— Почему вы не бросите пить? Любой человек может быть пьяницей.
— Любой человек может быть не-пьяницей. Быть пьяницей — особый талант. Это требует упорства. 

 

«Даллас навсегда». Эта надпись маячит у меня перед глазами, вызывая раздражение. Как и сам обладатель этой нелепой тату на бицепсе.

- Ну что, красотка, хочешь прокатиться со мной?- склабится парень в потертых джинсах и черной майке, которая облегала его труды в спортзале и бесячей тату на плече.

Он считает, что выглядит круто и все девочки в этом баре его хотят. Может оно и так, сейчас, но завтра он снова вернется к своему засаленному комбинезону автомеханика и мизерной зарплате. Но сейчас он здесь и не зря в одной песне поется «Днем мы станем историей, но ночью мы будем легендами».

Три часа ночи на часах и  время начинает течь особым образом. Я сидела  на боковом крайнем месте за барной стойкой, для  которого не была предусмотрена компания, и одиночество, как и десятки ночей до этой, было неизбежным и необходимым спутником захмелевшей ночи.

Мое состояние походило  на набившее оскомину клише, так щедро используемое в современных романах-однодневках, и  было приправлено обреченностью в моей, ссутулившейся на высоком барном стуле, фигуре. 

- Ну, так что? – повторяет он и думает, что я соглашусь уехать с ним. Я думаю, что всего алкоголя в этом баре не заставит меня этого захотеть. Кстати, о желании. Парень, не смотря на все, был довольно смазлив, накачен и не особо болтлив. Вполне удачный вариант.  Вот только внутри у меня абсолютно ничего не шелохнулось, ни одной похотливой искорки.

Последняя нелепая попытка заняться с кем-то сексом приключилась со мной где-то полтора года назад и вылилась в эпизод, о котором я не хочу вспоминать.

«Так что увы, сексуальный механик, никуда я с тобой не поеду»- подумала я, со всей сосредоточенностью возя стаканом по стойке туда-сюда, а вслух сказала:

-Не-а

Видите ли, когда ты пьян ветвистые диалоги и заумные фразы возможны только в голове. На деле ответы куда как проще и односложные.

- Да брось – не унимается уроженец Далласа. – Весело проведем время.

- Это вряд ли – я стараюсь сфокусироваться на бармане и отсчитать нужное количество купюр в кармане джинсов. Парень открывает свой рот, чтобы снова что-то сказать. Черт с ним, с барменом! Я вытаскиваю несколько купюр и оставляю на стойке. Пора делать ноги.

Максимально оперативно ( то есть примерно так бы выглядел пьяный ленивец) я сползаю с барного стула и ретируюсь из бара.

Ночной воздух ударяет в лицо холодным потоком, после душного прокуренного зала, где явно экономили на кондиционерах. Думаю, это заведение из своего путеводного листа можно вычеркнуть. Хотя выпивать в пятницу очень приятно. В другие дни тоже. Тут вообще не в днях дело. 

Нетвердой походкой, стараясь не спотыкаться о собственные ноги, я иду и приглядываюсь, не едет ли такси. Лезу в карман джинсов, где лежит заначка на такси.

Дело в том, что путем проб и ошибок, за эти два года я изобрела своеобразный свод правил заядлой пьяницы: никаких кредиток, оставляй машину дома, не бери с собой дорогой смартфон, не одевай украшений и заначь полтинник  на такси. Это помогало мне не спустить все деньги на выпивку, не угодить в аварию, не быть ограбленной и добираться домой с комфортом.

Но в это  раз моя схема дала сбой. В кармане я обнаружила лишь смятую десятку. Видимо, отвлекшись на мужика, вместо одной купюры я отдала искомый  полтинник.  Нехилые чаевые для бармена забегаловки.

Ладно, в паре кварталов отсюда должна быть автобусная остановка.  Плетясь уже как мрачный, пьяный ленивец я с тоской вспоминаю, как обычно удобно добиралась домой в теплом такси, с музыкой и болтливым водителем. Состояние «пьяная и веселая» плавно скатилось к «пьяная и депрессивная». Мне хотелось что бы кто-нибудь приехал за мной и отвез домой. Но Майк все еще меня ненавидит, а Ричард…Непрошенные воспоминания о тепле рук врываются в голову, выбрасывая в прошлое. Запахи, звуки, ощущение оставленные позади не желают теряться в водовороте времени. И я снова откалываю кусочки своего сердца, откупаясь от памяти.

Мои мысли прервал кусок какой-то железяки, торчащей из асфальта. Споткнувшись о него, я полетела вперед и обняла ближайший столб, что бы не упасть. По нему же я и сползла вниз.  Сейчас я чувствовала себя крайне несчастной, хотя если вдуматься это уже мое латентное состояние. Когда по уже непонятной инерции встаешь с постели, иногда видишься с друзьями, чтобы не думали, что ты померла, и тебя доел твой же кот. И я все еще гадаю, как же это произошло?

Когда я покидала Сан-Диего два года назад, моя жизнь не была идеальной, но в ней были двое любящих меня мужчин, друзья, карьера и море планов.  Но я ушла, оборвав все.   Возможно, когда-нибудь я пойму, почему всё, к чему я прикасаюсь, погибает. А пока я живу по инерции. При воспоминании о моей прежней  жизни заливаю агонизирующую память алкоголем, надеясь выжечь все  фрагменты о  невыносимой любви и оборванных связях.  У меня было все. И в один момент все исчезло. Остались только я и руины.

Свет фонаря что-то неожиданно загораживает, я поднимаю голову и вижу мужскую фигуру.

Приплыли…Теперь меня еще и попытаются изнасиловать, потому что грабить, кроме мятой десятки в кармане, было нечего.

-Альба?- голос кажется смутно знакомым.

Почему это потенциальный насильник знает как меня зовут?

Мужчина осторожно поднимает меня на ноги, разворачивая нас так, чтобы свет уличного фонаря больше не падал ему со спины, и я могла увидеть его лицо.

- Арман? – забываю я и про «многоуважаемый»  и про «де Жюсси». Он внимательно смотрит на меня.

- Вы пьяны?

На меня внезапно накатывает паника, словно я пятнадцатилетняя школота, приползшая домой под утро и на пороге стоят родители.

Я отрицательно качаю головой.

- Да неужели? – спрашивает Арман и отпускает меня. Мир сразу начинает штормить, примоген Бруджа снова ловит меня, не давая упасть,  и вопросительно смотрит. Я киваю, признавая свою вину.

- Я отвезу Вас домой. Там есть слуги, которые позаботятся о Вас?

- Я живу одна – с невероятной гордостью заявляю я, пока осознание этой фразы не доходит до моего сознания. Мне становиться еще тоскливее. В голове сразу рисуется картина, как Пират обгладывает мои окоченевшие пальцы.

- Альба – зовет Арман, пока я размышляю о никчемности своей жизни. – Альба! Посмотрите на меня.

Я фокусирую свой взгляд на нем:

-Вам кто-нибудь говорил, что у Вас очень красивые глаза?- заплетающимся языком выговариваю я. Нет, правда, шикарные. Темно-серые, в обрамлении темных ресниц...

Арман вздыхает.

- В вашем доме безопасно? У Вас есть место, где совершенно нет света?

- Да- киваю я. – Это моя жизнь.

Арман невозмутим и продолжает меня держать, пока я убеждаю его, что чудно доберусь сама, и кот не попытается меня обглодать, пока я сплю. Арман качает головой, потом смотрит мне куда-то за спину:

- Ральф!

Я резко оборачиваюсь, снова путаюсь в ногах и не падаю только благодаря Брудже. Зато вижу мужчину, в темно сером костюме, средних лет и очень серьезной наружности, который открывает заднюю дверь черного Бентли. Что тут вообще происходит?

Мне помогают сесть на заднее сиденье, захлопывают дверь, и я оказываюсь в приятной полутемноте, где чудесно пахнет дорогой кожей.  Дверь напротив открывается, впуская холодный воздух и Арман садится рядом. 

- Альба - Арман чуть касается моей руки, привлекая внимание. – Что с вами происходит? Вы молоды, красивы и должны проводить свои ночи совершенно иначе. Поверьте тому, у кого большой опыт: топить горе в алкоголе не выход.

- Я вообще не вижу выхода – тихо отвечаю я и он, неожиданно мягко, притягивает меня к себе и обнимает. Моя голова непонятным образом оказывается у него на плече, но мне нравится.

- Все образуется, я уверен. – он ласково гладит меня по волосам и мне становится так тепло, хорошо и спокойно.

- У вас есть еще дурные привычки, о которых мне стоит знать?- я чувствую интуитивно едва различимый намек на улыбку в его голосе. А потом думаю о том, сколько раз я начинала все с нуля, сколько раз терпела поражения и поднималась, сколько раз отстраивала себя и свой мир заново?  Есть ли у меня дурные привычки?

- Да. Воскресать - тихо отвечаю я и прикрываю глаза. Темная машина режет острыми движениями смазанные улицы. Слепящие огни города преломляются в оконном стекле. 

 

 

Просыпаюсь я в теплой постели и мысленно  ставлю плюсик в графу «Быть вампиром», потому что похмелья у меня нет. Я переворачиваюсь на бок, нежась на гладких, уютных сатиновых простынях. Включенный торшер мягким светом  освещает комнату. Мозг начинает обрабатывать информацию со скоростью ползущего по стене желе. Потом ускоряется…

Арман!

Боже мой…я со стоном натягиваю одеяло на голову, мечтая им себя удушить. Жгучее чувство стыда, подсказывало, что ближайшие лет десять я не покажусь в Элизиуме.

Он что, привез меня к себе? Я оглядываю небольшую, по всей видимости, гостевую, спальню в приятных бежевых тонах и замечаю на кресле аккуратную стопку моей одежды.

Рывком заглянув под одеяло, я обнаруживаю на себе только нижнее белье. Кто меня раздел? Арман? Был ли у нас…

Я оглядела постель, на мой взгляд для двоих она была узкой, но мне ли не знать насколько гибкой я могу быть. Нет, чушь.  Вряд ли Старейшина падок на пьяных неонаток. Сознание подкидывает мне очень яркие картинки-воспоминания о Новом Орлеане и Марди Гра. Я едва не вою.

Стук в дверь прерывает мою панику и в комнату входит хорошенькая шатенка в форме французской горничной.

- Доброй ночи, мадемуазель

- Доброй – на автомате отзываюсь я, не понимая, что делать дальше.

«Одевайся и сбегай через окно» - подсказывает внутренний голос.

- Я постирала и погладила ваши вещи – между тем говорит шатенка. – И подумала, что Вам захочется принять ванну. Здесь халат и чистое полотенце.

- Спасибо…э..

-Козетта – представляется она.

- Спасибо Козетта. Можно нетактичный вопрос… моя одежда…я сама разделась?

- Мне пришлось вам немного помочь – тактично замечает девушка. – Ванная комната на права по коридору. Господин распорядился, чтобы вы остались на ужин.  В десять часов, нужно спуститься по главной лестнице и повернуть налево, в столовую.

«Ладно – думаю я. – По крайней мере, Арман не видел меня голой»

«Ахаххаа» - снова отзывается внутренний голос

 

 

***

Когда раздается звонок мобильного, я лежу на диване в растянутой футболке Aerosmith которая велика мне размера на четыре и от сотни стирок уже выцвела из черного до какого-то невнятного цвета. По кабельному крутят "Другие" с Николь Кидман, а Пират надежно придавил мои ноги к дивану. После позавчерашнего вечера он смотрит на меня в плане "не выходи из дома, пьянь!". А я думаю, что теперь больше всего хочу себе друга. Мужчину. Друга. Настоящего. Чтобы не хотел меня, не любил, а просто пил со мной по выходным и гладил по пустой голове.

В любом случае, никаких звонков я сегодня не ждала. Анджела стабильно два раза на неделе узнает, что никаких изменений в моем алкографике не наблюдается и эти два раза уже были. Я беру трубку и с еще большим недоверием разглядываю незнакомый номер, в конце концов нажимаю кнопку "принять вызов".

- Да?

- Альба? - голос на том конце звучит чертовски приятно и, к моей панике, я его узнаю.

- Доброй ночи, многоуважаемый господин де Жюсси - без запинки выдаю я, как клятву в суде.

- Думаю, после такого красочного близкого знакомства, Вы можете называть меня просто Арман. - говорит он и мне хочется провалиться сквозь землю. Я мысленно ругаю себя дебилкой и, как плохой домовой эльф, прикладываю себя лбом об стену. Это оказывается внезапно вполне ощутимо больно, так что я слегка вскрикиваю.

- Альба?

- Все в порядке - выдавливаю я, потирая лоб. - Задела ногой торшер.

Я не знаю, зачем вру. Ровно, как и не знаю, зачем он звонит. Господи, вдруг он думает, что я стащила у него серебряные ложки или еще что-нибудь?! Теперь меня еще и ворюгой заклеймят! Я уже представляю, как красочно мне выносят обвинение в Элизиуме, тот самый Ральф с непроницаемым лицом на глазах у всех достает из моей шкатулки шесть серебряных кофейных ложечек. И лицо моего Сира, которое так и говорит "Я тебя не знаю". А Арман сурово смотрит на меня и говорит...

-...театр - слышу я голос Армана. Что "театр"? Похоже, я так увлеклась воображаемым судебным процессом, что выпала из реальности.

- Простите, не могли бы повторить? - прошу я. Теперь он посчитает, что я еще и умственно отсталая. Алкоголик, клептоманка и идиотка. Просто мечта любого мужика.

- Я знаю, что с моей стороны это не слишком галантно предлагать Вам сходить в театр всего за несколько часов до представления, но у меня есть билеты и я подумал, что Вы не откажетесь составить мне компанию.

Я недоверчиво смотрю на мобильный, как если бы это была видеосвязь. Он это серьезно?

- Я...- "нет-ни за что-не-могу-смотреть-вам-в-глаза"- С удовольствием. Спасибо.

- Превосходно. - отзывается Арман. - Если не вы не против, то я пришлю за Вами шофера.

Это он обо мне снова заботится или подозревает, что я уже успела накидаться? В любом случае, я диктую адрес, примоген Бруджа прощается, а я в итоге замираю, как будто меня хватил паралич. Но телефон трезвонит снова. На дисплее отображается фото сексуальной Анджелы. Я выдыхаю и беру трубку.

- Доб...- не успеваю я начать, как Анджела тут же берет доминирующую позицию в разговоре.

- Доброй ночи, милая моя. - щебечет он. - Не хочешь мне поведать, почему Арман спрашивал у меня твой номер телефона?

- Может потому, что он ему не известен - вяло предполагаю я, четко представляя, что если бы у моего Сира была возможность при этом разговоре привязать меня к стулу и светить лампой в лицо, то она бы это уже сделала.

- Альба, ты ничего не хочешь мне рассказать? - ее нежный голосок очень требователен, но я лучше откушу себе пальцы, чем расскажу о том, что было вчера.

- Он пригласил меня в театр - выдаю я ей дозу информации, но от этого она тоже приходит в восторг.

- Это же чудесно. Ты уже думала, что надеть? У Веры Вонг в новой коллекции было такое прелестное голубое платье...- пока она расписывает вышивку и кружево, я смотрю на себя в большое зеркало на стене. От туда на меня таращится бледная растрепанная худая коротышка, с всклокоченными волосами. Ни маникюра, ни педикюра. И большие испуганные глаза.

- Блять...- тихо выдыхаю я. Выгляжу так, словно зомби апокалипсис начался прямо с меня. Моя футболка-рубище, тоже идеально подходила к этому образу.  - Анджела, я тебе перезвоню.

Я бросаюсь к шкафу и лихорадочно перебираю вешалки. Блин, да что сейчас носят?! За последние два года я не то что бы активно шопилась и покупала что-то кроме джинсов, рубашек и футболок. Но не могу же я пойти в них в театр! На вешалках в самом дальнем углу шкафа находятся вечерние платья трехгодичной давности и старше. Надеюсь, Арман де Жюсси не очень следит за модой. Хватаю туфли в тон, кидаю все на кровать и несусь в ванную. Все это напоминает мне военные сборы. Я быстро лезу в душ, потом одновременно крашу ногти на левой ноге и роюсь свободной рукой в косметичке, радуясь, что не у всей косметики вышел срок годности. Я стараюсь все сделать быстро, но когда раздается звонок в дверь, я все еще скачу в белье перед зеркалом, пытаясь закончить прическу. Но решив, что хуже уже не будет, я быстро влезаю в платье, застегиваю молнию и, прихватив туфли, бегом спускаюсь вниз.