странно, что я никогда не хотела быть девушкой в цирке под куполом, которая там летает на тросах, а внизу все охают и ахают, когда она вытворяет какой-то особо рискованный трюк. и все без страховки. по-настоящему.
вообще, у меня и без цирка в жизни так. только там это искусство и все этим восхищаются и никто девушку не ругает, что она безответственная эгоцентристка.
а что, если она просто неземная?
неземная за чужой счет, но что поделать, раз ее окружают земные люди.
она не умеет иначе.
вот только любит она этих земных людей. или думает, что любит.
им больно - ей совестно.
чтобы летать нельзя иметь никаких привязанностей и желательно быть безжалостной, беспощадной...
а черт.

ну давайте уже снимем фильм на эту тему!
покажем его на всех кинофестивалях, чтобы критики умные и не очень написала кучу статей как "антихриста" этим летом.
о чем фильм? - об эгоизме моем
там, в общем, будет про девушку. он будет картинно курить на ветру, волосы в камеру все такое... ее будут любить всякие замечательные, а она будет вслух читать экзистенциалистов и говорить что-нибудь про онтологию возможных миров.
ну и никто ей не нужен, короче.
и она никому, на самом деле. но это жизнь такая, что никто никому не нужен, но все что-то изображают и обижаются.
просто эту тему нужно истребить окончательно. так, чтобы об этом писать было стыдно. а пока я буду.
мда. я, конечно, не Тонино Гуэрра, но просто жизнь такая. пошлая немного.

любить - не значит ценить.
и что-то из этого я никогда не умела, определенно.
я бы хотела быть преданной, но не моя порода.

Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,
рисовала тушью в блокноте, немножко пела
развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком
и, судя по письмам, чудовищно поглупела.

Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии
на панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною
чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более
немыслимые, чем между тобой и мною.
(с) И.Б.



тут есть кто живой?

...зато ангелы существуют.

раз, два, три. три дня.
а потом еще много дней. но эти особенные.
символично объявлять результаты в День Победы.
мы сейчас любим придумывать хорошие приметы, так пусть это тоже будет таковой.
на ряду со снящимися Альбац, Шенднровичем, Радзиховским, Латыниной и, конечно, улыбающейся Касамарой.
3 дня на пережить дрожащие руки, трясущиеся коленки и бесконечные подсчеты процентов.
3 дня на то, чтобы доказать маме, что это не "просто смешно!", а очень и очень важно. важнейшее, так сказать.
3 дня на: знакомиться с людьми на улице, веселить незнакомых старичков, угощать детей мороженым, пытаться понять и простить Лаврентия Беприю и пр
...на Суркова, хотя, он тут непричем.
на фильм с Луи Гаррелем и на Гергиева. так чувствую, результаты я узнаю под 11ую Рахманинова.
нет ничего гаже ожидания, но.
удачи нам. и спать по ночам.



7 мая. Евгений Григорьевич, с юбилеем! Счастья, здоровья, долгих лет жизни. Люблю, ценю, и очень уважаю. Спасибо за монетизацию и Вышку.

... сам не знаю откуда взялась эта боль(с)
она и не боль вовсе, но хочется кричать.
хочется выжигать это "неприятно" выцарапывать его ночью ножницами по венам, зная, что тебе не хватит силы надавить. ты слаб.
сдувать с пальцев пепел. почти развеять прах своей трагедии. она не хочет уходить.
она меня любит. ей нравится меня давить, душить, убивать...
я задыхаюсь. может быть, дело в проклятом насморке и любимой Москве, а может...
хочется прыгать из окон в небо, а еще хочется заснуть и проснуться 9ого мая. и дрожащие руки.
я бы бежала, бежала сбивая ноги в кровь. падала, спотыкаясь, разбивала коленки, как когда-то в детстве и бежалабежалабежала... от себя?
хочется быть одной и молчать, молчать, молчать... и рыдать. рыдать под патетическую Бетховена, который уже не спасает. и без людей, пожалуйста, без них...

мне тяжело тебя любить. знаешь? конечно, ты все знаешь... я хочу читать тебя, как книгу, но я скорее прочту полное собрание сочинений Достоевского, чем узнаю о тебе то, что мне так надо.

а я... я наверное даже больше, чем Сонечка Мармеладова верю/верила в доброе начало в каждом человека. сострадание к человечеству - мое любимое занятие. и я хочу постараться простить всех даже Лаврентия Берию. он, наверное, был несчастным...
может это искривления души/сознания, но Льва Давыдовича я простила. может когда-нибудь простят и меня.

мне снится, как я убегаю от людей, они тянут ко мне свои липкие руки, что-то хотят от меня, для меня, за меня...
я бегу, бегу, бегу, хлопаю дверьми и кричу: "отстаньте от меня! меня тошнит от вас..."
не толкайте меня, не надо... я сама.
мой прогресс/регресс в том, что тошнит не от себя самой, а от других. чертов Антуан Рокантен! хотя, нет. мой Сартр сейчас - "Мухи". выбор, власть и свобода. ну, и убийство. вынужденное. надеюсь, что не в моем случае. и не себя самой.
я от себя очень устала.
невыносимая, взбалмошная девица. бесконечно простуженная.
через открытые двери лифта солнце обещает мне счастье, а я сама себе обещаю путешествие в Питер и по Золотому Кольцу.
и тешу мыслями, что когда-нибудь буду одна. жить одна. это особо заманчиво сейчас, когда солнце так поздно садится.



уже завтра. пожелайте мне удачи. это очень и очень важно.
пожалуйста!

С детства учили, что Консерватория - это такой храм, где совершается таинство. Там нельзя громко дышать, ставить руки на подлокотник, чихать, громко сморкаться... список табу был нескончаем. И с детства они мною соблюдались. За это я получала приз. То неземное, что можно получить от музыки. Походы в Консерваторию были частыми, но осмысленными, эмоционально насыщенными, высоко духовными. Наверное, мои понятия устарели... Но мне очень неприятно и обидно наблюдать людей, которые приходят в Консерваторию зачем угодно, но только не за музыкой. Черезмерная светскость утомляет, длинные речи вызывают отвращение. Слишком много известных лиц. Они не виноваты, возможно, они правда пришли послушать музыку. Ну, что Алексею Кудрину теперь нельзя ходить в Консерваторию?.. Но черезмерное внимание к ним раздрожает.
Особо трудно переносить это в одиночестве. Если бы папа поправился и пошел со мной, было бы легче среди камер и дам в платьях с открытыми спинами. Для меня остается загадкой, почему при всем этом шике и роскоши в первых рядах трепятся, когда звучит музыка, чихают, ковыряются в ушах...
Папино приглашение было отдано милой женщине, которая была безумно счастлива и уверяла, что такие чудеса с ней никогда не случались. Я ей сказала, что пасха же) она так и думала, а меня считала своим ангелом. А когда Леша Кудрин подошел со мной поздороваться, она было удивлена, но потом спохватилась и осознала, что просто ее ангел-хранитель девушка с короткой стрижкой, которой министр финансов пожимает руку. Пасха - чудеса.

Да, не главное это все. Так, пыль.
Главное то, что гениальную музыку (а таковой было все, кроме невыносимого Стравинского) не испортишь ни показушностью, ни сморканием, ни кашлем, ни щелчками фотокамер, ни-чем. Только плохим исполнением можно, но слава богу Валерий Гергиев Великий Дирижер, и хоть ему не удалось выбить у меня слезу, как это умеют делать некоторые, особо гениальные творцы, я очень уважаю его и то, что он делает.

Мораль: не пытайтесь испортить музыку лицемерием и дурными манерами - не удасться. Она выше.

Если вы одиноки, когда вы один, значит, вы в дурном обществе. Жан-Поль

Несмотря на перманентную ненависть к себе, я себя очень любит. Нет. Я себе очень интересен.
"Познай себя - познаешь мир" сказал некто, цитируемый в егэ.
Кстати, трагичное мироощущение - тоже дар, я понял.

Я, как и Маркес, не знаю никого, кто бы не чувствовал себя одиноким. Только я не знает, почему это такая проблема? Мы боимся одиночества, потому что видим в нем, кто мы есть на самом деле? Страшно? - еще как! Но завораживает.
Любить одиночество - это любить свободу. Свобода не всегда в одиночестве, но в одиночестве всегда свобода.

Я не берусь судить, мое одиночество - бегство больного или бегство от больных. Но я его люблю. Как я могу гулять одна, ходить в кино, в музеи??.. А вот так. Очень даже приятно.
Дорогой Фрэнсис (тот, что Бэкон), Вы ошибаетесь, я не Бог и не зверь. И у меня самые умные, красивые, веселые, талантливые, чуткие, добрые, честные, верные друзья. Ради них я готов на все. Если мне скажут прыгнуть с последнего этажа высоток Сити, общая поймать внизу, я радостно встану на подоконник. Я даже готов поверит в Бога, если надо (не мне - им). Но я слишком любит свое одиночество, которого нет. Я любит свое уединение и очень может быть за его-свою элитарность. А одиночества нет потому, что я всегда в компании своих воображаемых друзей. Они умерли и это нас роднит. С мертвыми проще, понятней и легче.

Ад - это другие, особенно когда их много. И это не Твои люди. Или слишком Твои. Мы говорим о демографическом кризисе, хотя на мой взгляд и 6млрд уже много. А сколько из них несчастны? А сколько делают несчастными других?
Знаете, а ведь каждый человек прекрасен. Да. Я точно знает. Каждый, даже самый скучный, давно себя предавший, уникален. Он важен, он ценен. Но с л и ш к о м м н о г о. И уединятся в больших городах все сложнее. Находят, гады.

А я люблю молчать, курить, думать, строить свои теории, понимать, танцевать, не касаясь пола, плакать в пустом кинозале, читать сидя на подоконнике с чашкой чая в 5 утра, и никому не мешать.
Я люблю считать себя свободной..

мне хотят спасти не понятного от чего, а я упорно-упрямо не хочу от него спасаться.
небытие? - небытие.

не надо сожалеть. только если тихонько - в кулачок...
дайте людям падать. так низко, как им хочется. и давайте наблюдать!
это, конечно, не "очистительный огонь Гражданской войны", но вдруг. А если мы узнаем, кто чего стоит? не огорчимся ли? а даже если, то какая разница?..

я не Курентзис. только он может говорить то, что говорит. из уст остальных это кажется бредом. он прекрасен, а я рисую пальцем на воображаемом мольберте своего Воланда и любуюсь отсутствием своего отражения в зеркале. как не рекламировать дьявола, раз он так хорош?.. а почему, кстати?..

а люди?.. они же не меняются. или...? может, меняется смысл, который мы вкладываем в слово, в табличку человек? вернее Человек.
мы всех что-то спасаем или собираемся спасать... подойти бы и спросить: "друг, а оно тебе надо?"... помощь - как эфтаназия. а-ля буддизм - не навредить. но... вечная проблема: 6млрд - слишком много, хоть и какой-то кризис.
спасать или не спасать? вот он. вечный.
пока мы советуем друг другу пути спасения, крестим кого-то, устраиваем жертвоприношения, выключаем свет в 20:30... а может люди хотят великих мучений? чтобы потом стать Иисусами?.. самим. через мучения. ведь, каждый хочет, чтобы его любили.

моя любовь похожа на последний глоток воздуха перед погружением под воду.
как перед смертью не надышишься, так перед расставанием "не налюбишься".

потерять любовь... нельзя. но потерять человека запросто.
и больше не будет понимающих взглядов, разговор только для и про нас, обид (на себя, в первую очередь)... не будет того, к кому можно придти и сказть: "я дружу с Троцким и влюблена в Лимонова. Спасите меня!", кто ловит на лестницах, и когда я сижу, свесив ноги из окна, не кричит, не ругается, а просто составляет компанию.
у него таких, как я, шесть классов, но есть что-то, что нас объединяет. возможно, он когда-то был таким, а может я когда-нибудь стану такой. и если он меня и забудет, то я его буду помнить. как человека, который уже столько раз спасал мою душу и много чего еще, как бы я не спротивлялась.
...благородный, с каким-то скромным величием. таких и нужно любить. да.

сидя рано утром в очереди в поликлинике, я понял ужас пытки, когда людям одевали на шею ошейник с шипами, смтряшим наружу, чтобы они не могли уснуть в течение суток.
ошейника у меня не было, зато у меня было 3 часа сна и остаток ночи, проведенный с ЖуковымБуденымРокосовскийСколовскимитд...
в коридоре работало радио и голос ненавистного мне Соловьева сверлил голову, душил сердце. я вообще не люблю людей, которые продаются и покупаются, а с утра их вульгарные интонации раздражают до нельзя.

жаловаться на бессоные ночи, как-то пошло, а в конце 11 класса даже стыдно. особенно мне, которая летом во Франции не спала неделями и была при этом весьма счастливой. впрочем тогдашняя я была свежей, загорелой, немного нахальной и... любимой. а сейчас я устал и ни в чем не уверен. в первую очередь, в себе.

я знаю точно - в жизни есть место подвигу.
иначе, зачем все это?

Он написал это, – говорит Барбара, – а затем убил себя.
– Я это знаю, – говорит Говард, – такова была его точка зрения. Его экзистенциалистский выбор. Он не улавливал смысла в происходящем вокруг и потому счел происходящее глупым.
– Странно быть экзистенциалистом, – говорит Барбара, – когда тебя не существует.
– Именно факт прекращения нашего существования и предоставляет нам экзистенциалистский выбор, – говорит Говард, – таков изначальный смысл слова еще на латыни – существовать.
(с)

а весне плевать, она все равно приходит.
ступая чуть неуверенно, то дождями, то снегом...
она-то знает, что счастье есть даже сейчас.
ну, или что-то очень похожее на него.

жизнь поступает со мной так же, как Жорж Санд с Мюссе или Лиля Брик с Маяковским.
только я никогда ее так не любила, как стервозную Лилю или коварную Аврору.
из зеркала на меня смотрит уставшая Симона де Бовуар, что не может не льстить. у меня к этой женщине великая любовь, хотя любить свое отражение не очень-то скромно.
все это замечательно, только я теперь ненавижу и люблю не себя. я себя где-то потеряла, променяла, сдала, убила, забыла... и не помню где и как. жаль. я ничего так была...

время тошноты. не сартровской вовсе, а просто. она пройдет с зачислением и без ожидания.
один обычный день и решающая ступень.
а пока нужно дотащить остатки учебы, которая перестала быть таковой еще в начале года.
"грядущим людям" хочу пожелать не продавать себя за оценки. скажу вам по секрету, что все, чем нас приучают в детстве - большая ложь.

то, что я валяюсь на полу в истерике - знак того, что пора прикрывать лавочку.
Лева кладет мне руку на плечо и твердо говорит, что нужно быть сильной и верить. он, ведь, читал Маркса, сгоняя со страниц тараканов... мне с мертвыми проще. плохо только, что я разговариваю с ними вслух на глазах у мамы...

страшно то, что хочется без-раз-ли-чия. бывают такие люди, как главный герой "Постороннего" Камю? где-то прочла, что это называется психопатия. вот-вот. оно самое.
но это пройдет, потому что это смерть, а смерть проходит.

хочется летать и банально свободы.
я встаю на стул, чтобы взлететь, а учительница входит в класс и спрашивает, что я делаю. что тут ответишь?...
хочется остановиться. мы так быстро бежим куда-то, хватая то здесь, то там, что нужно подождать пока наши "души" нас догонят. Аристотель не прав - и образованый человек может быть мертвым. еще как мертвым.
хочется гулять по пирсу с тем, кто вытащит из этого сигаретного одиночества, поддерживаемого глупостью. с тем идеальнымблагородным, которого действительно нужно любить, а не психов всяких. который куда-то уходит, как уходит светлая и глупая юность. юность без опыта, мудрости и ответственности, которая мне, как сестра.

бежать от обыденности, даже если не знаешь куда.
переживать по мелочам. нет, переживать из-за того, что тебе плевать на мелочи, а ты все равно из-за них переживаешь.
отказаться от какого-либо намека на женственность. от нее остались только вечно красные ногти.
не любить идеальных и очень хороших мужчин, просто потому, что они слишком скучные.
влюбляться именно в тех, про которых мама в детстве говорила: "встретишь такого. беги. беги от него изо всех сил".
мам, зато у него горят глаза...
старый, еврей, революционер, романтик, идеалист, циник, псих, развратник, поэт, извращенец, сволочь... каким еще должен быть мужчина-мечты?..
и все это глупости... и не должно быть таким важным. и про "быть единственным добрым правителем" и про "умереть на руках молодой любовницы". не мои, но глупости.
давно пора перечитать "второй пол" и научится летать. слава богу, есть кому учить.
конечно есть! ни у кого нет таких друзей, как у меня. мертвые? что вы! они живее всех живых.

мне кажется, я тоже умру от рака. легких (потому что курю мало, но крепко и все время задыхаюсь) или сердца. просто сердца. я никогда не смогу с ним договорится.
или, скорее всего, от рака какой-нибудь фигни, типа коленной чашечки, потому что я сама по себе фигня какая-то.
ах, да! Еще я умру молодой, потому что так долго нельзя.
От чего обычно умирают плохие люди?

мир сходит с ума.
люди берут пистолеты и идут убивать в школы, в жилые дома...
и никто не знает, зачем и почему.
страшно.


а еще, к нам возвращается карательная психиатрия сталинских времен.
не любишь Владимира_Анатольевича? - значит, псих.
не ужасно ли?

любовь к подлецам - стремление к низости(с)
прокручивая в голове всех своих любимых мужчин, думаю, что дальше некуда.

опять промениваю Достоевского. в этот раз на Сорокина.

какая история? какое право?
я всю ночь смотрю кино с Робертом Рэдфордом и уверяю маму, что он прекраснее Брэда Питта.
на часах двадцать минут второго...
мама: у тебя завтра, кажется, контрольная?.. ты все выучила?
я: да... конечно)
мама: ну, ладно! Брэд Питт все-таки круче, чем Роберт Рэдфорд...
а вы говорите...

*эх!... погубят меня эти мужики когда-нибудь....

осенью, зимой или летом я могу совершенно спокойно и безразлично говорить: "ненавижу весну", но когда она приходит, я бессильна против ее чар.
Все люди вокруг так меняются... Кто-то влюбляется, кто-то решает поступать на философию, кто-то напивается, кого-то тянет на откровения... Очарование весны.

А я лечу насморк, чтобы ночью открывать форточку и вдыхать запах весны. так пахнет обещание счастья.
В потрепанный молескин я записываю названия фильмов и книг, которые обязательно посмотрю/прочту. Не сейчас... Сейчас я живу планами, читаю энциклопедии, учебники, википедию и газеты.
У меня есть кое-какие победы, кое-какие приятные достижения, которым я радовалась с людьми, которые стали мне очень близки.
Я болею. С нового года у меня хроническая простуда. Я, кажется, поправлюсь тогда, когда получу атестат и увижу свою фамилию в списках поступивших.
А пока... Я слишком люблю, слишком скучаю, сидя дома без него неделями, слишком мечтаю о свободе и светлом будущем... Заранее очень не хочу уходить, не хочу прощаться, расставаться и отпускать. И еще я больше не могу видеть егэ по алгебре. У меня начинаются эпилептические припадки.

Мне кажется, когда все это закончится, я взлечу.
И еще, я хочу, чтобы когда станут известны результаты экзаменов (и все мы обязательно поступим), я хочу, чтобы шел дождь. Хочу бегать под дождем, радуясь за себя, и за всех тех, кому желала удачи перед сном.

мама, почему ты меня не любишь?
нет. не так. ты меня очень любишь, и я это знаю.
почему ты меня не уважаешь? ну хоть чуть-чуть мама!.. неужели я так плоха? так пуста? так глупа?...

днем писать работу, во многом определяющую мое будущее.
вечером смотреть "Главного героя" и рыдать, говоря удивленной маме: "господи, где я живу!" и "вот зачем я иду политику. Чтобы такого не было!"
признаваться в любви Владимиру Маяковскому. Сейчас на часах двадцать пять минут второго и я люблю его больше всех.
читать маме вслух 4ую часть "Облака в шатанах" и услышать в ответ: "ты подозрительно похожа на Аль Пачино в "Адвокате Дьявола".
и в двенадцать часов ночи кричать в форточку:
"от чего ты не выдумал, чтоб было без мук было целовать, целовать, целовать?!"
мне кажется, все хорошо. или будет хорошо.
весна, товарищи!

2 две недели живу вне времени
я сплю, но вижу очень страшные сны. не ужасы, а трагедии. маленькие. разбивающие сердце.
уши болят так, что хочется тереться об землю, как моя любимая собака временами.
пью антибиотики, после которых я уже не я.
почему-то не смотрю новые фильмы. начинаю и бросаю. пересматриваю старые. вчера рыдала над "Запахом женщины" в 131ый раз.
кстати, поразительно. сколько я его уже смотрела, а все равно плачу и смеюсь, как в первый раз.
читаю энциклопедии, учебники по истории и книги, где, как бы невзначай, аккуратненько опубликованны документы, изменившие ход истории.
- ты что делаешь?
- я делаю историю.
- хм... солидное занятие. революцию готовишь?(с)
еще "Отче Наш" Курентзиса. (действительно, Ксюш) И все не так плохо, как могло бы.
Вот только очень люблю и скучаю.

я, оказывается, очень трусливый.
особенно, если по какому-то мелкому и важному делу.
просто знайте. на будущее. если оно будет, конечно.