Не оставаться одному. Нет, только не это, и только не сегодня. Так думал Итан, лениво листая записанные телефонные номера и думал, кому позвонить и к кому напроситься сегодня на ужин. Домой идти он не хотел. Почему? Из-за одиночества? Вовсе нет, а как раз потому, что дома его ожидал тот, кого он не хотел видеть, не хотел слышать. Сейчас.
«- Ты попросился жить со мной потому, что любишь меня? – в голосе одновременно и надежда и равнодушие.
- Нет, мне просто негде жить, и мне все равно с кем жить. Я не люблю тебя, и ты это прекрасно знаешь. – Слышать в его голосе насмешку вполне привычно, только не в таком контексте».
Да, он это прекрасно знал, и, в общем-то, сам его, наверное, не любил, просто ему нравится и нравилось говорить ему, что он его любит, просто Итан хотел верить в то, что он еще способен кого-то любить, ему нравилось кого-то ждать. Это наполняло его дни хоть каким-то смыслом.
Неожиданно зазвонил телефон. Резкий звук звонка разорвал тишину кабинета. Итан вздрогнул от неожиданности. Кому понадобилось звонить ему в такое время? Может Аой или Тенран? Жена и сын, единственные по-настоящему близкие люди, которые у него остались, если не считать Айзен, Джея и Ирилена. Он посмотрел на дисплей телефона. Доминик, его номер. Так поздно? Зачем? Насчет работы? Вздохнув, Итан нажал на кнопку, поднося трубку к уху.
- Алло.
- Доброй ночи. Я тебя не разбудил? – голос Доминика кажется таким спокойным и умиротворенным, очень отличается от его голоса днем, холодного и жесткого.
- Нет, я не сплю. Я все еще в нашем кабинете. – Ответил Итан, стараясь говорить как можно более привычным голосом, чтобы не выдать себя с головой, чтобы Доминик не догадался о том, как ему сейчас больно, как тяжело и как не хочется быть одному и возвращаться домой, тоже не улыбается. Можно было бы просидеть в кабинете всю ночь, но опять, же в одиночестве. Можно напиться…. Сейчас все что угодно, лишь бы заглушить эту боль, тупую, давящую боль, не дающую дышать полной грудью.
- Что-то случилось? – голос Первого консула заметно изменился.
Нет, только не это, нельзя позволить повторения, нельзя, чтобы Итан позволил себя жалеть. Хватит, он не страдает, ему не больно! Разве может такому как он, быть больно? Такому холодному, эгоистичному, циничному, извращенно жестокому. Разве ему может быть больно, если он уже очень давно умер? Нет, не может, ему не больно, никогда не больно, а потому, не надо его жалеть.
- Нет, у меня все в порядке. – Итан улыбнулся, покачав головой.
А голос все равно получился усталым, хотя, Доминик обо всем, скорее всего уже догадался.
- Точно? Это из-за него? – голос теперь просто спокойный, ровный и действует он успокаивающе.
- Из-за кого? – неудачная попытка изобразить недоумение.
Доминика не обманешь, он сам тридцать раз на дню изображает из себя полного идиота и прекрасно знает, как это делают другие.
- Ты знаешь о ком я. Так это из-за него? – Голос стал твердеть. Нехорошо.
Не надо злить Доминика, сейчас он единственный кто у него был.
- Нет. – Короткий вздох.
- Да. Вы ведь теперь живете вместе? – вопрос, от которого не отвертеться, ведь наверняка Доминик уже все знает.
- Ну да, живем. – Ответ какой-то вялый, но он бьет сильно, больно и наотмашь. Так даже в Храме не били учителя.
- И что? Спите? – бр-р-р-р, как резко похолодало в трубке.
- Нет, не спим, - если бы голосом можно было изобразить пожатие плечами, то Итан обязательно бы это сделал. – А ты ревнуешь?
- Нет, упаси боже, Итан, какой в этом смысл? – Доминик прагматик и никуда от этого не деться.
- Но, ты, же его любишь, ведь так? – рискованно задавать Доминику такие вопросы, как впрочем, и Итану о том, с кем он спит. Но, похоже, сегодня они оба настроены на другой лад.
- Да. Люблю и любил и буду любить. – Никогда и ни в чем Доминик не был так уверен как сейчас в своих словах.
- Так в чем дело? – он не успокоится, пока не получит ответ на свой вопрос.
- Ни в чем. Он меня не любит. Спать со мной это да, это, пожалуйста. А вот любить меня он не собирается. – Это отдает мазохизмом. Давай, бей себя сам, чем больнее, тем лучше. Привыкнешь, и перестанешь чувствовать, и все встанет на свои места.
- Поэтому ты не едешь домой? Не хочешь его видеть, да? – голос Консула как-то снова потеплел.
- Наверное. Просто не хочу. И один оставаться не хочу. – Итан смотрит в темный провал окна, за которым мерцают огни города. Ладно, раз уж заговорили о подобном, будем говорить до конца. В конце концов, Доминик уже давно перестал быть совсем чужим.
- Если хочешь, приезжай ко мне. Поговорим нормально, и если хочешь, напьешься, завтра наплюешь на работу. Орден не рассыплется, а ты имеешь право. – Голос становится совсем уж родным, теплым и спокойным. Или только так кажется Итану, потому, что ему сейчас очень хочется, чтобы рядом оказался кто-то близкий. Хочется плакать, рыдать и выть в голос. Без слез, просто выть как раненое животное.
- Можно? – странный вопрос, но почему-то очень хочется его задать.
- Конечно. Сам ведь доберешься? – спросил он, с усмешкой в голосе.
- Конечно. Скоро буду. – Кивнул Итан и отключил телефон.
Медленно встав, он окинул кабинет взглядом, затем вышел в темный и холодный коридор, закрыл дверь, и кинул ключ в карман плаща. В коридорах и во всем здании Ордена уже давным-давно пусто и тихо. Все уже разъехались по домам, даже Айзен и Джей.
Пусто, пусто, пусто. Точно так же как сейчас у него в душе. Так же пусто и темно.
А на улице холодно, очень холодно, видно собственное дыхание, паром вырывающиеся изо рта. Осень, ноябрь, возможно, скоро выпадет снег. А Итан идет по улице, в расстегнутом плаще, без шарфа и капюшона. Он чувствует холод, ему холодно и по телу пробегает дрожь. Он обязательно заболеет, хотя как такое возможно, ведь его тело уже давно умерло. Но, он-то жив.… На улицах тоже пусто, по большей части. Только редкие парочки попадаются на лавочках.
Холодно. Итан посмотрел на свою руку. Кожа покраснела и ее пощипывало. Да, он еще живой и жизнь продолжается. Просто сейчас очень больно.
Он же все знал с самого начала. Черт, дежа вю, от этого не отделаешься. Он снова все знал, и снова повелся. Как глупо. Итан засмеялся, глядя перед собой. Истерика оказалась такой сильной, что Черный Кардинал согнулся пополам и прислонился к стене какого-то дома, продолжая смеяться надрывным пронзительным истеричным смехом. Отсмеявшись, Итан утер слезы и все еще улыбаясь, пошел к Доминику. Первый Консул жил недалеко от места работы. Поднявшись на нужный этаж, Итан позвонил в звонок. Доминик открыл дверь, с улыбкой глянул на Итана и впустил его внутрь. Итан вошел в темную прихожую, и устало прислонился к стене. Доминик включил свет, и несколько минут, просто смотрел Итану в глаза, а потом вздохнул и сказал:
- Раздевайся.
Потом он ушел в гостиную. Итан послушно снял плащ и сапоги, и тихо прошел в гостиную, погасив за собой свет. Квартира Доминика очень напоминала Итану его собственную, только была несколько иначе обставлена. В гостиной царил полумрак, горели только два светильника на стенах друг напротив друга. Доминик сидел в кресле у небольшого журнального столика, рядом еще одно кресло. На столике стояла тяжелая белая пепельница.
- Садись. – Голос Доминика почти такой же, как по телефону, но только в нем добавилось каких-то повелительных ноток. Итан решил послушно сесть в кресло, сейчас ему проще подчиниться. Он слишком устал, чтобы спорить.
- Рассказывай, что ли. – Доминик достал из кармана пачку сигарет и положил ее на стол, достав одну сигарету. Итан последовал его примеру и предложил Доминику зажигалку. Ментоловый дымок поплыл по гостиной. Итан усмехнулся. Он курил вишневые. Забавно.
- Нечего рассказывать. Уже все рассказал. – Вздохнул Итан, выпуская дым.
- Тебе ведь больно? – вопрос больше похожий на констатацию факта. То, что больно, видно невооруженным взглядом, непонятно только насколько больно. Но тут можно додумать логически, достаточно только знать, как сильно он его любил. Доминик затянулся, вдохнул дым, и выпустил, стряхнув пепел в пепельницу.
- Больно… очень больно. Глупо, наверное, прозвучит. Но, я ведь не любил его, и не люблю, и прекрасно знаю, что меня он тоже не любит. Я не понимаю, почему мне больно, не понимаю, почему я думаю о нем. Не понимаю, зачем я надеюсь на какую-то глупую взаимность… - Итан опустил голову, оперевшись локтями на собственные колени и замер в такой сгорбленной позе.
- Может потому, что ты очень хочешь, чтобы тебя кто-то любил? Потому, что ты устал быть один? Я знаю, это очень больно, и раз за разом становится не легче, а только больнее. Чего ты сейчас хочешь? – спросил Доминик, пристально глядя на сгорбленную спину Итана.
Вот и ирония судьбы. Еще совсем недавно они даже не смотрели в сторону друг друга, Доминик всего лишь поддерживал жизнь старшего брата Итана, затем помимо этого, он его крупно подставил. Потом Итан заступился за него, когда Доминик стал не нужен Джею и тот стал искать повод от него избавиться. А затем они просто работали в одном отделе, и им это нравилось, и как-то так вышло, что они стали друзьями, не ахти какими, но все, же намного ближе, чем раньше. И вот тебе, пожалуйста.
- Не знаю… ничего… покоя и неважно, какими путями. Только покоя,… но я не могу умереть… - Итан ответил глухим голосом. Его сигарета прогорела, и столбик пепла упал на стол. Доминик не обратил на это никакого внимания.
- Я не знаю, почему я его ревную, почему мне не наплевать на него. – Итан продолжил говорить, Доминик слушал его. Итан замолчал, и на какое-то время в гостиной воцарилась тишина. Итан поднял голову и откинулся на спинку кресла глядя на Доминика прозрачным взглядом измученного и умирающего.
Доминик смотрел на него. Он не хотел его жалеть, он знал, что Итан пришел не за жалостью, не за советом, а просто, чтобы разделить всю свою боль и усталость с кем-то. Нет, только не жалеть его, иначе он навсегда разорвет ту ниточку дружбы, что их связала. Вместо слов, Доминик просто смотрел на Итана, который пребывал все в той же позе, только теперь он закрыл глаза и не двигался. Доминик докурил сигарету, затушил окурок в пепельнице. Люблю, любил и буду любить… боже, какая страшная ложь. Нет, не будет, не его, другого, да, другого и только другого. Того, что был первым.
- Скульптор создает статую. Прекрасную, совершенную, или же просто красивую. Она его творение и он ее любит. Любит как свое творение. Однако этой статуей любуются и восхищаются миллионы других людей. И… скульптор не может ее ревновать к ним. Ведь это бесполезно. Ей все равно будут восхищаться. Так и тут. Ты можешь сойти с ума от ревности и умереть от тоски, но это бессмысленно. Он этого даже не заметит. Он продолжит играть. Хотя при таком раскладе уместнее было бы сравнить с актером. Так что выбрось из головы… - Доминик говорил тихо и ровно, как будто сам с собой.
Неожиданно, Итан резко выпрямился в кресле, и посмотрел на Доминика.
- Мне можно позвонить? – нелепый какой-то вопрос. Но с Итаном всегда так. Только шаг за дверь кабинета, и тут же он теряет свой начальственный тон и вид. Может это и к лучшему.
- Конечно. – Доминик протянул ему трубку телефона.
Итан кивнул, быстро набрал номер и дождался, когда на другом конце провода снимут трубку, а затем сухо сказал:
- Я сегодня не буду ночевать дома.
Доминик приподнял бровь, надо же, и даже так.
- Прекрасно. – Фыркнул Итан в трубку. Очевидно, его отсутствие сегодняшней ночью не устраивало его собеседника.
- У Доминика. – Все тем же сухим голосом отвечал Черный Кардинал.
- Прости, но сие место уже занято тобой, так что… - Итан сделал какую-то странную паузу. – Сам шлюха.
Нет, он не повысил голоса, а просто утвердил это как факт, и равнодушно повесил трубку.
- Ты с ним разговаривал? – Доминик, посмотрел на Итана.
Тот только кивнул, положив трубку на стол, и взяв еще одну сигарету из лежащей на столе пачки, и закурил.
- Ничего, что я так нагло напросился? – Итан посмотрел на Первого Консула.
Тот был спокоен, флегматичен как большая змея. Как впрочем, всегда.
- Нет, все в порядке. Я же живу один. – Ответил Доминик, покачав головой.
Мало кто мог вот так вот открыто смотреть в змеино-холодные глаза Первого Консула. Итан снова опустился в кресло.
- А что Ирилен? – неожиданно спросил Доминик.
- Ничего. Я не должен постоянно грузить его. Он и так ради меня готов в любое время бросить все дела в Красном Дворце и приехать ко мне. Он боится за меня, боится, что однажды не удержится от искушения убить меня. – Ответил Итан, выпуская дым, и глядя на то, как он танцует в воздухе.
- Убьет тебя? – Доминик уже смотрел не на Итана, а куда-то в стену.
- Да. Усыпит раз и навсегда и не позволит проснуться. Кстати, Дарк не в восторге от того, что один из его Принцев в меня влюблен. – Ответил Итан. – Иногда, я думаю, что такое поступок Ирилена был бы самым правильным.
- Ты любишь его? – спросил Доминик задумчиво.
- Нет, ни его, ни… - он замолчал, выразительно посмотрев на Доминика. – Я не хочу никого любить. Я устал. Но, я ведь эгоист, поэтому я хочу, чтобы любили меня…
- Нет, ты просто хочешь отомстить… - усмехнулся Доминик. – Ты хочешь заставить кого-то почувствовать ту же боль.
Итан посмотрел на Доминика, который в этот момент как будто прочитал его мысли. Да, наверное, так и есть. Он хочет отомстить.
- Я угадал? – спросил с улыбкой Доминик, не открывая глаз, и не меняя позы. Итан продолжал на него смотреть. Возникло непонятное и стойкое ощущение того, что он видит перед собой совершенно незнакомого человека. Ну да, на работе некогда присматриваться к друг другу, а вне Ордена они практически не общаются. Итан моргнул, и это ощущение чуждости исчезло. Это Доминик и они знакомы уже очень и очень давно. Но, было кое-что, что Итан заметил только сейчас. Возраст. Возраст Первого Консула. Да, на первый взгляд они одного возраста, но на самом деле, Доминик намного старше Итана. Итан продолжал смотреть на него. Что он о нем знает? Да в сущности ничего. Доминик был мужем Айзен, работал при дворе, затем в Ордене, помогал Джею, затем был списан как попорченный товар, и таким образом попал к Итану. А еще у него очень слабое здоровье, хотя по нему это и не заметно. Ни один обычный человек не смог бы выжить хотя бы после одного ранения, которое было нанесено Первому Консулу, у которого их было несколько. Фактически, он уже давно балансировал на грани смерти. И у него как у Итана не было привеллегии: хочу, умру, хочу, не умру. Однажды он просто умрет и все. Неожиданно Доминик открыл глаза и посмотрел на Итана:
- Пойдем спать. Завтра рано вставать.
- А может плюнуть и не ходить? Как ты и предлогал? – усмехнулся Итан.
- Заметь, я предлогал только тебе. – Улыбнулся в ответ Доминик.
Он зачем-то поймал улыбку Итана и постарался хорошо запомнить. Зачем? Итан редко улыбается, так как сейчас. Он чаще усмехается, ухмыляется, просто искривляет губы в неком подобие улыбки, что выходит весьма жутковато. Он никогда не улыбается так искренне как сейчас, ему это просто не полагается на рабочем месте.
- Тогда нужен повод. – Первый Консул посмотрел на Черного Кардинала.
- У нас болит голова. – Ответил Итан, подмигнув Доминику.
Тот встал, и пройдя мимо Итана на кухню, усмехнулся:
- Ну, хорошо, голова так голова.
- Главное, чтобы не все то, что ниже пояса. – Насмешливо фыркнул Итан, проводив Первого Консула взглядом.
А потом, всю оставшуюся ночь они пили полусладкое вино, по цвету напоминавшее кровь, которая тоже была для них своего рода вином, вином которое они могли пить только один раз.
Сигареты, вино, разговоры ни о чем. Приятная, уютная и теплая обстановка близости. Боль отступает, съеживается, уходит. Хочется, чтобы это не проходило…
- Кстати, как твое плечо? – спросил Итан, посмотрев на Доминика.
Недели три назад, на задании, Доминика ранили в плечо. Рана была не серьезной, но приятного там все равно было крайне мало. Кроме того, все было осложнено тем, что в нее попала грязь, в результате чего, рана начала нагнаиваться и болеть. Из-за этого Доминик не мог нормально шевелить плечом. На следующем задании, он уже не мог совсем работать этой рукой, и состояние раны грозило общим заражением крови. Итан тогда мечтал его убить и избавить от лишних мучений, но вместо этого, пришлось снимать с него рубашку, вскрывать нарыв и чистить рану, прямо в походных условиях, что называется.
- Спасибо, почти зажила. – Ответил Доминик, делая глоток вина.
- О, я жалею, что тогда при мне не было фотоаппарата, - усмехнулся Итан. – Лицо Деймоса надо было фотографировать.
- Да уж. Он подумал, что ты ко мне пристаешь. – Засмеялся Доминик.
- Ну, а что… надо же было как-то эту дрянь убрать… - ответил Итан, посмеиваясь.
Он вспомнил, как стоял на коленях перед сидящим у стены Домиником, и, склонившись к его правому плечу, и приникнув губами к ране, отсасывал гной. Со стороны выглядело как поцелуй, особенно в сочетании с лицом Доминика, по которому тогда было трудно понять, толи ему очень больно, толи ему очень нравится.
Вот тогда в комнату и вошел Деймос, и долго смотрел на то, что твориться у стены. А после этого, Итан и Доминик, хором пытались ему втолковать, что же это такое там происходило.
Посмеявшись над воспоминанием, оба посмотрели в окно. Скоро рассветет.
- Может быть, все же пойдем спать? – посмотрел на Итана Доминик.
- Ну, пойдем. – Зевнул Итан.
Доминик встал из кресла и пошатываясь, пошел в спальню, поманив за собой Итана.
- Там твоя спальня. – Отмахнулся Черный Кардинал.
- Чтоб ты знал, у меня в квартире одна спальня. – Ответил Доминик, остановившись в проходе.
- Ужас. Ну, тогда я буду спать тут. Только дай мне подушку и одеяло. – Ответил Итан, беря со стола бутылку и допивая ее содержимое.
Доминик с усмешкой подошел и легонько толкнул Итана. Тот дернулся, и несколько капель пролилось, скользнув кровавой струйкой с уголка губ. Итан поставил бутылку и посмотрел на Доминика. Сейчас он точно был похож на вампира. Бледное красивое лицо, черные волосы рассыпавшиеся по плечам, глаза с блеском драгоценных камней, и эти красные губы с кровавой дорожкой в уголке.
- Хватит пить. – Усмехнулся Доминик, отведя глаза.
Итан усмехнулся.
- А пить больше нечего.
- Слава богу! – засмеялся Первый Консул.
- Так, где я буду спать? – Итан вопросительно посмотрел на Доминика, стирая ладонью винную дорожку, такую соблазнительно-пошлую, на бледной коже.
- Со мной. В спальне. – Повторил Доминик, посмотрев на Черного Кардинала, уже точно пьяного.
- Ладно, уговорил. – Вздохнув, Итан встал.
- Не бойся, я не кусаюсь. – Усмехнулся Доминик, зевая и потягиваясь.
Они вместе вышли из гостиной, и пройдя маленький коридор вошли в темную спальню Первого Консула. Она была бы более светлой, если бы не плотно задернутые тяжелые шторы.
- А сейчас не смейся. – Прошелестел в темноте голос Итана.
- А в чем дело? – Доминик оказался не готов к подобному.
- Я буду раздеваться. – Ответил Итан.
Доминик не удержался и хрюкнул в кулак.
- Тогда я, пожалуй, и свет включать не буду, и еще отвернусь, чтоб не пугаться. – Продолжал он тихо хихикать.
Итан только хмыкнул. Затем, послышался шорох ткани, затем звук звякнувшего об пол металла, а дальше только повторение того же шороха ткани и редкие звуки этого металлического звяканья. Доминик не удержался, и все же обернулся через плечо. Хорошее зрение экеры позволило ему увидеть Итана, правда, только верхнюю его часть.
«Хорош, сволочь…» - подумал Доминик отворачиваясь.
- Скоро вернусь. – Тихо сказал Итан и вышел.
Доминик щелкнул пальцами и в комнате зажегся свет. На полу у кровати лежала одежда Итана. Доминик подошел и поднял черный пиджак, рубашку, одежда была расшита серебром, и от этого была тяжелее, чем казалась. Он повесил одежду на стул у окна и, погасив свет, сел на кровать. За окном уже стало чуть светлее. Доминик лег вытянувшись на постели. Очень хотелось спать, но он зачем-то упрямо ждал Итана. Ладно, все это бред, он просто пьян. Уже засыпая против своей воли, он услышал, как Итан вернулся в комнату, и еще немного пошуршав одеждой, лег рядом. Доминик через рубашку почувствовал, как его спина коснулась спины Итана, и ощутил влажный легкий холодок. Он пьян, они оба пьяны, главное не думать, не шевелиться, просто неподвижно лежать. Но, черт возьми, когда кто-то из них слушал голос разума, который не так-то просто споить? Правильно, никто и никогда. Поэтому, услышав, или даже скорее почувствовав, как Итан шевельнулся, Доминик перевернулся на другой бок, и открыл глаза. Их взгляды встретились.
- Почему ты не спишь? – шепотом спросил Итан.
От него пахло мылом, его одеколоном, и терпким вином. И тут сознание, или даже скорее разум Доминика, разделился на две части. С одной стороны до него дошло, что он хочет того, кто сейчас лежит с ним рядом, а с другой, он упорно сопротивлялся. Как же так? Это же Итан, его друг, начальник, соратник, да кто угодно! Черт подери, с ним нельзя спать!
- Не знаю,… просто не хочу спать… - пробормотал Доминик, думая о том, что заснуть сейчас как раз то, что надо, но ведь он не заснет.
Итан положил голову на плечо своей вытянутой руки, и продолжил смотреть на него, поблескивающими глазами.
- А сам тащил меня спать… - тихо усмехнулся он.
- Ошибся, извини. – Улыбнулся в ответ Доминик.
Он не заметил, как свободная рука Итана обвилась вокруг его шеи, а потом, губы обжег поцелуй. Сначала острожный, а затем, когда Итан понял, что Доминик не сопротивляется, поцелуй стал более настойчивым и глубоким.
Вот теперь, Доминик уже не мог думать о том, кем ему приходиться Итан, ему в один момент стало плевать на это все. Он приподнялся на руках, нависнув над Кардиналом, и отвечая на его поцелуй. Итан в это время думал, что у Доминика тонкие сухие и жесткие губы, которые, тем не менее, так приятно целовать. Рука Итана скользнула в его волосы, собранные в высокий хвост, и тонкие пальцы с длинными ногтями потянули за держащую их ленту.
Волосы тяжелой волной упали на спину Первого Консула, его плечи и лицо, но он не обратил на это никакого внимания. Однако Доминик заметил, как у Итана неожиданно сузились зрачки, а на лице появилась тень страха, смешанная с отвращением. Такую реакцию у Черного Кардинала вызывали только воспоминания или напоминания о его бывшем муже. Очевидно, этим жестом, Итан напомнил сам себе о чем-то связанном с этим эльфом. Одной рукой Доминик провел по плечу Итана, спустившись на грудь, а затем на бедра. Надо заставить его забыть, забыть раз и навсегда о нем, и о том, кто несколько часов назад, ждал его дома. Гладкая и теплая кожа под ладонью, а затем рука наткнулась на ткань его брюк. Через несколько минут, и эта последняя деталь Кардинальского гардероба была удалена. Целуя его шею, Доминик приоткрыл глаза. Итан больше не смотрел на него, он лежал с закрытыми глазами, отвернувшись в левую сторону, с чуть приоткрытым ртом и хрипло дышал. На изумрудно-зеленом постельном белье, его кожа казалась алебастрово-белой. Руки его по-прежнему обнимали его за шею, чуть спустившись на плечи и безвольно держась за шелк рубашки.
Доминик усмехнулся, и, закрыв глаза, вернулся к своему занятию. Он спустился на его грудь, касаясь губами светлой, гладкой кожи, прихватил губами темный возбужденный сосок и коснулся его языком в ласкающем движении, а затем еще и еще раз. Эти прикосновения выбили из Черного Кардинала сдавленный стон, и руки на плечах Доминика ожили, сначала судорожно сжав ткань рубашки, а затем скользнув по рукам вниз и к пуговицам рубашки.
Итан не хотел сейчас о ком-то или о чем-то думать. Ему просто надоело постоянно о ком-то или о чем-то думать. Он поцеловал Доминика потому, что хотел. Когда тот не отшатнулся, а ответил на его поцелуй, Итан несколько испугался, а, потом, не задумываясь, закрыл глаза, растворяясь в его прикосновениях и в его близости. Он не хотел открывать глаза, потому, что ему все это казалось сном, он боялся, что все это окажется сном, и он всего лишь проснется один в своей постели. Покорно позволил себя раздеть, сам при этом касаясь только его плеч и издавая тихие стоны сквозь плотно сжатые зубы, от прикосновения его губ. Это стало для него привычным, отдавать свое тело, просто в очередной раз позволить им насладиться. Сам он перестал что-либо чувствовать. Только не теперь, сейчас все было как-то по-другому. Он забылся в чистом удовольствие, и уже не шевелился, позволяя использовать свое тело, не потому, что ему было все равно, а потому, что ему это доставляло наслаждение. Из этого сладкого транса его вывело прикосновение горячих губ к его груди. Вернулось сознание и ощущение. Руки почувствовали холодный шелк рубашки, а под ним горячее живое тело. Возникло непреодолимое желание во чтобы, то ни стало, добраться до него. Поэтому Итан принялся расстегивать рубашку Доминика, а затем нетерпеливо стаскивать ее с его плеч.
Затем руки Черного Кардинала скользнули ниже, по груди, бокам, талии, встретились с ремнем брюк. С брюками Доминика произошло все, то же самое, что и с брюками Итана, от них избавились.
После этого между их телами не осталось никаких преград. Итан обнял Доминика, всем телом прижавшись к нему, тяжело дыша и вместе с выдохами издавая глухие стоны. Доминик практически не заметил, что его тоже уже раздели. Одной рукой он обнимал Итана за талию, и на нее же опирался, перенося практически весь вес на нее, от чего рука дрожала. Чувствуя эту дрожь, Итан потянул Доминика на себя, заставляя лечь, однако тот оперся на согнутую в локте руку, а его свободная рука спустилась ниже, скользя по обнаженному телу. Он коснулся внутренней стороны бедра, заставляя Итана вздрогнуть. В этот момент его пересохшие губы встретились с губами Доминика, одновременно отвлекая его от того, что его тело больше ему не принадлежало. Теперь оно беспрекословно подчинялось тому, кто им овладел. Это заставило Итана выгнуться всем телом, разбивая поцелуй, широко раскрывая глаза, хрипло дыша, пытаясь ловить ртом воздух, и впиваясь ногтями в плечи Доминика.
Медленно и уверенно двигаясь, он смотрел на Итана. Так вот каким ты можешь быть. Больше нет той ледяной стены, что охраняет покой Черного Кардинала, и нет больше того холода, от которого пропадает всякое желание быть рядом с ним. Есть только сила, сила с которой он привык что-то брать, даже не демонстрируя ее в открытую, и с той же силой он сейчас отдавался тому, кто оказался сильнее.
Он прижимается к Доминику всем телом, позволяя все больше распоряжаться им. Тонкие пальцы Итана лежащие на плече Доминика совершенно случайно начинают ощущать едва заметную неровность кожи. Шрамы. Отвлеченная догадка. Белые рваные шрамы. От правой лопатки к левому бедру через всю спину. Подарок от Айзен. Но, сейчас это неважно.
Медленное скольжение пальцев по спине почти отвлекает Доминика, он прекрасно понимает, что за узор они вырисовывают, но ему сейчас не до этого. Он чувствует, что скоро, эта порочная игра их тел закончится. Его ожидание, его предчувствие не было напрасным, он всем телом ощущает, что конец близок, и не только для его партнера, но и для него самого. И вот душную тишину комнаты разрывают громкие стоны, птицами взлетающие к потолку и разбивающиеся об него.
Они лежат все, так же как и двадцать минут назад. Жарко, от собственного жара и от чужого тела рядом. Доминик дремлет, убаюканный медленным и очень редким биением сердца Итана. А тот пребывает в странном состоянии между сном и явью и мерно и расслабленно дышит, все так же обнимая, Доминика, которому снится, что на них откуда-то сверху тихо и медленно падают черные мягкие перья…
Итан скользил взглядом по потолку, на котором двигаются едва заметные тени.
«Мы ведь все равно не будем вместе… тогда зачем все это?» - думал он, глядя на потолок и ощущая присутствие кого-то живого и близкого рядом. Странное сковывающее ощущение, но без него нельзя. Без него рано или поздно станет холодно, и тогда ты во всей полноте поймешь словосочетание «холодная постель» да и не только. Ощущая мерное дыхание, Итан повернулся к Доминику. Вдох-выдох, вдох-выдох… дыхание мерное, но не ритмичное, хриплое, и тяжелое, переходящее в прерывистое. У него уже давно с этим проблемы, ему нельзя много бегать, курить, спать на животе, может задохнуться. Но, Доминику все равно, он не соблюдает правил, бегает как ненормальный, курит, и спит, как ему вздумается. А еще у него проблемы с ногами и сердцем, и то и другое, в любой момент может отказать, и он это знает.
Вот так вот прислушиваясь к его дыханию, Итан заснул. Проснулся он от того, что где-то в кармане его брюк надрывно звонил телефон. Доминика рядом уже не было. Ушел? Нет, форменный плащ висит на вешалке, на дверце шкафа, прямо напротив постели.
Встав, Итан достал телефон, и сев на край кровати ответил-таки. Стоило ему только сказать «алло», как из трубки раздался недовольный до предела голос Деймоса. Как только он прекратил поливать Итана нецензурной лексикой, и более менее успокоился, он заговорил:
- Позволь узнать, где тебя и Доминика черти носят?! – Деймос был раздражен до предела.
- Мы не придем. – Заторможено ответил Итан, находясь в состоянии прострации. Сейчас ему в лицо можно было высказывать все что угодно, он бы даже не пошевелился.
- Что?! И ты говоришь мне это через три часа опоздания?! У вас сегодня лекции в Академии, это ничего?! – Деймос готов был разорвать Итана и Первого Консула на кусочки.
- Ну, не будет лекций. – Все так же флегматично ответил Итан.
- А предупредить заранее?! А ответить мне на телефонный звонок?! – лучше бы Итану и Доминику не попадаться ему на глаза.
- Мы были заняты. – Итан рисковал и не только собой.
- Чем это вы могли быть заняты? Вы вообще где?
- Мы у Доминика. – Итан зевнул, глядя на зашторенное окно. Больше всего, ему сейчас хотелось спать, а не объяснять Деймосу, где он и с кем.
- Идиоты. И что вы у него делаете?
- Просыпаемся. Мы придем в Орден. До встречи. – Ответил Итан, выходя из состояния безмятежности, и отключился.
Проснувшись окончательно, Итан надел брюки, накинул рубашку, и отправился умываться. Проходя мимо чуть приоткрытой двери кухни, он почувствовал запах кофе. Значит Доминик там, наверняка готовит завтрак. Одним умыванием для Итана дело не закончилось, он принял душ, а после этого, пришел на кухню. Доминик действительно готовил завтрак. Услышав тихий скрип двери, он обернулся, и чуть улыбнувшись, кивнул.
- Доброе утро. – Тот же спокойный голос, что и вчера. Интересно, он дома всегда такой?
- Доброе утро. – Итан сел за стол.
Под нос ему тут же сунули чашку чая без сахара, с лимоном, и что-то съедобное. От еды Черный Кардинал отказался, а вот чай был как нельзя кстати. Доминик сел напротив. Итан посмотрел на него. Так же в расстегнутой рубашке и с распущенными волосами, рассыпающимися по плечам. Итан смотрел на него, понимая, что все же, все что было, это сон, просто очень натуральный. Ничего не будет. Доминик просто хотел ему помочь, хотел его успокоить, и, в конце концов, они были пьяны. Эта ночь ничего не значит, боже, какой абсурд, он вместе с Первым Консулом. Да Орден умрет от смеха. Но, что, же делать?
«Ну, что ты смотришь на меня? В чем дело? Что я сделал не так? Только не думай, что это потому, что я пожалел тебя, потому, что был пьян. Это не так. Я просто хочу, чтобы тебя оставили в покое, чтобы тебе больше не было больно. Неужели ты этого не заслужил? Ты думаешь, что над нами будут смеяться? С каких пор ты стал заботиться о том, что о тебе подумает кто-то? Люблю ли я тебя? Я знаю, тебе нужен кто-то кто будет только с тобой… да, наверное, люблю, я еще сам не знаю. Наверное, это и называется, когда тебе нравится человек. Ты нравишься мне. Пора повзрослеть и перестать думать, что мы только и будем делать, что грызться из-за девушки, которая вышла замуж за совершенно другого парня, и ругаться по любому мало-мальски подходящему поводу. Теперь все не так, все стало по-другому. Поверь мне, не смотря на то, что ты теперь никому не веришь». – Так думал Доминик сидя напротив Итана, и изредка глядя на его лицо, на котором отражались почти все его мысли на данный момент.
- Кхм… - Итан кашлянул. – Мне, наверное, надо уйти.
- Дурак. – Вздохнул Доминик, посмотрев на него. – Куда ты пойдешь?
- Как это куда? – опешил Итан. – Домой, естественно.
- Угу, - хмыкнул Доминик. – И прослушаешь прекрасный скандал. Хорошая перспективка.
Итан уткнулся взглядом в стол.
- И что мне делать? Не могу же я жить у тебя. – Наконец выдал он.
- Почему? Я же жил у тебя. И ничего. – Пожал плечами Доминик, посмотрев на Черного Кардинала.
- Но… тьфу ты! Ты не спал со мной! – не смог сдержаться Итан.
Доминик засмеялся. Боже… да ему сейчас лет семнадцать, не больше. Хотя помнится, в семнадцать лет он был другим. Раньше его не интересовало чужое мнение. С чего вдруг такие перемены.
- Ты что, думаешь, что теперь мне что-то должен? – спросил напрямую Доминик.
- Да, наверное… - вздохнул Итан.
- Да? И что же? Жениться как честный человек что ли? – усмехнулся Первый Консул.
Итан хмыкнул.
- Итан, я не понимаю, раньше ты был не таким. Тебя все это не волновало, тебе было наплевать, с кем ты переспал, с кем тебя видели, и прочее. Что изменилось сейчас? – спросил Доминик, внимательно глядя на Итана.
- Я не знаю. С ними было как-то проще. С ними я не был так близко знаком как с тобой. – Ответил тот, подняв глаза, и посмотрев на Доминика.
- Вот как… - вздохнул Доминик и резко встав, вышел.
Итан вздохнул. Ну вот, снова он все испортил. Просто как объяснить, что раньше ему было в первую очередь наплевать на то, что будет со всеми теми, с кем он был. Его в первую очередь волновало его положение. А теперь… теперь он и так знал что его ожидает, но зачем пудрить мозги Доминику. Все равно он все знает, и от его лжи, все только станет хуже. Что ж ладно, надо попробовать все объяснить. Итан встал и пошел в гостиную. Доминик стоял около окна и курил. Итан вошел, и, подойдя к нему, остановился, глядя в спину.
- Извини. Я просто не объяснил ничего. Я виноват, знаю. – Сказал он, продолжая смотреть на него.
Доминик молчал, и не собирался поворачиваться.
- Я запутался, и уже не знаю, как и на что надо реагировать, я перестал доверять, и не могу заставить себя снова это делать. Я не понимаю, как такое могло случиться, что мы с тобой переспали и… больше всего я боюсь, что все это снова окажется жалостью ко мне. Я не хочу, чтобы все это снова повторилось. Для меня слишком неожиданно все то, что произошло, я не понимаю, зачем ты все это делал, зачем тебе было надо сидеть и слушать меня. – Итан замолчал, не зная, что еще можно сказать и ожидая реакции Доминика. А тот спокойно докурил, кинул окурок в пепельницу, а затем резко повернулся, хлестнув Итана волосами по лицу, и посмотрел на него. В обычно холодных глазах Первого Консула, теперь танцевало пламя. Он дернулся вперед, развернул Черного Кардинала к себе спиной, и одной рукой скрутил и удерживал его руки, а другой обнял за талию и прижал к себе. Итан попытался вырваться, но быстро понял, что это бесполезно. Он был не слабее Доминика, но холодная, хорошо контролируемая злость, придавала тому сил. Смирившись с тем, что теперь ему не выкрутиться, Итан перестал дергаться, все равно каждое движение отзывалось болью в вывернутых плечах. Продолжая прижимать его к себе, Доминик заговорил. От его голоса у Итана поползли мурашки по спине, потому как голос был крайне холодным и напоминал змеиное шипение.
- Ты извращенец. Как только с тобой пытаешься поговорить нормально, ты начинаешь упрямиться. Но, стоит применить силу, и ты готов слушать. Ты что, мазохист?
Хм,… а в этом что-то есть. Он в чем-то прав, ведь каждый раз, Итан сам чуть ли не напрашивается на то, чтобы ему сделали больно.
- Ладно, все это мелочи. Ты что, действительно подумал, что я стану тебя жалеть? Итан, ты же хорошо меня знаешь. Когда и кого я жалел? В отличие от них всех, я прекрасно знаю, как ты не переносишь эту жалость, и я никогда не стал бы тебя жалеть. – Продолжал шипеть ему в ухо Доминик.
- Но… тогда… как это все понять? – спросил Итан, морщась от боли.
- Как есть. Мне даже не выгодно с тобой играть в любовь, как это делал Сатурн, потому, что у меня все есть. Пусть это прозвучит дико, но, я хочу быть с тобой. Мне надоело видеть, как ты смотришь затравленным взглядом на других. Ты мне нравишься. Не веришь? Не надо. Но, я никуда тебя не отпущу, и не позволю снова вернуться к нему, для того, чтобы ты снова со спокойной душой позволил ему сказать, что это ты во всем виноват, потому, что это ты не умеешь любить, потому, что считаешь, что все вокруг всего лишь пешки, и потому, что у тебя несносный характер. Ты меня понял? – Итан вздрогнул при этих последних словах, а потом кивнул.
Доминик отпустил его, чуть толкнув. Итан обернулся, и посмотрел на Первого Консула.
- Это не жалость Итан, и не важно, веришь ты мне или нет. Это просто то, что есть. Я не вижу смысла в том, чтобы жалеть тебя, я не хочу жалеть тебя. – Сказал Доминик, глядя в глаза Черного Кардинала.
- Спасибо… - пробормотал тот, и ушел в спальню за своей одеждой.
Переступив порог комнаты, он закрыл за собой дверь и сполз по ней. Как банально, он сейчас похож на мальчишку, которому отказали в первой любви. Доминик прав, с ним что-то не то. Пусть он не доверяет, но, что стало с его силой? Это и называется настоящей усталостью? Итан посмотрел на потолок, ровная белая поверхность. Очень похоже на то, во что превратится его жизнь со временем. А то, что сейчас сказал ему Доминик? Почему он так неожиданно вызверился? Не похоже на ложь, он прав, может они, и грызлись по любому поводу, но сейчас все изменилось, и смысла в этом нет. Кроме того, они же смогли стать друзьями. Все равно это выглядит как-то неестественно, чтобы Доминик его любил. С чего он должен любить его? Этого не может быть, это неправильно, какое ему дело, как Итан на кого-то смотрит? Господи, какой же бред… ну почему у него все не так как у нормальных людей?
Неожиданно дверь резко толкнули. Итан получил сильный удар по спине, но даже это не заставило его встать.
- Итан, ну что это такое? Что за спектакль? Открой дверь. – Послышался из-за двери голос Доминика.
Итан встал и отошел от двери. Доминик вошел в комнату и с укором посмотрел на Итана.
- Итан, прекрати, ты как маленький, ей богу. Что это только что было? – спросил Первый Консул уперев руки в бока.
- Ничего, я просто сидел под дверью. – Ответил тот.
Доминик вздохнул и, подойдя к нему, обнял его.
- Ты идиот. Неужели ты не понимаешь, что мне нет смысла врать тебе. Я понимаю, что все это смахивает на первоклассный бред, но это не бред. Ты мне действительно нравишься, я хочу быть с тобой.
Итан неожиданно резко оттолкнул его от себя.
- Хватит. Ничего ты не понимаешь. Ты сам вчера сказал, что я всего лишь хочу отомстить, вот и не надо делать мне одолжение и становиться моей жертвой. Тоже мне, акт благородства. Это действительно первоклассный бред, и никакой любви у нас с тобой не выйдет! Можно подумать, ты согласишься быть только со мной и ни с кем больше. Мы можем быть просто прекрасными друзьями, но никем больше. И не надо мне красивых сказок про любовь. Тоже мне, принц!
- Я же говорил, что ты мазохист. – Вздохнул Доминик, и повалил Итана на постель, нависнув над ним. – Мне надоело тебе повторять, мне плевать, веришь ты мне или нет. Но, никто уже давно не был так близок ко мне, как был близок ты. И никто уже не станет ближе. И, да, я согласен, быть только с тобой, раз ты этого хочешь.
- Почему это не станет ближе? – спросил Итан, чувствуя себя маленьким обиженным ребенком.
- Потому, что я буду любить тебя. А если я люблю тебя, то зачем мне кто-то другой? – сказал Доминик.
- А как же Сатурн? – спросил Итан, глядя в изумрудные глаза Доминика.
- А что Сатурн? Боже, да какой в этом смысл? Все, прошла любовь, увяли помидоры. – Фыркнул Первый Консул. – Я буду с тобой.
Наклонившись, Доминик поцеловал Итана, прижимая его руки к постели, тем самым пресекая попытки того, освободиться.

К трем часам дня, они соизволили все же приехать в Орден, и то только потому, что должны были присутствовать на собрании, которое возглавляла Айзен. Итан и Доминик шли по мощеной камнем дорожке к главному входу в здание Ордена, при этом, Доминик обнимал Итана за талию, прижимая к себе. У Итана на лице было какое-то скучающие выражение, как будто он был замужем за Первым Консулом уже лет сто. По краям дорожки росли раскидистые деревья, и под одним из этих деревьев стоял Сатурн, прислонившись к стволу спиной, и курил. Первый Консул и Черный Кардинал прошли мимо него молча. Имперский Ассассин проводил их ничего не понимающим взглядом, который хорошо почувствовал на своей спине Итан и остановившись, обернулся, с усмешкой посмотрел на Сатурна и небрежно обняв Доминика, сказал практически одними губами:
- Ты только не ревнуй…
После чего, он и Первый Консул вошли в Орден, а Сатурн остался стоять глядя на закрывшуюся дверь и пытаясь убедить себя в том, что он только что все же видел не галлюцинацию.