Ночной Хогвартс: глубокая, древняя, как сам мир, тишина, разрываемая периодически шелестом приведений и шепотками портретов; мерцание редких факелов, бросающих кривые тени на стены и пол; лунный свет, проникающий сквозь высокие стрельчатые окна. Именно такой Северус Снейп любил школу, в которой работал. Подростки, по мнению профессора зельеварения, не умели видеть красоту замка, в котором учились. Они пробегали, не замечая призрачную красоту вековых химер, расставленных в коридорах, проходили мимо, упуская из вида шрамы на камнях, оставленные не в меру активными учениками прошлого. Во многом из-за этого он набрасывался на шумных нарушителей порядка, которых ловил в пустых классах и потайных нишах после отбоя. Снейп не мог простить им нарушения истинного волшебства.
Но сегодня и Мастер зелий не замечал всех прелестей старинного замка. Все его мысли занимал один встрепанный зеленоглазый юноша, перешедший на шестой курс факультета Гриффиндор. Вы спросите почему?
В этом году Северус Снейп занял желанную должность – стал преподавателем Зщиты от Темных Сил. И вроде бы ничто не предвещало бессонных ночей и головной боли по утрам. Но именно с назначения зельевара на проклятую должность и начались все его проблемы.
На первом же занятии Северус понял, что Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, Золотое Божество Гриффиндора, на которое молится весь Магический мир, черт бы его побрал (!), не так прост, как кажется. Это невозможное создание поразило его походя отбив сложнейшие заклятия класса светлой магии. Да КАК? Использовав щит, который даже Темный Лорд побоялся бы создать! Конечно же, все было обставлено так, что он якобы «случайно» прочитал о нем в библиотеке своего крестного и бла бла бла… Но зельевар четко видел, какими глазами смотрел на него мальчишка. И это были отнюдь не глупые глаза. В них читался вопрос и незлая насмешка, что сильно поразило мрачного декана Слизерина.
Еще более странным было то, что у Поттера наметились успехи в зельеварении. Слограрт на все лады расхваливал потрясающие способности гриффиндорца к этому предмету и сулил ему большое будущее в Гильдии.
Пытаясь сопоставить свои наблюдения в прошлом с тем, что он видел сейчас, Северус начал внимательно следить за Надеждой всея Британии. Но ничего необычного в его поведении вне уроков или внешнем виде мужчина найти так и не смог. Это жутко раздражало. Мальчишка был отменным актером.
«Интересно, а Альбус в курсе, кого вырастил?» - Думал гроза хогвартских подземелий, проходя по знакомым с детства коридорам. – «Уверен, что нет. На людях Поттер продолжает изображать из себя недалекую личность. Чего же ты добиваешься?..»
От мыслей Снейпа отвлек свет в одном из заброшенных классов на последнем этаже замка. Ни один патруль, кроме самого зельевара никогда не проверял последний этаж. По школе ходили разные легенды, связанные с этим местом. Конечно же, ни одна из них не подтвердилась на практике, но все же многие побаивались сюда заходить.
«Кого занесла нелегкая?..» - Раздраженно рыкнул внутренний голос, пока профессор шел к чуть приоткрытой двери.
Мужчина замер, не закончив движение до конца, когда осознал, что нарушил охранные чары и пересек барьер тишины, установленный за несколько метров до двери. Слух уловил звук музыки, хотя назвать это музыкой, воспитанный в классических традициях Мастер зелий, не мог. Резкий ритм, крикливый голос певца повторяющего какие-то глупые фразы и поминутные постанывания бэк-вакалистки. Северус презрительно скривился и, наконец, дошел до двери. Она без труда открылась как раз в тот момент, когда композиция закончилась.
Что заставило мужчину промолчать, не привлекая к себе внимания, даже он сам не смог впоследствии объяснить. Может быть внешний вид юноши, стоящего в самом центре пустой комнаты, а может быть то, что этим юношей был Гарри Поттер?.. Ответа на этот вопрос никто так и не нашел.
В любом случае, в центре просторной комнаты стоял Поттер, одетый в одни только широкие спортивные штаны, поверх которых были застегнуты наколенники. Юноша был прекрасно сложен: широкие плечи, сильные руки, с развитыми, но не перекачанными мышцами, красивый, полностью лишенный волос торс, плоский рельефный живот, узкие бедра. Золотистая кожа лоснилась в свете факелов из-за выступившего пота.
Нарушителя Гарри не заметил, потому что глаза его были завязаны плотным черным шарфом, концы которого свободно падали ему на спину.
Первая музыкальная тема
Тишина, повисшая было в комнате, вновь разорвалась в клочья резкими звуками электронной скрипки и голос певца спросил у своих слушателей, готовы ли они воспринимать то, что он хочет им сказать. Еще мгновение юноша стоял неподвижно и вот он уже в движении. Его тело начинает жить своей, неведомой ранее жизнью, совершенно отдельно от рук и ног. Больше всего он сейчас похож на змею, которая, то медленно сплетает кольца вокруг жертвы, то резко бросается вперед, чтобы эту самую жертву укусить, выпуская смертоносный яд. Движения юноши то тягучи как патока, то быстры и практически не заметны глазу.
Шаг, еще один, резкое движение рукой и тело по инерции подается назад, прогибаясь в пояснице, другая рука перехватывает эстафету, а ноги делают резкий толчок и вот юноша уже в стойке. Еще один толчок ногами и корпус разворачивается на сто восемьдесят градусов, а рука подламывается. И кажется, что вот-вот и падение не минуемо. Но это лишь иллюзия. Ноги легко находят опору, и тело снова приходит в вертикальное положение.
Шаг, выпад, разворот, движение руками и резкое падение на колени, сильный прогиб назад и стойка на мысках. А потом новое падение на колени и выход из позиции с разворотом и стойкой на одной руке.
Северус как завороженный замер в дверном проеме, не в силах оторвать взгляда от развернувшегося действа. Этот танцующий юноша ни как не вязался у зельевара с образом Гарри Поттера. Профессор и представить себе не мог, что гриффиндорец способен даже не танцевать, нет, а просто выражать свои эмоции и чувства так ярко и сильно.
А тело молодого человека тем временем начало «ломаться». Вниз резко ушло одно плечо, за ним другое, согнулась поясница, подломилась одна нога, за ней другая и плавным движением все вернулось в изначальную позицию. Далее последовало несколько быстрых вариаций и резкое падение вперед с растяжкой на шпагат.
Упор руками в пол, толчок и вот уже ноги уходят вверх, повинуясь инерции кругового движения. Новая стойка, теперь уже на обеих руках и приземление на ноги.
Тягучее движение вперед, взмах руками, отклон, толчок ногой и переход. Новый взмах руками, рывок, прыжок и приземление с резким ударом ладонью об пол.
Северус вздрогнул, таким сильным был удар. Казалось юноша пытается вложил в него всю ярость, которая скопилась в нем. Вообще весь танец, не смотря на относительно спокойную музыку был пропитан отрицательными эмоциями. Гриффиндорец сбрасывал с себя напряжение, выплескивая его в движении.
И снова зельевар поймал себя на мысли о не реальности происходящего. Поттер, которого он знал, пошел бы на квиддичное поле с метлой на перевес, плюнув в лицо писателям школьных правил и взмыл бы в небо. А этот идет вслед за ритмом, отбрасывая в сторону все мысли о приличиях и ограничениях, дарит своему телу свободу поступать так, как ему хочется. И этот Поттер привлекал Мастера зелий, хотелось подойти и схватить этого мальчишку, прижать к себе и впиться жестким поцелуем ему в губы.
Шаг, еще один, быстрый переход и прыжок. Приземление, разгон, мощный толчок и выход на восхитительный шпагат прямо в воздухе. Приземление, новый толчок и «колесо» без помощи рук, завершающееся мягким приземлением на одно колено всего в нескольких шагах от старшего мага.
Поворот, два шага вперед, прямо к застывшему мужчине, несколько резких движений руками и корпусом и еще один последний шаг.
Музыка кончилась. Юноша замер, тяжело дыша после столь мощного и сложного танца. Его жаркое дыхание опалило шею зельевара, от чего тот вздрогнул.
Это движение, кажется, уловил Гарри, потому что он медленно потянулся к повязке на глазах и стащил ее вниз. Два взгляда – темный, как сама ночь и светлый, искрящийся, как солнечный день – встретились. Северус затаил дыхание, осознавая, что вот этот самый гриффиндорец ни на йоту не похож на своих родителей. Даже цвет глаз у Поттера отличался. Он был более глубокий, с синеватыми искорками, которых никогда не было у Лили. Что уж говорить о том, что Джеймс и Лили ни и за что бы не подумали вот так вот танцевать? Им бы не хватило на это чувственности.
А взгляд юноши, поначалу испуганный вдруг начинает меняться. По губам растекается улыбка, прочитать которую профессор не в состоянии, но классифицирует как дьявольскую. Поттер щелкает пальцами и шарф в его руке превращается в рубашку черного шелка, а спортивные штаны и защита трансфигурируются в брюки и лакированные туфли с круглыми носами. Вторая музыкальная тема По комнате растекается новая музыкальная тема. По первым же звукам мужчина понимает, что это вальс, но судя по аранжировке претерпевший некоторые изменения.
Гарри отступает на шаг назад, застегивая манжеты на уже одетом предмете туалета. Музыка действительно очень не обычная. В ней нет той медленной грации, которая присутствует в классических вальсах, она толкает совершать резкие движения, безжалостные развороты, быстрые переходы, мстить каждым движением, каждым вдохом и выдохом.
Юноша протягивает руку в приглашающем жесте, продолжая коварно улыбаться, но профессор не двигается с места. Тогда гриффиндорец вновь подходит к своему учителю и кладет его руку себе на талию, показывая кому какая роль предназначена в этом поединке характеров. Свою руку молодой человек кладет на плечо мужчины и выжидательно смотрит тому в лицо.
Еще несколько тактов и Снейп делает первый шаг вперед, прижимая партнера к себе сильнее, чтобы он мог лучше чувствовать все самые малейшие движения.
Если бы кто-то увидел этот танец со стороны, то подумал бы, что это сон, просто потому, что человек не может так двигаться: быстро, перемежая плавность с резкостью, перемещаясь по комнате в невероятном ритме музыки, меняя позиции и комбинации движений повинуясь смене настроений музыкальных инструментов.
Еще больше наблюдатель убедился бы в нереальности увиденного оттого, что танцевали вместе Поттер и Снейп – два человека ненавидящие друг друга. Разве могут люди, не чувствующие, не слышащие друг друга ТАК танцевать? Ответ – нет! Значит все увиденное лишь плод больной фантазии.
Но наблюдателей не было, а Гарри и Северус действительно кружились в бешеном ритме отредактированного вальса в старом заброшенном классе на самом последнем этаже Хогвартса.
Разворот, быстрые шаги, на грани возможности, когда не замечаешь, в какой момент ты убрал ногу, а на ее место встала чужая. Еще разворот, толчок, вынуждающий отстранится и моментальный рывок, возвращающий твое тело на место, в объятия партнера. И снова гонка за улетающими звуками музыки.
Зельевару показалось, что юноша растворяется в его объятиях. Еще ни разу мужчина не испытывал ничего подобного в танце. Все его партнерши старались держаться на расстоянии, хотя и следовали всем па по мере своих сил. Поттер же наоборот старался быть как можно ближе, улавливая любое настроение, любое желание старшего мага и тут же реализую его на практике. Сейчас Северусу было дозволено все.
Мантия Снейпа ореолом окружила их обоих, когда вальс закончился. Еще секунду висела ни чем разрываемая тишина.
- Не знал, что вы умеете танцевать, профессор, - прошептал юноша, позволяя себе надышаться.
- Мало кто знает, мало кто интересуется, - так же тихо ответил Мастер зелий, медленно выпуская воздух через нос.
- Это было потрясающе… - Выдохнул Гарри и посмотрел Снейпу в глаза. – Интересно…
Гриффиндорец выдержал паузу и Северус уже готов был спросить, что же такого «интересного» нашел мальчишка, но к его рту прижались дрожащие мягкие губы. По телам обоих словно электрический разряд прошел, вызвав протяжный стон. Гарри отстранился. Кончик розового языка скользнул по нижней губе, как будто пробуя на вкус разорванное касание. На этом выдержка зельевара приказала долго жить, и он буквально набросился на ошарашенного юношу.
Сжавшиеся было губы, быстро поддались на уговоры своих оппонентов и сдались на милость победителя. Поцелуй был долгим, страстным и сладким. Руки юноши, до сих пор лежащие на плечах мужчины пришли в движение, обвили шею партнера, а юркие пальцы зарылись в волосы, чуть царапая кожу на затылке. Тело само подалось еще ближе, когда ладони Снейпа прошлись вдоль спины и сжали ягодицы.
Воздуха стало катастрофически не хватать, и Гарри отстранился, рефлекторно откидывая голову назад. Этим тут же воспользовался Северус, прижимаясь к горлу юноши губами, собирая соленые капли пота языком, скользя им от основания шеи до самого уха, опаляя чувствительную кожу горячим дыханием.
- Ах-х… - Юноша сильнее прогнулся в спине, добиваясь этим сразу двух целей: прижимаясь пахом еще ближе к партнеру и больше открывая горло, позволяя чувственно ласке длиться дольше.
А рука зельевара тем временем проникла под рубашку и скользнула вдоль торса, задевая уже напрягшиеся соски и вырывая из груди гриффиндорца неровный вздох.
- Надеюсь, ты не будешь против… - Хриплым голосом выдохнул мужчина, на секунду выпуская растаявшего парня. Сильные руки рванули полы шелковой рубашки в стороны. Пуговицы отбили не ровную дробь по полу и затихли.
- Боже, нет… - Выдохнул Гарри, а на место рук, блуждавших всего несколько секунд назад по его телу, пришли губы и юркий язык, полностью повторяя их маршрут, только в обратном направлении.
- Как жаль, что этот класс пустой… - Через какое-то время проронил Мастер зелий.
Эти слова немного отрезвили окончательно разомлевшего юношу, и он оглянулся. На полу к тому моменту оказались не только его рубашка, но и тяжелая мантия Снейпа. Кроме этого в помещении действительно ничего не наблюдалось.
- Я как-то не рассчитывал, что ты меня найдешь… - Ответил юноша, пожимая плечами и тут же прижимая пальцы к губам зельевара. – Нет, не говори ничего. Это всего лишь констатация факта.
Мужчина кивнул, за что получил короткую, но невероятно теплую улыбку.
- Ты позволишь трансфигурировать твою мантию?
Северус снова кивнул, и Гарри щелкнул пальцами.
Черная ткань начала расползаться в разные стороны, превращаясь в огромный изумрудно-зеленый ковер с крупным ворсом. Пуговицы подскочили и трансформировались в разноразмерные подушки. Факелы на стенах сложились в один огромный камин, в котором весело потрескивало пламя, а рубашка стала широким пушистым пледом, живописно брошенным в стороне.
Зельевар не мог не оценить мастерства и фантазии мальчика. Сотворить такое лишь щелчком пальцев…
- Ну как? – Снейп был искренне поражен неуверенностью, прозвучавшей в голосе Гарри.
- Двадцать баллов Гриффиндору, мистер Поттер.
- Завтра ты об этом пожалеешь… - Хитро улыбнулся юноша.
- Это будет завтра, - подтвердил Мастер зелий и снова привлек к себе молодого человека.
Еще один поцелуй, и юноша тянет мужчину вниз, на ковер. Страсть с новой силой вспыхивает в зеленых глазах, заставляя их светиться ярче, а пальцы начинают бороться с многочисленными пуговицами сюртука и рубашки. Мужчина не мешает, лишь чуть насмешливо смотрит на закусившего губу партнера, пытающегося совладать с нетерпеливой дрожью во всем теле.
Наконец вышеозначенные предметы одежды перестают быть препятствием на пути горячих рук и пылающего, слегка заинтересованного взгляда. Северус из-под опушенных ресниц наблюдает за изучающим его Поттером.
Что бы ни говорили злые языки, а сложен Снейп был не плохо. Широкие плечи, сильные руки с сухими ладонями и тонкими пальцами, лишенный волос торс, пусть не такой мощный, как у занимающегося спортом Гарри, но все же развитый, без болезненно выступающих ребер, плоский живот и узкие бедра.
- Именно такой, каким я себе и представлял… - Выдохнул юноша на самое ухо партнера, приближаясь вплотную и прикусывая бархатистую мочку.
- Неужели? – Притворно удивился зельевар, позволив опрокинуть себя на спину.
- Да… - Жаркий выдох, впитавшийся в нежную кожу за ухом. – Человек твоей профессии и твоим прошлым не может быть ходячим скелетом, коим тебя рисуют в своей фантазии ученики. – Каждое сказанное слово перемежалось короткими поцелуями или касаниями языка, вычерчивающими замысловатый узор на шее и ключице Снейпа.
- Ты каждый день поднимаешь тяжелые котлы, следишь за огромным количеством нерадивых студентов, постоянно взрывающих свои зелья. Для этого нужна хорошая реакция и физические данные, ведь часто одного лишь заклинания не достаточно. – Губы юноши переместились к соскам партнера. – Кроме того, ты в прошлом Пожиратель, а сейчас шпион… Мне ли не знать, как приветствует своих слуг Темный Лррд? – Быстрые укусы сменяются ласковыми медленными движениями языка, вызывая прерывистые вздохи из груди мужчины. – Боль убивает… И если к ней не готов не только морально, но и физически – ты умираешь…
- Еще десять баллов Гриффиндору, за высокие аналитические способности… - Хрипло выдохнул мужчина, переворачиваясь на сто восемьдесят градусов и подминая под себя парня.
Юноша развел в стороны ноги, обвивая ими талию партнера, заставляя склониться ниже, прижаться теснее.
С тихим рычанием Северус набросился на гриффиндорца, про себя отмечая открытую реакцию на свои действия.
- О, это мечта… - Выдохнул Гарри, выгибаясь в руках профессора. – Ни с кем мне не было так хорошо как сейчас…
Губы, терзавшие в этот момент впадинку пупка, разошлись в улыбке. Мужчина отстранился, чтобы посмотреть на разметавшегося под ним молодого человека. Глаза полыхают зеленым огнем, лицо раскраснелось, губы чуть припухли от поцелуев и приоткрылись, рождая на свет сладостные вздохи и полустоны, грудь часто вздымается, а на шее бьется в бешеном ритме голубая артерия.
Щеки юноши еще больше заалели, когда затуманенный страстью взгляд уловил на себе горящий и изучающий. Он попытался закрыться, прижимая к лицу ладони, но настойчивые руки отвели их в стороны, а сводящий с ума голос прошептал:
- Не смей прятать от меня свои глаза. Я хочу видеть тебя… настоящего.
Ресницы вздрогнули, показывая изумление, но губы растеклись в какой-то счастливой (?) улыбке.
- А ты действительно хочешь видеть меня настоящего? – Задает вопрос зеленоглазая бестия.
Северус отвечает не словами, а действиями. Он наклоняется вперед и запечатлевает легкий поцелуй на лбу, на виске, на щеке, на ямочке на подбородке, в уголке рта и напоследок на кончике носа.
Гарри смеется. Искреннее и заразительно. Его руки обхватывают мужчину за шею и тянут ближе.
- Тогда станцуй со мной, Северус. Станцуй танец страсти, в котором с лиц спадают все маски и люди становятся единым целым.
Отказаться от такого предложения выше человеческих сил и возможностей. Последние барьеры сгорают и рассыпаются в прах, выпуская на свободу животные инстинкты, облаченные в нежные касания, обжигающие поцелуи и сокрушительные объятия. Одежда разлетается в разные стороны, образуя замысловатый узор на полу, а обнаженные тела сплетаются и переплетаются, забыв обо всем, кроме существования друг друга.
Вздох, стон, имя, срывающееся с пересохших губ, шелест ворса, под скользящей по нему рукой, ищущей опору в реальном мире. Новый вздох и тихая просьба не останавливаться. Такой же тихий ответ, а за ним звук, как от хлесткой пощечины.
Прерывистый вздох, стон, сквозь закушенную губу, скрип влажной ткани о тело. Вскрик, в котором имя и требование поторопиться. Звук соприкасающихся в бешеном ритме тел.
Протяжный стон, в котором безграничное удовольствие, которому вторит почти животный рык низкого мужского голоса, а потом тишина, разрываемая лишь тяжелым не ровным дыханием.
- Спасибо… - Тихий шепот, на грани слуха.
- За что?..
- За эту ночь, за танец, что ты подарил мне. Я никогда не забуду…
- Ты как будто прощаешься…
- Разве не этого ты хочешь?
- Нет.
- Тогда чего же?
- В танце – жизнь, так говорил мне мой учитель когда-то. Тогда я его не понял… Хочешь ли ты стать моим партнером, Гарри?
- По танцам? – В голосе юноши улыбка.
- По жизни… - Чуть саркастично.
- Я обещаю подумать…
- Только недолго…