Лана_76 обратиться по имени
Среда, 23 Июля 2008 г. 09:50 (ссылка)
",,,Результаты этих поисков и компромиссов закреплены в последней части петиции" (5, 371). Таким образом, окончательно составленная, вероятно, уже 7 января, петиция бастовавших рабочих, несмотря на содержавшиеся в ней выражения верноподданнических чувств рабочих к своему Государю, представляла собой жесткий политический ультиматум власти, предъявлявший Государю такие заведомо не выполнимые требования как, например, радикально изменявший всю систему государственной власти созыв Учредительного Собрания; способное разрушить экономическую жизнь страны немедленное введение 8-часового рабочего дня; подрывавшее устои государственной и общественной жизни отделение Церкви от Государства (10,30)." "Следует отметить, что безусловная неприемлемость для государственной власти содержания петиции, составленной под руководством свящ. Г.Гапона, усугублялась правовой недопустимостью подобных действий по отношению к Царю, ибо российское законодательство не предусматривало права подачи Императору такого рода петиций кем бы то ни было, кроме представителей дворянского сословия, и "Уложение о наказаниях" предполагало привлечение к суду составителей подобных петиций. Поэтому, как отмечает один из современных историков, "существовала... юридическая возможность объявить гапоновскую петицию, даже безотносительно к способу ее подачи, преступлением, а Гапона и других руководителей общества арестовать" (2,64). " "Однако последовавшие на следующий день в Петербурге события, имевшие непосредственное отношение к Государю, который приехал в столицу на празднование Крещения Господня, не позволили властям сосредоточить свои усилия на разрешении все обострявшегося конфликта между рабочими и предпринимателями столицы. Эти события были следующим образом описаны их непосредственным очевидцем генералом А.А.Мосоловым, занимавшим должность начальника канцелярии министерства императорского двора. "В день Крещения, 6января, Государь с блестящей свитой, предшествуемый духовенством и митрополитом, вышел из Зимнего Дворца и отправился к беседке, устроенной на Неве, где происходило водосвятие. Началась торжественная служба, и был дан с Петропавловской крепости обычный салют орудийными выстрелами. Во время салюта неожиданно для всех упали — как на павильон, так и на фасад Зимнего Дворца — крупные картечные пули. В беседке было насчитано около 5 пуль, из коих одна упала совсем рядом с Государем. Ни Император и никто другой из свиты не дрогнули... Только пред самым уходом я и еще несколько лиц свиты подняли с пола павильона по одной пуле. Крестный ход возвратился в Зимний Дворец, и, проходя мимо Николаевского зала, мы увидали несколько разбитых оконных стекол. Кто-то из начальствующих лиц Петербургского округа подошел к Государю и объяснил, что в дуле одного из орудий оказался забытый картечный снаряд. Государь молча прошел дальше... Конечно, никто не верил, что это случайность, все были уверены, что это покушение на государя, исходящее из среды войск" (8,34). "
" Государь сделал следующую дневниковую запись: "Тяжелый день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего Дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!" (4,246). "
"В связи с изложенными фактами ответ на вопрос о мере участия Императора Николая II в событиях 9 января представляется вполне очевидным. В течение всего 9 января 1905 г. Государь не принял ни одного решения, определившего действия властей в Петербурге по подавлению массовых выступлений рабочих. В период, предшествовавший 9 января, Император был чрезвычайно плохо информирован о событиях, происходивших в столице, теми должностными лицами, который обязаны были это делать, и которые либо в силу нежелания возлагать на Государя ответственность за принятие непопулярных решений, либо из ведомственного "патриотизма" и личной безответственности, сообщили ему сведения, не отражавшие всей опасности обстановки в Петербурге. Лишь 8 января, получив более полные сведения о ситуации, сложившейся в столице, Государь счел необходимым принять совершенно верное решение о введении в городе военного положения, которое, однако, было вечером отменено им по настоянию министра внутренних дел князя П.Д.Святополк-Мирского, делавшего Императору доклад о положении в городе. Познакомившись вечером 8 января с содержанием гапоновской петиции, носившей характер революционного ультиматума, не позволявшей вступить в конструктивные переговоры с представителями рабочих. Государь принял совершенно правильное решение проигнорировать этот документ, незаконный по форме и подрывающий престиж без того колеблемой в условиях войны государственной власти. Показательно, что не склонный к положительным характеристикам многих действий Императора Николая II С.Ю.Витте, которому менее чем через год после событий 9 января 1905 г. суждено было Манифестом 17октября открыть конституционный период истории государственности в России, высказал в своих воспоминаниях следующее мнение о возможных действиях Императора по отношению к рабочим, настаивавшим на встрече с Государем: "Если бы я был во главе Правительства,— писал Витте,—то я не посоветовал бы Государю выйти к этой толпе и принять от них прошение, но, с другой стороны, вероятно, я бы дал совет, чтобы Его Величество уполномочил или Главу Правительства или одного из генерал-адъютантов взять это прошение и предложить рабочим разойтись, предупредив, что прошение это будет рассмотрено и по нему последуют те или другие распоряжения.
Если же рабочие не разошлись бы, то, конечно, я употребил бы против них силу" (1, 325). Мера ответственности Государя за трагедию 9 января не может быть сводима к мере его личного участия в этих событиях. Будучи помазанным Церковью на царство самодержавным Государем, наделенным всей полнотой государственной власти, Император Николай II должен был нести не только бремя исторической ответственности перед своим народом, но и бремя нравственной ответственности перед Богом за все события, происходившие во вверенном ему Государстве. Следует подчеркнуть, что сознание этой двойной ответственности всегда было присуще последнему российскому Государю, хотя далеко не всегда те или иные государственные решения в силу немощи его человеческой природы и беспрецедентной сложности эпохи, на которую выпало его царствование, могли сообразоваться с сознанием этой высокой ответственности. Поэтому определенная доля ответственности за трагические события 9января 1905 г. может быть возложена на Государя как с исторической, так и с нравственной точек зрения.
Однако эта доля ответственности не идет ни в какое сравнение с той нравственной и исторической виной за вольную или невольную подготовку или непредотвращение трагедии 9 января, которая ложится на таких исторических деятелей, как, например, извергнутый из священного сана Г.Гапон или отправленный в отставку с поста министра внутренних дел князь П.Д.Святополк-Мирский. Исторические данные не позволяют обнаружить в действиях Государя в январские дни 1905 г. сознательной злой воли, обращенной против своего народа и воплощенной в конкретных греховных решениях и поступках."
. Витте С.Ю. Избранные воспоминания. 1849—1911 гг. М., 1991.
2. Коковцов В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания 1903—1919 гг. кн. 1, М., 1992,
3. Коковцов В.Н. Указ. соч. кн. 2.
4. Победоносцев К.П. Московский сборник. М., 1901.
5. Ферро М. Николай II. М., 1991.
Dr_Lecktor обратиться по имени
Вторник, 22 Июля 2008 г. 23:19 (ссылка)
Лана_76, 
