У матери-одиночки Нины была отличная репутация: интеллигентная, скромная, порядочная. Кто бы мог подумать,что однажды ноябрьским вечером она может притащить с помойки ... мужика!

Нина расстегнула сумку и достала драповую буденовку с красной звездой.

— Смотри, сын, что папа тебе прислал!

Димка радостно взвизгнул и тут же напялил шапку на голову:

— Мам, я погуляю?

— Иди, только недолго!

Бабушка осуждающе покачала головой:

— Зачем ты ребенку мозги компостируешь? Не могла придумать более реального папу? Летчика, например, или путешественника. Откуда в наше время взяться разведчику?

— Смотри в перспективу, мама! — огрызнулась Нина. — Летчики и путешественники хоть изредка домой возвращаются. А разведчик и десять лет может быть на задании. Вот встречу достойного мужика, и папа вернется.

— Где ж ты его встретишь-то? — ворчала мать, надевая плащ. — Работа — дом, дом — работа! Не надо было замуж спешить, ребенка рожать!

Нина прикусила язык, чтобы не поссориться с мамой в очередной раз.

Сына Димку она обожала — живой, смышленый, непоседливый. От врожденного диагноза «ДЦП», так напугавшего мужа, к четырем с половиной годам остались лишь походка вразвалочку да повышенная возбудимость.

Длинный и резкий звонок в дверь заставил испуганно вздрогнуть. Нина бросилась в коридор — Димка звонил не так, значит, что-то случилось!

Но на пороге стоял её сын — буденовка сбилась набок, в глазах — слезы.

— Папа вернулся! — выпалил Димка, дрожа от возбуждения.

— Какой папа? — растерялась Нина.

— Наш папа! Он раненый, не может идти. Пошли его заберем!

Во дворе недалеко от помойки прямо на земле раскинулся какой-то алкаш — ветровка расстегнута, карманы вывернуты, костяшки рук разбиты.

— Димочка, это не папа, — сказала ласково Нина. — Это какой-то бомж!

— Мама, ты папу, что ли, не узнаешь?! — возмутился Димка. — У него же на галстуке написано: «Разведчик».

Нина сощурилась: на шее бомжа действительно болтался галстук с этой дурацкой надписью.

Пока она раздумывала, как переубедить сына, Димка склонился над мужиком и позвал:

— Папа!

Неожиданно пьяница откликнулся:

— Прости, сынок! — разлепил он спекшиеся губы.

— Я же сказал, что это папа! — радостно запрыгал Димка. — Давай его поднимать.

В полной растерянности, трусливо озираясь по сторонам (не увидели бы соседи!), Нина потащила мужика домой. Пока она стягивала с него ботинки, под которыми оказались на удивление чистые носки, Димка стелил постель на диване.

— Мама, сделай чай с малиной, — распорядился он, когда алкаша уложили в кровать.

Ругая себя последними словами, Нина умыла «мужа», обработала ссадины на руках и принесла чай. «Димка уснет, — рассуждала она, глядя, как сын заботливо поит разведчика с ложечки, — и я спущу это чудовище с лестницы!»

Но сын и не думал спать. Он устроился рядом в кресле и не сводил с мужика влюбленного взгляда. Пришлось стелить себе на полу — не оставлять же ребенка одного с незнакомцем!

Утром температура у разведчика была под 40. «Скорая» приехала только к обеду.

— Похоже на пневмонию, — весело заметил фельдшер.

— Заберите его! — умоляла Нина на лестнице. — Это какой-то бомж, я подобрала его из жалости!

— Что, надоел? — понимающе ухмыльнулся фельдшер. — Какие ж вы, бабы, подлые!

Чуть не плача, она вернулась в квартиру. Бомж спал, лежа на спине. Жар, похоже, спадал — на лбу появилась испарина.

— А он ничего, — с удивлением констатировала Нина, — можно даже сказать симпатичный…

Светлана Горчакова, прима-балерина 60-х, а теперь пенсионерка, обзвонила все больницы, морги и отделения милиции. Но сын как сквозь землю провалился. Вчера он надел костюм и отправился на встречу с одноклассниками. Мальчишник, надо полагать, был крутой, потому что часа через три её непьющий Сережа позвонил и заплетающимся голосом сообщил, что едет домой. Больше она его не видела.

К обеду второго дня Светлана Андреевна не выдержала и позвонила бывшей невестке. Но Аля трубку не взяла — наверное, испугалась, что свекровь начнет выяснять отношения. У Светланы началась истерика. Сын виделся ей убитым, повешенным, угнанным в рабство. Телефон зазвонил только вечером.

— Вы мама Сергея? — спросила незнакомая женщина. — Ваш сын у меня!

Горчакова мчалась по указанному адресу не чуя земли. Двери открыла незнакомка в халате, попыталась что-то сказать. Но балерина, оттолкнув препятствие, влетела в зал. Её Сережа, бледный, беспомощный, лежал на диване.

— Что с ним? — ахнула мать.

— Может, интоксикация, — пожала плечами Нина. — А может быть, пневмония.

— И вы так спокойно об этом говорите! — возмутилась суровая дама.

— Послушайте, я подобрала его на помойке! И уложила в чистую постель! — обиженно напомнила Нина о своих заслугах.

— Вот-вот! Насчет постели вы мастерицы!

Чувствуя, что сейчас расплачется от обиды, Нина выскочила на кухню. Сквозь прозрачные занавески она видела, как Сергей с мамашей спустились с крыльца, сели в такси и выехали со двора. Нина вернулась в комнату: у кресла валялся помятый галстук с надписью «Разведчик».

С улицы вернулся Димка:

— Где папа?

— Забрали в госпиталь.

— Мы его навестим?

— Это закрытое учреждение.

И снова потянулись серые будни.

Но однажды в субботу в доме зазвонил телефон.

— Добрый вечер, — прозвучал приятный баритон. — Я Димкин папа, разведчик. А вы, наверное, мама? Может быть, познакомимся?

— Вы все слышали? — рассмеялась она. — Мои разговоры с сыном?

— Слышал, но не мог говорить.

Вот уже три года Димка живет с мамой и папой. Ходит в две школы — обычную и музыкальную, катается с папой на лыжах и коньках. И гордо рассказывает друзьям, что раньше его папа был разведчиком, а теперь играет в филармоническом оркестре.