Жизнь - только скука пробуждений,
Непреходящая тоска.
Царит эпоха наваждений,
До отвращения легка...

В полночь ледяную поспеши.
Знай, что все надежды предадут.
Темные миры твоей души
Во вселенной подсознанья ждут...

Я не люблю насмешек и усмешек,
Я сам, как вы, оскалиться могу.
Но вы напоминаете мне "пешек" -
Давнишних перебежчиков к врагу.

С улыбкой все дойдете до маразма,
До рабства, говоря по существу...
Я, холодно-надменный яд сарказма,
Предпочитаю злому шутовству...

А смерть  - лишь отдых от себя,
От страшных жизни перегрузок.
Так коридор событий узок,
Что ты проходишь, не любя:
Пространство, время и людей,
Которым нравятся монетки,
Лихого зла марионетки -
Носители дурных затей.

От неизбежного вранья,
Одна защита - крест в ограде...
Но ты всё здесь, в зловещем граде
Земном, под крики воронья...

Зря душа ты к телу прикипела,
Всё одно - назначен смертный путь
Жизни, что скитается без дела,
Но сумела в бездну заглянуть,
И отпрянуть. Только было поздно -
Стало всё вокруг наоборот,
Стало небо больше тёмно-звёздным,
Ночь сменила дней круговорот.

И с тех пор ты, сам себя не зная,
Много лет подряд идешь сквозь сон...
Забывая или вспоминая
Столько слов, событий и имён...

...А жизнь, как потерявшийся щенок
Кладбищенский, бредет себе куда-то...
И на ветру колышется венок,
О прошлом вновь напомнив без возврата.

Никто не помешает здесь тебе,
Космическая радует прохлада...
Ты чувствуешь: покорно всё судьбе,
Кружащейся в потоке листопада.
Для размышлений наступил сезон:
Раздумий частых неопределенность
Запутана, как странный, тяжкий сон...
Но как легка твоя уединенность!..

Средь бытовых подробностей
И мелочных деталей
Все мы без всякой скромности
Во тьме такими стали.
Среди обычной кутерьмы,
Почти как привиденья,
Скользим по граням века мы
В реальность сновиденья.
Не остается ничего:
Лишь только Смерть и Слово...
И Воскресенья торжество,
Хоть и оно не ново...

Рисует утомленный человек
Слова печали на простой бумаге
Но в клочья рвет неусмиренный век
Надежд и снов обманчивые флаги.
А жизнь легко пожертвует тобой,
И от тебя отступится когда-то…
И ты с бесчеловечною судьбой
Сгоришь в объятьях дальнего заката...

Я живу придуманными странами,
В вечности, не встреченной никем.
Я живу обманными туманами,
С солнцем распростившись насовсем.

Я не верю в искренность мгновения,
И смотрю с усмешкою в окно:
Как вокруг все предано забвению,
Как судьбою все изменено...

Мечтать не вредно, вредно не мечтать,
Ведь без мечты ты сер, уныл и скучен,
И света нет во взгляде равнодушном,
И у души нет крыльев, чтоб летать...

Любовь - это наркотик.

Поначалу возникает эйфория, легкость,

чувство полного растворения.

На следующий день тебе хочется еще.

Ты пока не успел втянуться, но, хоть ощущения тебе нравятся,

ты уверен, что сможешь в любой момент обойтись без них.

Ты думаешь о любимом существе две минуты и на три часа забываешь о нем.

Но постепенно ты привыкаешь к нему и попадаешь

в полную от него зависимость.

И тогда ты думаешь о нем три часа и забываешь на две минуты.

Если его нет рядом, ты испытываешь то же,

что наркоман, лишенный очередной порции зелья.

И в такие минуты, как наркоман, который ради дозы

способен пойти на грабеж, на убийство и на любое унижение,

ты готов на все ради любви...

Пауло Коэльо

Творя одиночества дальний закат,
Вперяя свой взгляд во вселенскую чушь,
Ты вновь наблюдаешь тотальный распад,
Фатальный распад искалеченных душ.

Врывается время, со злобой минут,
И вечность пытается перекроить.
А ты ожидаешь, пока все уснут,
Чтоб после весь мир этот остановить.
Закрыть все поселки и все города,
Составить таинственный список утрат…
Отправить все серые дни в никуда,
В такой долгожданный тотальный распад...

А жизнь — короткая строка,
Как тень твоя легка,
Как смерть твоя близка.
Везде один и тот же сон:
Кошмар иных времен,
И боль чужих имен.

И взгляд пронзает пустоту,
Мирскую суету,
Забытую мечту.
И вновь таинственно пришла
К тебе ночная мгла —
И спрятала от зла...

На все, что было — наплевать,
Бессмысленно и зло.
Нам надо спать и забывать
Куда нас занесло.

А честь и имя — пустяки,
Их нет уже давно.
И пьет душа ночной тоски
Дешевое вино.
И замороженная боль
Оттаивает враз.
Твердит заученный пароль
Из пары жутких фраз.
О том, что это только тень
Того, что быть могло…
Забудь (приходит новый день)
Как нам не повезло...

Жизни серой зловещие грани,
Парадоксы затейницы-тьмы.
И фигурка моя на экране,
На экране тоски-кутерьмы.
И повсюду угрюмые тени,
Тошнотворно-банальные дни.

И коктейль из ночных впечатлений,
Разговоров в тисках западни.
А душа разлетелась на звуки,
Что терзают меня, как всегда,
Диссонансом отчаянной скуки,
Растворяя надежды-года.
Вот я здесь, для чего я вбираю
Ядовитые горькие сны?..
О, судьба, я и так умираю,
На задворках твоей тишины...

Всё рассыплется-развалится,

В переулках гаснет свет...

И двойник из бездны скалится,

Создавая твой портрет...

Такие творятся на свете дела,
Что я бы сбежала в чем мать родила.
Но как убегу, если кроме Содома
Нигде ни имею ни близких, ни дома.
В Содоме живу и не прячу лица.
А нынче приветила я беглеца.
«Откуда ты родом, скажи Бога ради?»,
Но сомкнуты губы и ужас во взгляде...

Рассыпалась тоскою безразличной
Мечта, и стала ветром ледяным.
Душа живет иллюзией привычной —
Далеким одиночеством ночным.

Сквозь жизнь свою я прохожу упорно:
Чтоб здесь меня заметить не могли,
Чтоб после стать легко строкой узорной
В лазури неба, в сумраке земли...

Рисует утомленный человек
Слова печали на простой бумаге
Но в клочья рвет неусмиренный век
Надежд и снов обманчивые флаги.
А жизнь легко пожертвует тобой,
И от тебя отступится когда-то…

И ты с бесчеловечною судьбой
Сгоришь в объятьях дальнего заката.
Смотри сквозь ночь, в грядущие века,
То удивленно, то нахмурив брови…
Иди, пока стихи и облака
Не захотят твоей напиться крови...

С трудом вырываются стоны из горла.
Ненужное время течет.
И небо из стали над нами простерла
Эпоха, мы стали не в счет.

Нас с серым асфальтом смешали навеки
Смолою залили глаза.
Забудь все далекие звезды и реки.
И счастья забудь голоса.

Забудь иллюзорные странные лица,
Что таяли в блеске зеркал.
Больному сознанью безумие снится,
И музыки черный провал.

Из бездны иные доносятся звуки,
Но даже беда не страшит.
Лишь зябко от этой космической скуки,
Что душу в ночи ворошит.

Нас не было, нет и, наверно, не будет,
И все пожеланья смешны...
И спорить не стоит - никто не рассудит,
Кому и чего мы должны...

Я медленно падаю в ночь,
Коротким аккордом гитары.
И чтоб хоть немного помочь
Творю ледяные кошмары.
О годы бесцельные бьюсь
Словами отчаянных споров.
И собственной тени боюсь
В пространстве пустых коридоров…

Строку, что кажется неверной,
Я перечеркиваю снова,
А может, сердце не готово
К ее тоске святой, безмерной.
Я равнодушно забываю
Вселенную, что пала низко…
А может, я не понимаю
Как будущее стало близко...

В бессмыслицу слагаются слова,
В них нечего искать небесный знак.
Душа, душа почти уже мертва,
А шепчет: "Как же так? Ну, как же так!"
А за окном плывет шальная мгла,
Привычно обезболивая дни...
Смахнув реальность с твоего стола,
И превращая прошлое в огни
Недостижимо-дальних городов,
Где живы все, кого ты потерял...
Под шелест снов, сквозь бред пустых листов,
Упавших зря в осенний странный зал...

...А в глазах задора меньше и азарта,
Ты пасуешь и откладываешь карты.

Ты уже не в состоянии поверить,
Что судьба не открывает горю двери,

Что душа не разрывается от боли,
Позабыв о предназначенной ей роли...

Холодом дохнула пустота,
В сердце поселилось беспокойство.
Чувствуешь, что эта жизнь - не та...
Вновь инферно проявляет свойства.
Где бы ни был, что б ни говорил,
Делаешь с отчаяньем кульбиты...
В мир кошмаров двери отворил,
Прежние миры давно разбиты.

Ничего, ты учишься смеясь,
Принимать удары зла на веру.
Превращая жизненную грязь,
В сумрака таинственную сферу.
Вновь потусторонние ветра,
Разрывают ткань твоей вселенной,
Сыпется событий мишура,
Только то, что странно и нетленно
Остается в строчках навсегда,
Пролагая через боль-тревогу,
Через тяжесть слова "никогда",
В вечность невозможную дорогу...

Я уйду, но от меня останется
Тонкого воспоминанья яд.
А когда беда с тобою станется -
Ироничный мой припомнишь взгляд.

Я уйду, но тени-то не скроются
Ни из глаз твоих, ни из чужих.
Все пути судьбою перекроются
Для твоей растерянной души...

Не вздумай дать им ухватиться за твой плач,

они из него себе улыбок нашьют.

Рэй Брэдбери

Так и живешь на самом дне
Метафизического Ада.
В потусторонней глубине,
В безумьи яростного взгляда.
Так и тоскуешь ни о чем,
И ловишь жуткой скуки вздохи,
Надменно-зло пожав плечом,
Бредешь по призрачной эпохе.
Так и следишь за суетой,
Ее преобразуя вещи
Потусторонней красотой,
Что льется из небесных трещин.
Так и любуешься судьбой
Чуть обреченно, иронично,
Что хочет совпадать с тобой,
И воплощать тебя трагично.
Так и уходишь в темноту,
Где звезд узоры вечно ткутся,
Где, обращаясь в пустоту,
И жизнь и смерть пересекутся...

Надо бы наведаться на планеты дальние,
Где живет судьба моя, с ней поговорить…
Чтоб глядеть сквозь этот мир веселей, печальнее,
Парадоксы хаоса запросто творить.

Колеблются странные звуки
И лица все время плывут.
И муки возвышенной скуки
В лихое безумье зовут.

Ты праздничной тьмою украшен,
Загадочной грустью объят.
С одной из разбившихся башен
Ты мечешь отчаянный взгляд.
И сны, как всегда утонченно,
Терзают тебя неспроста
В груди широко, обреченно —
Прекрасно поет пустота.
И ни одного человека
Вокруг, но так много имён…
Тебе непонятен от века
Эффект наложенья времен...

Огни далеких станций
И голоса субстанций
Все переплетено.
Раскрой глаза пошире —
В полубезумном мире
Нас нету все равно.
Столетья смотрят косо,
Стучат ночей колеса —
Уходят поезда…
А из иной Вселенной
Светло и неизменно,
Легко летит звезда...