День защиты детей. Дети...
Говорят внутри каждого взрослого живёт маленький ребёнок. Внутренний ребёнок, наверное, истинный ты сам, ты сам ещё до того, как начал изображать внешний образ себя, но взрослого. По разному говорят... возможно это у всех. Внутренний и ребёнок, необычно как-то, непривычно, особенно если это правда, твоя правда, про тебя...
Ты его хорошо знаешь, а он тебя. Вам даже не нужно говорить словами или задавать вопросы, достаточно только встретиться глазами. Они сами всё расскажут. Какое-нибудь случайное зеркало, просто посмотри молча и вот вы встретились. Иногда очень больно смотреть в глаза детям... невыносимо больно.
Он спокойно молча смотрит на тебя. Ты не на него...
- Всё? - робко спрашивают его глаза.
- Наверное, да,... - обескуражено отвечаешь ты.
- Может быть можно что-нибудь ещё сделать? Ты же такой умный, может можно что-то придумать? - молит безмолвно он.
- Я не знаю что, я всё перепробовал, ничего не помогло...
- Жаль, - вздыхает он, - я думал будет чудо, очень хотел в него верить.
- Прости меня, - прошу его я и у меня уже сразу нет больше сил вести этот немой диалог.
- И ты меня прости, - успокаивает маленький мальчик, - я знаю, ты всё это делал ради меня, ты очень хотел меня побаловать, ты хотел чтобы мне здесь внутри было хорошо и радостно. Не грусти так сильно, я всё понимаю, не нужно ничего объяснять. Просто быть может ещё что-то можно сделать?
- Я не знаю, Малыш, не знаю... твоя жизнь - моя жизнь, твоя боль - моя боль, я готов сделать всё, но похоже уже ничего не осталось из возможного. Говорят нужно мужественно принять свою судьбу, другие говорят, что нужно не сдаваться до конца, до самого конца.
Он молча кивает мне в ответ. Соглашается. Маленький мальчик, почти голый, в старых затёртых трусиках сидит на каменном полу. Ему как и мне жизнь оторвала ногу, на одной ноге стоять больно, поэтому он сидит. Сидит молча в каменном пустом гроте больного воображения сумасшедшего человека. Темнота, тишина, он не плачет и не капризничает. Он знает, что я думаю о нём постоянно, чувствую. Он старается меня не беспокоить лишний раз, и только иногда он просит:" Поговори немного со мной!", и я замираю у зеркала... очень тяжело разговаривать с обречёнными людьми, особенно когда в них ещё не умер их внутренний ребёнок.
- А помнишь...- вдруг вспоминает восторженно он,- как вы обнявшись смотрели друг другу в глаза, мы здесь тоже внутри...
- Не надо, - прошу я, - старайся ничего не вспоминать, сегодня это особенно тяжело. Хорошо?
- Хорошо, прости. Ты сильный, ты добрый, не убил меня как ненужную совесть, не утопил в вине, как никчёмную душу - я очень тебе благодарен. Просто ты не сдержанный, слишком эмоциональный и трепетный, всё время хочешь для меня принести очень много и сразу, ведь только ты знаешь как долго я ждал радости, это нас с тобой и подвело... ты такой же снаружи, как и я внутри тебя.
- Зато я благодаря тебе очень хорошо и глубоко понимаю себя, даже не представляю, как могло бы быть иначе. Спасибо тебе. - говорю я тому, кто смотрит из меня на меня.
- И тебе спасибо... если мы больше никогда не увидимся, или просто не получится поговорить, ты знай, мне было очень с тобой интересно. Очень.
- И мне с тобой, Малыш, тоже. Я ни о чём не жалею. Просто не думал, что жизни будет так мало, настоящей жизни...
- Ты держись там, не раскисай. - говорит мне мужественный ребёнок, - я буду молиться за тебя, а ты за меня.
- И ты держись... я только ради тебя и живу сейчас, если у меня что-то будет получаться - ты первый это почувствуешь, а если нет - ты первый это поймёшь. Так что давай прощаться не будем.
- Давай! Ведь было куда хуже...
Разговор с собой всегда можно прервать в любом месте, ведь такт и последовательность в этих вещах не важны. И ты совершенно не знаешь нужны ли кому-то эти откровения или нет, разговор со своим внутренним ребёнком всегда очень сложен, ему очень тяжело смотреть в глаза... а найти нужные слова порой вообще невозможно.