Я бы, может, написал про Семена Семеныча, как он постарел, но не буду. Мне не интересен Семен Семеныч. Равно как и Клава, Рая и проч. и проч. Я напишу про Амира. Он хороший.

– У-угостишь сигаретой?
Он стоял передо мной, подрагивал. Немного слюны в углу рта, небрит дня два. Китайская сумка. Клетчатая, как и все китайские сумки. Я протянул две сигареты: по привычке, – когда у меня нечто подобное просит закурить, я даю пару-тройку и оно оставляет меня в покое, с довольным видом удаляется, не забывая перед этим сказать "спасибо, брат". Одну сигарету он положил в карман рубашки, а другую размял и попросил прикурить. Рубашка чистая, будто только из прачечной. Я чиркнул зажигалкой:
– Подкуривай.

Чаще всего они пытаются прикоснуться к тебе руками. Грязь уже не на коже, – она в коже. Она так глубоко въелась, что отмыть ее невозможно – часть эпидермиса и даже дермы. На фотографии в журнале "Советское фото" в каком-то номере то ли за 1976 то ли за 1984 год была рука, по моему, после ожога, вся в трещинах, у «модели» скорее всего, было обезвоживание, иначе были бы волдыри, а там – трещины... У них почти такие же руки.
Этот не прикоснулся. Хотя руки у него были на удивление гладкие и чистые.
Я закурил сам.

- Д-д-да-а-вай выпьем?
Когда ты стоишь с пивом, ты – объект мечтаний. Ты полубог или даже бог с чашей нектара в руке: Хотя, конечно, водка была бы предпочтительней, но пиво это такая редкость. Пиво дороже водки, если сравнивать эффективность. В зависимости от ситуации, ты либо молодой Вакх в окружении титанов, либо уже собранный по частям и воскрешенный грозный Дионис, которого пьяницы бессознательно молят о снятии похмелья, а бытовые алкоголики с высшим филологическим прославляют, перед тем как напиться в хлам и начать перемывать кости Достоевскому и Толстому. Вариантов развития событий немного, чаще всего нужно войти в положение «ты же понимаешь, брат», и купить бутылку портвейна или угостить чем можешь – от двадцати тенге до сотни, в зависимости от аппетита просящего. Также можно послать беспокойство, вежливо или не очень (зависит от настроения), и продолжить наслаждаться напитком.
Он достал из сумки початую бутылку «Таласа» и предложил мне.
– Не, я – пиво.
Мы чокнулись.
– Амиррр! Н-но, т-тока для друзей Амиррр, а для врагов я Анваррр. Анваррр! А враги повсюду! Они везде. Везде.

Самые презрительные взгляды получаешь от женщин среднего возраста в мохеровых халатах. Вполне логично. Кому понравится компания выпивох на крыльце магазина или стоящий на том же крыльце отдельный индивидуум, который по чьей-то непонятной идее должен в это время трудиться на заводе, в офисе, в какой-нибудь захудалой редакции. А может и в морге... Любители пива и других жидкостей после обеда раздражают женщин в мохеровых халатах. По неизвестной причине, меньше, чем обычные бомжи, местная пьянь или попрошайки.
– Паша.
Он еще раз прорычал «Амиррр!» сказал, что пить не грех, и прочитал мне рубаи Хайяма о четырех «но». Я ответил «сократическим» рубаи, на что Амиррр привел два моих любимых четверостишия о глине. После чего ушел в транс и стал читать все подряд.

Мне кажется, бывают два типа юродивых... читать дальше