жизнь поступает со мной так же, как Жорж Санд с Мюссе или Лиля Брик с Маяковским.
только я никогда ее так не любила, как стервозную Лилю или коварную Аврору.
из зеркала на меня смотрит уставшая Симона де Бовуар, что не может не льстить. у меня к этой женщине великая любовь, хотя любить свое отражение не очень-то скромно.
все это замечательно, только я теперь ненавижу и люблю не себя. я себя где-то потеряла, променяла, сдала, убила, забыла... и не помню где и как. жаль. я ничего так была...

время тошноты. не сартровской вовсе, а просто. она пройдет с зачислением и без ожидания.
один обычный день и решающая ступень.
а пока нужно дотащить остатки учебы, которая перестала быть таковой еще в начале года.
"грядущим людям" хочу пожелать не продавать себя за оценки. скажу вам по секрету, что все, чем нас приучают в детстве - большая ложь.

то, что я валяюсь на полу в истерике - знак того, что пора прикрывать лавочку.
Лева кладет мне руку на плечо и твердо говорит, что нужно быть сильной и верить. он, ведь, читал Маркса, сгоняя со страниц тараканов... мне с мертвыми проще. плохо только, что я разговариваю с ними вслух на глазах у мамы...

страшно то, что хочется без-раз-ли-чия. бывают такие люди, как главный герой "Постороннего" Камю? где-то прочла, что это называется психопатия. вот-вот. оно самое.
но это пройдет, потому что это смерть, а смерть проходит.

хочется летать и банально свободы.
я встаю на стул, чтобы взлететь, а учительница входит в класс и спрашивает, что я делаю. что тут ответишь?...
хочется остановиться. мы так быстро бежим куда-то, хватая то здесь, то там, что нужно подождать пока наши "души" нас догонят. Аристотель не прав - и образованый человек может быть мертвым. еще как мертвым.
хочется гулять по пирсу с тем, кто вытащит из этого сигаретного одиночества, поддерживаемого глупостью. с тем идеальнымблагородным, которого действительно нужно любить, а не психов всяких. который куда-то уходит, как уходит светлая и глупая юность. юность без опыта, мудрости и ответственности, которая мне, как сестра.