История великой гимнастки глазами ее тренера
1.
-
В 1979 году семилетняя Оксана Костина выступает на своих первых соревнованиях;
-
Четыре года спустя, в 1983 году, она приходит в группу Ольги Буяновой и начинает заниматься художественной гимнастикой под ее руководством.
«Надо же, Бог не мне послал такого ребенка!» – чувство зависти к другому тренеру в своей жизни я испытала лишь один раз, когда увидела в спортивном зале на иркутском заводе имени Куйбышева в группе Любы Дорохиной семилетнюю Оксану Костину. Здесь проходили соревнования для детей пяти-восьми лет, сейчас такие старты называются «Юный гимнаст». И Люба привела сюда своих первых учеников.
Она стояла в строю детей, все они были миленькие и хорошенькие, но ее – среди этих тридцати или сорока ребятишек – ее я увидела сразу. Она была такая хрупкая, с умненьким личиком. Как она двигалась, сдавала нормативы, подходила, отходила!.. Она все это делала с природно выворотными ногами и с какой-то удивительной, совершенно не свойственной маленьким детям культурой. Она еще не садилась на шпагат, не делала мостик, но было очевидно – девочка очень и очень способная.
Тогда я ее практически не видела. Мама Галина Даниловна рассказывала, что Оксана – очень болезненная девочка, при рождении она была заражена стафилококком, и врачи не были уверены, что она выживет, делали ей переливания крови. Костина очень часто болела, была слабенькой.
Потом я увидела ее уже у Сарры Анатольевны Горелик. Сарра Анатольевна – очень интеллигентная женщина, человек с большой культурой, культурой балета. Мастер, здорово работающий с детьми, и не только как тренер, но и как воспитатель, педагог, наставник. Она очень много дала Оксане, заложила фундамент ее хореографии.
Помню Оксану года два-три спустя, когда она выступала, имея за хрупкими плечами уже небольшой опыт. Она была еще слабенькая в предметном плане, но очень «балетная», «танцевальная» и поразительно музыкальная. Потом она работала с Натальей Фурсовой – в то время молодой, только закончившей свои выступления гимнасткой (ей было лет 17, может быть, 18).
Зала тогда не было ни у кого. За возможность заниматься на кусочке ковра в 17-й школе я билась беспощадно, каждый день проникая туда с огромным трудом. Вообще спортзалы – это отдельная история, возможно, даже отдельная глава этой книги. Иногда в течение недели мы ходили по трем-четырем залам, где нам выделялось по два-три часа. Занимались без ковра, на голом полу. Бывало, что в 17-й школе работали около туалета – там был длинный коридор, где можно было прыгать и разминаться.
И вот Наталья со своими девочками пришла к нам. Сначала они попросились позаниматься месяц, потом остались насовсем. Так Оксанка попала ко мне.
А у меня была группа старших девочек, таких крепких девчонок – это был и мой первый набор. Дети, которых я не забуду никогда. Хорошая группа, мобильная, гимнастки тренировались с огромной отдачей, фанатично. И я решила Оксану – которая была младше года на три-четыре – подтянуть и взять в эту группу.
Она была все время мокрая – пот лился с нее ручьем. Ей было чрезвычайно тяжело выносить нагрузку, темп тренировки, мои требования. Она отчаянно старалась, но физической подготовки не было совсем, здоровье было слабое. Оксана упиралась, как могла, и очень-очень часто болела. Иной раз приходила с температурой 37,5, потому что пропускать уже было нельзя – неделю и так пролежала в постели.
В один из таких периодов я познакомилась с прекрасным доктором Витольдом Леонардовичем Сивоховым. Наш добрый друг, прекрасный человек, он сыграл огромнейшую роль в жизни Оксаны, невероятно много дал ее здоровью. Он постоянно вытаскивал ее из пучины болезней, благодаря нему мы попали на многие соревнования, которые могли пропустить из-за плохого здоровья. Он вырастил ее вместе со мной, вел с самого детства, и его помощь в спортивной карьере Оксаны неоценима.
В тех своих первых детей я вложила все, что дало мне образование в Омске. На это у меня ушло несколько лет. Но за полгода Оксана усвоила так много, практически догнала их – она впитывала каждое мое слово как губка, проводила через себя каждое мое замечание. И рост ее был просто фантастическим.
2.
Всю ночь мы сталкивались с Оксаной в туалете – нас обеих рвало. Меня – от токсикоза, я была на втором или третьем месяце беременности, ее – от качки. Нас разместили почему-то на корабле. Мы добирались до Саратова больше суток – сидели в московском аэропорту из-за нелетной погоды. Это были наши первые соревнования.
Сейчас мы с детьми ездим на соревнования 12-15 раз в год. Даже младшие девочки выезжают не меньше десяти раз в сезон. Тогда же мы могли себе позволить выбраться максимум два раза. Это было очень далеко – все крупные соревнования проходили в пределах Московской области.
Мы встретились в 1983 году, на соревнования впервые выехали в 1985-м. Я была беременна моим вторым сыном Виктором.
Мы разместились в каютах, поэтому я помню, что все качалось. Когда приходили на опробование и даже на соревнования – все еще кружилось и маятником тикало у меня перед глазами. А для здоровья Оксанки непрерывная качка была пыткой, она явно заболевала. Утром мы сидели за столом и ничего не могли есть, брали сухарики и потихонечку впихивали их в себя.
Оксана заболела. Она так и не смогла тогда полноценно принять участие в соревновании. На второй или третий день пришла в себя, и я попросила, чтобы Костиной дали выступить хотя бы без предмета, ведь было обидно – мы так далеко летели, так долго добирались сюда. И Оксана сделала упражнение без предмета. Это было бесподобно. Она так хорошо его выполнила, все ее заметили, начали говорить о ней – какой замечательный ребенок, музыкальный. Я была совершенно счастлива, потому что мы показали, к чему стремились целый год.
Благодаря этому выступлению нас отметила старший тренер сборной ЦС «Локомотив», и через некоторое время мы были приглашены на соревнования в Калининград. Где-то в этот же период во Львове – я была уже примерно на пятом месяце – почувствовала первые толчки моего ребенка. Потом был Киев, где я забегала к родственникам мужа в гости, чтобы немного полежать и передохнуть, затем – еще ряд городов. В итоге мы попали на сбор команды общества «Локомотив», которая готовилась к первенству Союза в Кишиневе. 02-02
На нашем первом сборе было много детей, обстановка стояла нервная: каждый тренер хотел, чтобы в команду попала его гимнастка. А я была еще очень неопытна, не понимала, насколько это важно – попасть в команду. Мне нужно было только одно – чтобы ребенок выступил. Для меня то, что Оксаночка будет выступать на таком престижном соревновании, было огромным счастьем.
Все происходящее совершенно противоречило моим понятиям о совести и чести. Я не знала, как поступить, эмоции захлестывали – настолько меня шокировало, что в спорте кипит полная подковерных и закулисных интриг жизнь. Как поступить, кого поддержать? Я совершенно не могла понять, что происходит, и просила: «Вы не могли бы меня пожалеть? Я нахожусь в таком положении, мне нельзя сильно волноваться, не хочу участвовать ни в каких кампаниях, просто хочу работать и получать удовольствие от своей работы!»
Однако меня не пожалели. Было ужасно противно, но меня все-таки заставили пойти и высказаться в пользу одних детей и против других. Противно до сих пор.
Тогда я приняла для себя очень важное решение (это ведь было только начало моей тренерской карьеры): никогда-никогда не вступать ни в какие группировки, всегда иметь свое мнение и ни в коем случае не обижать детей нигде – ни в судействе, ни в зале, ни в обычной жизни. Я поняла, что мы всегда должны быть готовы ответить за свои действия, просто привыкла поступать по совести. А в спорте это делать очень тяжело.
3.
-
В 1985 году во время первенства Союза в Кишиневе Буянова заболевает, Костина выступает без ее поддержки. На соревнованиях гремит скандал, связанный с необъективным судейством;
-
Вплоть до рождения сына Ольга Владимировна ездит со своей ученицей по СССР и контролирует все старты.
Оксана упорно ухаживала за мною. Она ходила в магазин, покупала варенье, фрукты, масло, делала чай, грела молоко. Потом шла одна в зал, тренировалась сама и готовилась к соревнованиям. Приходила и рассказывала – что сделала, сколько раз. Я давала ей план тренировки, и она снова шла заниматься, напоив меня чаем с вареньем. Из-за всех тревог и истерик этого сложнейшего сбора меня скосила страшная ангина. При температуре под 40 я не могла выпить ни одно лекарство – врач скорой строго предупредила, что это может навредить моему ребенку.
В первый день соревнований мне так и не удалось на нее посмотреть. Она выступила неплохо, но оценки были очень скромные. Однако я была так рада, что она не заболела и может выступать, что оценки меня уже мало беспокоили. На второй день я взяла такси – было очень важно посмотреть соревнования, ведь я впервые приехала на первенство Союза, – и поехала в зал. Когда вошла, коллеги зашипели: «Не подходи ни к кому, ты сейчас заразишь всех детей!» И меня прогнали в сторонку. Выступление Оксаны я опять пропустила.
Вообще это первенство СССР было легендарным по своей скандальности. Тогда я впервые увидела безумие, которое в действительности творится в мире художественной гимнастики. Это был февраль или март 1985 года, тогда разразился страшный скандал, связанный с Альбиной и Ириной Дерюгиными, с необъективным судейством. Будучи еще очень молодым тренером, я узнала, что в сборной Советского Союза все не так-то просто: отношения между тренерами и между гимнастками довольно сложные.
Потом было еще несколько стартов и поездок. Последний наш «беременный» перелет был в Омск. Здесь Оксаночка выступила очень хорошо, она в полной мере показала результаты нашего совместного труда. Когда я летела домой – срок уже был на пределе, – стюардессы не отходили от меня, они все время предлагали мне подышать в маску, очень переживали, что я прямо сейчас начну рожать, и предупреждали, что не умеют принимать роды. Я успокаивала их, говорила, что чувствую себя прекрасно, для их спокойствия дышала через маску.
3 июля родился мой младший сын Виктор.
4.
Первая тренировка в бассейне у моего мужа начиналась в 6 утра и заканчивалась к 9. К этому времени я, накормив ребенка, выдвигалась с колясочкой через парк возле дома. Когда я подходила к концу аллеи, Анатолий выходил из троллейбуса и перехватывал у меня сына. Я же бежала в зал, в моем распоряжении было около двух часов. В 12 я неслась кормить Витю. В это время муж готовил обед. Мы обедали, и он уходил на свою тренировку. Я собиралась, брала коляску и снова шла через парк. В районе 4-5 часов дня он заканчивал свою вторую тренировку, забирал коляску, а я снова мчалась в зал. И дорабатывала до семи.
На работу я вышла через месяц после родов. Вошла в зал и поняла – без детей не могу. Домой пришла такая расстроенная, что муж сказал: «Выходи на работу». Благодаря нашему расписанию иногда я успевала проводить по одной или даже две тренировки в день.
Тогда нам очень помогал старший сын Илья. Разница между моими детьми – всего восемь лет, но Илье всегда можно было доверить Витю, он ответственно относился к младшему брату, мог сам запеленать его, накормить, уложить спать – все детство опекал его, окружал заботой и вниманием.
Мы все время подрабатывали. Анатолий Яковлевич – то сторожем, то кочегаром, я до беременности вела аэробику, после – занималась ЛФК с детьми. Одна зарплата полностью уходила на оплату съемной квартиры. Жилье это представляло собой маленькую комнатку, в которой стоял диван и огороженная шторкой детская кроватка, стульев не было, а на кухне лежал ящик из-под бутылок с водой – на нем мы ели.
Но мы не унывали, даже веселились. У нас было огромное количество друзей, в гости постоянно приходили воспитанники, вместе мы устраивали маленькие и большие торжества, встречали Новый год, отмечали дни рождения.
Особенно весело было в лагере. Он располагался недалеко от Иркутска, мы называли его «Александровский централ». Кстати, здесь мы с Анатолием встретили друг друга.
Дети устраивали потрясающие концерты, несмотря на жесткие (можно даже сказать – жестокие) тренировки они постоянно участвовали в играх, которые мы для них придумывали. Принимали, как губки впитывали все, что мы им там давали. А давать мы старались очень много – и как тренеры, и как педагоги, и как просто люди, посвящающие работе себя целиком, без остатка. Мы были молоды, нам самим все это было интересно, мы играли вместе с детьми, росли с ними, учились.
В этот период Оксана очень окрепла – и физически, и морально, и социально. Она закрепилась в коллективе, стала гораздо меньше болеть, взбодрилась, повеселела. Прогресс стал еще ощутимее.
5.
-
Осенью 1985 года Ольга Буянова выезжает с Оксаной Костиной в Пензу на всероссийские соревнования, где гимнастка становится победителем;
-
В начале 1986 года Костина начинает осваивать программу мастера спорта.
«Не убирайте трап! Я должна выйти! Я не имею права бросать своего ребенка!» – эти слова я так и не выкрикнула, они комом застряли в горле. Вите было два или три месяца, понадобилось поехать на всероссийские соревнования в Пензу. Я была очень нужна Оксане и во время разминки, и во время старта – постоянно. Мы с Анатолием приняли решение: я должна ехать.
Оксана заняла первое место. Признаться, это было неожиданностью даже для меня. Там были три титулованные девочки, которые обладали серьезным авторитетом. В гимнастике и по сей день действует принцип – сначала ты работаешь на авторитет, а потом он работает на тебя. Вот у Оксанки авторитета не было, она лишь заявила о себе.
Я никогда не забуду упражнение, с которым она выступала. Мы взяли «Лунную сонату» Бетховена – в память о наших родителях, вложили в упражнение с мячом всю душу. 8 марта 1985 года умер отец Оксаны, 3 апреля – мой, мне пришлось хоронить его беременной. Отец значил для меня очень много, я любила его всей душой. Судьба его не была радостной, он был одиноким человеком, но очень любил меня, баловал.
И она – Оксане было 13 лет – чутко смогла передать все, что я хотела сказать, очень тонко, музыкально. Я знаю точно, что в зале плакали. Оксана просто поразила всех.
Мы приехали победителями, про Костину начали писать СМИ – именно тогда появились первые заметки об иркутской гимнастке, которая выиграла всероссийские соревнования. Я сказала своим друзьям про Оксану: «Я обязательно воспитаю абсолютную чемпионку мира!» Они посмеялись, пошутили, что вот, мол, Буянова взорвалась. Но я глубоко в себе закрепила эту мысль и никогда не забывала про нее.
Потом мы начали осваивать программу мастера спорта. Начались новые сложности, многочисленные тренировки. Но это все давалось очень легко. У Оксаны была удивительная, уникальная особенность – способность к обучению. Она была очень восприимчива, схватывала все на лету. Даже в школе – куда, как и все гимнастки, она практически не ходила – преподаватели удивлялись, что Оксана материал знает безупречно. К этому моменту она была победительницей многих математических олимпиад. И, конечно, круглой отличницей.
В доме Костиных всегда было много книг. Несмотря на то, что Галина Даниловна родилась в деревне и работала обычной медсестрой, она, будучи женщиной очень образованной, вложила в Оксану массу знаний, приучила ее к чтению. Отец –Александр Николаевич – был инженером-конструктором, интеллигентнейшим человеком, он много гулял с Оксаной, беседовал. Иногда отец забирал ее с тренировки, и они шли домой какой-то своей особенной дорогой. У них было свое место, где они слушали пение птиц на огромном дереве. Судя по всему, общение с отцом Оксане давало очень много, и его смерть не могла не стать для нее глубоким потрясением.
6.
В маленьком подвальчике в центре Иркутска произошел уникальный эпизод: не упражнение ставилось под музыку, а музыка создавалась под гимнастку. Оксана танцевала, а Володя играл – сочинял музыку на ходу. Там родился этот знаменитый фрагмент ее выступления с мячом – когда Оксана танцевала под звуки саксофона.
Мне всегда хотелось найти что-то свое в гимнастике. Свою спортсменку, свою музыку. Больше всего я любила классику, но на соревнованиях звучало одно и то же – Рахманинов, Шопен, Моцарт. Однажды, проходя по улице Ленина в Иркутске, я увидела надпись «Театр пилигримов». И услышала музыку из подвальчика. Она мне показалась очень интересной, я постояла, послушала и решилась зайти внутрь. Там репетировали музыканты. Они играли рок – это непривычно для меня – но исполняли его очень интересно, завораживающе. И я увидела их маэстро – он был в черном костюме, весьма элегантен. Решилась подойти к нему. Голубые глаза и язвительный тон – вот что больше всего запомнилось мне от нашей первой встречи с Володей Соколовым.
Он согласился поработать с нами – это было полной неожиданностью. Володя казался мне таким строгим, человеком с другой планеты, эрудированным, образованным (так оно, конечно, и есть, но тогда Соколов казался мне человеком, до которого никогда не дорасти, даже рядом не встать).
Наша встреча оказалась огромной удачей для Оксаны. Мы действительно написали прекрасную музыку. Я говорю «написали», потому что я со всем своим незнанием этого вида искусства иной раз требовала поставить в определенном месте музыкальную точку или переписать концовку. Он назвал меня Ольга Диктаторовна. Так оно и было.
Когда я слышала звуки его музыки – передо мной уже вырисовывались Оксанкины движения. Музыка оказалась удивительная, под нее было здорово составлять творческие номера.
Когда мы заканчивали работу над упражнением, я приглашала Анатолия и Витольда, они садились в качестве экспертов, выходила Оксана, делала упражнение. И я смотрела на них: если я видела слезу в их глазах, в глазах мужчин, или они застывали и не говорили ничего, просто смотрели, – я чувствовала их реакцию и знала: да, это шедевр. Вот по ним – людям, которые не знают элементов или особенностей техники, – по ним я угадывала, какое впечатление произведет наш номер на публику и судей. И это всегда работало. Я стремилась сделать такое упражнение, которое было бы понятно любому человеку, пришедшему в зал, и не важно, впервые ли он видит номер художественной гимнастики или посвятил ей всю свою жизнь.
Тренер должен быть творцом, ведь неспроста наш вид спорта называется ХУДОЖЕСТВЕННАЯ гимнастика. Любое упражнение – это произведение искусства, оно знакомит зрителей с прекрасным – с человеческим телом и его возможностями, с магией танца, с музыкой. Ребенок – это глина, из которой мы – скульпторы – лепим свое творение, рисуем упражнение конкретно для каждого ребенка, где каждая точечка, каждый взгляд переплетается с аккордами музыки.
И вот это все – наша с Оксаной музыкальность, великолепный талант Соколова, прекрасная физическая подготовка и педагогика моего мужа, серьезная опора на надежного внимательного доктора – все это воссоединялось и давало неожиданный бешеный результат.
Но к тому времени Оксане исполнилось уже 16. На союзных чемпионатах мы не входили и в тридцатку. А в сборную России дети попадали еще до 13 лет. Если талантливая девочка не попала в сборную до 16 лет, то в художественной гимнастике ей нечего делать. Оксана уже считалась «старухой».
7.
-
В 1988 году в Иркутске проходит международный турнир на призы газеты «Советская культура», Костина занимает на нем второе место;
-
Летом 1989 года она выступает на чемпионате СССР в Красноярске и завоевывает бронзу;
-
Основываясь на этом результате, главный тренер сборной Леонид Аркаев объявляет, что Оксана Костина примет участие в чемпионате мира в Сараево.
Она хотела стать инженером. Оксана была умной девочкой и быстро поняла, что в гимнастике у нее практически нет будущего. Было очевидно, что она с легкостью поступит в институт, что из нее выйдет прекрасный профессионал. Но я не могла и не хотела ее отпустить. Выход нашелся такой: получаем международника – и все, можно заканчивать.
Сегодня я не представляю, чтобы хоть одна моя гимнастка выдерживала такую нагрузку, как тогда Оксана. Мы делали от 24 до 48 очень качественных прогонов в день. Сохранилось четыре или пять ее дневников, куда она очень аккуратно записывала отчеты по всем своим тренировкам и соревнованиям. Поразительно, но в них нет ни одного слова обвинения в адрес судей после неудачных соревнований или в мой адрес – после тяжелых тренировок или конфликтов. Она всегда искала недостатки только в себе.
Сегодня попасть в сборную России – это огромная удача и результат феноменальной работы. Тогда же, когда речь шла о сборной СССР, куда попадали дети со всего Союза, оказаться зачисленным в эту команду было просто немыслимым успехом, невероятной работой, практически чудом. И речь тут шла не только о способностях или трудолюбии, а о политике, связях, влиянии, статусе. И Оксана, побывав на крупных соревнованиях и попав на Кубке СССР лишь в тридцатку, прекрасно понимала, что рассчитывать ей особо не на что.
В 1988 году в Иркутске проходили очень крупные международные соревнования на призы газеты «Советская культура». К нам приехали гимнастки из многих стран мира, в том числе и законодательницы мод болгарки (правда, не в самом сильном составе), которые заняли на Чемпионате Мира 1997 года весь пьедестал почета в многоборье.
Для Иркутска это было очень крупное спортивное событие, для художественной гимнастики – великолепный праздник. За сборную команду выступать поручили двум девочкам, одной из них была Оксана (потому что она иркутянка). Еще была Лариса Медведева, которая считалась будущей звездой художественной гимнастики.
Дворец спорта был переполнен, люди пытались найти лишний билетик и хоть как-то пробраться в зрительный зал.
Между Оксаной и Ларисой развернулась жесточайшая борьба в многоборье, в которой победителем стала более опытная Медведева. Костина же стала второй.
Иркутяне горячо и с любовью болели за нашу Оксану. Турнир был очень хорошо освещен в СМИ и Костина стала популярной спортсменкой, это дало толчок для развития нашего вида спорта в Иркутске – появилось много желающих заняться художественной гимнастикой.
В этом же году состоялось несколько значительных стартов, в том числе Кубок СССР в Таллине, где Оксана стала 25-ой. Также она попала на чемпионат Союза, который проходил в Красноярске. Там ей нужно было занять как минимум пятое место, чтобы, соединив этот результат с дипломом иркутского чемпионата, получить звание мастера спорта международного класса.
И мы договорились, что работаем на этот результат.
В Красноярск поехали спокойно. Я взяла Витю, которому было три или четыре года. Цель и мечта была конкретная и понятная – занять пятое место. Там были участницы и победительницы чемпионатов мира, призеры Олимпиады, члены сборной Союза – в общем, рассчитывать было особо не на что.
Приехала туда и Марина Лобач, победитель Олимпиады в Сеуле. В первый день соревнований она выполнила два упражнения, и судьи поставили не очень высокие оценки, что-то около 9,4. Это показалось спортсменке и ее тренеру Галине Крыленкооскорблением, и в знак протеста они не стали дальше выступать и уехали в Белоруссию.
После первого дня выступлений мы оказались на желанном пятом месте. Я была очень рада. Даже боялась дышать – опасалась, что мы не удержимся на этой позиции и не выполним программу международника.
На следующий день Марина Николаева (воспитанница Ирины Винер, очень гибкая, интересная гимнастка с прекрасными упражнениями, составленными мастерами своего дела), выполняя упражнение с мячом, ушла за площадку. Оксана стала четвертой после третьего вида.
Потом совершила ошибку Лариса Медведева. У неев то время начался очень сложный период переходного возраста – а это и проблемы с весом, и психологические конфликты с тренером.
Так Оксана стала третьей в многоборье. Это был шок.
Дальше было совещание, посвященное предстоящему чемпионату мира. Главным тренером сборной страны по художественной и спортивной гимнастике тогда был Леонид Яковлевич Аркаев, человек очень жесткий, но и справедливый, и поразительно талантливый тренер. Я не помню с того совещания ничего, кроме фразы Леонида Яковлевича: «Трое отобрались – они и поедут».
8.
Она снимала воротник Шанца только перед выходом на площадку и надевала его сразу, как только сходила с ковра. Травму – подвывих шейных позвонков – Оксанка получила во время подготовки к очередным соревнованиям. Пока мы не выступили на трех чемпионатах мира, в Иркутске не было никаких условий для занятий художественной гимнастикой. К тем стартам готовились в зале спортивной гимнастики. И вот на акробатической дорожке во время кувырка Костина просто столкнулась с кем-то из спортсменов.
Тот международный турнир проходил в Харькове, его организовывал Владимир Дмитриевич Найпак. Владимир Дмитриевич на протяжении многих лет был комментатором наших соревнований памяти Оксаны Косиной, он был вице-президентом федерации художественной гимнастики, написал не одну книгу. Найпак был нашим другом, он очень хорошо относился ко всем моим девочкам.
Мы упорно готовились. Даже эта нелепая травма не помешала Костиной занять первое место в многоборье и во всех четырех видах финала. Она получила пять медалей и пять призов. Оксана была очень счастлива, ведь это была ее первая настоящая победа.
В гимнастике есть традиция: первый приз спортсменка дарит тренеру. Оксана по какой-то причине этого не сделала, может, растерялась от радости. На следующий день она принесла мне три приза и сказала: «Простите… Я знаю, что работа гимнастки – это наполовину работа ее тренера, поэтому это Ваше достижение, я хочу подарить Вам свои первые три приза. Я не отдала их сразу, потому что очень хотелось привезти их домой и похвастаться». Я взяла один приз – ладью, расписанную под хохлому, она до сих пор стоит у меня дома на видном месте.
9.
В фойе гостиницы, в которой мы ночевали, очень вкусно пахло булочками. Я хотела взять хотя бы одну, дать ее ребенку. Но не смогла, прошла мимо и не посмела. А мы не ели уже больше суток – деньги закончились, а про бесплатный завтрак я просто не знала.
Это было после соревнований в Портимао, куда нас отправили перед чемпионатом мира в Сараево. Дело в том, что Оксана попала в команду, ни разу не выступив ни на каких крупных международных соревнованиях. Во-первых, у нее не было опыта выступлений на таких стартах, во-вторых, ее совсем не знали судьи. Поэтому нам нужно было заявить о себе.
И вот Португалия оказалась нашей первой заграничной поездкой. У нас было 15 долларов. Но пять из них нужно было вернуть. Нам обеим очень хотелось купить какие-нибудь сувениры, и мы потратили 10 долларов. В Лиссабон нас привезли днем, а вылетать в Москву нужно было только утром. Завтрак в гостинице уже прошел, а обед и ужин не были включены в нашу путевку. Потратить те пять долларов я не посмела, и поэтому мы ничего не ели. Пообедали мы только в самолете по пути в Москву.
Те соревнования Костина выиграла. Все были очень заинтересованы новой советской гимнасткой.
10.
-
В 1989 году на сборах в Абхазии Костина получает травму ноги, но продолжает тренировки, лежа в постели;
-
На соревнованиях в Запорожье, где Костина выступает с травмированной ногой, она становится третьей.
Мы поехали на пикник – собирали хворост, хотели запечь картошку в углях – разрядить детей во время тяжелого сбора. Я возилась с ветками для костра, когда в груди стукнуло – что-то случилось. Обернулась и увидела: наши массажист и хореограф несут Оксану. С ноги капает кровь.
Это были сборы на учебно-тренировочной базе СССР «Эшеры» перед отбором на чемпионат мира. После того как Костина вернулась из Красноярска с третьим местом, и стало известно наверняка, что она может попасть на чемпионат мира в Сараево, нас сразу пригласили на подготовительные сборы. Оксана изменилась, она поняла, что у нее все-таки есть шанс построить свое будущее в художественной гимнастике: с каждым днем она все лучше двигалась, все удачнее проходила контрольные тренировки. И вот – эта досадная травма.
Она встала полупальцем – на котором надо крутить повороты – на разбитую бутылку из-под шампанского. На рану наложили несколько швов. Она не могла даже дойти до зала, не то чтобы продолжать тренировки. День пролежала в шоке, на второй мы начали заниматься, лежа в кровати.
Она надевала наушники и выполняла по 15 раз свои упражнения, тренируя все мышцы, выполняя мысленно каждый поворот, каждый бросок. Потом пресс, спина – все, что можно было сделать лежа.
Через два дня мы начали приползать в зал. Я бросала ей предметы, а она ловила их лежа или сидя на коленках. Так прошла неделя.
Оттуда мы поехали в Запорожье, где через две недели должен был быть тот самый очень важный для нас старт. Нога заживала медленно, Оксана хотела отказаться от выступления, она расслабилась, начала хандрить. Но я очень твердо заявила, что выступать будем в любом случае.
Трудно сказать, как у нас это получилось, но на соревнованиях она все-таки заняла третье место: Тимошенко, Скалдина, Костина.
11.
«Оксаночка, я же тебе сказал в Красноярске, что ты будешь выступать на чемпионате мира, почему ты не веришь? Ты достойна! И пусть они тебя тут судят, как хотят, я тебе сказал, что ты там будешь. Успокойся и просто готовься», – Леонид Яковлевич Аркаев пришел на шестую контрольную тренировку и утешал совершенно упавшую духом Костину.
После Запорожья нам предстоял еще один старт – Кубок Советского Союза.
Мы жили в Подмосковье, отношения были разные: я заставляла ее занимать
