Учёным, сетующим на недостаток письменных источников о древней истории нашей страны, пора раз и навсегда позабыть об этой проблеме. Оказывается, таких источников вокруг нас не меньше, чем вирусов гриппа. Но найти их может лишь один человек — академик РАЕН Валерий Чудинов.

Я ПОМНЮ ВСЕ ТВОИ ТРЕЩИНКИ…

Недоброжелатели Валерия Алексеевича, которых у него хватает, называют его дилетантом в области истории. Это верно лишь отчасти: родившийся в 1942 году Чудинов, хоть и окончил физфак МГУ, параллельно слушал лекции по литературе Древней Руси. От физики он плавно перешел к философии, стал доктором наук, много лет преподавал в Университете дружбы народов. В лихие девяностые вплотную занялся любимым делом — поиском и дешифровкой древнерусских надписей. Все, кто хоть немного знаком с этой темой, известно, что таких надписей довольно мало (около сотни), они кратки и порой нечитаемы. Такое положение выводило из себя начинающего эпиграфиста, и он начал бороться. Для начала прочитал все непонятные надписи при помощи остроумных, хоть и неприемлемых для традиционной науки методов. А потом начал находить новые — в таком количестве, о котором учёные и мечтать не могли. В одном из своих интервью он гордо рапортует: «Мною прочитано более 3000 древнерусских надписей».

Секрет Чудинова прост, как всё гениальное. Он берёт для исследования не сами древние памятники, где теоретически могут отыскаться надписи, а их фотографии и зарисовки из книг, чаще всего с неважным качеством печати. Понятно, что камень, дерево или проржавевший от времени металл изобилуют трещинками, щербинками и отметинами, которые воображение академика легко превращает в буквы. Там, где эти буквы совсем уж не похожи на привычные, он объявляет их «русскими рунами» и читает как бог на душу положит — поворачивая в разные стороны, разделяя на части или, напротив, соединяя. При таком подходе отыскать древние письмена можно где угодно, хоть и очень маленькие, высотой в доли миллиметра. Без тени сомнения академик пишет: «Ещё одна удивительная загадка мастеров того времени: как, не имея микроскопов, они ухитрялись… гравировать надпись, где, например, слово «мастерская» умещалось на длине всего в 2 мм?» Не иначе, микроскопы у русских мастеров всё-таки были — а заодно и у их клиентов, которым приходилось читать написанное.

Это открытие приводит Валерия Алексеевича в восторг: «Наши предки в течение многих тысячелетий обладали традициями письма — и это в то время, когда большинство европейских народов писать и читать не умели». Между тем в его изображении суперграмотные предки выглядят невероятными тупицами и растяпами. Если верить академику, они на каждом предмете писали его название — чтобы не забыть, для чего этот предмет нужен. Так на топоре появилась надпись — «топор», на ложке — «ложка», на котелке для каши — «горяча каша» (когда каша остывала, надпись, очевидно, меняли). Деревянный гребень из Белоозера украшает надпись: «Не мой — пса»; оказывается, в XII веке русские хозяйки уже заботливо вычесывали домашних любимцев. На кирпичной опоре церкви написали — «столп» как считаетпроницательный автор, чтобы ненароком не треснуться лбом. Это особенно занятно, если учесть, что надпись и там сделана такими мелкими буквами, что без микроскопа не разберёшь. Рядом с инструкциями, совсем как сейчас, писали имена производителей товара, звучащие очень современно: «мастер Иван Маслов» или «мастер Кропоткин». Все это относится к V веку, хотя фамилии у незнатных россиян появились лет этак на тысячу позже. Чудиновские мастера обладали фантастическим упорством: похоже, они тратили на надписывание своих изделий больше времени, чем на их изготовление. Академик отыскал надписи даже на косах и серпах, хотя там они должны были постоянно стачиваться и бедным Левшам приходилось писать их заново.

Но и этого им было мало – рядом обязательно указывали национальную принадлежность изделия. На любом браслете, ведре, даже на берестяном поплавке гордо писали: «Русь», «Перунова Русь» (так по мысли автора называлась «русская» Литва) или даже «Чертовщина Тверская Славянская» (интересно, где это?). К указаниям добавлялись занятные изречения типа «Женщинам сударя полюбить - умереть» или «Чай Перуна руне и игру». На обломке кувшина из хазарского Саркела (X век) академик вычитал длинный диалог: «Рыло, цаво же ты не пивал водьки в чаре сей? Ворую я же». В его переводе: «Рыло, почему ты не пил водяру из этой чары? Я же безобразничаю» (хотя «водяра»-то появилась на Руси не ранее XVI века). Маленький шедевр – загадочная берестяная грамота из Новгорода, написанная немецкой тайнописью. Академик смело читает её: «Ильза – девка похоти», то есть «проститутка», и комментирует: «Какие замечательные «посетители из Германии» приезжали к новгородцам в XI веке! Кстати, а почему эпиграфисты считают, что посетители были из Германии? Имя Ильзе является скорее прибалтийским, ибо немецким будет имя Эльза, да и характер поведения Ильзы больше напоминает некоторых прибалтиек, чем немок»…

Последний штрих – вывески и указатели, якобы во множестве украшавшие древнерусские города. Среди них – корпич из Путивля, на котором академик прочёл надпись: «се Эрота ротонда», что позволило ему сделать вывод о широком распространении на Руси храмовой проституции. На таких же кирпичах он разглядел знаки дорожного движения – стрелки или рунические надписи «стой», «иди», «выезд», «изьвьвы» (то есть извивы). В общем, сплошь грамотные древние русичи так много писали и читали (особенно под микроскопом), что ни на что другое им времени просто не хватало. Хорошо, что эти несчастные жертвы образования существуют только в воображении нашего академика, который в усердии возвеличивания русской старины перешел все границы разумного.

ОХОТА НА КОРКОДИЛОВ

Каковы же итоги эпиграфических изысканий Чудинова? Они не менее удивительны: оказывается, кириллица существовала за много веков до Кирилла, причём, не только на Руси, но и по всей Евразии – от Великобритании до Аляски. Ей предшествовала ещё более древняя письменность – руница, уходящая корнями в эпоху палеолита.

Доказывается это элементарно: с помощью своего метода академик умудряется разглядеть в чёрточках и трещинках всё, что ему нужно, а именно данные о «высочайшем уровне развития древней славянской цивилизации», которая произошла по прямой линии от кроманьонцев и дала начало всем народам Европы. Вывод далеко не оригинальный: то же самое утверждают В. Кандыба, В. Шемчук, Ю. Петухов и легион их соратников по «альтернативной истории». Чудинова отличает от них уверенное владение научной терминологией, а роднит полное пренебрежение к данным археологии, хронологии, сравнительного языкознания и прочих наук о прошлом. Характерно, что прочитанные им надписи звучат совсем по-современному, да и имена у «древних русичей» подозрительно знакомы – Вовка, Жека, Толян. Тут же рядом (в XI веке!) появляются некий Оскар (имя вошло в обиход в XVIII веке благодаря британцу Джеймсу Макферсону и его «Поэмам Оссиана»), «Руслан Легкомыслов» и «Родион Лермонтов». В последнем случае не выдерживает даже Чудинов: «Фамилия, конечно, вызывает подозрение… но не исключено, что при повторных исследованиях в чтение могут быть внесены изменения».

Бывает, академик находит новые слова, которые ничтоже сумняшеся объявляет древнерусскими. Так случилось со словом «дил», якобы обозначающим коня. Отсюда и крокодил, точнее «коркодил» - конь, покрытый коркой. То, что слово это происходит от греческого «крокодилос» (каменный червь), мало заботит академика – ведь по его версии и Греция, и Рим есть забывшие о своём родстве наследники великой русской цивилизации. Как и Египет, где русичи могли вволю наглядеться на коркодилов. На фотографиях египетских пирамид (конечно же, нечётких) Чудинов разглядел слова «Храм Рода» и «Храм Макоши». Те же лейблы ему удалось найти на фото Кёльнского собора, храма Святой Софии в Константинополе и Стоунхенджа – прямо на земле у знаменитых трилитов (согласно академику, наши предки умудрялись писать даже на земле, да так, чтобы навечно).

Эти находки позволили Чудинову в недавней книге «Священные камни и языческие храмы древних славян» разработать схему славянской мифологии. Согласно ей, главным и самым древним славянским божеством была богиня-мать Макошь (она же Мокошь). За ней появились Род, Даждьбог и Стрибог, а уже потом – Перун, Велес и другие. Одних богов автор отвергает (так, Симаргл, по его мнению, - «сей рьгл», то есть «этот рыкающий», другое название Велеса-Волоса), других создаёт (например, неких Масок). По его мнению, после принятия христианства русские много веков оставались двоеверами, почитая Макошь под именем Девы Марии (она же Маришка и Маркуша). Христианские храмы были одновременно храмами Рода и Макоши; понятно, что на их фотографиях академик углядел соответствующие надписи. Только в XVII веке после реформы Никона началась борьба с язычеством, а заодно и с руницей, которую забыли все, кроме представителей духовной элиты.

Одним из таких избранных, по данным академика, был Пушкин, который с детства прекрасно знал древнюю русскую письменность (не иначе, няня Арина Родионовна научила). В недавней книге Чудинова доказывается, что все рисунки поэта (почти 1500) покрыты мельчайшим бисером рунических надписей. Одну из них Чудинов расшифровал так (просим у читателей прощения): «Шикарнъной нъчьной ресторан с блядями и авантюрами – земная пирушка». В своих шифровках поэт поругивал друзей: Денис Давыдов у него «гусар, гуляка и врун», Грибоедов – «он мне мешал. Я и он - мука». Пострадал и нарисованный Пушкиным кот, на спине которого Чудинов узрел надпись: «Кот Георгий писает и какает мимо». По мнению нашего академика, на все эти пакостные шуточки классик тратил времени куда больше, чем на сочинение стихов.

На этом чудеса не кончаются. Оказывается, руницу знали и гении других стран, например, Вильям наш Шекспир или, по крайней мере, его издатели. В издании Джона Бенсона (1640) академик прочёл на гравированном портрете Шекспира немало русских надписей, включая такую: «Поэт и актёр и прочее, драматург – мистификация и крупная афера сарацин и корсар». Что это значит, понять трудно. Но можно пожелать Валерию Алексеевичу применить тот же метод при изучении рисунков других известных людей, а также памятников Азии, Африки и Америки – наверняка там найдётся немало русских надписей…

Кое-что в этом направлении уже сделано. Например, на фото мавзолея индийского падишаха Акбара (в книге – Акбер) Чудинов прочел заветные слова: «Храм Макоши». Мавзолей, как известно, - погребальное сооружение, а Акбар умер в 1605 году. Выходит, в это время мусульмане Индии все еще были правоверными русскими язычниками! Много нового академик поведал и о древних народах. Например, об этрусках, которые не только говорили на вполне современном русском языке, но и усердно потребляли кокаин – очевидно, наладив его прямые поставки из Южной Америки. На этрусском зеркале примерно VII века до нашей эры автор увидел сцену излечения врачом двух наркоманов. Врач этот – москвич, как можно узнать из надписи «Рука Масквы», пациенты – этруски, а вот стоящий в сторонке наркодилер – чех. На голове у него надпись – «Само»: так звали чешского князя, жившего в VII веке (правда, нашей эры). Рядом надписи: «кока», «атрава» и «укол», из чего автор заключает, что «чехи предпочитали делать укол колючкой коки и выжимать в кровь сок из листьев». Однако Москва разрушила планы международных дельцов, что следует из надписи: «кидай атраву», то есть «покончил с наркоманией».

Дальше ехать некуда, решите вы – и ошибетесь. В своем научном поиске академик дошел уже до палеолитических рисунков на стенах пещер Франции и Испании. И, конечно же, обнаружил там русские надписи, например, на мамонте – «мамонт», а на лошади – «дил». Эта охота на «крокодилов» сулит еще много возможностей. Вот только выдержат ли мозги поклонников Чудинова, с восторгом внимающих его «эпохальным открытиям»?

ТРИНИТАРИИ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!

Понятно, что расшифровки академика не вызвали энтузиазма среди историков. Сам он, правда, намекает на сочувственное отношение к своим идеям Б.А. Рыбакова и О.В. Творогова, что трудно доказать по причине смерти обоих ученых. Живые же относятся к нему сплошь негативно, что Чудинова обижает: «Что за перевёрнутый мир у этих эпиграфистов! Получается, что отсутствие чтения или чтение с ошибками выдается за науку, а правильное чтение – за фантазию! Отчего же их мир поставлен с ног на голову? Я хотя фантазер, но правильно читаю и даю объяснения, тогда как «строгая наука» не делает ни того, ни другого. Но ее ни в невежестве, ни в фантазиях не обвиняют. И такая двойная мораль существует потому, что эпиграфисты для РАН – свои, а я для них – чужой». Но дело не только в этом: многих ученых не устраивает вольность, с какой Чудинов интерпретирует результаты их исследований, их же при этом обвиняя в невежестве.

Нет у академика согласия и с коллегами по, так сказать, альтернативной эпиграфике. Первым пострадал наставник – Геннадий Гриневич, внушивший Чудинову мысль о существовании славянского слогового письма. Почти все его расшифровки ученик вполне справедливо счел фантастическими, за что получил упрек в предательстве. Рассорился с ним и былой соратник Александр Асов: Чудинов обвинил его в неправильном прочтении «Влесовой книги», в подлинность которой он свято верит. С тех пор Асов зовет его не иначе как «больным человеком», отмечая (также весьма справедливо): «Ранее Чудинов хоть буквы и руны пытался читать – как дилетант, конечно. Теперь же он читает «по-русски» трещинки на бивнях мамонта, штриховки разные на рисунках Пушкина и просто грязь на снимках». Рассорился академик и с Павлом Тулаевым – издателем журнала «Атеней» и пропагандистом русского язычества. Задумали вместе издавать книгу, потом что-то не заладилось, и, разумеется, дело кончилось взаимными обвинениями в научной и финансовой нечистоплотности. В кругу «альтернативщиков» такое случается нередко: фактов у них немного (даже с учетом придуманных), а интерпретации у каждого свои. Вот и происходят ссоры с хватанием друг друга за грудки и упреками в нерусскости и непатриотизме.

Для укрепления своих позиций в подобных сварах академик ищет сторонников. Дистанцируясь от радикальных язычников-националистов, он заигрывал с представителями «северной традиции», искал Гиперборею с покойным Валерием Деминым, а потом примкнул к недавно возникшей академии тринитаризма – общественной структуре, изучающей три источника… нет, не марксизма, а всего сущего. На практике тринитарии проповедуют причудливую смесь ноосферно-торсионно-уфологических идей с антиглобализмом и ксенофобией. Для Чудинова эта академия – неплохая трибуна для пропаганды своих идей, но гораздо больше он гордится присутствием в Российской академии наук. Не будучи историком, он каким-то образом стал председателем Комиссии по истории культуры древней и средневековой Руси (когда-то эту должность занимал Б.А. Рыбаков). В родной РАЕН он в 2005 году возглавил Институт древнеславянской и древнеевразийской цивилизации, правда, так и оставшись там единственным сотрудников ввиду нежелания серьезных историков работать под его началом.

Однако титулы и должности сделали свое дело: Чудинов как специалист по древнерусской культуре читает лекции в нескольких вузах, ему посвящают телепрограммы, десяток его увесистых томов украшают полки книжных магазинов. В прошедшем году газета «Красная звезда» напечатала цикл интервью с академиком, всерьез решив укреплять боевой дух нашей армии с помощью псевдоисторических толкований. С недавних пор Валерий Алексеевич излагает свои идеи на сайте http://chudinov.ru, вокруг которого группируются его адепты. В прессе он бодро заявляет: «В том, что наука пойдет именно по тому пути, по которому я иду сейчас, у меня нет ни малейшего сомнения».

Что ж, подведем итоги. За время своих изысканий господину Чудинову удалось:
- привлечь внимание к малоизвестным и недооцененным историческим источникам или целым их группам (например, камням-следовикам);
- еще раз отметить недостатки в изучении славянской эпиграфики: консерватизм, отсутствие новых подходов, объявление всех нечитаемых надписей «орнаментами» или «знаками собственности»;
- раскритиковать псевдонаучные теории Гриневича, Асова, Шилова и других «ревизоров» древней истории Руси.

Увы, все эти «положительные» результаты перевешиваются одним отрицательным: третируя традиционную историческую науку как сборище обскурантов и невежд, академик Чудинов, подобно многим своим собратьям-конкурентам, попытался заменить ее собственными построениями, далекими и от науки, и от здравого смысла. И пусть намерения у него благие, но ими вымощена дорога в ад исторического невежества для нашего общества, которому все труднее внушить, что ученый может быть патриотом и при этом не выдумывать факты, не подделывать источники, не унижать другие народы, приписывая их памятники баснословным «русичам палеолита».

Статья позаимствована из журнала «Родина» №5 за 2008 г.

Источник: научная кунсткамера