Где же я тогда была,

как жила все это время?

Наступили дни мои

на стеклянную траву.

Ворох листьев наотрез

разлетелся между теми,

кто уверен, что они

знают правду обо мне

сквозь листву,



что осыпалась тогда

с ослепительной рябины,

и с березы у окна,

и у клена над ручьем.

Ярким пламенем огня,

языком неугасимым

шорох листьев не молчит

над моею головой

каждым днем.



Где и краски, как не здесь,

где и сгинуть, как не в осень!

На начало ноября

души листьев над землей.

Не коснется их зима,

вихри листьев вдаль уносят

всех, метнувшихся в костер,

всех, вступивших в хоровод,

оставляя золой.



В вихре пламени листвы,

в огнерыжем лисьем танце,

в вечных странствиях листа,

в буром, рдяном, золотом,

осеняя по пути

крыши, башни, колыбели,..

Когда буду улетать,

на прощание махну тебе крылом.