Петербург – культурная столица. В каждом Доме культуры здесь преподают хип-хоп, рэп и r’n’b, по наболевшим экзистенциальным вопросам петербуржцы советуются с Александром Друзем, а текущие решают Лушников с Щегловым.

Промоутеры запускают рекламные ролики на радио как будто с расчетом, чтобы рекламу можно было услышать только по пути на саму вечеринку. Менеджеры московских артистов обрывают телефоны, интересуясь насчет рекламы, но бесполезно – львиная доля петербургских гастролей проходит в информационном вакууме. Впрочем, даже самый матерый артист межгалактического уровня, обзаведшийся медиаподдержкой, может получить от пресыщенных петербургских культуртрегеров ярлык «попса», «старпер», «говнорок» или просто «он уже в Питере выступал» и, соответственно, гулкий пустой зал.

Петербургский сноб громогласно презирает рок, рэп, фанк, соул и поп-музыку, поэтому на соответствующих концертах он стоит напротив сцены со стаканом коньяка и саркастически крякает. Диско, техно и IDM сноб почему-то, напротив, уважает и на соответствующих концертах пританцовывает, но делает это столь омерзительным образом, что артист часто расценивает его поведение как неодобрение и заканчивает раньше положенного. Если в толпе слушателей бывает замечен человек с довольным лицом, это, как правило, москвич.

Петербургские писатели – грузные и одутловатые, в мохеровых свитерах и квадратных туфлях, как у гастарбайтеров. Триллеры, фэнтези и готика сыплются из этих выпускников техвузов как из рога изобилия, но куда-то в царство Аида, минуя земную юдоль. Несколько раз в год они собираются на церемониях типа «Бронзовой улитки» и под водочку сетуют на непонимание читательских масс, после чего их приходится выпроваживать силой.

Петербуржцы ходят по барам в пиджаках, а на работу – в поношенных свитерах. В барах они вообще как правило выглядят намного более трудоспособными, чем на работе. Петербуржцы по духу битники, в идеале они ездили бы по городу, запрыгивая на ходу в грузовые поезда. Они не носят D&G в силу фатализма: одежда должна прийти к петербуржцу сама. А D&G не идет. Правда, петербуржцев можно заставить надеть что угодно, сказав им, что это сделает их интеллектуалами в глазах других. Прослышав, что Сomme des Garcons считается интеллектуальной маркой, они станут щеголять в одежде от этого бренда, даже если она будет висеть на них мешком.

Отсутствие денег петербуржцы компенсируют удивительной изворотливостью и способностями к софистике. Бабушкино платье, надетое от безвыходности, будет выдано ими за винтаж, а отсутствие вкуса – за фрик-стиль.

Стас Костюшкин
музыкант («Чай вдвоем»)
Петербуржцы, конечно, редкие снобы, но это, я думаю, от искреннего желания сразу делать нечто великое, доброе и вечное, не отвлекаясь на подробности. Приведу такой пример. Я ходил на уроки английского языка. Каждый раз моя преподавательница, называвшая себя ценительницей джаза, подолгу упрекала меня за то, что я занимаюсь попсой, в то время как должен был бы, как истинный преемник своего отца-джазмена, делать настоящую музыку – джаз. И вот однажды она собиралась на отдых в Тунис. Я ей говорю: «Наконец-то вы увидите, о чем поется в композиции “Ночь в Тунисе”». – «А что это за композиция?» Между тем это хрестоматийный джазовый стандарт. Вот такое невнимание к деталям, категоричность – очень большой минус многих петербуржцев. Бывает, они прекрасно знают, кем хотят быть, но, к сожалению, не становятся.

источник: http://www.sobaka.ru/index.php?path=magazine/article/more/1422&photoId=653

Большинство петербуржцев уверены, что главный редактор «Собаки» – Анатолий Белкин. Но они не читают ни газет, ни журналов и, упаси боже, не смотрят ТВ. Это считается признаком утонченной  отрешенности, что сродни гениальности. Если человек к тому же не смотрит кино и не читает книг, то он становится гуру. Гуру обычно проповедует «буддизм», но уклоняется от формулировок этого учения. Известно, однако, что учения петербургских гуру не ограничивают употребления наркотиков, алкоголя и беспорядочного секса.

Умение объясниться хотя бы на паре языков или по крайней мере улыбнуться тому, кто лопочет на совсем незнакомом, выработалось у питерцев благодаря самому большому среди всех российских городов потоку туристов. На итальянцев в буденовках и голландок в оренбургских платках, которым кажется, что они умело слились с толпой аборигенов, в летний сезон можно наткнуться в центре города на каждом углу. Но они приезжают тратить, а не зарабатывать, поэтому вместо классического столичного «понаехали» на свой счет получают от петербуржцев терпимое «понаприехали».

Терпение, согласно петербургской философии, все перетрет и без труда. Поэтому местное дзен-спокойствие распространяется даже на метро в час пик. Держаться правой стороны, поднимаясь по эскалатору, нет никакой необходимости. Пробраться наверх пешком пытаются очень немногие – и этих немногих, в которых сразу узнают гостей из Москвы, обязательно перевоспитают аккуратными подножками и по-петербургски сдержанным «куда же вы прете?».

Зрение питерцу вообще доставляет мало радостей. Избалованный бесконечными карнавалами, шествиями, «Алыми парусами», сменой губернаторских нарядов и брошек, а также субботними перебежками фриков из «Ахтунг, baby» в Mod, странностей он уже не замечает. Даже у охранников бутиков не вызывают подозрения стоящие напротив магазина мужики в засаленных штанах с червями в банке. Рыбалка в центре города – обычай и норма.

Нормой являются и белые ночи. Что такое буржуазное изобретение слипинг-маска, многие питерцы не знают до сих пор: зачем, если жизнь в течение нескольких поколений при сумеречном свете выработала у петербургских гомо сапиенс новый условный рефлекс – засыпать не в темноте, а по часам?

Запрет на ночную продажу крепкого алкоголя в Москве был снят в июле прошлого года, а в Петербурге по-прежнему действует. Поэтому петербуржцы ходят за водкой не в 23.30, а в 22. 50 и берут не одну бутылку, а сразу пять.

Артемий Троицкий
музыкальный критик
Многих москвичей – причем вменяемых, не обязательно жлобов и московских «патриотов» – удивляет гипертрепетное отношение петербуржцев к своему городу. Скажем, если москвичу начинаешь говорить: «Москва такой ужасный город! Эти пробки, вонь, этот ужас!» – он радостно кивает и поддакивает: «Да, да, отвратительный город, сам удивляюсь, что там живу». Если же петербуржец слышит малейшую критику в адрес своего города, критикующий может в мгновение ока стать ему если не злейшим врагом, то уж никак не другом. Помню, как-то раз в Риге, на вечеринке с участием «Мумий Тролля», я подбивал клинья к одной фантастичной девушке. Все катилось в правильном направлении, пока я вскользь не сказал, что не большой любитель города Петербурга. Девушка оказалась его уроженкой, ее тут же перекосило, она гневно встала и ушла.

источник: http://www.sobaka.ru/index.php?path=magazine/article/more/1422&photoId=654