Она вернулась на сцену после почти 20-летнего перерыва. Юля из группы «Анжелика», ставшая американской джазовой певицей Юлией Гениуш. Одолев расстояние между прошлым и будущим на легковесном плотике любви.
И сейчас она разыскивает автора песни, которую пела своим детям в многолетнем безмолвии.
Юля из «Анжелики»
— В год переезда в Америку мне часто снился сон: я выхожу на сцену, администратор говорит: «Дайте ей микрофон, чтобы петь!» Я уже тяну руку, но вдруг откуда-то сверху, из-за занавеса, звучит другой голос: «Нет. Дайте ей микрофон, чтобы жить».
Вераццано Бридж — висячий мост через Гудзон. Каждый день Юля ездит на работу этим маршрутом. Привыкшая за 8 лет и к маршруту, и к вавилонскому ритму. Певица, ведущая на русском радио Нью-Йорка, мама «балетных детей». «Такая же москвичка, как была»...
— Муж всегда говорил так: «У меня в семье горе: жена поет».
В 3 года — на сцене Саратовской филармонии, в 9 — концерт Кабалевского с оркестром на фортепиано, в 17 — солистка «девочковой» группы «Анжелика» — и младшая сестра Надя, восьмиклассница, — на бэк-вокале.
— На дискотеках у нас с сестрой был такой сценический прикид: казаки со скошенными носами, косухи, яркий лак, браслеты, широкие пояса. Мы выглядели совершенно по-голливудски: мама только что вернулась из поездки в Америку и привезла полный чемодан. В Америку ее позвал дядя, пропавший во время войны и нашедшийся уже в 1970-е. Однажды мама просто вытащила из почтового ящика новогоднюю открытку, подписанную: «Пучок». Только мы знали, что до войны это было его домашним именем. И он до сих пор боялся, что его покарают в Союзе... Так вот, в привезенных от дяди нарядах меня и заметили на дискотеке в саратовском ДК. И пригласили в набиравшуюся группу «Анжелика».
В конце 1980-х они были разве что чуть менее популярны, чем «Комбинация», объездили с гастролями «все от Донбасса до Кузбасса»: Юля пела про «Плохую девчонку» и «Мне известен пыл твоих жарких губ», а за кулисами в перерывах репетировала свои академические концерты и готовилась к экзаменам в консерватории.
— Много лет потом мне снился сон: я выхожу на экзамен, готовлюсь взять ноту, а мне говорят — «зачет автоматом». И спеть мне — больше некому...
«Плот»
После рождения первого ребенка муж, московский звукорежиссер и продюсер Андрей Субботин, с которым в 1991 году Юля записывала свой первый сольник, сказал ясно: главное — семья. И она замолчала.
Нашептывала только по вечерам, качая сперва сына, потом дочь, потом — вторую дочь, песню с неподписанной кассеты, забытой кем-то на студии мужа: не запомненный никем автор принес показать материал и пропал...
— Эта кассета постоянно терялась, я забывала слова, но, когда у меня рождались дети, она чудесным образом снова всплывала, несмотря на все переезды, эмиграцию, расставание с мужем. И каждый новый ребенок влюблялся в эту музыку, как и я...
«Новый плот соберу и спущу на воду, поплыву по весеннему паводку в те края, где есть солнечный свет...»
Эту песню Юля напевает в трубку, выруливая на трассу к аэропорту Кеннеди, чтобы утром приземлиться в Москве, где вечером у нее концерт — и следующий самолет, в Саратов. И говорит: «Знаешь, а ведь я ищу ее автора...» Как будто чтобы перевернуть страницу, договорить историю, поставить в воздухе точку и начать заново отсчет...
— Тогда, в 1991-м, мы с Андреем записали «Ностальгию» — и она не вышла в свет. На ней и закончилась, едва начавшись, моя сольная карьера, а я вышла замуж за Андрея. И перестала петь.
Записанная в 1991 году «Ностальгия» увидела свет на новом альбоме Юлии Гениуш только в конце 2019. Как будто ее, ностальгию, нужно было еще выносить, как ребенка, все эти годы... По ночам, прижимая к полной молока груди очередного теплого младенца, она лишь нашептывала песню с забытой кем-то на московской студии кассеты: «Берег твой растаял в тумане густом, только оттолкнусь шестом...»
Когда сестра Люба выиграла грин-карту, осела в Америке и Юля прилетала летами гостить у нее с детьми, их с Андреем берега уже расходились. Там, далеко, однажды Юля спела в джазовом клубе на джеме, и к ней снова тут же подошли. И предложили петь в Америке.
Она осталась на том берегу. С двумя сестрами, родителями, которые уже 60 лет вместе, тремя детьми — и ностальгией. И посреди Вераццано Бридж, закрывая глаза, представляла себя посередине длинного пролета моста между Саратовом и Энгельсом, на середине реки, там, где, прилетая в Россию, она всегда глушила мотор, включала аварийку и смотрела на закат над Волгой.
«Березы есть везде. Ностальгия — она по людям. Тем, кого не успел долюбить». Этой зимой Юлия Гениуш решила найти автора песни, которую пела всю ту жизнь, что безмолвствовала.
«Оранжевый пингвин»
Иногда она прилетала в Москву. Уже вела передачи, приглашала в свою студию русскоязычной американской радиостанции соотечественников и путешественников из России, пела джаз, возила на балет одну дочь (потом будет возить вторую), ходила по манхеттенскому гололеду на шпильках и в белом пальто: «Посмотрите, вон та русская!..» В один из приездов возвращались из Саратова в Москву и на трассе в районе мордовских лесов попали в аварию.. Младшая, годовалая Соня, попала в реанимацию ближайшей сельской больнички с разрывом печени.
— Дочь потеряла много крови. Звала меня, я слышала, но меня не пускали к ней. Только когда ночью мне удалось проникнуть внутрь, даже не знаю, как, и обнять ее, Соня заснула...
Спустя несколько лет Юля вернется в эту больницу: привезет американские пластыри для перевязок, которые отдираются с кожи без боли.
— Конечно, это из-за Сони, — то, что теперь я поддерживаю американскую организацию «Оранжевый пингвин», фонд помощи детям по ту сторону океана. Ну то есть по вашу сторону, ты понимаешь... «Оранжевого пингвина» создала в Америке Ирина Кузнецова, бывший детский врач из Петербурга. Однажды Ира смогла найти целый самолет, чтобы вовремя доставить ребенку донорскую почку... Пока не найден автор «Плота», я оформила договор со звукозаписывающей компанией таким образом, что отчисления за песню идут в пользу фонда помощи детям по ту сторону океана. В общем, по эту... А я очень жду встречи с человеком, которого не видела никогда — и как будто знаю всю жизнь.
На обложке альбома, который вышел в тот день, когда мы сидим с Юлей по эту сторону, в кафешке рядом с Павелецким вокзалом, дробью разделены два портрета: Юля-Анжелика, в косухе и с начесанной челкой, и Юля-Ностальгия — в маленьком черном платье в нью-йоркской студии.
И весь альбом — мостиком между двух Юль и двух стран. И плотиком между людей.
Автора песни «Плот» просим обращаться в редакцию.
