближе.
Его тело было великолепным. Гладкая плоская грудь идеально подходила к мягким кривым ее тела.
После непродолжительной борьбы за позицию, Гермиона оказался сверху, на его талии. Он улыбнулся дьявольской усмешкой, которая заставила ее делать вещи, о которых раньше она даже не могла подумать.
- Я подумываю о том, чтобы поприставать к тебе, - сообщила Гермиона, слегка покачиваясь на нем.
Он издал притворный тяжело-мученический вздох и отбросил руки на подушку.
- Приставай, если надо.
«Он решил поиграть со мной? Со мной?» Стон вырвался из ее горла при этой мысли.
Он закрыл глаза, так как ее руки путешествовали по его плечам, ощущая под собой напряженные мышцы, покрытые разгоряченной кожей. Его жизнь начиная с Хогвартса, затем работа аврором и ловцом в настоящее время, отлично поддерживало его в форме. Она нежно и мягко лакала его тело, проводя по сильным мускулам, в ответ на ее действия он издал помесь вздоха и стона, что подозрительно напоминало мурлыканье.
- Мой лев, - пробормотала она, пробегая пальчиками по груди Гарри. У него на груди было мало волос - она не знала, это генетическое, или он применял заклинание – но это позволило ей чувствовать его атласную кожу и, лаская медленно спуститься к его талии.
С еще одним подозрительным стоном, он выгнулся и прорычал:
- Гермиона, приставание не включает пытки.
Она замерла до тех пор, пока он снова не открыл глаза. Затем она позволила властной улыбке скользнуть на губы.
- Ты мой.
Дрожь которая прошла по его телу после ее слов передалась ей. Она жаждала его снова. Но это слишком скоро, не так ли?
Она знала его тринадцать лет, и никогда не хотела его больше, чем сейчас. Сейчас, она хотела контролировать его, чтобы он зависел от ее милости, чтобы он умолял ее. Она облизала губы, и наблюдала как темнеют его глаза.
- Я твой, - согласился он, выгибаясь под ней.
Она улыбнулась. «Нет, это не слишком скоро. Он быстро восстановился».
Она нагнулась и начала исследовать его тело на вкус, ее язык скользнул вниз и дразнясь облизал его пупок.
- Пожалуйста, - умолял он, запустив одну руку ей в волосы.
Захватив его руки, она отодвинулась от него и привязала их простыней к спинке кровати.
- Нет, твои руки останутся на подушке.
После этого она вновь наклонилась и поцеловала его живот. Его мышцы пресса напрягались от каждого прикосновения ее губ.
Она знала, он хотел бы, чтобы ее губы скользили еще ниже, чтобы сомкнулись на его члене. Она не собирается делать это - сейчас, по крайней мере. Однако, она взяла его член в руки, поглаживая твердость.
Его грудной стон был более чем подходящим ответом. Когда он выгнулся напротив ее ладоней, пытаясь получить больше ласки, она прижала его бедра вниз.
- Тсс, Тсс, Поттер. Можно было бы думать, у вас нет терпения.
Его глаза все еще были закрыты, но он прошипел:
- Я имею огромный запас терпения. Только не сейчас. Ты сводишь меня с ума, ты заставляешь мою кровь в жилах кипеть. - Потом он открыл глаза и посмотрел в ее, зеленый цвет ярко переливался и был насыщен желанием. - Я думаю, что уже достаточно.
Желание прожгло ее, сделав еще более влажной, чем ранее.
- После того, как было недостаточно? - прошептала она низким голосом, и резко продолжила. - Кажется, вы что-то начали, мистер Поттер. Хотите закончить это?
Он опять выгнулся напротив ее руки.
- Я заработаю кубок, если закончу?
- Ммм, возможно вы могли бы, – она нежно сжала его член. В ответ он начал задыхаться и ее имя сорвалось с его губ вместе с дыханием.
Желание и жажда запутали все мысли и чувства. Она хочет его снова, он ей необходим, все это было похоже на одержимость.
Переместив себя пониже, она расположилась так, чтобы его член чувствовал жар ее лона. Он содрогнулся от контакта, глухой стон сорвался с губ, а его пальцы судорожно стиснули простынь.
- Я хочу тебя снова, - признался он, выгибаясь вверх и стараясь ввести себя внутрь ее.
Она позволила ему. Когда он вошел в нее снова, она почувствовала себя великолепно. Ощущение того, что Гарри в ней было почти достаточно, чтобы ее разум и душа улетели в рай. Он дарил ей такое чувство заполненности, как никто другой.
Она поднялась, а затем вновь опустилась на него, давая ему проникнуть глубже. Холодок покалывая побежал по спине и она инстинктивно сжала мышцы вокруг его члена.
Она видела, как он сжал зубы, реагируя на ощущения; она чувствовала удовлетворение от того, что может довести его до оргазма, и была рада тому, что, не смотря на его самообладание и жесточайший контроль над телом, она вновь и вновь заставляет терять его. Она сжала свои мышцы снова, скользя вверх-вниз по нему.
Пот мелкими бисеринками стекал с его лба, на котором явственно выделялся шрам.
- Ты моя вторая половина, - прошептала она.
- Да, - выдохнул он, смотря в упор на нее. – А ты моя.
Она опустилась вперед, положив руки по обе стороны от его головы. Глядя в его глаза, она медленно погладила его щеку, продолжая сжимать его в своем разгоряченном и влажном лоне.
Наклонив голову, она слизнула бисеринку пота с его щеке, ощущая соленый вкус. На периферии сознания, она услышала звук, как будто рвется ткань.
Она увеличила свой темп, все сильнее насаживаясь на него и сжимая внутренние мышцы. Кровать начала скрипеть, странно, что этого не произошло раньше - или, есть такая вероятность, что она просто не услышала.
Гарри теперь бормотал бессвязно, выгибаясь под ней в бессловесной просьбе, чтобы довести его до конца. "Пожалуйста", "да" и "Гермиона" были слышны между вздохами и стонами.
Она тоже была близка к завершению. В месте их соединения она чувствовала разрастающийся огонь. Он был настолько горячим и жестким внутри нее, что у нее проскользнула мысль, что к вечеру ее тело будет изрядно побаливать.
С последним толчком он был глубоко в ней, а она сжимала его очень так плотно, как могла и, наклонившись к его уху, повторила его слова ей:
- Кончи вместе со мной.
Быстрее, чем она смогла отреагировать, он руками уже свободными от простыни, схватил ее за бедра, и контролируя ее движения, с силой толкал вверх с гортанным стоном. Гермиона почувствовала, как ее тело загудело, как будто в нее попал электрический разряд, заставив выкрикнуть его имя.
После последнего толчка, она упала головой ему на грудь, потная кожа словно склеила их вместе. Она чувствовала, как его руки выписывают круги на ее спине.
- Я думаю, что мы должны поспать, - глухо сказала она. Она почувствовала, что он улыбнулся.
- Я поддерживаю то, что я сказал раньше, - сказал он низким глубоким голосом. Она чувствовала, что от его голоса по телу пробежали мурашки, и подумала, что это одно из самых восхитительных ощущений.
- Что сказал?
- Если бы я знал, что это будет настолько великолепно, и ты не будешь против, я бы приехал обозленным на весь мир в твою квартиру много лет назад.
Она поцеловала его в грудь, в районе сердца, слушая его сердцебиение, и ощущая его дыхание на своих волосах.
Да, она могла привыкнуть к этому с Гарри.