Закатные лучи позолотили верхушки гор,опоясывающих Дуротар...откуда то с востока ветер нес грозовые тучи...там шла война...беспощадная,безкомпромисная...люди пытались возродить былое могущество и вытеснить нежить Сильванас из твердынь Лордаэрона...но все это не интересовало юного приста из славного рода троллей,именовавшего себя Ако...он,совсем недавно пройдя обряд посвящения и получив свой первый,деревянный посох,направлялся в столицу Орды,неприступную твердыню Оргриммар,имя которой несло ужас даже в сердца обитателей волшебного Тельдрассила,девственных исконных земель ночных эльфов...среди подземных залов великой твердыни обитало Знание,к которому и стремился юный колдун.он знал,что война идет уже много веков и хотел сыграть свою роль в Истории...его честолюбивые мечты уходили гораздо дальше пиков Оргриммара,гораздо дальше бескрайних равнин Барренсов...его сердце жаждало мести за погибших братьев...ему хотелось крови.крови эльфов.ему хотелось славы...но пока,уже при свете миллиардов звезд в небесах,из под его ног вылетал красный песок главного тракта Дуротара,ведущего прямиком к воротам Цитадели...
(с) Светлый_Меч
Ласковые волны Великого моря щекотали ноги могучему жрецу...В его голове проносилась вся его предыдущая жизнь...Вот он проходит Испытание и узнает о своем Предназначении...вот он впервые вушает кровь эльфов...вот уже последние из отряда людей с дикими воплями убегают от молодого жреца и его банды...всем слышен его смех...вместе с ним те,с кем он рос...он называет их братьями,они беззаветно преданые ему и делу Орды.Вот они,под покровом ночи,совершают дерзкую выласку в стан врага,вырезают всю деревню и бесшумно исчезают в тенях...они уже не просто Братья...они объединены общей клятвой...их стяга боятся все-и свои,и чужие.новые члены вступают в братство...они горды и беспощадны...вот они в открытую выходят против Паладинов Света и штурмуют Высшую Цитадель Людей-неприступную,гордую крепость Штормвинд.они носят богатое снаряжение,углубляются все дальше и дальше в мир Азерота,постигают его тайны...бросают вызов величайшим монстрам,имена которых можно увидеть только в давно забытых легендах...а вот они в таверне...разбирают трофеи,отдыхают после бранных подвигов...но что то происходит...величайшие воины покидают Азерот...уходят в Вечность...и вот он остается один из Первых...один наедеине со своими мыслями и тихим шепотом волн Великого моря...он тихо смеется,вспоминая былые времена...места боевой славы...звезды светят ему,ничто не осмеливается нарушать его покоя...он достает из своей сумки,оставленный ему последними из ушедших...они растворяютя в его руке...грустная улыбка на секунду вспыхивает на его усталом лице...время героев,его время прошло...что ему остается...он достает из сумки свой первый золотой,добытый в неравной схватке с бесстрашными воинами Скарлета...он всегда хранил его в мешочке,носил на сердце...ег оуста беззвучно нашептывают послание бездушной монете и та ,будто бы все понимая,начинает тускло светиться...его дело,дело жреца Ако было сделано...немало крови пролил он и его воины...но он знал чт ои ему пора уходить...он кинул золотой в волны Великого моря чтобы те выполнили его последнюю волю...сохранили память о нем и его славных воинов до конца мира Азерота...он встал,опираясь на великолепный посох,последний раз взглянул на свою родину...его уста негромко прошептали "Лок Тар",а он медленно растворяясь,исчез в ночной темноте...исчез чтобы начать новую жизнь...
(c) он же
В винампе уже 2 день играют всего лишь 2 песни, клип на одну из них - "Cells" The Servant с кадрами из аниме Wolf's rain и Cowboy Beebop, срывает башню уже шестой день, настолько чётко все и в тему... в одном месте даже мурашки по коже... скачать можно тут -
http://akross.ru/data/profiles/evilspider.html клип называется "Revenge" за авторством Evilspider... для чего я это написал? для того, чтобы, посмотрев этот клип (или хотя бы послушав песню), вы хоть немного смогли бы проникнуть в то состояние, в котором сейчас прибываю я... то, под которым написаны эти строки...
из ВоВ уходят чем-то дорогие мне люди... пускай это всего лишь несколько сотен пикселей на экране, в совокупности представляющие могучего таурена или ловкого тролля, плюс строки в нижней левой части экрана (там, где чат), читая которые можно было понять, что это за человек... за прошедшую неделю пришлось, так сказать, пережить уход двух таких людей... они перестали играть... один ушел не так внезапно как первый... после нового патча его долго не было, а потом в приват на гильд-сайте пришло сообщение... в общем понятно, что там было написано... второй ушел сегодня... совсем неожиданно, зашел в игру и сказал: "все, конец... я делетаю перса..."
стало грустно... креатиф номер два: "Ушедшие"
В Азероте в последнее время стали происходить странные и необъяснимые вещи... былой герой оставлял дом, семью, друзей (если таковые были), грозное оружие и доспехи и исчезал в то время, когда этого от него никто не ожидал... просто исчезал... порой супруга воина находила на клочке пергамента или друзья бывшего соратника по гильдии обнаруживали на стене нацарапанное неведомо чем послание, в котором Ушедший просил прощения у всех, кого обидел словом или делом, оставлял напутствие, прощался с родными и близкими... никто не знал куда они уходят, над этим бились лучшие ученые умы Штормвиндского Университета и взывали к духам посвященные в многие тайны бытия ордынские шаманы, но так и не смогли постичь великой тайны... Многие отправлялись на их поиски, но ни останков Ушедших, ни могил никому найти так и не удалось...
Старики говаривали, что место то именуется "настоящей" жизнью... но что это за место, куда уходят даже, казалось бы, бессмертные эльфы?...
До поры до времени эта беда не затрагивала жреца Ако, но это только до поры... В один прекрасный день он решил наведаться в гости к старому другу Таурену Uman'у в Кэмп Турайо, но почему то дома его не застал... Все вроде было точно так же... Висели в дальнем углу как всегда начищенные до блеска оружие и доспехи, в другом углу находился удобный гамак, неведомо как удерживающий таурена, а посередине стоял стол. На столе сверкала проникшими через окно лучами восходящего солнца небольшая монетка. Ако подошел поближе и, рассмотрев блестящую вещицу, узнал в ней памятный золотой, выпавший из первого фанатика в монастыре Скарлет. "помнится мне, тогда еще повстречали двух альянсовцев, эльфов... жрицу и друида... осторожно косились на них, но трогать не стали... даже помахали рукой...", - тролль улыбнулся... вернее говоря, оскалился. Трехпалая рука потянулась к монете и тут произошло неожиданное - золотой стал рассыпаться на пылинки. Они взмыли вверх серебристыми нитями и, извиваясь и крутясь, начали преобразовываться в знакомые символы... Ако опешил и отшатнулся в сторону в удивлении... пришел в себя и прочитал... послание было на орочьем:
"Здарова Ако...
...
как говорится ушел в реал...желаю вам всем удачи и счастья и счастлив что повстречал вас!!!
Нисколько не жалею о времени проведенном в игре...
...
Пока братан(( ..."
Ако отошел к стене и присел... "Как же так? ... Уман... первый воин Грим Бандитс, а после и Солитарес... ушел?..." Зачарованные серебристые пылинки, вероятно поняв, что их миссия выполнена, закружилсиь вихрем и рванулись вниз.. на столе теперь лежал все тот же памятный золотой... "Ушел...", - промелькнуло у троля в голове... за окном все так же светил красный диск восходящего весеннего солнца...
А сегодня ушел Pofigist
Помнится первая встреча с ним... Бешеная драка в окрестностях Бути Бей... когда пятеро доселе не знающих друг друга ордынца объеденились в группу в едином порыве наподдать "мерзким алам"... Даже ужасно говорящему по орочьи таурену друиду из числа этой пятерки не надо было никаких нареканий... все получалось само собой... "Славная была битва...", - подумал Ако. Он был тогда еще атаманом шайки "Жестоких бандитов" и звал молодого шамана к себе в банду, на что запыхавшийся и усталый, но довольный полсе драки тролль с красным ирокезом на голове ответил: "Подрости надо... а потом в Everlost..."
Время шло... Пофигист вступил в могучий Анклав... успел нажить кучу друзей и врагов, стать легендой даже среди альянсовцев...
Вспомнился давнишний поход в Айронфоржа и недавняя оборона Огримара, осада крепости Терамор и анекдоты про паладинов, от которых валялись в истерике наверно все присутствующие в тот момент в огримарской таверне... "Тебя тут будут помнить, красноволосый тролль со вздыбленными волосами.. но долго ли?..." и последняя всреча: Пофиг с невозмутимым выражением лица снимает добытые кровью и потом из жутких замков и подземелий трофейные доспехи и ложит перед собой...
"Ну вот и мое время настало.....
...
закончилась игра....начинаеться жизнь."
...и скользнувшая мыслеречь: "Все, конец... я ухожу..."
Ако сидел на побережье Великого моря... взору открывались родные Осторова Эхо, но сейчас он не обращал никакого внимания на эти красоты... он напряженно думал и одна мысль не давала ему покоя... что скоро и настанет и его черёд... отчего то он был уверен, что не погибнет в бою, не умрет седоволосым умудренным годами троллем, а именно Уйдет... в "настоящую" жизнь...
(с) Ако
Четырнадцать минут.
Когда в городе еще не завыли сирены, я уже все знал.
Знал потому что - много таких "потому что" было вокруг меня. Прикосновение
холодного ветра к открытой шее, будто кто-то мертвый тронул ее ледяными
пальцами. Скрип трамвайных колес на стыке рельсов, крик вороны в темнеющем небе.
Пульс горящих окон: затухающий, рваный. Последний.
Я вышел из трамвая, дошел до набережной и сел на первую попавшуюся скамейку.
Закурил и закрыл глаза, чувствуя, как волоски на руках встают дыбом, точно
превращаясь
в мелкие острые иголки. Сирены раскололи вечер надвое – время «До» и время
«После», которого оставалось так мало.
Четырнадцать минут. Их хватит на многое, если, конечно, не жадничать. Тратить по
минуте. Закрыв глаза, я сидел
и слушал, как мир вокруг меня стремительно сжимается. Он был уже мертв, но еще
не понимал этого. И толькоотдельными искрами в нем, как в остывшем костре,
светились те, кто никуда не торопился.
14 минут
- Атомная тревога! – заревели вечно молчащие динамики с фонарных столбов. –
Атомная тревога! Это не учения! Внимание! Немедленно укройтесь в ближайших
убежищах!
Он вздрогнул, потому что как раз стоял под рупором. Растерянно огляделся,
ненужным уже движением прикрывая букет от ветра. И тут же увидел ее – она бежала
от автобусной остановки, спотыкаясь, взмахивая сумочкой. Не отрывая глаз от его
лица. Он следил за ней, и все другие
прохожие казались угловатыми картонными силуэтами, покрытыми пеплом.
- Господи… Как теперь-то? – сказала она, схватив его за руку.
- Возьми цветы, - сказал он.
- С ума сошел? Какие цветы? – крикнула она.
- Возьми, - сказал он, - и отойдем, а то затопчут. Пойдем лучше в переулок,
погуляем. Как раз успеем дойти до нашего любимого дерева. Она вдруг успокоилась.
- Обещаешь?
- Конечно, - он улыбнулся, чувствуя, как все внутри леденеет от страха.
13 минут
Он выстрелил три раза и увидел, как директор оседает в кресле, дергаясь
сломанной куклой и брызгая кровью - с шипением, как сифон.
- Nothing personal, - буркнул под нос, - just business…
Прицелился в секретаршу, которая стояла у двери кабинета на подгибающихся ногах,
но передумал. Подойдя ближе, киллер аккуратно выдернул у нее из-под мышки
кожаную папку.
- Бегите, - посоветовал мягко. Тут же заметил, что случайно испачкал штанину
черных джинсов пылью, похлопал по ней ладонью.
- Бегите, правда. Может, успеете, - посоветовал еще раз и вышел.
12 минут
Старик сидел неподвижно и глядел на шахматную доску, где его черный король жался
в угол, под защиту последних фигур. Его противник, если так можно было назвать
старинного партнера по шахматам, только что откинулся назад, захрипел и упал со
складной табуретки, царапая
руками пиджак напротив сердца. Они встречались здесь, на Страстном бульваре,
каждую пятницу – вот уже тридцать лет. Хороший срок. Старик посмотрел вокруг.
Где-то слышались гудки, звон стекол и скрежет бьющихся машин.
Он проводил глазами странную пару – мужчину с острым худым лицом и его спутницу,
прижимавшую к себе букет цветов. Мужчина обнимал девушку за плечи. Их взгляды
скользнули
по старику, не замечая. Он поглядел на доску, потом, покашляв, вытянул худую
руку и холодными пальцами аккуратно уложил короля на черную клетку.
11 минут
- Интересно, а если я сейчас уйду, не заплатив – вы меня арестуете? – Сергей
повертел в пальцах золотую печатку, потом поглядел на продавщицу за витриной
ювелирного салона. Она его не услышала – стояла с белым лицом, и трясущимися
руками бесконечно поправляла и поправляла
кулон на шее. «Мама, ма-а-а-ма, хватит, ну хватит!», - вторая девушка визжала в
углу, но сирены заглушали ее голос. Охранник тупо поглядел на Сергея, потом
вдруг сорвался с места, подбежал к визжащей продавщице и два раза сильно ударил
ее по лицу.
- Заглохни, сука!
- Нехорошо, земляк, - улыбаясь, громко сказал ему Сергей. Он надел печатку на
палец и сунул руку в карман дорогого пальто.
- Че? – заорал охранник, двигаясь на него. Сергей увидел капли пота на лбу, и
секунду разглядывал их, думая о том, что печатка сидит на пальце как надо – не
жмет и не болтается. Потом достал из кармана пистолет и выстрелил охраннику в
лицо.
10 минут
Они сидели в остановившемся трамвае и передавали друг другу бутылку коньяка.
- Плохо получилось, - сказал Андрей. Он попытался улыбнуться, но нижняя челюсть
прыгала, и лицо
белело с каждым глотком, - неохота так умирать.
- Может все-таки учения?.. – возразил Димка, но тут же осекся.
- Жаль, что не доехали до Пашки. У него сейчас как раз все собрались. День
рождения, дым столбом наверно…
- Думаешь, легче было бы?
Андрей подумал.
- Нет, - сказал он. – Не легче. Ладно, давай еще по глотку. Закусывай, торт все
равно не довезем.
Он посмотрел в окно.
- Гляди, живут же люди.
На перекрестке высокий человек в пальто расстреливал черный джип. Каждый раз он
тщательно и долго целился - похоже, очень хотел сшибить выстрелом антенну, но у
него никак не получалось. Расстреляв патроны, он махнул рукой и облокотился на
капот.
- Приехали, - усмехнулся Димка. Он сделал глоток коньяка и поморщился.
9 минут
- Давно хотел тебе сказать… - он закончил щелкать пультом, с одного шипящего
пустым экраном канала на другой, и оставил телевизор в покое.
- Что? – вяло отозвалась она.
- Никогда тебя не любил. Надо было тебя еще тогда, в Крыму утопить. Подумали бы,
что несчастный случай.
- Сволочь! – она ударила его по щеке. Перехватив руку, он резко выкрутил ее.
Когда жена завизжала и согнулась от боли, погнал ее к открытому балкону, сильнее
выгибая локоть.
- Не надо! – она попыталась уцепиться длинными ногтями за дверной косяк. Ноготь
сломался и остался торчать в щели.
Он выбросил ее с балкона, сам еле удержавшись у перил. Посмотрел, как тело
шлепнулось на асфальт – звука было не слышно, все перекрывали сирены. Закурил.
Десять лет уже не чувствовал вкуса сигаретного дыма, потому что так хотела жена.
Выдохнул, затянулся глубже.
8 минут
Люди бежали по улице – в разные стороны, кто куда. Натыкались друг на друга,
падали, кричали и ругались. Один только нищий смирно сидел у забора, кутаясь в
драный плащ. Шапку, в которой бренчала какая-то мелочь, давно запинали на другую
сторону тротуара, но он за ней не торопился.
Замер, вздрагивая, опустил нечесаную голову.
- На тебе, - кто-то бросил на колени нищему пистолет с оттянутым назад затвором,
- я сегодня добрый. Один патрон там еще остался вроде. Сам разберешься.
Нищий не поднял голову, исподлобья проводил глазами ноги в черных джинсах, мазок
пыли на штанине. Смахнул пистолет на асфальт, завыл тихо, раскачиваясь из
стороны в сторону. Рядом, осторожно косясь блестящим взглядом, опустился голубь,
клюнул какую-то крошку.
7 минут
В кинотеатре кого-то убивали, толпа пинала ворочающееся под ногами тело,
возившее по полу разбитым лицом.
- Не смотри, - он ласково взял ее за подбородок, повернул к себе, поцеловал в
губы.
- Я и не смотрю, - она храбро пожала плечами, хотя видно было, что напугана.
- Я тебя не брошу, - сказал он тихо.
- Что? – девушка не услышала, заткнула уши, громко закричала:
- Как эти сирены надоели! Я тебя совсем не слышу!
- И не слушай! – крикнул он в ответ. – Я тебя все равно не отпущу!
- Правда?
- Конечно!
Несколькими секундами позже их застрелил заросший грязной щетиной нищий, у
которого откуда-то
оказался пистолет. В обойме было всего два патрона, и нищему не хватило, чтобы
застрелиться самому.
- Твари! Чтоб вы сдохли! – он кричал еще долго, но его никто не слушал, только
двое парней в пустом трамвае рядом, руками ели торт.
6 минут
- Ты так быстро все сделала, - сказал он, - спасибо, Маша… И сирен этих почти не
слышно.
- Молчи, - строго приказала человеку в кровати высокая женщина, - тебе говорить
нельзя.
- Теперь-то уж что толку? – хрипло засмеялся-закашлял он. – Чудная ты, Маша. Так
и будем врачей слушаться?
Она заботливо подоткнула ему одеяло, сама села рядом, глядя на острый профиль в
полумраке комнаты.
- Маша, - он слова зашевелился, поднял голову, - почитай что-нибудь?
- Хочешь Бродского? – спросила она, не шевелясь.
- Очень.
Ей не нужно было тянуться за книгой и включать свет. Еле шевеля губами, почти
беззвучно, она начала:
- Я не то что схожу с ума, но устал за лето.
За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.
Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла все это – города, человеков, но для
начала зелень…
5 минут
- Мама, нам долго здесь сидеть? – спросил из глубины молчаливо дышащего вагона
детский голос.
- Тихо. Сколько скажут, столько и будем сидеть, - шикнула женщина. И снова все
затихли, только дышала толпа – как один смертельно раненый человек.
- Выйдем на перрон? – спросил машинист своего сменщика.
- Зачем? В кабине хоть не тесно. А там сейчас сплошная истерика, особенно когда
эскалаторы отключили.
Машинист прислушался.
- Вроде тихо, - он пожал плечами.
- Это пока. Ты погоди еще немного.
- Да скоро будет уже все равно, сам знаешь. Мы же на кольцевой. Здесь все
завалит.
- Это точно.
Не сговариваясь, оба закурили.
- Прямо пилотом себя чувствую, - сказал сменщик. – Как будто самолет падает, и
уже чуть-чуть осталось. Только на покурить.
- Самолет, метро – то же самое, только без крыльев, - попытался пошутить
машинист.
Оба невесело посмеялись. Потом сменщик щелкнул тумблером, и фары поезда погасли.
4 минуты
За углом кто-то играл на гитаре, нестройный хор старательно вытягивал слова
песни. Саша поднялся по темной лестнице на верхний этаж дома. Сначала ему
показалось, что на лестничной площадке никого нет, но потом он услышал тихий
плач у двери, обитой красным дерматином.
- Ну? Чего ревешь? – Саша присел на корточки перед маленькой девочкой в красном
комбинезоне.
- Страшно… - сказала она, поглядев на него серыми глазами. – Мне мама дверь не
открывает. Они с папой ругались сильно, а потом замолчали, я через дверь
слышала.
- Замолчали – это плохо, - серьезно сказал Саша. – Слушай, хочешь на крышу?
Сверху все видно далеко-далеко.
- На крышу нельзя, - девочка помотала головой, плача зареванное лицо в ладошки.
Саша аккуратно отвел ладошки от лица, подмигнул серым глазам.
- Сегодня можно. Я же не чужой дядька, а твой сосед снизу. Вот честно-честно.
Пойдем, сама посмотришь. Грохоча листами железа, они взобрались на самый верх
крыши. Саша крепко держал девочку за руку.
- Ага. Вот мы и пришли, - он огляделся, потом снял свой плащ и постелил его
прямо на ржавую жесть, - садись. Хорошо видно?
- Да, - девочка, не отрываясь, смотрела в н[censored]у и замечательно. Посидим, а потом и мама вернется, и папа…
Саша растянулся рядом, заложив руки за голову, и тоже начал смотреть на облака,
гадая про себя – успеет он или нет заметить ракету.
3 минуты
Город затихал. Я сидел на скамейке, по-прежнему не открывая глаз, чувствуя, как
люди забиваются поглубже в щели, чтобы спрятаться, хотя прятаться было
бесполезно. Те, кому повезет выжить, были отсюда далеко. А я не считался, я даже
не отбрасывал тень, сидя под тускнеющим фонарем.
Две минуты.
Ветер перестал дуть. Время сжималось, стремительно скручивалось в клубок, потому
что миллионы человек сейчас думали только об одном – как бы замедлить эти
минуты. Никогда не бывает так, как хотят все. Неторопливые и торопливые, они
были на равных, хотя у первых в запасе оказалось несколько лишних мгновений.
Минута.
В небе будто кто-то прочертил белую полоску. Она все удлинялась, и впереди сияла
раскаленная точка – словно метеорит, который сейчас упадет, оставив после себя
просто маленькую воронку.
«Маленькую! – взмолился я, не разжимая губ. – Пожалуйста! Маленькую! И чтоб все
потом вернулись, вышли, убрали мусор, снова стали такими как раньше!»
В мире была тишина, и я понял, что меня никто не слушает. Скоро этот город
превратится в стеклянный пузырь, застывший, навечно вплавленный в корку земли.
А я? Ведь я останусь?
Останусь?
Но что я скажу?
И куда пойду, расправляя обгоревшие крылья, покрытые мертвым стеклом?
©
www.ganjawars.ru/forum я спер оттуда. откуда оно там появилось не знаю
