Я зарубки искал о зрелости,
Не узрел, не нашёл причины,
Чтоб расслабиться-успокоиться:
Я достиг потолка мужчины.

И не греет сюжетов жизненных
Вереница историй мучительных,
Да, я прожил года нескучные,
Но не думаю, что поучительно.

Опыт разных профессий с дипломами,
Часто делал меня заложником.
Если быть - так уж точно мастером,
И ещё хоть немного художником.

Если деньги, то точно честные...
И любое добро непременно в дом.
Но удел безработного мастера
Ладить как-то с голодным художником.

Я искал место силы. В чём сила, брат?
Но вокруг лишь чужие хотелости.
Я учился у тех, кто всё мог но не так.
Но там нет ни ума ни зрелости.

Я могу написать, и могу воплотить,
И приятным могу быть для женщин.
Только что-то внутри говорит мне про ВСЁ,
И душа не согласна на меньше.

Я зарубки искал, не узрел... не нашёл.
Свои лавры искать нет причины.
И не нужен никак, как предел потолок...
Если ты про себя о мужчине.

Лов беттери шепчет гаджет.
Что же делать? Вот-вот прервётся...
В полночь - в тыкву всё. Время вышло.
Не твоё это всё, не вернётся...

И конечно смешно рингтон
Обвинять, что зачинщик главный.
Это просто аккорды чужой души,
О понятной, но всё же драме.

Кто осилил себя "взять и стать другим",
Он не пишет про радость вместе.
И тоскливо плывёт сигаретный дым,
И предательский пульс под двести...

Хоть ты делал шаги, так спеша от ножа
И придумал достойно жить даже.
Только время вперёд, а ты не успел.
И лов беттери шепчет твой гаджет.

Я больше не играю со своей душой,
Какая есть кому-нибудь сгодится...
Опять в рингтон? Чужая боль...
Спасибо, но, увы, не пригодится.

И словно нет нехоженых дорог,
И нет историй, где в конце не умирает
Незримо невесомая любовь...
Карета, полночь, тыква... время тает.

Одинокие фото... без всяких причин
В сеть сливают, ожидая реакции...
Кто-то ищет своих... тех своих половин,
И что сбудется в лучшей редакции.

Кто-то жаждет привлечь внимание
Не в свою глубину, а к испитому...
Кто-то ищет любви-понимания
К менуэту души забытому.

Жизнь нас всех осыпает пазлами,
Кому радость, кого разжаловать.
Ну и что что все люди разные...
Хочешь жить, так добро пожаловать.

Ну и что, что ничто не поёт в унисон
Ну и что, что кругом распутье? Но...
Вот налево пойдёшь, будет страшный сон,
А направо, не будет путнего.

И не сложишь никак эти пазлы в ряд,
И не можешь стоять без движения.
Ты упрямо твердишь для себя одно
Что упасть на дно - не решение.

Не обнимет никто, никого не обнять,
Помечтаешь - никто не поверит.
Объясняя себя, что в душе б полетать...
Греешь глухо закрытые двери.

И обрывки эмоций, без всяких причин,
И захочешь, нигде не пристроишь.
Если ломанный грош за тебе не дают,
Значит ты этот грош и не стоишь.

В непонятную славу поверили...
Чтобы славить себя нас предали,
А мы ждали, что вы опомнитесь,
Но вы даже попыток не делали.

Торгаши ваши все осметили,
На себя записали прибыли.
А за то что вы стали нищие,
Вы всех русских возненавидели.

Отупели, забыв историю,
Крови жаждете, оскотинились.
Слава ваша - людское горе,
Что ж вы так убивать все кинулись?

Жечь живьём, прострелить всем ноги,
Резать женщин, детей по прусски.
Ваша слава про реки крови,
Ваша слава карать всех русских.

Горько, нет ничего здесь славного,
Души близкие вы искалечили,
Только вы позабыли главное,
Что безумие тоже лечится.

Мы устали, но мы привыкшие,
И как встарь это тоже выдюжим.
Всех, кто стал нам теперь не братьями,
Мы опять до Берлина вынесем.

А земля из которой все русские,
Вы в безумстве сожгли её заживо.
Не простит она вас, вы предали.
Нужно тысячу лет, чтоб зажило.

Каждый жаждет цветного счастья,
А в руках лишь скупой фломастер.
Мы привыкли, что жизнь чёрно-белая
И не верим работам мастера.

А играя оттенками серого,
И штрихами из слов недосказанных,
Мы рисуем картины чёткими,
Но выходят они как-то смазано.

Мы ревнуем и жаждем нежности,
Понимаем, прощаем, делаем...
Мы в надежде о чистой верности,
И боимся писать по белому...

В каждой капле своей человечности
В ярких красках мечтаем присутствовать.
Расстоянье не даст расставания,
Если можем друг друга чувствовать...

В каждой важной замочной скважине,
Есть секрет, что хранит все двери.
Запираться в душе не нужно,
Если сможем друг другу верить.

В каждом дне, что с рассветом стелется,
К нам струятся цветные малости.
Радость к жизни - лекарство вечное
И от горести и от старости.

Пять минут до весны, мы ещё не уснули,
Пять минут от зимы и так хочется знать,
Почему мы глаза в эту ночь не сомкнули
И зачем нам так важно очень много сказать.

Я ещё никогда не бывал в этом мире,
Две струны две души в одну ноту сошли,
Мы ещё никогда... нет, конечно любили,
Почему же мы раньше себя не нашли?

Ты ещё никогда... нет, конечно всё было,
Да и я никогда... хоть и верил в неё,
Ведь мы оба с тобой, так ещё не любили,
Ведь мы оба с тобой ничего или всё.

Пять минут от зимы, пусть плохое уходит,
Всё что нас разрывало, пусть вымерзнет в лёд.
Пять минут до весны, и желанная малость,
Тантра нашего танца - вечно с нами живёт.

Пять минут, там рассвет, там красивое небо...
Очень многое нужно сердцем сердцу сказать.
То что раньше мы знали, нет - невозможно,
А про то, что не знали - простить и понять.

Бесконечности ночь превращая в движенье,
Почему мы не спим, хоть и время пришло?
Нашей первой ВЕСНЫ золотые мгновенья,
Нашим раненым душам всё теперь хорошо.

Танец мечты на двоих,
Танец на кончиках пальцев.
Я подарю тебе мир,
Мир, где не нужно скрываться.
Я подарю тебе день
Тот, где легко просыпаться,
Будет нам вместе тепло,
Стоит лишь только прижаться.
Танец мечты на двоих.
Нет никакого сомненья,
Я подарю тебе ночь
Нежные руки в сплетенье,
Я подарю тебе сон,
Страсть в продолжение буден,
Я подарю тебе дом,
И охранять его буду.
Танец мечты на двоих.
Танец на кончиках пальцев.
Будем мы вместе всегда
Верить. любить и смеяться.

Мой очень вольный перевод одной очень знаменитой песни.
для многих может быть очень символично

Я опять заблудился в вольности,
Неприязненная не традиция,
Буду думать, что будь что будет,
Вызывай, где твоя полиция?

Толи с дуру а может с радости,
Кто-то палит из пушки в небо,
Дробь стучит перебором по крыше,
Хорошо, что я в космосе не был.

На дороге играют дети,
Всё как раньше, но дети выросли,
Рвут девчонки спелые вишни,
Пацаны мяч потёртый вынесли.

Мир футбола гремит рекламами,
Я не помню, ведь мы не ждали...
Просто так вот одно за другое,
Заплетается в память с годами.

Неприязненная не традиция,
Целый день ни во что не верить,
Что останется, если ночью
Я однажды запру все двери...

Когда-то и я рисовал на обоях,
Был молод, наивен, но верен и чист.
Когда-то я думал, что главное - двое,
Когда-то я верил, что жизнь чистый лист.

Искал объективом тебя в разных лицах,
У берега моря из пены искал,
Ты образом нежным во сне приходила,
А как дотянуться к тебе я не знал.

Всё делал как надо, я был безупречен,
На рынках цветочных мечтал о тебе,
Себя не меняя на опыт беспечный,
Хотел быть героем в красивой судьбе.

Когда-то я думал, что главное верить,
Когда очень веришь, то можешь летать,
Я знал, что тебя мне во всём не хватает
Родную как душу. Я начал писать.

И в текстах про жизнь вместе нас представляя,
В любом диалоге писал я тебя,
Ведь где-то ты есть и судьбу принимая,
Ты тоже мечтаешь и ищешь меня.

И то, во что веришь, однажды случится,
Случится, а ты даже можешь не знать,
Ты станешь не "Я", теперь главное - двое,
Родную и душу, обнять и принять.

Когда-то и я рисовал на обоях,
Я знал, что ты есть, я узнаю тебя.
Ведь главное верить, что важное - двое,
И только потом будет жизнь и семья.

Читать далее...

Из глубины забытых грёз,
Луна идёт по бездорожью,
Как хорошо, что есть она,
Которая приходит ночью.

Как хорошо, что есть она,
Куда-нибудь моя дорога,
На старый телефон смотрю,
А есть ли МТС у Бога?

Ну вот и лето вдруг пришло,
А я по прежнему мурыжу,
Хочу на ощупь путь найти,
И снова ничего не вижу.

Из глубины забытых грёз,
Остались точными лишь тени,
И я как в прошлом Патрик Свейз,
Учусь у мудрых привидений.

Но нет, всего лишь вдруг нашло,
Так мимолётное, как слабость...
Гурманить терпкое вино?
Мне алкоголь не дарит радость.

"Нить Ариадны" прочитал,
И разгадал посланье Теслы,
Талтеков захотел познать...
Но без тебя не интересно.

Свой старый телефон кручу,
В нём всё как было и хранится,
Мне проще Богу позвонить,
А до тебя не дозвониться...

Как хорошо что есть она,
Такая глупая дорога...
Что? Правда истина в вине?
Налейте что ли мне немного...

Копейки в руке, как подачка...
Из зеркала смотрит спутано
Тщедушный стареющий мачо,
Эпохи позднего Путина.

Такое настало время,
Что спичек хороших не купишь,
Давай будем спать в пол глаза,
А если умру - разбудишь?

А если уйду - напомни,
Зачем это всё случилось?
Нет карты в моём навигаторе,
И что-то в настройках сбилось.

Откуда пришла уверенность,
Что остров был для сокровищ?
Я вырыл яму глубокую,
Теперь там ковчег для чудовищ.

И главное, что не верится,
Что спичек сухих не купишь,
Огнями южного города,
Уснувшей души не разбудишь.

Мы с детства не знали ладана,
Кривились от нафталина.
Мадам, вы прекрасны в белом,
Давайте найдём бензина.

Рамштайн уже тоже прошлое,
С легендою про мясорубку,
И карту про остров сказочный,
Забудем как глупую шутку?

А может порвём историю,
Растянем на самокрутки,
Ты выкуришь тонким Винстоном,
Мы оба теперь незабудки.

Копейки в руках как подачка,
И даже спичек не купишь.
А может мешок для злата?
Пентаклевый, денег будешь?

Дырявит себя в отражении,
Пропитым взглядом запутанным,
Стареющий пляжный мачо,
Эпохи позднего Путина.

По снегу к нам пришла ещё не вся она,
И всё же для души... она... Весна.
Как сложится не знать, не одолжить, не взять,
Но лучше не молчи, надеждою дыши,
И если ты жива... пиши.

И дело всё не в том, что пуст наш тёплый дом,
И дело всё не в том, что есть с кем просто пить.
Признания не жгут, и тёплых рук не жмут,
А без весны душа не хочет в этом жить.

Запутанный рассказ про не двоих не нас,
Запутанный сюжет в котором смысла нет,
Всё скомкала собой... она ... Зима.
И этот белый снег, в нём тоже смысла нет,
Всё с чистого листа... даёт она... Весна.

И дело всё не в том, что труден полином,
И дело всё не в том, что сразу не решить.
И будет мне сложней, стоять среди людей,
Но если ты со мной, мы оба сможем жить.

И вот она пришла, уже почти Весна,
Усталая надежда, но преданно жива,
Я допишу про нас, правдивый наш рассказ,
Откроем вместе дверь, я верю и ты верь,
Всё с чистого листа, ты верь.

И дело только в том, наш мир - наш общий дом,
Поняв наш вечный танец, ведь я всего лишь ты,
Глаза открыв увижу, обняв тебя за плечи,
По талому по снегу твои ко мне следы.

Да пусть придёт Весна... она.

Новый день может эхом откликнется,
А быть может не там и не тут.
Жилы рвут тренировки Сизифовы,
Страхи Гоголя спать не дают.

И Жрецы собираясь над текстами,
Видят смыслы, которых не счесть,
Сотворяют из глины хорошее,
А потом принимают, что есть.

Камень жизни, как трон и надгробие,
Ты взойдёшь на него, либо он.
Призываешь в молитвах подобие,
Разбуди и скажи это сон.

Не бывает задач без решения,
И дорог что ведут в никуда.
Не бывает любви без прощения,
Ведь душа побеждает всегда...

Новый год может, эхом откликнется,
Или милостью судного дня.
Я прощаю вас всех, люди добрые,
Я прошу вас, простите меня.

Если на небе закончатся звёзды,
Если всё в тучах и неумолимо,
Помните, даже за шаг до обрыва
То, что что вы кем-то очень любимы.

Если обрушились своды надежды,
Компас потерян и боль не принять,
Помните то, что вам кто-то навстречу,
Роет тоннель, чтоб спасти и обнять.

Если вы силы потратили в битве,
Тело всё в клочья, руки не поднять,
Верьте, что кто-то спешит Вам на помощь,
Раны закроет и даст подышать.

Если вы крылья свои потеряли,
Разбились о камни и некого звать,
Верьте, что кем-то вы очень любимы,
Он Вас отыщет и сможет поднять.

Если нет сил уже в лучшее верить,
Если отчаянье всё победило,
Просто старайтесь не думать о боли,
Верьте, вы очень кем-то любимы.

Нам для того и даровано сердце,
Чтобы искать и спасать у обрыва,
Тех, для кого мы как лучик надежды,
Тех, кем мы тоже очень любимы.

Нам для того и дарованы руки,
Нам для того и дарованы крылья...
Чтобы мы жили своих не теряя,
Особенно тех, кем мы очень любимы.