Во Франции времён кардинала Ришелье их называли морпехами. Позднее — колониальными войсками, а с середины XX века — войсками марин. Сегодня в заголовках СМИ нередко мелькает загадочная «французская морская пехота». В общем, пока вы не запутались окончательно, давайте разбираться.

О военных традициях

Во Франции, со всеми её революциями и реставрациями, армия сумела сохранить историческую преемственность.

Революционный 152-й пехотный полк с изображеним красного чёрта на эмблеме сформировался в 1794 году. Наряду с ним действует и 5-й драгунский полк, созданный в 1668 году Людовиком XIV — с нашивкой в виде короны с монаршим вензелем на горностаевом поле.

Воссозданные ранее существовавшие части и подразделения тоже получают исторические наименования.

Например, в 2016 году для службы в Арабских Эмиратах французы возродили 5-й кирасирский полк 1653-го года формирования. Традиции его включают наименование «польский королевский» и эмблему с белым орлом и лилиями. Сама эмблема символизирует участие полка в деле восхождения на престол Речи Посполитой Станислава Лещинского.

Как морпехи стали не морпехами

Во Франции специальные войска, предназначенные для зарубежных операций, традиционно называют морскими. Появились они в 1622 году в качестве классической морской пехоты по повелению кардинала Ришелье. Сей великий государственный деятель и создал регулярный французский флот. Ну, а какой флот без морпехов?

Со временем оказалось, что большая часть этих морпехов на борт кораблей поднималась только для перевозок по морям-океанам. А основной их задачей стала гарнизонная служба во французских заморских владениях и расширение этих владений штыком и ядром.

С 1831 года Infanterie de Marine, или корпус морской пехоты, прекратил служить на кораблях и получил оружие с обмундированием по образцу сухопутных войск.

Роль морпехов французы сначала возложили на флотские экипажи, а в 1856 году создали Fusiliers Marins — морских фузилёров. Так по сей день и называются настоящие французские морпехи.

Именно они первой волной высадки идут на враждебный берег, учиняют на этом берегу разведывательно-диверсионные безобразия и прочее, присущее морпехам других стран.

Ну, а наши герои в 1890 году окончательно порвали все связи с морским ведомством и с 1900 года получили более точное название — Troupes Coloniales или«колониальные войска».

Отметим, что колониалы не расширяли французские владения в Северной Африке: Алжире, Марокко и Тунисе. Этим занималась Африканская армия Франции, из которой вырос Легион, а также экзотика вроде тиральеров, спагов и зуавов.

Колониальные же войска были заняты в Транссахарской Африке и азиатских колониях Парижа. Именно эти земли они присоединяли к французской империи огнём, мечом и круассаном. Впрочем, колониалы принимали участие и во всех больших европейских войнах. Каждый полк Troupes Coloniales имеет длинный список сражений, в которых участвовали его бойцы.

Самый значимый для них бой — сражение за Базей 1 сентября 1870 года, в котором они оказали яростное сопротивление немецким войскам Бисмарка.

Как не морпехи стали «морпехами»

С наступлением деколонизации было уже не очень прилично называть войска«колониальными». В 1958 году их переименовали в Troupes d' Outre-Mer — «заморские войска», или «войска дальних морей». Но в 1960 году было решено вернуть историческое название — Troupes de marine.

Франция сохранила огромное влияние в бывших колониях. Поэтому и задачи у вчерашних колониальных войск остались примерно те же самые.

С советских времён в военных изданиях на русском языке такие войска именуют войсками марин.

Чтобы не путать с морскими фузилёрами и подчеркнуть, что к морпеховским задачам они имеют отношения не более, чем танкисты из 5-го кирасирского — к атакам в конном строю на ощетинившиеся штыками пехотные каре.

Впрочем, Troupes de marine иногда действительно участвуют в учениях по высадке на берег с американским корпусом морской пехоты. Однако на деле самая типовая морская задача марин — забраться на борт «Мистраля» и, наслаждаясь шабли с сыром бри или кофе с круассанами, добраться на нём до ближайшего к ТВД дружественного порта.

В случае же высадки на вражеский берег Troupes de marine в любой штатной ситуации пойдут только вслед за морпехами, то бишь фузилёрами.

Esprit de corps французской алебарды

Именно марины — основная сила Франции для наведения порядка и дисциплины во франкофонном пространстве. Задачи, в чём-то схожие с Troupes de marine, выполняет Легион.

Силы Легиона поднимаются за 72 часа и готовы к переброске в любые дебри. Его бойцов не так жалко избирателям (в рядах Легиона служат иностранные наёмники и часть бойцов бывшей Африканской армии Франции), но численность его лишь около 7 тысяч человек в 9 полках. Кроме того, своей артиллерии у солдат Легиона не водится.

А вот марины, хоть и без тяжёлых «Леклерков», вооружены потяжелее и насчитывают около 20 тысяч бойцов в 18 полках.

Солдаты 3-го пехотного полка Легиона во Французской Гвиане

Что касается соотношения сил Легиона и марин за пределами Франции, то здесь численная диспропорция ещё более заметна. Из 11 полков и батальонов, на постоянной основе дислоцированных за пределами метрополии, лишь 2 представляют Legion etrangere, или Французский иностранный легион: 3-й пехотный полк во Французской Гвиане и сводный отряд на острове Майотта. А все прочие — за исключением 5-го кирасирского — те самые войска марин.

В январе 2013 года в операции «Сервал» из 22 задействованных в ней полков сухопутных войск (кроме вертолётчиков и снабженцев) принимали участие лишь 2 полка Легиона и 10 полков марин.

Если Легион — это стремительная шпага Франции, то войска марин — её увесистая алебарда.

Впрочем, именно офицеры марин — единственные среди французской армии — имеют право на ношение при параде шпаг, а не сабель.

Кроме того, у Легиона репутация немного сомнительная и скандальная. При учёте всех юридических нюансов бойцы Легиона — это наёмники. Порой даже беглые преступники. Их побаиваются. Войска же марин — это романтичнее и благороднее, и местные мирные жители к парням в тёмно-синих беретах с якорями относятся лояльнее.

Мирные марины и семейство туарегов

Среди марин упорно воспитывают «военный гуманизм» — умение дружелюбно взаимодействовать с любым мирным населением. Однако помимо завоевания сердец и умов troupes de marine специализируются на прочёсывании местности, зачистках, глубоких рейдах и боях в городских условиях.

Deus Vult, боевые ёжики и краснозвёздные колониальные коммандос

Девиз марин — фраза «Et au Nom de Dieu, vive la coloniale!» — то есть, «Во имя Господне, да здравствуют колониальные войска!».

Фраза лишь выглядит пафосной и похожей на Deus Vult («Этого хочет Бог» — боевой клич христиан во время провозглашения первого крестового похода). История её происхождения проста и иронична.

Жил-был среди племён туарегов посреди Сахары французский миссионер Шарль Эжен де Фуко. Туарегов он изучал и попутно пытался обращать в католицизм.

Шарль де Фуко

Естественно, нравилось это не всем. В 1908 году его миссию осадили отряды недовольных племён. Бедолага совсем отчаялся, но ему на помощь пришла-таки рота колониальных войск.

Когда де Фуко увидел марширующую колонну бойцов Troupes Coloniales, будущий блаженный католической церкви рухнул на колени, вознёс руки к небесам и произнес ту самую фразу. Колониалам это жутко понравилось.

Символы частей и подразделений марин — это отдельная песня.

Эмблемы 2-го пехотного полка марин и значок 5-й роты

К примеру, на эмблеме 2-го пехотного полка Troupes de marine красуется романтичный парусник с геральдическими лилиями. А на значке его 5-й роты мы с удивлением обнаруживаем сурового военного… ёжика. В форменной тёмно-синей пилотке с якорем. Причём прозвище бойцов пятой роты — слоны. Л — логика!

Впрочем, когда второй пехотный полк марин был ещё вторым колониальным пехотным полком, его эмблема впечатляла не меньше. На ней был изображён жизнерадостный белый бронтозавр на фоне якоря и лотарингского креста.

Особо любят марины азиатскую экзотику, что неудивительно с учётом их послужного списка в Индокитае.

Эмблемы 2-го эскадрона 1-го пехотного полка, эскадрона управления и МТО и роты разведки и огневой поддержки 2-го полка

На эмблеме 2-го эскадрона 1-го пехотного полка марин (который на самом деле бронекавалерийский — традиционные названия, да!) — недоумевающий восточный дракон с оперённым подкалиберным снарядом в лапах. У их коллег из эскадрона управления и МТО — индийский семиглавый змей Васуки, спутник бога Шивы. У роты разведки и огневой поддержки 2-го полка — чёрный дракон с молниями на фоне миномёта.

Эмблемы 2-й и 3-й рот 3-го полка

Есть на нашивках и Африка. Задумчивый верблюд 2-й роты 3-го полка и упоротого вида лев 3-роты того же полка.

Но всех суровее и циничнее старая эмблема 3-го парашютного полка марин тех времён, когда он ещё был 3-м батальоном колониальных коммандос в Сайгоне. На ней изображены якорь и парашют. Между рогами якоря красуется роскошная красная звезда, а на штоке — буквы BCCP («bataillon colonial de commandos parachutistes»). Напомню, батальон в разгар Холодной войны воевал с вьетнамскими коммунистами. Используя самую «советскую» по виду эмблему в истории западных армий.

Зато 1-й парашютный полк марин, являющийся частью французских сил специальных операций, обнаруживает на своей эмблеме подозрительно знакомые буквы S.A.S.: в годы Второй мировой он появился, как укомплектованный французами дивизион британской САС (SAS, Special Air Service — один из первых в мире спецназов), и лишь затем вошёл в состав вооружённых сил Франции.

Загадка золотых шпор

На главном неофициальном сайте марин — а также в английской и французской википедиях — среди традиций корпуса указано право ношения офицерами его бронекавалерийских подразделений золотых шпор.

Эту привилегию, согласно преданию, они получили по просьбе британской королевы Виктории за доблесть в битве при Балаклаве, она же — при Чёрной речке. Тогда бравые марины отчаянной атакой на Федюхины высоты спасли от полного истребления английскую бригаду лёгкой кавалерии. Французские всадники отчаянной атакой вверх по склону отвлекли два русских пехотных батальона и две полубатареи, которые прекратили огонь по лёгким кавалеристам с севера.

Африканские стрелки в битве при Балаклаве

Вот только атаковали русские позиции всадники 1-го и 4-го полка африканских стрелков (regiments de chasseurs d’Afrique). «Африканские части», как мы помним, не имели ни малейшего отношения к Troupes Coloniales. 1-й и 4-й полки африканских стрелков существуют и по сей день, но относятся к бронекавалерии, а не войскам марин. Других французских войск на поле боя не наблюдалось. И каким образом законная привилегия «африканцев» вдруг очутилась у марин — загадка.

Со шпорами или нет, марины составляют, пожалуй, главную силу Франции как для зарубежных операций, так для и поддержания порядка в заморских владениях.

Так бойцы злополучного 9-го пехотного полка марин вместе с коллегами из 3-го пехотного полка Иностранного легиона, у которых в 2017 году местная гопота украла со склада 21 лодочный мотор, год за годом гоняют по гвианским джунглям контрабандистов, наркомафию и нелегальных золотодобытчиков.

У других марин, даже в отсутствие больших операций, тоже всегда дел по горло и скучать некогда. В силу постоянной занятости по боевому опыту марины во всей французской армии уступают разве что легионерам. И то не факт.

Так что, если вы увидите в новостных сюжетах французских военных в тёмно-синих беретах с якорями или прочтёте в интернете, как морская пехота Франции что-то сотворила посреди Сахары или Афганистана — имейте в виду: марины — это не морская пехота!