Помнишь песню о празднике общей беды?
В прошлой жизни ее сочинил «Наутилус».
Утекло уже много не только воды;
Это чувство ушло, а точней, превратилось.
Эту песню, как видишь, давно не поют, —
Устарелость ее объясняется вот чем:
Нас когда-то роднил тухловатый уют
В заповеднике отчем, тогда еще общем.
Мы стояли тогда на таком рубеже,
Что из нового времени видится еле:
Наши праздники разными были уже,
Мы по-разному пели, по-разному ели,
Нам несходно платили за наши труды —
Кто стоял у кормила, а кто у горнила, —
Но тогда состояние общей беды
Нас не то чтобы грело, а как-то роднило.
Загнивал урожай, понижался удой,
На орбите случалась поломка-починка —
Это все еще виделось общей бедой,
А не чьей-то виной и не подвигом чьим-то.
Было видно, что Родина движется в ад,
И над нами уже потешалась планета;
В каждом случае кто-нибудь был виноват,
Но тогда еще главным казалось не это.
Над Советским Союзом пропел козодой,
Проржавевшие скрепы остались в утиле —
Стал Чернобыль последнею общей бедой,
Остальные уже никого не сплотили.
Двадцать лет, как в Отечестве длится регресс —
Череда перекупок, убийств и аварий.
Все они — от Беслана до Шушенской ГЭС —
Повторяют сегодня единый сценарий.
И боюсь, что случись окончательный крах —
И тандему, и фонду, и нефти, и газу, —
Перед тем, как гуртом обратиться во прах,
Мы сыграем его по последнему разу.
По Отчизне поскачут четыре коня,
Но устраивать панику мы не позволим,
И Шойгу, неразумную прессу кляня,
Многократно напомнит, что все под контролем.
Госканалы включатся, синхронно крича,
Что на горе врагам укрепляется Раша;
Кой-кого кое-где пожрала саранча,
Но обычная, прежняя, штатная, наша.
Тут же в блогах потребуют вывести в топ
(«Разнесите, скопируйте, ярко раскрасьте!»),
Что Самару снесло и Челябинск утоп,
Но людей не спасают преступные власти.
Анонимный священник воскликнет: «Молись!»
И отходную грянуть скомандует певчим;
Анонимный появится специалист,
Говоря, что утопнуть Челябинску не в чем…
Журналисты, радетели правозащит,
Проберутся на «Эхо», твердя оголтело,
Что в руинах Анадыря кто-то стучит.
Против них возбудят уголовное дело.
Не заметив дошедшей до горла воды
И по клаве лупя в эпицентре распада,
Половина вскричит, что виновны жиды.
Эмигранты добавят, что так нам и надо.
Населенье успеет подробно проклясть телевизор,
«Дом-2», социалку и НАТО,
И грузин, и соседей, и гнусную власть
(Кто бы спорил, всё это и впрямь виновато).
Будет долго родное гореть шапито,
Неказистые всходы дурного посева.
Пожалеть ни о ком не успеет никто.
Большинство поприветствует гибель соседа.
Ни помочь, ни с тоской оглянуться назад, —
Лишь проклятьями полниться будет френд-лента;
Ни поплакать, ни доброго слова сказать,
Ни хотя бы почуять величья момента;
Ни другого простить, ни себя осудить,
Ни друзьям подмигнуть среди общего ора…
Напоследок успеют еще посадить
Догадавшихся: «Братцы, ведь это Гоморра!»
Замолчит пулемет, огнемет, водомет,
Оппоненты улягутся в иле упругом,
И Господь, поглядевши на это, поймет,
Что флешмоб, если вдуматься, был по заслугам.
Но когда уже ляжет безмолвья печать
На всеобщее равное тайное ложе —
Под Москвой еще кто-то продолжит стучать,
Ибо эта привычка бессмертна, похоже.
Кто-то будет яриться под толщей воды,
Доносить на врага, проклинать инородца…
Ибо там, где не чувствуют общей беды, —
Никому не простят и никто не спасется.
Дмитрий Быков
24.08.2009
P.S.: Покойтесь с миром.
