На улице идет сильный дождь. Время от времени, небо озаряют вспышки молний, и за ними следует раскат грома. Айзен сидит на своем любимом подоконнике, в одной из башен замка, и водит пальцем по стеклу, на котором капли дождя рисуют незамысловатые узоры. Я просто сижу рядом, на полу, прислонившись спиной к стене.
- Почему ты здесь?.. – неожиданно, тихим голосом спрашивает она.
Почему? Хотел бы я сам знать ответ на этот вопрос. Но скорее всего ответ тут только один, потому что люблю. Но только что толку, ты это и так знаешь, и отвергаешь. А я продолжаю страдать, зная, что как бы мне не хотелось, я все равно буду тебя любить…. Снова вспышка молнии выхватывает ее фигурку из темноты.
- Ты знаешь почему… - наконец отвечаю я, ожидая очередного хлесткого удара, не рукой, но словами.
Она издает что-то похожее на хмыканье, и продолжает смотреть в окно. Айзен любит дожди, потому что они делают ее меланхоличной, у нее возникает чувство ностальгии… она снова начинает чувствовать. Я был прав, когда говорил Джею, что если ты влюбишься в нее один раз, то уже никогда не разлюбишь. Она как наркотик….
- Мне страшно… - наконец говорит она.
Страшно? Никогда не думал, что Айзен может чего-то бояться, и тем более сама в этом признаться.
- Почему? Чего тебе бояться? – тихо спрашиваю я, глядя на нее. Она сидит ко мне боком, и я вижу только ее профиль.
- Я боюсь одиночества… - Отвечает она.
- Но ты ведь никогда не будешь одинока… - мой голос начинает чуть подрагивать.
- Неправда, когда-нибудь, я останусь одна… ведь ни Доминик, ни ты, ни Сатурн, не будете со мною рядом вечно… - ее голос необычно тих и монотонен.
Она перечислила только тех, кто ей дороже всего… и я снова на втором месте, на первом как всегда он… она его не любит, я это знаю, но она с ним, и вот этого я понять не могу.
- Правда, мы всегда будем рядом, и мы и твои дети… - отвечаю я.
Детей она любит, очень любит, этого она не скрывает, однако иногда не говорит об этом как о само собой разумеющимся. Мне хочется подойти и обнять ее, прижать к себе, и так стоять, слушая ее дыхание и вдыхая запах ее волос. Но, я этого не делаю, потому что знаю, что она меня оттолкнет, всегда отталкивала….
- Я очень боюсь остаться одна, потому что тогда, я умру… - говорит она, и я больше не могу этого терпеть. Я встаю и подхожу к ней. Взяв ее за плечи, я разворачиваю ее к себе лицом и вижу две неровные дорожки от слез. Она плакала, при мне, она плакала впервые. Айзен считала слезы слабостью, и никогда не плакала, так как была сильной. А теперь я вижу, как по ее щекам катятся две хрустальные слезы. Ее изумрудные глаза затуманены слезами и чем-то отдаленно похожим на страх. Я не могу этого выносить, и, обняв ее, наклоняюсь и сцеловываю ее слезы. Она замирает и даже не отталкивает меня. А затем она сама дарит мне поцелуй, непохожий ни на один из многих, потому что он настоящий… он, это проявление ее чувств. Тех чувств, которые я так часто вспоминал, ведь мы уже когда-то были вместе, но судьба распорядилась иначе, расставшись и встретившись вновь, мы не можем снова быть вместе…. Продолжая ее целовать, я краем глаза вижу, как в конце коридора стоит Суан. Я знаю, он видит все, и поэтому еще сильнее прижимаю к себе девушку. Он разворачивается и уходит, он знает, что я его люблю, но Айзен значит для меня гораздо больше.

Дождь, за окном только темнота и дождь. Я сижу на своем любимом подоконнике, в одной из башен замка, и вожу пальцем по стеклу, на котором дождь рисует незамысловатые узоры. Джока сидит рядом на полу, прислонившись спиной к стене.
- Почему ты здесь? – спрашиваю я, подавляя в себе желание обернуться. Я знаю ответ на свой вопрос, но все равно задаю его. Я знаю, он любит меня, а я ничего не могу дать ему в замен. Это убивает, не люблю быть в долгу….
- Ты знаешь почему… - его голос как всегда ровный, приятный, он убаюкивает меня.
Да, я знаю, и мучаюсь от этого вместе с тобой, как и ты, не знаю, что с этим делать. Он замолкает, словно в ожидании удара, нет, не физического, я могу и словами больно ударить. У меня нет слов, я просто хмыкаю, и продолжаю смотреть в окно. Я люблю дожди, они делают меня меланхоличной, заставляют вспомнить прошлое, когда я еще не была такой холодной и отчужденной. Один раз, потеряв любовь, я ее больше не ищу, чтобы снова не потерять ее.
- Мне страшно… - наконец говорю я, найдя в себе силы признаться.
Я не люблю признавать своих слабостей, у меня просто не должно их быть, я должна быть сильной, но не могу, потому, что устала.
- Почему? Чего тебе бояться? – задает он вопрос, такой логический правильный.
Действительно, чего мне бояться, я одна из самых сильных мира сего, мне нет равных, у меня нет врагов, как и друзей…. Я делаю еще одно усилие, чтобы снова не повернуться и не встретиться с его глазами цвета крови. Несмотря на свой пугающий цвет, они всегда добрые, всегда смеются. Да и сам Джока часто улыбается, не зря у него такое имя. Он вообще очень добрый на самом деле, просто ему не повезло в жизни, хотя и после смерти он продолжает страдать. Из-за меня, из-за себя, из-за работы…. А он этого не заслуживает, он вообще самый-самый, он не должен страдать, но не может не страдать.
- Я боюсь одиночества. – Признаюсь я.
Да, это мой самый большой страх, однажды я уже осталась одна, или только мне так показалось? В любом случае, не хочу снова почувствовать тоже, что и тогда.
- Но ты ведь никогда не будешь одинока… - его голос дрогнул, или мне показалось?
- Неправда, когда-нибудь, я останусь одна… ведь ни Доминик, ни ты, ни Сатурн, не будете со мною рядом вечно… - мой голос непривычно тих и монотонен, странно…
Я перечислила всех кто мне дорог, ну и дети, конечно, это само собой…. Прости Джока, но ты второй, первым теперь всегда будет Доминик, не потому что я его люблю, вовсе нет, просто потому, что так надо.
- Правда, мы всегда будем рядом, и мы и твои дети… - отвечает он.
Ну, да, конечно… я помню, ты обещал, что всегда будешь рядом, совсем как Дарк. На глаза наворачиваются слезы, я их не утираю, пусть катятся. Слезы это слабость, но ведь он их не видит. Мне хочется слезть с проклятого подоконника, подойти к нему, обнять прижаться и так стоять, уткнувшись носом ему в грудь и слушать, как медленно бьется мертвое сердце. Но я знаю, что тогда сделаю ему больно, а он этого не заслуживает.
- Я очень боюсь остаться одна, потому что тогда, я умру… - говорю я, практически не прислушиваясь к своим словам. Я слышу, как он тихо встал, еще мгновение, и его руки легли мне на плечи. Он развернул меня к себе, ему можно, он всегда имел право делать со мной все что угодно. Я вижу его глаза, такие как я и говорила, только сейчас они не смеются. Он видит дорожки слез на моих щеках, ну и пусть, ему можно, он поймет. Он прижимает меня к себе, и склоняясь сцеловывает мои слезы, я не могу даже пошевелиться, и только закрываю глаза. И вот я сижу на подоконнике, ощущая у себя на щеках его горячие губы и ладони, которые вопреки моим ожиданиям не холодные и жесткие, а мягкие и горячие. У меня больше нет сил сдерживать себя, и я сама дарю ему свой поцелуй. Не просто чтобы отплатить, а просто, чтобы сказать правду, правду о том, что я люблю его, не смотря ни на что, я люблю, я все еще помню, что это такое. Это такое знакомое, словно давно забытое чувство. Почему так вышло, что мы расстались а встретившись не можем быть вместе? Я слышу тихие удаляющиеся шаги… Доминик? Суан? Я разбиваю поцелуй и смотрю ему в глаза.
- Почему? Я ведь только тебя люблю… - шепчет он, и я ему верю, а что мне еще остается делать? В его потемневших глазах плещется такое знакомое чувство. Он снова наклоняется, чтобы меня поцеловать, но я отворачиваюсь, длинные черные как смоль пряди, щекочут нос и щеку.
- Не надо. Прости меня… - шепчу я, и быстро спрыгивая с подоконника, убегаю.
Да, я слабая, я это признаю, но ему можно проиграть. А завтра утром дождь кончиться, выглянет солнце. Когда я проснусь, рядом будет Доминик, которого я тоже люблю, но по своему, а между мной и моим ангелом снова будет стена из дружбы и вежливости, и во всем виновата я…