Почему я должна извиняться за то, что я стала таким монстром? Никто не извинялся передо мной за то, что сделал это со мной.

Гиллиан Флинн. Исчезнувшая

 

Healing comes so painfully

Plumb – Damaged

 

Читать далее

— Почему вы не бросите пить? Любой человек может быть пьяницей.
— Любой человек может быть не-пьяницей. Быть пьяницей — особый талант. Это требует упорства. 

 

«Даллас навсегда». Эта надпись маячит у меня перед глазами, вызывая раздражение. Как и сам обладатель этой нелепой тату на бицепсе.

- Ну что, красотка, хочешь прокатиться со мной?- склабится парень в потертых джинсах и черной майке, которая облегала его труды в спортзале и бесячей тату на плече.

Он считает, что выглядит круто и все девочки в этом баре его хотят. Может оно и так, сейчас, но завтра он снова вернется к своему засаленному комбинезону автомеханика и мизерной зарплате. Но сейчас он здесь и не зря в одной песне поется «Днем мы станем историей, но ночью мы будем легендами».

Три часа ночи на часах и  время начинает течь особым образом. Я сидела  на боковом крайнем месте за барной стойкой, для  которого не была предусмотрена компания, и одиночество, как и десятки ночей до этой, было неизбежным и необходимым спутником захмелевшей ночи.

Мое состояние походило  на набившее оскомину клише, так щедро используемое в современных романах-однодневках, и  было приправлено обреченностью в моей, ссутулившейся на высоком барном стуле, фигуре. 

- Ну, так что? – повторяет он и думает, что я соглашусь уехать с ним. Я думаю, что всего алкоголя в этом баре не заставит меня этого захотеть. Кстати, о желании. Парень, не смотря на все, был довольно смазлив, накачен и не особо болтлив. Вполне удачный вариант.  Вот только внутри у меня абсолютно ничего не шелохнулось, ни одной похотливой искорки.

Последняя нелепая попытка заняться с кем-то сексом приключилась со мной где-то полтора года назад и вылилась в эпизод, о котором я не хочу вспоминать.

«Так что увы, сексуальный механик, никуда я с тобой не поеду»- подумала я, со всей сосредоточенностью возя стаканом по стойке туда-сюда, а вслух сказала:

-Не-а

Видите ли, когда ты пьян ветвистые диалоги и заумные фразы возможны только в голове. На деле ответы куда как проще и односложные.

- Да брось – не унимается уроженец Далласа. – Весело проведем время.

- Это вряд ли – я стараюсь сфокусироваться на бармане и отсчитать нужное количество купюр в кармане джинсов. Парень открывает свой рот, чтобы снова что-то сказать. Черт с ним, с барменом! Я вытаскиваю несколько купюр и оставляю на стойке. Пора делать ноги.

Максимально оперативно ( то есть примерно так бы выглядел пьяный ленивец) я сползаю с барного стула и ретируюсь из бара.

Ночной воздух ударяет в лицо холодным потоком, после душного прокуренного зала, где явно экономили на кондиционерах. Думаю, это заведение из своего путеводного листа можно вычеркнуть. Хотя выпивать в пятницу очень приятно. В другие дни тоже. Тут вообще не в днях дело. 

Нетвердой походкой, стараясь не спотыкаться о собственные ноги, я иду и приглядываюсь, не едет ли такси. Лезу в карман джинсов, где лежит заначка на такси.

Дело в том, что путем проб и ошибок, за эти два года я изобрела своеобразный свод правил заядлой пьяницы: никаких кредиток, оставляй машину дома, не бери с собой дорогой смартфон, не одевай украшений и заначь полтинник  на такси. Это помогало мне не спустить все деньги на выпивку, не угодить в аварию, не быть ограбленной и добираться домой с комфортом.

Но в это  раз моя схема дала сбой. В кармане я обнаружила лишь смятую десятку. Видимо, отвлекшись на мужика, вместо одной купюры я отдала искомый  полтинник.  Нехилые чаевые для бармена забегаловки.

Ладно, в паре кварталов отсюда должна быть автобусная остановка.  Плетясь уже как мрачный, пьяный ленивец я с тоской вспоминаю, как обычно удобно добиралась домой в теплом такси, с музыкой и болтливым водителем. Состояние «пьяная и веселая» плавно скатилось к «пьяная и депрессивная». Мне хотелось что бы кто-нибудь приехал за мной и отвез домой. Но Майк все еще меня ненавидит, а Ричард…Непрошенные воспоминания о тепле рук врываются в голову, выбрасывая в прошлое. Запахи, звуки, ощущение оставленные позади не желают теряться в водовороте времени. И я снова откалываю кусочки своего сердца, откупаясь от памяти.

Мои мысли прервал кусок какой-то железяки, торчащей из асфальта. Споткнувшись о него, я полетела вперед и обняла ближайший столб, что бы не упасть. По нему же я и сползла вниз.  Сейчас я чувствовала себя крайне несчастной, хотя если вдуматься это уже мое латентное состояние. Когда по уже непонятной инерции встаешь с постели, иногда видишься с друзьями, чтобы не думали, что ты померла, и тебя доел твой же кот. И я все еще гадаю, как же это произошло?

Когда я покидала Сан-Диего два года назад, моя жизнь не была идеальной, но в ней были двое любящих меня мужчин, друзья, карьера и море планов.  Но я ушла, оборвав все.   Возможно, когда-нибудь я пойму, почему всё, к чему я прикасаюсь, погибает. А пока я живу по инерции. При воспоминании о моей прежней  жизни заливаю агонизирующую память алкоголем, надеясь выжечь все  фрагменты о  невыносимой любви и оборванных связях.  У меня было все. И в один момент все исчезло. Остались только я и руины.

Свет фонаря что-то неожиданно загораживает, я поднимаю голову и вижу мужскую фигуру.

Приплыли…Теперь меня еще и попытаются изнасиловать, потому что грабить, кроме мятой десятки в кармане, было нечего.

-Альба?- голос кажется смутно знакомым.

Почему это потенциальный насильник знает как меня зовут?

Мужчина осторожно поднимает меня на ноги, разворачивая нас так, чтобы свет уличного фонаря больше не падал ему со спины, и я могла увидеть его лицо.

- Арман? – забываю я и про «многоуважаемый»  и про «де Жюсси». Он внимательно смотрит на меня.

- Вы пьяны?

На меня внезапно накатывает паника, словно я пятнадцатилетняя школота, приползшая домой под утро и на пороге стоят родители.

Я отрицательно качаю головой.

- Да неужели? – спрашивает Арман и отпускает меня. Мир сразу начинает штормить, примоген Бруджа снова ловит меня, не давая упасть,  и вопросительно смотрит. Я киваю, признавая свою вину.

- Я отвезу Вас домой. Там есть слуги, которые позаботятся о Вас?

- Я живу одна – с невероятной гордостью заявляю я, пока осознание этой фразы не доходит до моего сознания. Мне становиться еще тоскливее. В голове сразу рисуется картина, как Пират обгладывает мои окоченевшие пальцы.

- Альба – зовет Арман, пока я размышляю о никчемности своей жизни. – Альба! Посмотрите на меня.

Я фокусирую свой взгляд на нем:

-Вам кто-нибудь говорил, что у Вас очень красивые глаза?- заплетающимся языком выговариваю я. Нет, правда, шикарные. Темно-серые, в обрамлении темных ресниц...

Арман вздыхает.

- В вашем доме безопасно? У Вас есть место, где совершенно нет света?

- Да- киваю я. – Это моя жизнь.

Арман невозмутим и продолжает меня держать, пока я убеждаю его, что чудно доберусь сама, и кот не попытается меня обглодать, пока я сплю. Арман качает головой, потом смотрит мне куда-то за спину:

- Ральф!

Я резко оборачиваюсь, снова путаюсь в ногах и не падаю только благодаря Брудже. Зато вижу мужчину, в темно сером костюме, средних лет и очень серьезной наружности, который открывает заднюю дверь черного Бентли. Что тут вообще происходит?

Мне помогают сесть на заднее сиденье, захлопывают дверь, и я оказываюсь в приятной полутемноте, где чудесно пахнет дорогой кожей.  Дверь напротив открывается, впуская холодный воздух и Арман садится рядом. 

- Альба - Арман чуть касается моей руки, привлекая внимание. – Что с вами происходит? Вы молоды, красивы и должны проводить свои ночи совершенно иначе. Поверьте тому, у кого большой опыт: топить горе в алкоголе не выход.

- Я вообще не вижу выхода – тихо отвечаю я и он, неожиданно мягко, притягивает меня к себе и обнимает. Моя голова непонятным образом оказывается у него на плече, но мне нравится.

- Все образуется, я уверен. – он ласково гладит меня по волосам и мне становится так тепло, хорошо и спокойно.

- У вас есть еще дурные привычки, о которых мне стоит знать?- я чувствую интуитивно едва различимый намек на улыбку в его голосе. А потом думаю о том, сколько раз я начинала все с нуля, сколько раз терпела поражения и поднималась, сколько раз отстраивала себя и свой мир заново?  Есть ли у меня дурные привычки?

- Да. Воскресать - тихо отвечаю я и прикрываю глаза. Темная машина режет острыми движениями смазанные улицы. Слепящие огни города преломляются в оконном стекле. 

 

 

Просыпаюсь я в теплой постели и мысленно  ставлю плюсик в графу «Быть вампиром», потому что похмелья у меня нет. Я переворачиваюсь на бок, нежась на гладких, уютных сатиновых простынях. Включенный торшер мягким светом  освещает комнату. Мозг начинает обрабатывать информацию со скоростью ползущего по стене желе. Потом ускоряется…

Арман!

Боже мой…я со стоном натягиваю одеяло на голову, мечтая им себя удушить. Жгучее чувство стыда, подсказывало, что ближайшие лет десять я не покажусь в Элизиуме.

Он что, привез меня к себе? Я оглядываю небольшую, по всей видимости, гостевую, спальню в приятных бежевых тонах и замечаю на кресле аккуратную стопку моей одежды.

Рывком заглянув под одеяло, я обнаруживаю на себе только нижнее белье. Кто меня раздел? Арман? Был ли у нас…

Я оглядела постель, на мой взгляд для двоих она была узкой, но мне ли не знать насколько гибкой я могу быть. Нет, чушь.  Вряд ли Старейшина падок на пьяных неонаток. Сознание подкидывает мне очень яркие картинки-воспоминания о Новом Орлеане и Марди Гра. Я едва не вою.

Стук в дверь прерывает мою панику и в комнату входит хорошенькая шатенка в форме французской горничной.

- Доброй ночи, мадемуазель

- Доброй – на автомате отзываюсь я, не понимая, что делать дальше.

«Одевайся и сбегай через окно» - подсказывает внутренний голос.

- Я постирала и погладила ваши вещи – между тем говорит шатенка. – И подумала, что Вам захочется принять ванну. Здесь халат и чистое полотенце.

- Спасибо…э..

-Козетта – представляется она.

- Спасибо Козетта. Можно нетактичный вопрос… моя одежда…я сама разделась?

- Мне пришлось вам немного помочь – тактично замечает девушка. – Ванная комната на права по коридору. Господин распорядился, чтобы вы остались на ужин.  В десять часов, нужно спуститься по главной лестнице и повернуть налево, в столовую.

«Ладно – думаю я. – По крайней мере, Арман не видел меня голой»

«Ахаххаа» - снова отзывается внутренний голос

 

 

***

Когда раздается звонок мобильного, я лежу на диване в растянутой футболке Aerosmith которая велика мне размера на четыре и от сотни стирок уже выцвела из черного до какого-то невнятного цвета. По кабельному крутят "Другие" с Николь Кидман, а Пират надежно придавил мои ноги к дивану. После позавчерашнего вечера он смотрит на меня в плане "не выходи из дома, пьянь!". А я думаю, что теперь больше всего хочу себе друга. Мужчину. Друга. Настоящего. Чтобы не хотел меня, не любил, а просто пил со мной по выходным и гладил по пустой голове.

В любом случае, никаких звонков я сегодня не ждала. Анджела стабильно два раза на неделе узнает, что никаких изменений в моем алкографике не наблюдается и эти два раза уже были. Я беру трубку и с еще большим недоверием разглядываю незнакомый номер, в конце концов нажимаю кнопку "принять вызов".

- Да?

- Альба? - голос на том конце звучит чертовски приятно и, к моей панике, я его узнаю.

- Доброй ночи, многоуважаемый господин де Жюсси - без запинки выдаю я, как клятву в суде.

- Думаю, после такого красочного близкого знакомства, Вы можете называть меня просто Арман. - говорит он и мне хочется провалиться сквозь землю. Я мысленно ругаю себя дебилкой и, как плохой домовой эльф, прикладываю себя лбом об стену. Это оказывается внезапно вполне ощутимо больно, так что я слегка вскрикиваю.

- Альба?

- Все в порядке - выдавливаю я, потирая лоб. - Задела ногой торшер.

Я не знаю, зачем вру. Ровно, как и не знаю, зачем он звонит. Господи, вдруг он думает, что я стащила у него серебряные ложки или еще что-нибудь?! Теперь меня еще и ворюгой заклеймят! Я уже представляю, как красочно мне выносят обвинение в Элизиуме, тот самый Ральф с непроницаемым лицом на глазах у всех достает из моей шкатулки шесть серебряных кофейных ложечек. И лицо моего Сира, которое так и говорит "Я тебя не знаю". А Арман сурово смотрит на меня и говорит...

-...театр - слышу я голос Армана. Что "театр"? Похоже, я так увлеклась воображаемым судебным процессом, что выпала из реальности.

- Простите, не могли бы повторить? - прошу я. Теперь он посчитает, что я еще и умственно отсталая. Алкоголик, клептоманка и идиотка. Просто мечта любого мужика.

- Я знаю, что с моей стороны это не слишком галантно предлагать Вам сходить в театр всего за несколько часов до представления, но у меня есть билеты и я подумал, что Вы не откажетесь составить мне компанию.

Я недоверчиво смотрю на мобильный, как если бы это была видеосвязь. Он это серьезно?

- Я...- "нет-ни за что-не-могу-смотреть-вам-в-глаза"- С удовольствием. Спасибо.

- Превосходно. - отзывается Арман. - Если не вы не против, то я пришлю за Вами шофера.

Это он обо мне снова заботится или подозревает, что я уже успела накидаться? В любом случае, я диктую адрес, примоген Бруджа прощается, а я в итоге замираю, как будто меня хватил паралич. Но телефон трезвонит снова. На дисплее отображается фото сексуальной Анджелы. Я выдыхаю и беру трубку.

- Доб...- не успеваю я начать, как Анджела тут же берет доминирующую позицию в разговоре.

- Доброй ночи, милая моя. - щебечет он. - Не хочешь мне поведать, почему Арман спрашивал у меня твой номер телефона?

- Может потому, что он ему не известен - вяло предполагаю я, четко представляя, что если бы у моего Сира была возможность при этом разговоре привязать меня к стулу и светить лампой в лицо, то она бы это уже сделала.

- Альба, ты ничего не хочешь мне рассказать? - ее нежный голосок очень требователен, но я лучше откушу себе пальцы, чем расскажу о том, что было вчера.

- Он пригласил меня в театр - выдаю я ей дозу информации, но от этого она тоже приходит в восторг.

- Это же чудесно. Ты уже думала, что надеть? У Веры Вонг в новой коллекции было такое прелестное голубое платье...- пока она расписывает вышивку и кружево, я смотрю на себя в большое зеркало на стене. От туда на меня таращится бледная растрепанная худая коротышка, с всклокоченными волосами. Ни маникюра, ни педикюра. И большие испуганные глаза.

- Блять...- тихо выдыхаю я. Выгляжу так, словно зомби апокалипсис начался прямо с меня. Моя футболка-рубище, тоже идеально подходила к этому образу.  - Анджела, я тебе перезвоню.

Я бросаюсь к шкафу и лихорадочно перебираю вешалки. Блин, да что сейчас носят?! За последние два года я не то что бы активно шопилась и покупала что-то кроме джинсов, рубашек и футболок. Но не могу же я пойти в них в театр! На вешалках в самом дальнем углу шкафа находятся вечерние платья трехгодичной давности и старше. Надеюсь, Арман де Жюсси не очень следит за модой. Хватаю туфли в тон, кидаю все на кровать и несусь в ванную. Все это напоминает мне военные сборы. Я быстро лезу в душ, потом одновременно крашу ногти на левой ноге и роюсь свободной рукой в косметичке, радуясь, что не у всей косметики вышел срок годности. Я стараюсь все сделать быстро, но когда раздается звонок в дверь, я все еще скачу в белье перед зеркалом, пытаясь закончить прическу. Но решив, что хуже уже не будет, я быстро влезаю в платье, застегиваю молнию и, прихватив туфли, бегом спускаюсь вниз.

 

 

 

 

 

 

 

В колонках играет - James Vincent McMorrow - Wicked Game

Иногда королеве приходится сделать выбор: замок с белым рыцарем или приключение с тёмным принцем? В итоге королева понимает, что у тёмного принца одно на уме и это не истребление драконов...

 

Все, что я знаю, так это то, что меня влечет к ней, как к воздуху, когда находишься под водой...

© Любовь сквозь время (Winter's Tale)

OST Angus & Julia Stone. "Stay With Me" 

Мы сидим в одном из приватных кабинетов в "Королевском олене" и здесь так тихо, что тишина начинает давить.

- Пожалуйста, говорите - мой голос звучит так хрупко. - Неважно о чем, мне просто нужно слышать Ваш голос.
Краем сознания я понимаю, какая это все-таки наглость. Я просила его приехать, хотя ни на йоту не была уверенна, что он согласится. И теперь мы здесь.
Я поднимаю глаза и сталкиваюсь с его внимательным взглядом, от которого у меня внутри что-то дрогнуло. Серые глаза с темным ободком, напоминают цветом штормовое море. Прекрасное, величественное и суровое. Если бы я могла покраснеть, то уже была бы цвета витэ в моем бокале.
Примоген Бруджа начинает рассказывать о последней театральной постановке, которую он видел, о событиях в городе, о неприятии современного искусства. Одна тема сменяла другую и я даже не заметила, как ненавязчиво он втянул меня в разговор. Я не соглашалась с ним, приводила в пример множество современных писателей, режиссеров, музыкантов. Потом Арман рассказал о паре эпизодов из юности мушкетеров короля, отметив что только тогда можно было быть такими безрассудно глупыми и горячо храбрыми. Я припомнила приключения нашей котерии, в которых тоже хватало памятных моментов. Одна тема разговора плавно сменяла другую, снова принесли витэ, с чудесным пряным вкусом. Не было ни неловких пауз, ни вымученной вежливости. Было ощущение, что я разговариваю с старым другом после долгой разлуки. Шум ресторана в соседнем зале постепенно смолкал: затихли разговоры, звон посуды и торопливые шаги официантов. 
- Наверное, уже поздно, - не громко говорю я, и мы снова смотрим друг на друга. У Армана проницательные серые глаза, красиво очерченные губы, приятные черты лица. Мужественная красота, с чуть затаенной горечью.
- Да, пожалуй...- так же негромко отвечает он, и никто из нас не шелохнулся. Повисает какая-то сладкая, предвкушающая тишина, от которой тело наполняется приятным напряжением.  Это мгновение длилось, как будто затягивающий водоворот. И уже полузабытое чувство желания скользило лихорадочно горячими пальцами по моей коже. Мне дико захотелось немыслимых вещей: чтобы губы Армана коснулись моей шеи, чтобы он распустил мои волосы и погрузил в них ласкающим движением пальцы.
- Месье, мадемуазель - возвещает о себе официант и заходит, принеся счет за ужин. Я тянусь за сумочкой, но Арман уже отсчитал несколько купюр и вложил их в счет.
- Как-то неловко- говорю я. - Я вас пригласила, а за ужин заплатили Вы...
- Только не говорите, что Вы одна из этих женщин эмансипэ?
- Это плохо?- спрашиваю я и примоген Бруджа, чуть помедлив, отвечает:
- Вы для этого слишком красивы.
Он помогает мне надеть пальто и его ладони ложатся мне на плечи, на мгновение замирая. На одном дыхании я негромко говорю:
- Проведите со мною ночь.
И ответом мне становится тишина. Я его шокировала? Зашла слишком далеко? Я оборачиваюсь и вижу в его глазах не осуждение, а какую- то затаенную нотку нежности.
- Альба - он мягко заправляют мою выбившуюся прядь волос за ухо. - Что-то Вас сегодня расстроило, Вы немного взвинчены и, скорее всего, не до конца отдаете себе отчет о том, что сказали. Я бы никогда не воспользовался Вашей уязвимостью.
Итак, меня отшили. Чудно. Я чувствовала невероятный, жгучий стыд и попыталась скрыть его за шуткой, как и всегда.
- Так деликатно мне еще не отказывали. Могли бы просто сказать, что я не в Вашем вкусе или...- договорить я не успеваю, примоген Бруджа притягивает меня за талию и целует. Страстно, глубоко, невероятно чувственно...так, что у меня подгибаются колени. Когда поцелуй заканчивается, он все еще держит меня в объятиях, не торопясь отпускать. И мне не хочется, что бы этот момент заканчивался.

Ну разве он не чудо? Хочется на поводок его взять, впрочем... я могу.

Шерлок 

Начнем с того, что я не верю в судьбоносные встречи. Это очевидный бред, который можно почерпнуть из бульварной книжонки про любовь, с цветной, яркой обложкой и которую можно купить в любом газетном киоске. И часто люди обвиняют именно судьбу в том, что им чего-то недодали, что вот если бы она  была помилосерднее, если бы дала шанс, нормальный шанс... Наверное, это в человеческой природе — сваливать на кого-то вину за собственные неудачи. По мне, если ты веришь в судьбу – значит отрицаешь свободный выбор собственной воли, а мне не нравится когда решают за меня. Само собой, иногда случаются события, которые изменяют ход нашей жизни, но в действительности то, что с нами происходит, определяют лишь действия людей, которые окружают нас.

За что я не люблю утро -   так  это за то, что оно всегда наступает, когда я еще сплю. Я встаю, накидываю халат, добираюсь до кухни, где ждет кофемашина, и все это как в тумане. Я просыпаюсь по-настоящему только после второй чашки кофе...

Новое утро приятно прохладное, с залива даже тянет ветерок, но к полудню город превратится в площадку для барбекю с толпами туристов разбавленными местными жителями.  Но пока, в 4 утра, жители фешенебельного Ла Хойя видят сладкие сны  и тишину нарушают только крики  чаек и шум океана. 

Вы, наверное, читали в туристических путеводителях, что Сан-Диего- это город, который никогда не спит. Никогда не верьте этому.

В четsре утра здесь точно нечего делать, конечно, если вы только не занимаетесь уборкой улиц. Если же вам хочется пропустить стаканчик перед сном в  «EddieV’s», то для этого уже слишком поздно. Он уже несколько часов как закрыт. Если вам взбрело в голову спрыгнуть с смотровой площадки башни Skytower, то ещё слишком рано, она откроется только через несколько часов.

Я оставляю чашку с недопитым глотком кофе и ухожу с террасы.  Ненавижу утро. Мне всегда требуется слишком много времени, что бы расшататься, умыться, подвести глаза, допить кофе, до того как начнется рабочий день и мне придется общаться с людьми.

Пока умываюсь и чищу зубы, айфон оставленный на одной из мраморных столешниц, начинает вибрировать и пытаться уползти, но в этом ему мешает большая ваза с белыми пионами, в которую он упирается корпусом. Вытираю ладони о халат и беру трубку.

- Что? – не слишком нежно отзываюсь я.

- Доброе утро, Альба. – деловой и бодрый голос Тайлера Смита действует на меня сейчас так же, как звук когда скребут вилкой по тарелке.- Видимо твои порывы перезвонить мне так и остались порывами.

- Остроумно. Могу выдать достойную реплику через пару-тройку часов, когда кофеин наконец подействует.- зеваю я, закрывая ладонью динамик. – Вчерашние переговоры затянулись допоздна и я почти не спала.

- Жалкие оправдания – парирует Смит в привычной для него манере. – Альба, ты занимаешься бизнесом и уже открыв глаза, ты должна готова покорять мир.

- Лично я в первые минуты после пробуждения едва помню, как меня зовут. – отзываюсь я, нанося на лицо сыворотку, которая судя по надписи на крошечном флаконе обещала мне эффект 10 часового сна. Жаль нельзя принять ее внутрь…- Прости, что не перезвонила. Как насчет ланча в «Хлое» на 9й авеню? Заодно все обсудим. У меня перед этим небольшое интервью, но оно займет минут двадцать.

Повисает тишина на несколько секунд, видимо сверяется с планером в смартфоне и думает, стоит ли мне уделить время.

- В  два и не опаздывай, у меня будет всего часа полтора.

- Как пожелает мой господин – улыбаюсь я, чувствуя, как просыпаюсь.

- Мне нравится твоя покорность -  хмыкает Тайлер в трубку.

- Напомни объяснить тебе, как научиться различать сарказм.

Когда мы закончили разговор, я успела нанести макияж, так что следов почти бессонной ночи не осталось. Заострив кончик «диоровской» стрелки, я закрутила колпачок подводки для глаз и промокнула на губах алую помаду салфеткой прежде, чем нанести второй слой. Теперь у моих губ был шанс продержаться до самого вечера, только если что-то, а точнее кто-то не поменяет все планы. 

Сбросив полотенце, я пошла в просторную гардеробную. Брючный костюм висел в чехле, дожидаясь, когда его извлекут и наденут. Но для сегодняшнего ланча он не подходил. Стоя в нижнем белье, я разглядывала одну вешалку за другой, пока не нашла то, что искала. Платье футляр от Гуччи винного цвета было куплено в Милане весной и ждало подходящего повода.  Оглядев себя в зеркало, я впервые по-настоящему улыбнулась в это утро. Не стоит считать меня помешанной на себе самодовольной сучкой. Но какой женщине не нравится выглядеть хорошо и стильно? Я никогда не понимала тех женщин, которые презрительно относились к моде, всем своим видом показывая, что они выше всяких перьев и страз. Но для меня мода никогда не была перьями и стразами. Мода – это когда юбка хорошо сидит, брюки зрительно удлиняют ноги. Когда ты надеваешь новую пару туфель, и у тебя меняется жизнь. В конце концов, я работала в такой сфере, где на внешний вид всегда обращали пристальное влияние, никто не будет общаться с безвкусно одетой девицей. Даже кто-то из философов заявлял: «Если вы хотите идти вверх по карьерной лестнице, одевайтесь так, как будто вы уже там.»

Я последний раз поправляю прическу, наношу парфюм и одев новые черные шпильки от Лубуттена, беру сумочку и покидаю пентхаус.

Утром на Эш стрит я успеваю миновать пробок и добираюсь до «Девятого круга». Несмотря на то, что сегодня клуб официально закрыт, работы достаточно много. Подходит конец квартала,  и нас ждали сомнительной приятности рандеву с пожарной и налоговой инспекцией, кроме был кастинг новых девочек для кордебалета, пара встреч, финальные переговоры с Новым Орлеаном, распоряжения для частного праздника в одном из клубов и ко всему этому вороху еще добавлялось интервью для университетской газеты. Я согласилась на него, потому что всерьез начинала опасаться, что неимоверно настойчивый мистер Андерсон начнет подкарауливать Кариме после работы.

Оставив машину на служебной парковке, я зашла в здание и столкнулась с Джоном у лифта. Красивый, ухоженный голубоглазый блондин был бальзамом для моего утреннего настроения. Он сверкнул белозубой улыбкой:

-  Доброе утро, Альба. Выглядишь, как мечта.

- Это все новые туфли. – мы зашли в лифт и я нажала кнопку, поскольку руки Джона были заняты стаканчиками с кофе из Старбакса. – Моя мама всегда говорит, что в жизни женщины должно быть место шпилькам, в которых сложно ходить, но на которые легко нанизываются мужские сердца.

Джон смеется:

- У твоей мамы завидная мудрость. Это какой-то особый туфельный фен-шуй?

- Да. Например, как только девушка становится на каблук, у неё тут же случается счастье в жизни. Это негласный закон вселенной.

- Кстати, о Мадлен. Я уже забронировал для них номер в отеле на конец месяца. Будет еще какие-то указания?

- Нет,- я покачала головой. – Как только я буду знать, что-то более подробно ты узнаешь об этом первый. А пока, нужно просто пережить сегодняшний день.

Мы вышли из лифта, и я направилась в свой кабинет.

Через несколько часов мне захотелось выброситься в окно.  Теперь я, кажется, понимаю, почему солдаты в армии встают утром: потому что единственное, что хочется делать утром — это убивать людей.

С налоговой все прошло на «ура», а вот пожарники прислали какого-то дотошного новичка вместо добродушного старины Чейза, который достал до чертиков даже нашего Джона-само-спокойствие. До ланча оставалось еще минут сорок, и я мысленно считала их, как школьница, которая не может дождаться конца урока. Я потянулась к золотому портсигару за сигаретой и прикурив, с наслаждением сделал первую затяжку, но в дверь кабинета постучали, и заглянула Кариме. Она ободряюще улыбнулась, поправляя свой изящный жакетик.

- Альба, пришел мистер Андерсон. Интервью для студенческой газеты.Я вздохнула, думая о то, что мне предстоит снова отвечать на абсолютно банальные вопросы и от этого курить захотелось еще больше, но тем не мене отложила сигарету на край пепельницы.

- Проводи его ко мне. И по поводу празднования помолвки Уэйдов в «Ониксе»…- я сверилась с пометками. – Позвони Лизе и убедись, что они действительно поняли мои распоряжения по поводу цветов. После ланча свяжи меня с Полом нужно обсудить дизайн сервировки и пусть администратор «Оникса» пришлет мне по факсу схему расстановки столов. На это все. Пригласи мистера Андерсона.

«Один плюс есть» - подумала. – «После этого интервью я от него, наконец, отделаюсь».

Мистер Андерсон вошел в мой кабинет и выглядел так, словно его сейчас хватит удар. Даже захотелось просто по-женски предложить ему сесть в кресло и принести водички. Но этот настырный тип не один месяц обрывал все телефоны, вытаскивая согласие на это долбанное интервью. Так что никакой пощады.

Я встала из-за стола и подошла пожать ему руку. Даже на высоченных каблуках я была ниже него. Андерсон оказался каким-то нетипично смуглым парнем для своей фамилии, похожий скорее на латиноса, но серые глаза говорили, что кто-то из его родителей точно был англо-саксом.

- Рада знакомству, мистер Андерсон – я вежливо протянула ему руку, предполагая, что для того чтобы пожать ее, ему потребуется перестать глазеть на мои ноги. И тут он совершенно неожиданно выпалил:

- Я не мистер Андерсон!- и при этом выглядя так словно его сейчас отшлепают. Кстати, чудная идея…- Он заболел и не смог прийти. Мое имя Кристобаль Рэй.

Волшебно. Я была так обескуражена, что все еще продолжала пожимать его руку. Ну что ж, видимо закон кармы существует и мистер Андерсон поплатился.

- Вы тоже с факультета журналистики?- предположила я, но юноша снова удивил меня ответом, совершенно искренне ответив, что он с факультета IT- технологий и с Андерсоном они просто соседи по комнате. Поражающая непосредственность. Я не могла не улыбнуться.

На секунду я задумалась о том, что бы попросить Джона проводить юного айтишника до выхода, но он так был растерян и буквально одеревенел от моего прикосновения, что сама не поняла, как это произошло, но услышала свой же голос.

- Хорошо. У вас есть десять минут.- я вернулась за стол, предложив мистеру Рею присесть в кресло напротив.  Он раскрыл ежедневник и уставился на него, словно ему чего-то не хватало. Растерянность на его лице сменилась паникой, а потом безнадегой. Господи, надеюсь, с компьютерами он управляется лучше. Иначе, я кажется, знаю из-за кого начнется восстание машин.

Юноша наткнулся взглядом на стакан с карандашами, стоявшими на моем столе и гипнотизировал их в немом отчаянии пополам с надеждой. Его телекинезу карандаши так и не поддались, и я решила обойти стол и протянуть мистеру Рею один из них. На случай если вдруг его настолько парализовало, что он не может встать.

- Возьмите. – я протянула ему карандаш. – Думаю, это Вам понадобится.

Он взял карандаш и посмотрел сначала на него, потом на меня. Я старалась не улыбаться. Рэй так смешно паниковал, словно перед ним была не женщина,  а маньяк с тесаком. Захотелось протянуть руку и пригладить  его встрепанные черные волосы, которые, похоже сегодня еще не встречались с расческой.  Но я поостереглась этого делать, не хватало еще, что бы он вконец испугался и случайно проткнул себя карандашом. Это бы изрядно подпортило мне день.

Кристобаль Рэй все еще молчал, и я прислонилась к столу.

- Время идет, мистер Рэй.

- Д-да, - запнулся он, снова смотря в ежедневник, словно забыл зачем он здесь. Наконец он собрался с духом, но к моему сожалению, задал самый банальный вопрос.- У вас есть сеть известных клубов по всему городу. Вы так молоды и при этом так успешны. Как думаете...

-  Чему я обязана своему процветанию? – закончила я зав него. Честное слово, да я бы сама могла себе провести интервью. – Я полностью отдаюсь работе.

На слове «отдаюсь» он вздрогнул, не поднимая взгляда и кончики его ушей покраснели. - Не стоит искать рецептов в книгах про чужие успехи – успех очень индивидуальная история. 

Я все таки взяла дотлевающую сигарету, чувствуя, что это поможет мне пережить это интервью.

- Я думаю, дело не только в этом... – внезапно почти осмелел мистер Рэй и даже смог посмотреть на меня. Уже интересно. Я решила не прерывать его попыток что-то сформулировать.

- Вы просто поразительно красивы и... к тому же излучаете такую мощную энергетику... Это не может не привлекать людей к вам и невольно располагает...

Он покраснел еще больше. Вот оно что. Красивая.

- Очень многие считают, что путь моего успеха прошел через постель.- пожала плечами я.- Не могут смериться, что их обошла женщина. Вам стоит запомнить одну простую истину, мистер Рэй: Если про тебя сплетничают — значит,  кому-то мешаешь. Если ты хочешь сделать в жизни что-то серьезное, важное и заметное, нужно понимать, что у твоего дела  непременно найдутся как сторонники, так и противники. Не говорят только о посредственности.

Он ошарашено уставился на меня. Интересно, он услышал что-то после слова «постель»?

- Еще вопросы? – напомнила я. Мистер Рэй спросил не менее очевидный вопрос о благотворительности и даже до наивности неловко попытался спросить не связано ли это с моим детством. Неужели он в серьез рассчитывал, что я скажу ему «Да, мистер Рэй. Все потому что у меня было нелегкое детство. Я росла нелюбимой и достаточно одинокой.  И даже не подозревала, что…»

- Вы лесбиянка?

Теперь была мою очередь уставиться на него. Мистер Рэй в ужасе уставился на меня.

- Что, простите?

И этот вопрос породил еще больше путанных объяснений на тему того, как бесцеремонен его сосед по комнате и что в сети мало фотографий и тому подобное. Кристобаль Рэй снова начал запинаться в своих оправданиях. Похоже, все-таки забрать у него карандаш не такая уж плохая идея…Я присела в соседнее кресло, закинув ногу на ногу и посмотрела на него внимательнее. Ладно, хотя бы один нескучный вопрос он смог задать, но скорее случайно. Он так нервничал, что стал кусать нижнюю губу и это приковало мое внимание. Для мужчины они были достаточно пухлые и чувственные. Такие мужчины обычно восхитительно целуются…

- Нет, мистер Рэй, я не лесбиянка. Я люблю мужчин… – «было бы кого любить.»- мысленно закончила я фразу.

- Хорошо, - он кивнул с нервной улыбкой, но тут же снова стал оправдываться.- В смысле... О боже, что я несу... Простите, сеньорита Сальваторе, я впервые беру интервью.

- Все нормально, - ответила я и вдруг подумала «может он девственник?». На протяжении всего интервью он так отчаянно старается на меня не смотреть, что все равно это заметно, и каждый раз смущается. В невинности есть что-то милое и….заводящее.

Я решила, что с меня хватит вопросов и начала задавать их сама. Разумеется, я не спросила девственник ли он. Достаточно более невинного уточнения о увлечениях. Похоже, мистер Рэй не ожидал, что вопросы будут задавать ему, но он справился с волнением и ответил, что-то про компьютеры и прохождение игр.

Я не могла сдержать улыбки. Игры бывают очень разными. Молоденький, нервный и явно чувствительный. Из таких получаются восхитительные нижние. Я думаю, что в каждом человеке есть элемент садомазохизма, и это нормально, это игра. Это существовало всегда. 

Интересно, если снять с него это рубашку, которая ему явно не идет, как он будет смотреться? Юноша смотрел на меня, словно начинал догадываться насколько порочные мысли сейчас витали в моей голове. Но наш маленький тет-а-тет, а так же мои фантазии прервал стук в дверь и в этот раз заглянул Джон.

- Миз Сальваторе, к Вам мистер Кенсингтон.

Меня коробило от этого «миз», но в конце концов корпоративную вежливость при посторонних необходимо было поддерживать.

- Скажи, что я сейчас буду. – отозвалась я, не сводя глаз с парня. Если Ричард приехал без звонка, значит что-то случилось. Мне было бы любопытно продолжить этот разговор, но времени на это не было.

- Боюсь, наше время вышло, мистер Рэй – ответила я, вставая и снова пожимая ему руку. – Это была очень… необычная беседа. Я провожу вас.

И уже в лифте, он обернулся и как-то совсем по-мальчишечьи выпалил:

- Вы производите неизгладимое впечатление! Я очень рад встрече, сеньорита Сальваторе!

Двери лифта закрылись.

- Альба, Ричард в переговорке. – напомнил Джон и я кивнула, развернулась и собиралась уйти, но все таки задержалась и посмотрела на Джона.

- Джон?

- Да?

- Узнай, что сможешь про мистера Кристобаля Рэя. И пусть сделает сайт для одного из наших клубов.

- Но нас есть….- начал он, но потом кивнул. – Конечно, я свяжусь с ним и предложу работу.

- Прекрасно – улыбнулась я, и снова вспомнив это интервью, тихо рассмеялась и пошла в переговорку.

 

Серия сообщений "50 shades of Alba":

We are all searching for someone whose demons play well with ours.

Часть 1 - Shade 1

В колонках играет - Nina - We Are The Wild Ones

Серия сообщений "Alba's Fairytale season 2":
Часть 1 - История одного расставания. Ричард
Часть 2 - Шаг 1
...
Часть 7 - Шаг 5
Часть 8 - Шаг 6
Часть 9 - Шаг 7
Часть 10 - Arman. Bittersweet

В колонках играет - Monica Mancini – Senza Fine

 

Жизнь может измениться на рубеже страницы..

 

© Третья персона

 

 

Скинув сандалии, я встала на сиденье, настраивая свой Nikon . Каждый раз беру ее в руки и чувствую себя, по меньшей мере, крутым фрилансером в мире фото. А если уж быть совсем честной, то я уже вижу, как NewYorkerпубликует мои снимки на главном развороте, а потом на какой-нибудь церемонии мне вручают изящную хрустальную статуэтку «За вклад в искусство» ну или что-то в этом духе. Мерцают вспышки фотокамер, и я с радостью позирую на красной ковровой дорожке, в умопомрачительном вечернем платье от Эли Сааба. Джонни Депп обнимает меня за талию и что-то шепчет на ушко. Я блаженно улыбаюсь…

- Ты так радуешься тому, что скоро окажешься в воде? – ироничный голос Реми спустил меня с небес на землю, и радужная мечта о моменте славы и Джонни Деппе  лопнула, как радужный мыльный пузырь.

- А ты так ждешь этого? – парировала я и, развернувшись,  направила объектив на Рэми, сделав несколько кадров. - Улыбнись - попросила я. - Выглядишь, как капитан идущего ко дну "Титаника"!

Я повторила его серьезно-торжественное выражение лица, слегка его утрировав.  Правда, у меня получилось нечто среднее между "Кто здесь?" и "Мозгиии!".

Рэми наконец улыбнулся, небрежно держа руки в карманах белых брюк. Насыщенно синий цвет его поло от Лакост подчеркивало черные волосы и смуглую кожу. Сейчас он скорее походил на мужчину, просто пустившегося в кругосветку на своей яхте, навстречу романтике и приключениям, чем на успешного бизнесмена и миллионера, который занимается захватом власти над миром.

- Альба, я не могу улыбаться, глядя как еще немного, и ты упадешь за борт. Лучше слезай и тебя ждет сюрприз. – кто кто, а Альвагро умел вложить в свой голос заманчивый соблазн. Рэми протянул мне руку, и я задумчиво прищурилась:

- Играешь на моем любопытстве и пытаешься подкупить?

- Всегда нужно знать слабые стороны противника - улыбнулся он, окидывая меня взглядом. Я знала, что сегодня выгляжу хорошо: бирюзовый топ, на узких бретелях и короткие белые шорты Гесс, облегающие бедра. Всегда считала, что ноги это моя лучшая часть и судя по тому как теплая ладонь Рэми поглаживала мое бедро -  я была права.

Один мой знакомый, который настойчиво пытался пробиться в мои потенциальные бойфренды однажды сказал : "Мужчинам не интересен ваш глубокий, духовный мир. Лучше качайте задницу!" Не сложно догадаться, что после этого изречения он получил отставку. Хотя в чем-то он прав, накаченная задница еще никому не мешала.

- С каких это пор я противник? - возмутилась я и Рэми рассмеялся:

- С тех пор, как при сделке ты выбила лишние 1,5 процента.

- Что значит лишние? - моментально насторожилась я. С чего бы это они лишние? Я за бесплатно не нанималась работать! К тому же у женщины должен быть стратегический запас. Хотя бы на новые туфли. Рэми покачал головой и вздохнул:

- Ну все, иди сюда. - он обхватил меня руками за бедра и спустил вниз, прижимая к себе. Я улыбнулась. Все-таки чертовски приятно ощущать себя хрупкой женщиной. Альвагро нагнулся и поцеловал меня. Всегда подмывало его спросить, много ли у него было женщин. Потому что целовался он невероятно, неправдоподобно хорошо. Мог бы в свободное время вести тренинги по этому виду искусства.

 Три секунды и я почувствовала, что таю как масло на горячем тосте. Нужно было немедленно подумать о чем-нибудь гадком, чтобы собраться и не быть тряпкой.  

- Итак,  где мой сюрприз? - поинтересовалась я, аккуратно придерживая камеру и другой, обнимая Рэми за шею. Он вскинул бровь и улыбнулся:

- Я обещал сюрприз, если ты слезешь, а мне пришлось тебя снимать. – Альвагро заправляет выбившуюся прядь моих волос за ухо, пока я начинаю возмущаться:

- Эй! Это не честно! - возмутилась я. - Эти детали мы не обговаривали!

- А ты всегда читаешь, что написано мелким шрифтом на обороте?

-Всегда – кивнула я,- Тем более когда имею дело с тобой. Именно поэтому мой клуб все еще мой.

Он улыбнулся чуть властной улыбкой, проводя рукой по моей щеке и колени стали предательски  подкашиваться. Альба Элена Сальваторе ты недостойная дочь своего рода. Стоит этому типу ( читай молодому красавцу миллионеру, брюнету со сногсшибательной улыбкой и потрясающим, глубоким голосом) посмотреть на тебя и ты готова свернуться на его коленях и мурчать от удовольствия, когда Хозяин гладит тебя по шерстке.

Вопросы на повестке дня для моего психотерапевта: потенциальная нимфомания и стремление подчиняться, как неосознанное желание. Да, нам определенно будет, о чем поговорить.

Тем временем на палубе официант сервировал столик на двоих, расставляя тонкие, почти прозрачные фарфоровые тарелки. Я как-то едва не купила похожие, забыв про баснословно дорогую цену, но меня во время остановил голос разума. У меня не так часто бывают гости, а положить на тарелку бладпак и торжественно повязав салфетку, сесть перед ним за стол…это навевает грустные мысли о психическом расстройстве. И это я точно не хотела обсуждать с врачом. Продолжаем игнорировать, то что я больше не человек. Мой любимый метод борьбы с проблемами.

 «Как всегда. – гнусно хмыкнул внутренний голос. – Воспоминания не монстры, чтобы прятаться от них под одеялом и надеяться, что это тебя спасет.»

«Заткнись»- устало подумала я.

«Брось, Сальваторе. Если ты смогла забыть, что случилось с тобой в прошлом, то сможешь забыть и про то, что ты на самом деле мертва уже как года три».

Есть вещи, которые ты не помнишь, а есть те, которые лучше не вспоминать.  Захлопнуть дверь, закрыть на ключ, убрать в ящик. Это можно представить как угодно в своем воображении. Для меня это большое озеро, с стрекочущими цикадами и прохладным туманом, который скользит по берегу. То что я хочу забыть, я приношу сюда и опускаю в холодную воду, иногда привязывая к воспоминанию груз покрепче, что бы оно точно оставалось в темноте как можно дольше, если повезет навсегда. Но иногда, то что хранится на дне, подступает к самой поверхности воды, размытым контуром и призывает вглядеться.

Невольно я смотрю на ровную поверхность, почти ощущая запах сырости и минералов. Сквозь толщу воды, я вижу комнату. И прежде чем отвести взгляд, я чувствую, как погружаюсь в мое озеро и тону в воспоминании.
Повсюду осколки стекла, которые блестят в свете солнца, как разбросанные леденцы. Каждый вдох вспарывает легкие как нож, перед глазами пляшут яркие круги. Но я все еще могу видеть, как сливочно-белый персидский ковер уже начинает пропитываться чем-то темно-вишневым.

Я вздрагиваю, и видение исчезает, оставляя меня в реальности, на яхте.

- Что с тобой? Ты замерзла? – Рэми обнял меня, потирая плечи. Ощущение трения кожу о кожу помогает мне вернуться в реальный мир. Почувствовать твердый пол под ногами, свежесть бриза развевавшего волосы, тепло ладоней. Настоящее, то, что существует сейчас и здесь.

Я кивнула и он нахмурился. Его глаза цвета эбенового дерева выражали явное недовольство. Ричард на меня так страшно и строго не смотрит, поэтому приобретенного иммунитета не требовалось. А зря. 

- Я принесу свитер и ты его оденешь. – это не был вопрос. Скорее железобетонное утверждение. Иногда я думаю, что из Альвагро вышел бы отличный Вентру. С имперскими замашками. Природная способность к Доминированию в нем очень ясно прорисовывалась. Я уже хотела было назвать его самовлюбленным тираном, добавив парочку красочных эпитетов, как Рэми мягко улыбнулся и поцеловал меня.

- Не хочу, что бы ты простудилась.

Я улыбнулась в ответ. Да, мы женщины падки на мужскую заботу. Думаю, они про это знают и нагло пользуются.

Рэми спустился к каютам, а я осталась на палубе, машинально наблюдая, как мужчина в белой униформе разливает по бокалам вино цвета зрелой, багровой вишни.

«Давай проясним кое-что – подумала я, обращаясь к своему внутреннему голосу. – Я не хочу вспоминать. Понятно? То, что случилось тогда, никак не связано с этой жизнью.» Голос хмыкнул в стиле «да-кто-я-такая-чтобы –лезть-не-в-свое-дело» и больше не напоминал о своем присутствии. Рэми вернулся и протянул мне легкий пуловер из потрясающего кашемира. Господи, ну нельзя быть таким бесчеловечно, неприлично богатым. За такой кашемир можно убить.

По спине пробежал холодок, и я поспешила натянуть джемпер.

 От него приятно пахло шерстью и чуть-чуть кондиционером для тканей.

- Вот так лучше –чуть улыбнулся Альвагро, целуя меня.

- А я думала, что ты жаждешь поскорее меня раздеть, а не одеть – ответила я, понимая, что желание сказать человеку гадость во мне не убиваемо. Рэми посмотрел на меня и хмыкнул:

- Я же не говорил, что мы не спустимся в каюту капитана?

 Нет уж, сегодня будет чудесный вечер, я его заслужила. Пусть мертвое прошлое хоронит своих мертвецов…

 

Я думала, что ужин на двоих и есть мой приз, но никогда нельзя недооценивать Альвагро. Особенно миллионера Альвагро. На палубе нарисовался ансамбль музыкантов в черных смокингах и, пока я старалась не выглядеть особо удивленной (да, детка, да мне каждый день играет персональный ансамбль, пока я принимаю ванну), Рэми выглядел чертовски довольным, произведенным эффектом.         Квинтет стал играть бессмертного Синатру и «Странников в ночи», я наконец смогла подтянуть челюсть и улыбнувшись, поинтересовалась:

- Так мы все-таки тонем?

Рэми покачал головой, и у меня возникло подозрение, что сейчас меня отнесут в каюту и отшлепают за постоянное желание дерзить в ответ. Но вместо этого, к моему легкому разочарованию, он поднялся со стула и протянул мне руку, приглашая танцевать.

- У меня к тебе есть предложение – начал он, прижав меня к себе в танце. Альвагро прекрасно танцевал. Не понимаю, почему он не был женат раз пять или почему сюда сейчас не мчится его любовница повыдергивать мне волосы.

- Надеюсь не руки и сердца?- улыбнулась я, и Рэми нехорошо сверкнув глазами, крепко прижал меня к себе, наклоняясь к уху:

-Альба, ты весь вечер мне дерзишь. По-моему ты напрашиваешься.

- Я? – невинно улыбнувшись, я низом живота уже почувствовала что «напросилась». – Ты просто привык к женскому обожанию. Кстати, танцевать удобно?

- Мне, кажется, мисс Сальваторе, ты не достаточно согрелась. – его ладонь поглаживала мою спину, пробравшись под джемпер и топ. – В каюте будет теплее.

Я хотела было его спросить, уж не разорился ли он на новый обогреватель, но решила не подвергать себя риску и получить шанс выйти из каюты, за хорошее поведение.

Пару часов спустя мои пряди цвета горького шоколада окончательно выбились из изящно-небрежной прически, на искусанных губах от помады остался только вишневый контур. Поправляю съехавшую простынь, зажимая между указательным и средним пальцами сигарету. Машинально пытаюсь поправить безнадежно испорченную прическу и усмехаюсь.

- О чем ты задумалась? – Рэми ставит для меня латунную антикварную пепельницу на постель между нами, и я стряхиваю в нее пепел.

- Никогда не думал, что все самое лучшее так быстротечно? – тихо спрашиваю я у него и он задумавшись кивает. Ричард на его месте бы погладил мою щеку, улыбнулся и сказал бы, что у меня впереди вечность. Все время мира.

- Каждый из нас хотел бы что-то вернуть, какие-то моменты, прожить их еще раз или наоборот, поступить иначе и все исправить.

- Например?

- Например, например я бы не женился на Джулии. – хмыкает Рэми. Ах да, экс миссис Альвагро. Роскошная топ-модель с белоснежной улыбкой и лицом, которое не сходило бы с обложек глянца. Я бы могла подтрунивать над штампом «миллионер-модель», но красивая стерва изменяла ему и разбила сердце. Я ее лично не знаю, но из солидарности ненавижу. Хотя судя по тому что ее карьера закончилась как-то внезапно и тихо, можно предположить, что Рэми не оставляет обиды безнаказанными.

- А что-то хорошее? – спрашиваю я, стараясь его отвлечь от мрачных воспоминаний, и переворачиваясь на постели поперек матраса, устраиваю голову на животе у Альвагро.

- Когда мне было 16, кузен моего отца предложил взять меня на лето ходить на яхте по Средиземному морю. Это было по-настоящему здорово: море, красивые города, небольшие прибрежные деревушки, разные языки...

- Разные девушки- подначиваю я и он смеется.

- Разумеется. Не забывай, мне было шестнадцать. Стоянки в небольших портах, рыбные ресторанчики возле берега, лабиринты небольших улиц. Но по большей части мне нравилось быть самостоятельным и в тоже время, быть частью команды. Никаких поблажек, нужно было прикладывать усилия. Я до сих пор помню резкие команды шкипера, грохот лебелок и шорох парусов. Или как яхта, кренясь, взлетает на гребень волны. После этого гонки на спорткаре покажутся легкой прогулкой, хотя бы потому что в море нельзя нажать на тормоз и остановиться у обочины.  Лео, кузен отца, повторял, что в море человек проходит проверку на прочность: как он быстро реагирует, насколько тяжело работает, как ладит с командой. Море не любит слабаков.

- Поэтому ты взял меня с собой?

- Нет, потому что ты просто красивая женщина.

Я фыркаю, мысленно прощаюсь с капитанской фуражкой.

- А ты о чем вспоминаешь?- Рэми забирает из моих пальцев уже почти догоревшую сигарету и тушит ее. Я почти не задумываясь отвечаю:

- Как мы ныряли со скал. До сих пор могу закрыть глаза и вспомнить, как захватывало дух от свободного полета после прыжка, а потом уходила под толщу воды. Не торопилась подниматься на поверхность, расслабляла тело и смотрела на приглушенное солнце, сквозь толщу воды. Потом, правда, кто-нибудь погружался рядом.

- Бойфренд?- Рэми улыбается, словно уже все знает, и я с удовольствием качаю головой.

- Скорее братья по солнцу и морю. Потом выныривала на поверхность, жадно глотая воздух ив встречаясь с взглядами своих друзей, таких же беззаботных и шестнадцатилетних.

Лежали потом на песке, болтали о всякой чуши, которая тогда была очень актуальными проблемами и ждали пока солнце высушит мокрую кожу. Ночью шли танцевать. Забывала тогда обо всем: о времени, школе, проблемах. Даже о бабушке, которая ждала дома, но все понимала.  Тогда я любила жизнь до дрожи.

Воспоминания кружат теплым ветром, таки близким и родным, но ускользающим под пальцами.

- Знаешь забавно, в юности мы пытаемся изменить мир, а повзрослев, пытаемся не дать миру изменить нас…- и я осекаюсь, замечая, как Альвагро смотрит на меня, как будто у меня выросла вторая голова.

- Иногда ты меня пугаешь.

- Супер. – я встаю и натягиваю его поло на голое тело. – Больше не буду тебе ничего рассказывать!

Рэми вздыхает и тянет меня за руку, роняя обратно на кровать. Не смотря на мои протесты, меня целуют.

- Ты опять все не так поняла. Альба, тебе всего двадцать три, ты должна наслождаться жизнью, быть беззаботной и думать о парнях. А у тебя в голове вместо всякой чуши, слишком взрослые мысли.

- Не будем об этом, ладно? Просто с тобой я бываю слишком откровенной. Так о чем ты хотел меня попросить? – поинтересовалась я, перекатываясь на живот на тонких простынях, которые наверняка стоили как половина моей месячной зарплаты. В лучшем случае. После скидки в 50, а то и 70 процентов.

- На следующей неделе я устраиваю прием на яхте и буду рад, если ты появишься. У тебя есть какие-нибудь планы?

- Может быть. – пожимаю плечами я.- Мы с Ричардом планируем переезд, но думаю, это будет позже.

- Вот как? – голос Рэми звучал как обычно, но было в нем что-то еще. И это что-то еще доставляло мне колоссальное удовольствие. Я не его девушка, что бы он мог мне что-то запретить и он знает о моих мужчинах в лице Майка(вру, что уехал служить по контракту. На самом деле он в торпоре.) и Ричарда ( мой второй возлюбленный, кстати, мы начинаем жить вместе. Думаю статус «все сложно» на Фейсбуке подходит мне как никогда.). Потрясающе.

- Ага – потянулась я, чувствуя приятное напряжение мышц, и умиротворенно добавила: – Мы решили, что это будет неплохо снять дом и жить вместе. Единственное, что омрачает всю прелесть события – его желание купить темный, кожаный диван.

- Хочешь я куплю тебе квартиру, и ты сможешь обставить ее по своему вкусу – он поцеловал меня в шею и мое внутреннее «я» танцевало победный танец. Мы несколько продолжаем играть в простую и смешную игру: вместе и врозь, продолжаем показывать свою независимость и свободу, делая вид что это только секс.

- Я подумаю над этим предложением, а на предыдущее отвечаю – да. Я пойду на прием и можешь представить меня, как свою девушку.- я бросаю взгляд на смартфон и несколько пропущенных вызовов.- А сейчас мне пора.

- Мы могли бы остаться здесь и утром вернемся в город. – предложил Рэми и я вздохнула. Ну не говорить же ему, что в подобном случае он проснется с трупом в кровати. Иногда быть сородичем на редкость отстойно.

- Я не могу – я мягко его поцеловала, стараясь смягчить отказ. – Я никогда не остаюсь ночевать, тыже знаешь.

- Из-за твоего Ричарда?

Я пропустила мимо ушей «твоего» и пожала плечами:

- Просто просыпаться вместе это как-то уж слишком интимно.

Рэми усмехнувшись, покачал головой и притянул меня к себе:

- Ты очень странная женщина, ты знаешь это?

- Мне это говорили – улыбнулась я, довольная собой до чертиков. Обычно мужчины не стремятся делить постель ради сна и встречать утро. Как говорила бесподобная Маргарита Валуа «Крепость ведущая переговоры, уже наполовину взята». Мое внутреннее «я», размахивало флагом, громко напевая Марсельезу.  В конце концов, в любви и в политике выигрывает тот, кто не признает никаких правил.

 

***

- Я не понимаю, почему ты так переживаешь? Позвони ему и откажись – Ричард проследил взглядом, как облако голубого шифона с крохотной биркой Ланвин приземлилось на постель.

- Не могу. Уже пообещала, что пойду с ним. - Я выглянула из гардеробной и дополнила маленький ворох платьев на своей кровати еще одним шедевром мира моды от Марка Джейкобса. – Просто мне нечего надеть.

Ричард посмотрел на меня, поверх нового номера Esquare с мягкой улыбкой:

- Извечная женская проблема.

- Что за сексизм! – я вышла из гардеробной, захлопывая дверь и держа в свободной руке две пары туфель. – Ты еще припомни остальные стереотипы!

- Пожалуйста. – усмехнулся Ричард, видимо намеренно показывая, что моя угрозу он считает за приглашение. – Мужчинам от женщин нужен только секс.

- Пфф…будто нам что-то другое надо – пробурчала я, разбирая платья.

- Альба! – Ричард пытался смотреть на меня укоризненно, но улыбка портила эффект. Он покачал головой, видимо опять гадая, почему я такая ужасная. – Ты уже готова сказать, почему не хочешь идти?

- Там будет толпа незнакомых мне людей! – я одеваю одно из платьев, вырез оказывается у меня как раз на спине и из него сексуально выпирают лопатки. Ругаюсь, снимаю и одеваю нормально.

- Милая, не верю, что для тебя это проблема. Ты красивая, умная женщина . Даже твой юмор, хотя и специфичен, все-таки забавный.

- Ага – я плюхнулась на кровать. – Это мой особый талант: попадая в компанию незнакомых людей, я прекрасно пародирую стол, стул, шкаф и другие немые предметы интерьера.

- Ты прекрасно поддержишь любой разговор – не сдавался Ричард. Хренов оптимист. – Светская болтовня обычно не очень серьезна. Слухи, истории и что-то из серии «я вчера был на приеме…».

- Ричард, не путай меня с моим Сиром. Это у нее светская жизнь, полная событий. А я как в сериале «Санта-Барбара». В плохом смысле.

- Это как?

- У всех скандалы, интриги, все с кем-то переспали, а я как Сиси, пролежавший все это время на диване в коме.

Ричард начинает хохотать, последний раз он так веселился когда приехал ко мне раньше, чем мы договаривались, и застал мое виртуозное исполнение песни Aerosmith«Cry» посреди гостиной. С воображаемым гитарным соло и в убийственном наряде «трусы-и-майка». Я пожалела, что дала ему ключи.

- Альба – он пытается подавить смешок, обнимает меня и целует в нос. – Все будет хорошо. А теперь одевай туфли и едь, иначе опоздаешь.

- Хорошо. – я поднимаю с пола туфли и взглядом ищу сумочку. – Но думаю, что пробуду там не очень долго. Я не фанат светских раутов.

- Знаю – он все еще улыбается. – Но это чудесный повод для тебя одеть одно из твоих чудесных платьев. Так, что будь умной, взрослой девочкой и хватит страдать.

Я бросаю в сумочку ключи, еще раз целую Ричарда, который провожает меня до двери.

- Удачи, милая – он ободряюще улыбается, и я думаю, что все не так уж и ужасно. Побуду пару часов и домой. В конце концов, Анджела же как-то получает от этого удовольствие?

 

***

Ладно, с самого начала можно было внести ясность. Во-первых: я и Сир абсолютные противоположности. Она обворожительная светская кокетка, а я похоже аутист-мизантроп.

Во-вторых: при входе на эту огромную яхту стоило поставить табличку с предупреждением, как о мокрых полах: «Осторожно! Скользкие люди!»

 

Яхта была монстробразных размеров, озарена светом огней и блеском драгоценностей. Приглашенных было много, импозантные мужчины и роскошные женщины. Бизнесмены, политики, наследники в идеальных костюмах прогуливались под руку с спутницами, стояли отдельными группами обсуждая дела и политику. Дамы тоже сбивались в хихикающие стайки, звеня бокалами с дорогим шампанским. На ум пришла ассоциация с вечеринкой крутых старшеклассников. Я была одной из них в юности, но именно сейчас я, кажется, понимаю, как себя чувствует ботан, который каким-то чудом попал на праздник жизни.

Рэми мягко обнимал меня за талию и знакомил с гостями, непринужденно поддерживая беседу.

Из всего калейдоскопа лиц мне почти ничего не запомнилось. Имена, должности, какие-то факты. Я называю это СМИ. Слишком Много Информации.

Мы сидим вшестером за столиком, накрытом белоснежной скатертью и безукоризненной сервировкой. Рэми представляет меня своим гостям, я улыбаюсь и киваю. Нордическая топ-модель Алекса с высокими, острыми скулами, бриллиантами от Гарри Уинстона и холодной улыбкой. Она смотрит на еду с обожанием и отвращением одновременно.  Я буквально вижу надпись жирным маркером у нее на лбу. «Худеющее мясо — злое мясо.»

Остальные не менее занимательные. Мужчина по имени Берт с ранней лысиной, полноватый и чуть расслабленным галстуком, который с легкой тоской смотрит на свою (как мне представили) девушку Хелен,с каштановым каре и роскошной грудью. На его лбу читается «Вот бы моя телка работала, я просто был красивым.» Его деловой партнер Тим, с внешностью героя-любовника, который смеется шутке Хелен и говорит, что ему всегда нравились девушки с чувством юмора, но его надпись утверждает другое: «ищу девушку с большими сиськами.» И наконец, справа от меня сидит Энтони, молодой и преуспевающий бизнесмен, но явно не умеющий пить в меру. Уже ко второй смене блюд я знала о четверых его бывших. У этого на лбу была написана целая история: «Вот я в отношениях. Вот я изменяю. Вот меня бросают. Вот я страдаю. Вот я в новых отношениях. Вот я изменяю. Вот меня бросают. Вот я страдаю. Вот я снова в отношениях. Вот я изменяю... Потому что я кретин.»

Мое увлекательное занятие прерывает объявление о выступлении «прекрасной и чарующей Франчески Манчини». Музыканты играют начало приятной, нежной мелодии и на сцену выходит высокая, невероятно красивая женщина с черными как смоль волосами подстриженными в стиле голливудское каре и в сногсшибательном вечернем платье с открытыми плечами. Она улыбается своим зрителям и начинает петь. Голос и вправду чарующий, чувственный и глубокий. К сожалению, песня на незнакомом мне языке и о смысле я могу только догадываться.

- Потанцуешь со мной? – Рэми смотрит на меня, ожидая согласия, и потом ведет на танцпол, где уже медленно танцуют другие пары. В некоторых из них, мужчины так и не смогли оторвать взгляда от Франчески. К чести Альвагро, он почти сразу перевел свой взгляд на меня. Мы двигаемся в неспешном танце, под чудесную музыку. Рэми уверенно ведет в танце и от его ладони на моей талии становится так тепло и хорошо.

- Чудесная песня – наконец говорю я, потому что он не сводит с меня взгляда и я начинаю забывать о окружающем мире, по спине бегут приятные мурашки.

- Ты знаешь итальянский? – мягко спрашивает он, продолжая танец и я качаю головой. Он наклоняется к моему уху, так что я чувствую восхитительный запах его парфюма и гладкость чисто выбритой щеки.

- Бесконечно. Ты - бесконечный миг, у тебя нет ни прошлого, ни будущего. – переводит мне Альвагро. Я едва сдерживаюсь, что бы не прикрыть от удовольствия глаза. Мне нравится его голос, этот танец и вечер из плохого вдруг стал чудесным. - Какое мне дело до луны, какое мне дело до звезд. Для меня ты луна и звезды, для меня ты солнце и небо. Ты для меня всё, всё, что мне нужно. Бесконечно…

- Восхитительная песня – тихо отвечаю я и не сдержавшись, опускаю голову на его плечо. Он прижимает меня к себе чуть сильнее, но так же нежно.

- Как и большинство песен о любви – я готова поклясться, что слышу в его голосе легкую усмешку.

- Альвагро…- предупреждаю я, не отрывая головы от его плеча, умиротворенно полуприкрыв глаза под чудесную песню.

- Что?

- Не порти момент.

- Хорошо – он смеется и касается мягким поцелуем моей макушки. Мы продолжаем танец. И мне хочется, чтобы он не кончался. Чтобы не говорили пессимисты ( в чьих рядах я периодически бываю) в иные моменты жизнь бывает совершенно прекрасна, а под луной и вовсе неповторима.

«Senzafine…» - продолжает петь сладкоголосая Франческа.

***

После ужина мы спускаемся внутрь, где в роскошных помещениях все обито натуральным деревом и дорогой кожей. В конце зала я вижу зеленеющее в море черных смокингов зеленое сукно стола для игры в покер. Играет фоновая расслабляющая музыка, звенит хрусталь бокалов, смешиваясь с водоворотом людских голосов. Пока Рэми отлучился поговорить с кем-то из гостей, я стою у барной стойки, и расслабленно наблюдая за происходящим. Кровь безымянного подвыпившего гостя еще больше скрасила вечер. В противоположном углу разворачивается самое настоящее представление: Вот мужчина с легкостью бросает свою женщину в одиночестве ради другой. Вот другая отказывает ему. Вот он с легкостью возвращается к прежней женщине. Постановка называлалась "Мудак, разборчивая и дура". Я улыбаюсь и слышу рядом с собой приятный мужской голос.

-  Позволите вас угостить?

Приходится отвлечься от непреднамеренного спектакля, чтобы увидеть обладателя этого голоса. Достаточно высокий, подтянутый мужчина, в хорошей физической форме. Очки в тонкой золотой оправе, притягательная улыбка и седина в волосах, которая у него смотрелась очень сексуально.

Он вопросительно приподнял бровь. Рэми в поле зрения все еще не наблюдалось, и я кивнула:

- Почему бы и нет?

Бармен возникает у нашего края барной стойки со скоростью супергероя Флеша, чтобы принять заказ.

- Бурбон для меня и для дамы…- незнакомец вопросительно смотрит на меня.

- Тоже самое – улыбаюсь я. Бармен молниеносно выполняет заказ, и на стойке оказываются два олдфешена из толстого стекла с янтарным виски внутри.

- Необычный выбор. – кивает мужчина.- Обычно молодые особы предпочитают шампанское.

- Обычно мужчины представляются, когда хотят угостить молодую особу – парирую я и он снова улыбается, не сводя с меня глаз.

- Грегори – он берет мою руку и галантно целует, задерживаясь чуть дольше положенного по этикету времени. От прикосновения его губ к моей кожи внутри меня вспыхивает тепло. Или это просто алкоголь. Сколько ему? Явно за пятьдесят, но выглядит сногсшибательно. Мужчины постарше были моей маленькой слабостью.

- Альба. Очень приятно.

- Взаимно. Вы пришли сюда с Рэмуальдом? – он чуть небрежно, но с прежней элегантностью облокачивается о барную стойку.

- С Рэми? Да. – я киваю, не забывая подносить виски к губам.

- Вижу вам немного скучно. – он дружески улыбается. – Я вас понимаю.

- В самом деле?

- Что интересного в пустой болтовне и скучных людях, неправда ли?

- Я… - я заминаюсь, не зная что ответить.

- В любом случае здесь есть чудесный виски – он чуть подмигивает мне, и я смеюсь. Похоже, мне посчастливилось найти нормального собеседника. Мы обсуждаем события в городе, предстоящую громкую театральную премьеру (спасибо Джулиану за информацию), потом переходим на тему бизнеса и я рассказываю ему про клуб, Грегори про свою компанию, но по большей части он слушает, что я говорю. И после

- Вы…- мужчина делает странную паузу, словно подбирает более точное слово. -…встречаетесь с Рэми?

- У нас совместный бизнес – пожимаю плечами я, немного недоумевая к чему этот вопрос.- Мы общаемся.

Грегори окидывает меня мужским взглядом и касается моей руки, почти невзначай.

- Вам уже говорили, какая вы соблазнительная и красивая женщина?

Что? Минутку…

- Мы могли бы спуститься в каюту…

Меня окатывает волной стыда и унижения. Все расслабленность мигом улетучивается, как будто мне только что отвесили хорошую пощечину.

- Вы…- голос звучит как-то надломлено, и я ненавижу себя за это. Мой голос не звучит ледяным, скорее испуганным и чужим. Рука Грегори опускается мне на талию.

- Альба, мы могли бы чудесно провести вечер. Думаю, вы понимаете, что я достаточно богатый и влиятельный человек.

Пульс колотится у меня в ушах с громкостью там тама, меня бросает то в жар, то в холод. Горло сдавливает, но я с трудом могу процедить:

- За кого Вы меня принимаете?! Как смеете предлагать мне… - голос снова срывается и мне с трудом удается проговорить. – Я пришла сюда с Рэми, я его спутница.

«А не шлюха…» - не сказанное продолжение фразы повисает в воздухе. Я разворачиваюсь и выхожу куда глаза глядят. Мне просто нужно куда-то уйти. Обида все еще обжигает и мне хочется расплакаться, но я кусаю губу и сдерживаюсь. Черт, да эта яхта просто долбанный лабиринт. Наконец, я нахожу двери, ведущие на улицу и выхожу на встречу холодному ветру и облокачиваюсь на перила, переводя дыхание.

- Кто-то испортил Вам вечер?

Да твою же…

В паре-тройке метров от меня стоит красивый испанец с черном костюме. Черные волосы стянуты в аккуратный хвост до плеч. Он пристально смотрит на меня и на секунду мне становится не по себе. Но я чувствую себя слишком униженной, слишком злой, чтобы что-то заметить.

- Все в порядке – отвечаю я, пожимая плечами и отвожу взгляд на волны моря, которые разбиваются о борт.

- Простите мне мою неучтивость, но вы не похожи на девушку, у которой все в порядке, мисс.- говорит он.

В точку. В самую точку.

Я поворачиваюсь к нему, чтобы что-то ответить, а мужчина делает шаг мне навстречу. Но открывается дверь и появляется Рэми.

- Альба! Вот ты где…- он осекается, замечая мужчину, и кивает ему. Похоже, они друг друга знают.

- Что ж, я оставлю вас – испанец еще раз кивает Рэми. – Альба.

Он смотрит на меня своими темными глазами и протягивает визитку.

- Если захотите, сможете со мной связаться по этому номеру. Надеюсь, еще увидимся.

Машинально бросаю на нее взгляд. Качественная бумага, тиснение. Пару телефонов и имя. Габриель. Ни фамилии, больше ничего. Мужчина покидает открытую палубу и мы с Рэми остаемся вдвоем.

- Мы знакомы по работе – говорит Рэми и обнимает меня. – Альба! Ты вся холодная! Пойдем внутрь.

- Не хочу – это срывается с моих губ. Ничего не могу с собой поделать.

- Альба? – он ждет более подробного ответа. Он приподнимает меня за подбородок, чтобы видеть глаза. – Что случилось?

- Рэми, все в порядке. Просто устала. – я пожимаю плечами и чувствую снова раздражение.

- Я знаю когда ты врешь. И это тот случай. – его глаза резко темнеют, что не предвещает ничего хорошего. – Тебя кто-то обидел?

Его красивое лицо становится жестким и холодным. Вот он, Рэмуальд Альвагро. Безжалостный и властный бизнесмен, наследник мультимилионноной корпорации.

- Рэми, все нормально.

Если честно, мне даже стало жутко от того, как он смотрит. Хотя объект его ярости это точно заслужил.

-Рэми…- повторяю я мягче и он вздыхает, успокаиваясь. Потом снимает пиджак и набрасывает мне на плечи, прижимает к себе. Я согреваюсь от его тепла и чувствую себя немного лучше. Рэми обнимает меня, пока я молчу. Иногда слова просто неуместны.

Минут через пять мы возвращаемся в зал.

- Кстати, мой отец уже успел тебя найти? Он хотел с тобой познакомиться.

- Не знаю. Здесь столько людей…

- Даже не язвишь по поводу знакомства с родителями. – вздыхает Рэми.- Почему ты мне просто не скажешь, что…

- А как он выглядит? – перебиваю его я, пока мы снова не вернулись к неприятной теме.

- Он..- Рэми отыскивает кого-то взглядом. – Да вот же он! Видишь, возле окна с высокой блондинкой и Бертом?

Я вижу Грегори беседующего с людьми у окна и мне становится не очень хорошо.

- Ты ему сказал, кто я?

- Конечно. – пожимает плечами Рэми. – Ты стояла у стойки, когда он к тебе подошел. Я хотел присоединиться, но меня…

Дальше я уже не слышу. Как будто звук отключили. Грегори знал кто я. С самого начала. И тем не менее…

- Я не важно себя чувствую. Проводишь до машины? – слышу я, как сквозь вату, свой голос. Привкус горечи, жалость к себе переливается через край тускло желтыми и зеленоватыми цветами заживающей гематомы на моем самолюбии. Сколько я стою? Чего я стою? Как в старые, добрые времена, которые в действительности никогда не были добрыми. Все в этом мире продается и покупается. Обида царапает горло наждаком.

Добравшись домой, я в тайне радуюсь, что Ричард сегодня не остался у меня. Я раздеваюсь, тщательно расправляя платье и застегивая на вешалке. Убираю на полку туфли и иду в ванную смывать косметику. Прижимая к щекам мокрые от холодной воды ладони, мне все еще кажется что у меня пылает кожа. Удивительно, как один вечер может разукрасить твою жизнь яркими цветами, а потом забрать их обратно.

Забираясь под одеяло, что бы снова умереть на день я прокручиваю в голове события сегодняшней ночи и думаю, что все будет хорошо.

Ох уж эта ложь, с которой мы засыпаем.

Серия сообщений "Alba's Fairytale season 2":
Часть 1 - История одного расставания. Ричард
Часть 2 - Шаг 1
...
Часть 6 - Шаг 4
Часть 7 - Шаг 5
Часть 8 - Шаг 6
Часть 9 - Шаг 7
Часть 10 - Arman. Bittersweet

Многие не верят в то, что может случиться, пока оно не случается. Это не глупость и не слабость, а просто свойство человеческой натуры.

Макс Брукс. Мировая война Z

Не нужно бояться конца света. Нужно бояться того, что произойдет после.

2012

Пролог
Я стою на краю и смотрю вниз. Вид на серые, грязные улицы с крыши многоэтажки открывается неплохой. Не Прюденшал тауер на Бойлстон-стрит, но все же. Ветер треплет волосы, забирается под куртку, заставляя поежится от холода.
Джон ушел час назад, проверить не осталось ли выживших в полицейском участке, который находился в паре кварталов отсюда. Шестьдесят чертовых минут, которые превращались в вечность. Бездействие и ожидание - худшая пытка. Но альтернатив особо не было. Поднимаю ворот черного свитера повыше, закрывая шею и снова смотрю вниз.
Теперь моя жизнь кажется мне дорогой в никуда. Хотела бы сказать "длинной дорогой", но..
Внизу бесцельно бродят толпы зараженных. Мертвецы, не нашедшие покоя после смерти. И любой из них мог сократить мою жизнь ровно до сегодняшнего дня.
Не считаю, что полчища зомби заполонившие города это конец света. Есть быть честными, то этот конец только для нас.
Я не знаю, с чего все началось. Никто не знает.
Может быть радиация, может быть какой-то вирус, попавший в кровь, а может быть Господь Бог решил, что мы больше не заслуживаем спасения.
Не знаю. Я не верю в Бога. К тому же ответ больше не имеет значения. Как и все эти разговоры о судном дне, биологическом оружии и теневой политике третьих стран. Все это осталось где-то позади вместе с цивилизацией и человечностью, как если бы мы сидели в вагоне экспресса проезжающем на полной скорости пригородную станцию. Всего миг и она исчезла.
Зараженные новые хозяева этого мира, а настоящие чужаки здесь теперь мы.
Прикрывая глаза и думаю о папе, Чарльзе, Эми и других людях, которых больше не вернуть. Мне больше ничего не дорого и ничего не жаль. Я уже практически ничего не чувствую. По своей сути я такой же мертвец, как и те, что внизу. Чувствую себя заброшенным островом, где-то посреди океана, без прошлого и без будущего. И все же что-то еще есть. Взять хотя бы вид с высоты четырнадцатого этажа. Его никто не может отнять. Должно же быть что-то в конце концов , чего никто не сможет отнять.
И выбор. Да, пожалуй это единственное, что мне осталось.
Джон ушел несколько часов назад, а я стою на краю крыши и думаю, что в отличии от зомби, бродящих внизу у меня все-таки кое что осталось. Выбор.
Внизу бродят зараженные, мертвые и голодные. Безмолвные, как призраки, в опустевшем, мертвом городе. Гротескные декорации в виде опустевших домов, с выбитыми стеклами, следами от пожара и улицами полными брошенных машин. Столько жизней оборвалось в тот день, превратив мир в маленький язычок пламени, который дрожит на ветру, собираясь погаснуть.
Я стою на краю, что бы почувствовать страх или уверенность. Что бы еще раз увидеть, что у тех, кто остался в живых на этой проклятой земле есть выбор.
Вариант первый - продолжать. Вариант второй - на четырнадцать этажей вниз.


Бостон. Август.

Отодвинувшись от монитора компьютера, я потянулась разминая затекшие мышцы шеи. Никогда не любила бумажную работу, которая все таки была необходимым злом в клинике.
Откинувшись в кресле, я машинально поправила на безымянном пальце пальце кольцо, которое подарил мне Чарльз на помолвку . Платина и бриллианты от Гарри Уинстона были признаком хорошего вкуса, безупречного стиля и то, что через пару месяц моя независимость придет в упадок. Вопрос, который настойчиво пролезал в мои мысли время от времени, все еще оставался открытым: будет ли Чарльз настаивать на том, чтобы я оставила работу после свадьбы или нет? Несколько раз он вскользь замечал, что ему бы хотелось чаще видеть меня дома, а его мама многозначительно улыбаясь, повторяла, что они уже переделали одну из комнат в своем шато под детскую.
Подойдя к окну, я приоткрыла жалюзи впуская в кабинет солнечный свет. На улицах было полно людей, не смотря на то что в полдень жара становилась почти невыносимой и температура подскакивала до 30 градусов по Цельсию. Вокруг был огромный мир, который никуда не торопился. Мне хотелось остановиться вместе с ним. Выйти из прохладного кабинета, на жаркие улицы, подставляя лицо солнечным лучам и просто наслаждаться мгновением, не думая ни о чем.

В кабинет, постучав, заглянул Ник. Доктор Николас Робинс работал в МакЛейн Госпитал чуть больше года, был специалистом в области синдрома Капгра, получил грант от фонда Лилли, кроме того успел дважды жениться, потом развестись и оказаться замешанным в истории о романе с пациенткой, которую смогли замять.
Ник был высоким, хорошо сложенным мужчиной чуть за тридцать и харизмой, от которой млели все медсестры МакЛейн. Он подходит к моему столу, непринужденно облокачиваясь на него и одаривает меня самой ослепительной из своих улыбок.
- Боб просил передать, что он в восхищении от отчета, который ты написала.
Я удивленно посмотрела на него:
- Серьезно? Боб, который скорее проглотит свой стетоскоп, чем скажет что-то хорошее? Он сказал,что в восторге?
- Ну вообще то нет. - улыбнулся Ник,- Но в его глаза это так и читалось.
Ясно.
- Ты что-то хотел? - спросила я, отходя от окна.
- Да, пригласить тебя поужинать. Просто скажи "да". - он подошел ближе, как сказали бы психологи "вторгаясь в личное пространство" и коснулся пряди моих волос, заправляя их за ухо. Подлые мурашки пробежали по коже.
- Нет. Я помолвлена. С какой стати я должна согласиться?
- Твои губы говорят "нет", но глаза говорят "да" - улыбнулся Робинс, продолжая держать руку на моем плече. Какая пошлость.
- Те, кто так считает - уже отбывают строк в тюрьме - ответила я, отодвигаясь. - Если это все, что ты хотел...
- Ладно - вздохнул он. - Ты продолжаешь мне разбивать сердце своим отказом, но я верю в удачу. И кстати, мы с Бобом собираемся на ланч в "Лоренцо". Присоединишься?
- Да, почему бы и нет? - ответила я. Доктор Келсо будет гарантом того, что Ник будет вести себя куда сдержаннее. Зачем клинике судебный иск, не так ли? - Я спущусь через пару минут.

Выключив компьютер, я подошла к зеркалу, провела расческой по волосам, приглаживая растрепавшиеся пряди и подкрасила губы помадой. Жакет остался висеть на спинке кресла, сливаясь по цвету с черной кожей. Поправив воротник белой блузки и бросив последний взгляд в зеркало, я вышла из кабинета и направилась к лифту.
- Доктор Уолдорф - у лифта меня догоняет Изабелль. Медсестре Изи двадцать три, она хорошенькая блондинка с красивыми глазами, целеустремленными планами на жизнь и безграничным терпением к пациентам. Мне она искренне нравится, даже когда начинает расспрашивать о свадьбе.
- Привет, Из - я улыбаюсь ей. - Что - то случилось?
- Да - выпаливает она, потом чуть краснеет. - То есть нет. Я только хотела спросить не могу ли я уйти сегодня пораньше?
- Свидание? - догадываюсь я, по ее улыбке. Любовь всех нас делает прекраснее.- Он счастливчик. Занеси мне заявление после ланча и я его подпишу.
- Огромное спасибо.
Я пожимаю плечами и спускаюсь в холл, где меня ждут Ник и Келсо.
Роберт Келсо был бессменный главврач клиники, мой бывший наставник, нынешний начальник и настоящая боль в заднице. Они стояли о чем-то негромко беседуя. Ник сменил больничный халат и форму на светлый костюм. Уверена, что сдача с трех тысяч долларов была маленькая. И Боб, в неизменном темно-сером костюме, который он носит сколько я его знаю.
- А вот и Эмбер. - Келсо добродушно улыбается. - Пойдем, милочка.
Он уверенным движением берет меня под локоть и мы покидаем стены клиники.

Ресторанчик "Лоренцо" представлял из себя небольшой зал в средиземноморском стиле, прекрасную итальянскую кухню и немного завышенные цены. Но цены в меню переставали иметь значение, когда приносили еще горячую фоккачу в комплимент от заведения.
Это был обычный ланч, на который мы периодически ходили, если день в клинике наступало затишье. Хорошая еда, Келсо рассказывал забавные случаи из практики, Ник ностальгически вздыхал о прошлом отпуске в Рио, грядущий день Рождения одного из наших коллег и вечеринка-сюрприз. Мы смеялись, обсуждали новости и каждый из нас планировал закончить свой день как обычно.
Дверь "Лоренцо" распахнулась и в зал почти ввалился мужчина в джинсах и рубашке, на которой виднелись пятна крови. Он стоял в пол оборота к нам, словно не мог решиться в какую сторону ему пойти и не моргая уставился в стену. Разговоры в зале стихли.
Первым среагировал Ник. Он быстро поднялся из-за стола и подошел к мужчине.
- Мистер, я врач. Вам нужна помощь?
"Я достойно и добросовестно буду исполнять свои профессиональные обязанности; здоровье моего пациента будет основной моей заботой;я буду придерживаться глубочайшего уважения к человеческой жизни, начиная с момента зачатия;я не позволю, чтобы религиозные, национальные, расовые, политические или социальные мотивы помешали мне исполнить свой долг по отношению к пациенту;"
Так звучит врачебная клятва. И любой из нас троих был готов оказать пострадавшему помощь, на ходу ставя диагноз: бледность кожи - сильная кровопотеря; заторможенность реакции - шок. Да, любой из нас был готов, просто Робинс возле мужчины раньше всех. Все врачи немного не от мира сего. Мы перестали бояться смерти, и своей и чужой.

Почему-то нам всегда кажется, что мы умрем в собственной теплой постели, в окружении семьи или хотя бы кошки. Но случается что-то необычное и твои планы о чинной смерти рушатся, как карточный домик под сквозняком. Ник был тем, кто за минуту до смерти был в полном порядке.
Мужчина в голубой рубашке повернулся к нему. Воротник и плечо незнакомца были щедро залиты кровью, как кукурузным сиропом. Но загвоздка заключалась в том, что у пострадавшего была глубокая рана на шее. Кто-то вырвал ему половину горла и влажно поблескивающая кость, видневшаяся в ране, подтверждала, что такое не совместимо с жизнью.
Ник замер всего на секунду и это стало его последней ошибкой. Мужчина, схватил его, опрокидывая на пол и подгребая под себя. Зубы вцепились бульдожьей хваткой в шею и раздался отвратительный звук рвущейся плоти. Оглушительный крик стал булькающим из-за крови, толчками фонтанирующей из раны.
Я замерла. Ничего не могла с собой поделать. Человеческая реакция самая непредсказуемая. Может быть потому только мы, как вид способны на эмоции.
Мне было страшно. Я не могла поверить, в то, что сейчас произошло на моих глазах.
Двое мужчин оттаскивают напавшего и я в миг оказываюсь рядом с Ником. Я пытаюсь зажать рану на его шее, руки становятся мокрыми от горячей крови. Он смотрит на меня глазами расширенными от боли и ужаса. Это самое страшное. Несколько секунд сознания, перед тем как ты умрешь, когда ты точно знаешь, что тебе осталось несколько секунд. Его побелевшие губы беззвучно шевелятся. Кровь продолжает течь, словно стремиться как можно скорее покинуть тело.
Только один раз в жизни мне было также страшно. Дыхание было рваным и быстрым, язык онемел, а сердце колотилось так быстро, что казалось я слышу как в ушах гремит стук тамтамов.
Ник замер, его зрачки расширились, став двумя пятнышками темноты. Пульс больше не прощупывался. Жизнь может кончится вот так, в краткие мгновения.
Боб схватил меня за локоть, заставляя подняться.
- Ты ему уже не поможешь, милочка. Он умер.
В углу послышался крик и Келсо едва ли не вытолкал меня на улицу из "Лоренцо".
- Что за...- произнесла я. Мимо нас пронеслась скорая, несколько полицейских машин с включенной сиреной. Что, черт побери, здесь происходит?!
- Я надеюсь, ты припарковала машину неподалеку. Мы уезжаем отсюда - произнес Боб все тем же невозмутимым голосом, сохраняя адское спокойствие. В этом то вся и разница. Многие считают, что страх мешает думать связно. Это не так. Страх и паника - две разные эмоции. Страх поможет тебе выжить, паника — верная смерть.

За считанные минуты мы пересекли пару улиц, оказываясь возле парковки перед клиникой. Мужчина в форме лежал на спине, широко раскинув руки, словно загорал на пляже Сен-Тропе. А эти твари вгрызались в его тело, словно он был праздничным ужином. Тошнота подкатила к горлу и закашлялась.
Как по команде они повернули к нам головы на звук.
- Эмбер - процедил Боб, сквозь зубы, глядя, как двое мужчин и женщина, все в крови, направились к нам, бросив растерзанное тело охранника.- Достань ключи и открой чертову машину.
Я безнадежно пыталась нащупать ключи в сумочке. Черт бы ее побрал!
- Поторопись, я не собираюсь дать им сожрать себя, только потому что ты не можешь найти ключи!
Мне захотелось рявкнуть на него. Нашего друга только что убили, на мне все еще его кровь, люди пожирают друг-друга, а я пытаюсь помочь Келсо, но не могу найти эти долбаные ключи!
Шаркающие шаги приближались и вот, о чудо, я нащупала холодный метал ключа и вытащила его из сумочки.
- Ну аллилуйя! - фыркнул Боб.- Давай быстрее!
Мои руки мелко дрожали, они были в крови Ника, как если бы я одела алые перчатки. Боже мой...
Ключ выскользнул из влажных рук и упал, прощально звякнув, в решетку канализации.
-Дьявол - воскликнул Келсо смотря на меня так, как будто я уже убила нас обоих. Троица каннибалов приближалась, а ключ от машины блестел под решеткой канализации. Как говорила моя бабушка из Техаса : "Когда пытаешься помочь людям, обязательно попадаешь в какое-нибудь дерьмо."

Серия сообщений "ZOMBIE":
Часть 1 - Без заголовка

В колонках играет - Always - Bon Jovi

Если двое людей должны быть вместе, они найдут путь друг к другу.


— Что теперь с нами будет? — спрашивает он.
— Все, что захочешь, — отвечаю я.

Лорен Оливер.
This Romeo is bleeding
But you can't see his blood
It's nothing but some feelings
It's been raining since you left me
Now I'm drowning in the flood
You see I've always been a fighter
But without you I give up

Этот Ромео истекает кровью,
Но ты этого не видишь.
Просто излил свои чувства.
С тех пор, как ты ушла,
Без конца идёт дождь.
Видишь ли, я всегда был бойцом,
Но без тебя я сдаюсь
Bon Jovi -Always.



В жизни наступает момент, когда все вокруг кажется, разрушено и у жизни есть недостаток, что нет инструкции по эксплуатации. Если, к примеру, не работает мобильник, берешь его гарантию, и несешь в магазин, и тебе дают новый телефон. С жизнью так не поступишь. Если испортилась, новую не дадут, и приходиться оставаться с той, какая есть - потрепанной, грязной, плохой. Все решения приняты. Остается только бежать по дороге, у которой нет конца. Самое трудное — понять, жива ли я еще.
- Синьорина, с Вами все в порядке? – услышала я рядом чей-то незнакомый голос, и мне с трудом удалось перевести взгляд с только что захлопнувшихся дверей.
- Простите – еле слышно произнесла я, пытаясь сфокусироваться на мужчине, стоявшим передо мной, вопреки желанию снова повернуться обратно. Даже сбежав в другой мир, я снова нашла Майка. Я никогда не думала, что наша история любви необычна: таких сюжетов в мире достаточно. Но я гордилась своей верой в нас, даже если это было так больно, любить человека, которого у тебя отняли.
- Вы побледнели – он осторожно, бережно придержал меня за локоть и я, задержав взгляд на его темных глазах, серьезно спросила:
- Вы верите в призраков?
Он улыбнулся спокойной улыбкой, от чего его лицо стало еще более красивым и уверенным.
- Нет. – мужчина слегка покачал головой. – Неужели Вы в них верите?
- Теперь, кажется, верю – произнесла я, бросая взгляд на двери. Иначе как объяснить, что тот мужчина как две капли воды похож на Майка?
- Позвольте представиться граф Парис - он чуть поклонился и я посмотрела на него с куда более оживленным интересом, чем раньше. Черные, чуть вьющиеся волосы, аристократичные, но мужественные черты лица, умные, внимательные глаза, настоль темные, что казались почти черными. Добавьте к этому еще хорошие манеры, теплую улыбку вкупе с бархатистым голосом и получите мужчину мечты по имени Парис. Я уже говорила, что Джульетта была дурой?
- Альба - представилась я, стараясь улыбнуться и прекратить думать о превратностях судьбы. – Скажите, Вы знаете того мужчину, что сейчас вошел в двери?
- Разумеется, его имя Тибальт, из дома Капулетти. – ответил граф и мои губы непроизвольно шевельнулись, повторяя это имя. Тибальт.
Тибальт по замыслу Шекспира был цепным псом семьи Капулетти и влюблен в Джульетту. Свою сестру. Никогда не любила Шекспира.
- А Вы здесь по делам? – поспешила сменить тему я, пока Парис не решил что я какая-нибудь помешанная дамочка. И пока граф рассказывал о красоте Джульетты, ее добродетели и их скорой свадьбе, я лихорадочно думала, какая роль отведена мне в этой постановке. Хорошо, еще я немного завидовала их свадьбе. Ну ладно, ладно, я очень завидовала тому, что они женятся. Я была готова продать что угодно и кого угодно за возможность одеть роскошное белое платье и пойти под венец. У каждого свои слабости. Хм, а может я успею тут по быстренькому выйти замуж и вернуться домой. Это ведь не будет считаться? Если верить законам Мери Сью, то я должна нагло влезть в сюжет, влюбить в себя всех главных героев (в идеале только мужского пола) и изменить историю. Проблема заключалась в следующем: я не собиралась лишать мир одной из лучших историй трагичной любви, к тому же перспектива получить в награду Ромео меня слишком уж не вдохновляла.
Дверь снова распахнулась. Показались Меркуцио и Тибальт. Парис вежливо откланялся и ушел. А я снова повернулась к мужчинам. Рыжее бедствие исподтишка показал Тибальту неприличный жест и подошел ко мне.
- По моему беседа с дядей тебе не очень помогла. – улыбнулась я. – Может тебе еще разок сходить?
- А ты, я смотрю, охмуряешь графа Париса? – не остался в долгу Меркуцио, снова улыбаясь фирменной улыбкой бесенка.
-Оно мне надо?- спокойно пожала плечами я. Но Меркуцио не сдавался:
- Титул, внешность, состояние.
-Ни то, ни другое, ни третье. Меня это не интересует.
Его лицо озарилось, а это значило, что в голову ему пришла какая-то идея. И упаси меня Господи быть ее частью.

Меркуцио взял меня за руку и потянул за собой. Я все еще не понимала, что происходит, пока не увидела Паолу, Капитана стражи. Попытки затормозить ногами на этом мерзком мраморном полу провалилась с треском.
- Паола! – воскликнул Меркуцио, выпихивая меня вперед. – Вам с Альбой нужно пообщаться!
Точеная бровь Ласомбры взметнулась вверх и она посмотрела на меня. Ощущения тушканчика перед коброй были очень наглядны.
- Прошу прощения – выдавила я и повернувшись к ухмыляющемуся Меркуцио прошипела:
- А ну пошли отсюда!
Вытолкав его на улицу, я выдохнула и повернулась к Тореадору:
- Ты можешь не нарываться хотя бы пять минут?!
- Сама сказала, что мужчины тебе не нравятся – улыбнулся Меркуцио. У меня едва не отвисла челюсть. Это когда это я такое сказала?!
- И поэтому ты решил, что мне должны нравиться женщины?! – очень хотелось напомнить ему, что логика как морская свинка. Не морская и не свинка.
- А ходят слухи, что Паола их предпочитает – невинно заметил он.
- Спорим она просто кого-то отшила и он пустил этот слух, лелея свое самолюбие?– улыбнулась я. В конце концов, у меня тоже бывают жестокие шутки, а ночь была слишком хороша что бы продолжать злиться. Глядя на цветущие сады, утопающие в лунном свете, я все гадала, как в таком чудесном городе могла разыграться такая чудовищная трагедия?


Маска плотно прилегала к моему лицу, концы шелковых завязок, переброшенные на плечо, щекотали кожу и заставляли меня нервничать еще больше. Все-таки это была не очень хорошая идея лезть всей толпой на чужой бал. Мне всегда больше нравилось получать заблаговременно элегантный прямоугольник тисненой бумаги с приглашением в изящном конвертике. Хоть в чем-то мой Сир привила мне хороший вкус.
Но этой ночью у меня была только маска, скрывающая лицо, храбрость и еще выпитый бокал вите с примесью спиртного. Правда бонусом прилагалась еще небольшая группа таких же обнаглевших Тореадоров, которые явно очень верили, что без них праздник у Бруджа будет не тот. И вообще праздник без Тореадоров это не праздник.
Из дома Капулетти лился свет, и звучала громкая музыка. И тут волнение схлынуло, словно оцепенение которое меня держало все эти годы железной хваткой, наконец, исчезло. Я расправила плечи, наслаждаясь ощущением легкости во всем теле и улыбнулась. Впервые я была по-настоящему свободна. Затеряна где-тот во времени, без прошлого, без обязательств, без привязанностей. Только имя, которое не несло с собой ничего, кроме набора звуков. И в этот миг, мне нравилось просто быть кем-то другим, но не Альбой. И я больше не хотела думать о том, что можно было вернуться во времени и что-то изменить… Единственный момент, когда ты можешь что-то изменить, это сейчас, и это «сейчас» течёт сквозь пальцы со скоростью мысли.

Зал был полон танцующих, голосов, смеха, музыки и веселья. Вихрь бала поглощал все вокруг себя, собирая в причудливую мозаику: взгляд, жест, обрывок фразы, поцелуй, касание, блеск драгоценностей, шорох юбки, скольжение тела о тело, привкус витэ на языке. Все это сливалось воедино, что бы блеснуть падающей звездой и кануть во мрак.
Один из мужчин снова перехватил меня в танце, прижимая к себе за бедра. Губами скользнул по моей шее и я, смеясь, оттолкнула его, скользнув к новому партнеру. Краем глаза я уловила, как Меркуцио очень проворно утащил хозяйку дома, синьору Капулетти, за портьеру. Шекспиру такая вакханалия и не снилась.
Еще одно движение и меня подхватывают сильные руки, прижимая к своему телу. И мне не нужно смотреть на лицо, что бы узнать кто это. Я знаю эти руки, знаю малейшие нюансы их прикосновений: твердые и уверенные, когда он учил направлять меня пистолет, молниеносные и крепкие во время спарринга, надежные и бережные, когда он обнимал меня, сильные и страстные, когда мы занимались любовью. Помнить — наихудшее проклятие. Память остается, даже когда отбирают все остальное. Мы способны стремительно распрощаться с любой из вредных привычек — бросить курить, отказаться от спиртного, перестать заводить ненужные романы. Но есть такие вещи, не поддающиеся силе воли. Забыть или разлюбить, к примеру. Все, что рождается в сердце, навсегда в нем остается.

Тибальт танцует со мной, но его взгляд прикован к Джульетте. Снова. Всегда.
К той, которая никогда не будет ему принадлежать. Но к той, которой всегда будет принадлежать он. Любовь – это все. И это все, что мы о ней знаем.
Я смотрю на мужчину, который похож на Майка, как близнец и знаю, что это не он. Но все внутри меня хочет поверить в эту иллюзию, хотя бы на один час. Солгать не трудно. Хуже то, что мы цепляемся за эту ложь. Просим дать нам иллюзию, чтобы не смотреть правде в глаза, не чувствовать себя одинокими.

Я касаюсь пальцами его подбородка, и Тибальт удивленно смотрит на меня. Приподнимаюсь и целую его. Нет, не так. Я целую губы Майка, страстно, голодно, чувствуя как мне этого не хватало. Как я скучала по нему.
Он уверенно берет меня за руку и ведет по освещенным коридорам. Через несколько минут мы оказываемся на просторном безлюдном балконе. Мужчина прижимает меня к стене и я чувствую сквозь тонкую ткань платья холод камня. Его руки задирают подол платья, он жадно приникает ко мне телом. Я знаю, что он желает другую, что он представляет ее. Мы дышим иллюзиями. Абсолютно все. Они питают нас ночами. Они придают нам сил. Они спасают нас от одиночества. Иногда нам кажется, что иллюзии крадут время нашей жизни. Но чем бы была наша жизнь без них?
Я закрываю глаза и чувствую Майка. Его руки, держащие меня, его губы скользящие по коже, его мягкие волосы под моими пальцами. Он здесь. Он со мной. Я приникаю к нему сильнее, стараясь удержать призрака, и продлеваю эту агонию.
Когда все заканчивается, Тибальт снимает с меня маску и всматривается в мое лицо.Не знаю, что он пытался разглядеть в летней ночи, что хотел увидеть. Я даже не пытаюсь снять его маску. Мы те, кем мы притворяемся и все мы по разным причинам носим маски. Некоторые маски мы надеваем, потому что это то кем мы действительно хотим быть. Некоторые мы носим, потому что не можем принять скрываемого под ними или потому что кому-то нужно видеть нас такими. И некоторые маски мы носим для того, чтобы остаться в тени, но в ношении масок есть один недостаток, они в любой момент могут быть сорваны.


Проскальзывая обратно в зал, я иду по длинной галерее. Послышались шаги, и я инстинктивно ныряю за ближайшую колонну. И увидела их. Ромео и Джульетта.
Он нежно склонился к ней и поцеловал. Я восхищенно задержала дыхание. По прежнему ненавижу «Ромео и Джульетту», но когда на твоих глазах твориться история, сложно оставаться равнодушным.
Вернувшись в зал, я перехватила бокал с витэ и осушила его залпом. Сейчас мне хотелось забраться с головой под одеяло и просто побыть одной. Но вечер был в самом разгаре, а вернее подходил к самому интересному. Нам всем нравится думать, что мы управляем собственной жизнью. Но правда в том, что управление своей судьбой — всего лишь иллюзия.

Появившийся из ниоткуда Тибальт, схватил Ромео и сдернул с него маску. Всего лишь мгновение. Мгновение, чтобы гости впали в замешательство. Мгновение, чтобы Тибальт размахнулся и ударил Ромео.
Красавец Тореадор получил хороший удар по лицу.
- Мне кажется вечер подошел к концу. – сказал, появившийся рядом Бенволио.- Мы и так злоупотребили гостеприимством.
- Серьезно? – саркастически уточнила я, наблюдая, как Ромео изящной ласточкой улетает в угол.
Меркуцио, всегда горой стоявший за Ромео, подскочил со спины и отвесил Брудже хороший пинок под зад. Тибальт издал звериный рык.
- Да ты прав. Пора домой. – быстро согласилась я с Бенволио. – Ходу,ходу, ходу! Меркуцио нагнал нас в толпе и схватил меня за руку:
- Бежим, красотка! – он хохотал и ловко пробирался сквозь толпу. А я пока не могла понять, что такого смешного в разъяренном Брудже. Обычно это машина для убийств, а над ними как-то не принято смеяться. Но было ли дело в адреналине, пока мы бежали из дома Капулетти, или в абсурдности самой ситуации, но я поймала себя на том, что сама не перестаю улыбаться.

Мы вернулись в дом, где нас уже ждала наша собственная вечеринка. Правильно, испортил праздник другому – можно и отдохнуть. Уже звучала музыка и разливали витэ. Хм, каждая ночь, как праздник. К такой роскоши можно и привыкнуть.
- А где полуголые танцовщицы? – воодушевленно поинтересовалась я.
- Отличная идея- Меркуцио поставил стул передо мной и уселся на него. – Начинай.
Я фыркнула и покачала головой:
- Даю только частные представления
- Так и быть, уговорила – он заулыбался еще шире, ожидая шоу.
Потрясающая самоуверенность и наглость. Хотя некоторые называют это непосредственностью.
- Забудь об этом – пропела я, беря бокал. Меркуцио снова посмотрел на меня проницательным взглядом и чуть прищурился:
- Приметила кого-то другого?
- Я тебя умоляю – рассмеялась я. Похоже он все еще не может избавиться от фантазии на тему моей страсти к Ромео.- Им все равно ничего не светит.
-Похоже ты все таки станцуешь для меня – задумчиво улыбнулся Меркуцио.
- С какой радости? – фыркнула я, пытаясь прикинуть чем бы его треснуть. Хотя у меня есть бокал…
- С той, что я не буду расстраивать этих бедняг твоим отказом.- как ни в чем не бывало заметил он, рассматривая свои ногти.
- Это шантаж!
- Это сделка! – возразил он.
Никогда не любила рыжих Тореадоров.

Что нужно женщине для счастья, как ни бокал хорошего вина и общество красивого мужчины? А для полного счастья мне предоставили бокал витэ и двух Тореадоров. Высокий, смуглый и накаченный Августо очень навязчиво пытался произвести на меня впечатление своими мускулами, а робкий, прекрасный Алехандро смотрел на меня с молчаливым обожанием. Проходящий мимо Меркуцио наклонился к моему уху и шепнул:
- Не теряй времени, он романтик.
- Иди куда шел – шикнула я и вернулась к моим обожателям.

Еще парочка бокалов, несколько танцев и я была уже «в стельку». Меркуцио, как довольная акула, кружил рядом. Я все таки не выдержала и спросила, как его жена относиться к тому, что он волочится за каждой юбкой. На что он совершенно обезоруживающе мне ответил:
- А в чем проблема?
- Что значит в чем проблема? – нахмурилась я. – Знаешь, я по другому отношусь к браку. Хотя чуть не вышла замуж. Однажды.
- Бедняга умер? – ухмыльнулся Меркуцио.
- Убери эту ухмылку.- улыбнулась я, понимая что надо трезветь. Срочно. – Я его бросила.
- Момент! – хохотнул Меркуцио и вскочил на стол. Остатки трезвого сознания стали трезвонить, что это не к добру.
- Господа! – возвестил Меркуцио, привлекая внимания. – Только взгляните на эту бессердечную красотку!
«Бессердечная красотка» была готова провалиться сквозь землю, когда на нее все дружно уставились. А Меркуцио продолжал мою «презентацию».
- Она бросила своего жениха, станцевав на сердце бедняги пламенный танец. У кого хватит смелости укротить эту…тигрицу?- последнее слово он произнес таким соблазнительным тоном, что желающие стали расти в геометрической прогрессии, а я лихорадочно думала как мне сбежать отсюда. Но потом подумала, а что здесь такого плохого? Если за долгое время мне наконец весело и не нужно ни о чем думать. Я улыбнулась Меркуцио и протянула ему ладонь, приглашая танцевать. В конце концов, можно выгнать девушку с вечеринки, но не вечеринку из девушки.

Дверь так размашисто распахнулась, что грозилась снести собой стену. Я подскочила, прикрываясь простынями. Здесь принципиально не принято стучать?
Меркуцио был похож на кошку, которая поймала большую, упитанную канарейку. Мне даже стало любопытно, что заставило его лучиться от удовольствия. Но кстати…
- Тебя стучаться не учили? – очень вежливо поинтересовалась я. Воплощение хороших манер – сохранять вежливое спокойствие, когда тебя застали голой в постели. Не думаю, что моя бабушка подразумевала именно это, имея в виду «неловкие ситуации», но ее уроки мне пригодились.
- Одевайся и поторопись, пришла кормилица Капулетти – улыбнулся он и помчался вниз. Я снова уткнулась в подушку. Если он считает, что я подорвусь с постели ради какой-то кормилицы…Кормилица! Я подскочила с постели лихорадочно пытаясь одеть рубашку и платье. Черт побери, пока я успею разобраться во всех этих складках и завязках, Ромео и Джульетта уже успеют самоубиться. С трудом продравшись сквозь лабиринты одежды, я выбежала из комнаты и спустилась во двор, где уже разгоралось происшествие.
Меркуцио как заводной чертик скакал вокруг кормилицы и старался задрать той юбку. Я попыталась пробраться сквозь толпу, чтобы прекратить это безобразие, но слишком поздно. Меркуцио оказался позади кормилицы Джульетты и схватил ее за внушительный бюст. Женщина взвизгнула и замахала руками, стараясь огреть охальника, но рыжий изловчился и поднырнув под ее руки схватился за подол и задрал юбку.
Кто-то оттолкнул Меркуцио, но увидеть спасителя так и не удалось. Обзор мне заслонила чья-то широкая спина, а без привычных каблуков, я могла только дышать ему в лопатки. Блин, понавырастали тут!
- Меркуцио! – раздался возглас Ромео. Ах ты черт!
- Эй! – я побарабанила ногтем по спине мужчины, который загораживал обзор. Он обернулся и это оказался Августо, вчерашний Тореадор-качок.
- Мне ничего не видно – «намекнула» я и он, улыбнувшись, схватил меня за талию. На секунду я зависла в воздухе, а потом оказалась сидящей на его плече. Да, обзор оказался превосходным. Всегда в театре предпочитала ложи, а не партер. Закинув ногу на ногу, я поудобнее устроилась на своем «балконе».
Ромео уже успел оттеснить своего лучшего друга от кормилицы. Она сурово посмотрела на рыжего и снова повернулась к Ромео.
- Я принесла Вам послание от своей госпожи, Джульетты.
Повисла тишина. И после этой театральной паузы, как повелось, Ромео снова получил по лицу. Лицо Меркуцио исказилось от недоверия, злости и разочарования. Говорят, что стоит бояться не своих врагов, а – друзей. Потому что удары в спину чаще всего наносят те, кого защищаешь грудью.
Ромео поднялся с земли, вытер разбитую губу, которая уже успела опухнуть. Что придало ему небольшое сходство с Анджелиной Джоли.
- Как ты мог?! – прорычал Меркуцио. – Связаться с этими ублюдками?!
Лицо Ромео исказил ледяной гнев, он взял кормилицу под руку и увел из паттио. Меркуцио выругался и пошел в дом. Я спрыгнула с плеча Августо и побежала за рыжим.

Меркуцио был у подножия лестницы и с размаху впечатал кулак в колонну. Я вздохнула, набираясь смелости и сделала шаг вперед. Тореадор мне нравился и было жаль, что из-за страсти одного испортилась дружба. Окружающим легко сказать: «Не принимай близко к сердцу». Откуда им знать, какова глубина твоего сердца? И где для него — близко?

- Как ты?
Меркуцио повернулся ко мне, зеленые глаза сверкали как у разъяренного кота.
- Хочешь, подеремся? – с надеждой предложила я. – Тебе станет легче.
Он покачал головой.
- Не надо – отрезал он. Потом чуть сбавил тон:- Спасибо, Альба, но не надо. У меня есть идея по лучше. Увидимся позже.
- Конечно – я постаралась улыбнуться.
Он поцеловал меня в щеку и ушел, а я смотрела на закрывшиеся двери и знала, что вижу его живым в последний раз. А мы так многое забываем.
Имена. Обещания, которые не хочется выполнять. Друзей. О времени. Обиды. Дни рожденья. Извиниться. А еще мы забываем слова. Забываем, что так их и не сказали.

Я сидела возле окна, гадая в какой момент это случиться. Играя в школьной постановке Джульетту, я не прониклась особым трагизмом смертей героев. А теперь не нахожу себе места. В жизни, увы, все совершается без репетиций.
- Альба!- дверь распахнулась так внезапно и громко, что на мгновение я едва не схватилась за сердце, опасаясь, что оно выскочит из груди. Похоже, местные Тореадоры категорически игнорируют даже сам факт существования стука в дверь.
Я уже хотела сказать что-нибудь язвительное на этот счет, но увидела выражение лица собеседника. Алехандро был взволнован, в лазоревых глазах плескался страх. И я уже без слов знала, что кульминация близка.
- Где они? – пожалуй слишком резко спросила я, спрыгивая с подоконника и подходя к нему.
- На площади. Меркуцио нашел Тибальта и…
Дослушивать я не стала. У меня оставалось несколько минут, чтобы все исправить. Плевать я хотела на историческую ценность и верность канонам. Обойдутся как-нибудь без Ромео и Джульетты, пусть порыдают над Тристаном и Изольдой. Тоже вполне себе драматическая парочка.
Я бежала со всех ног, надеясь, что я успею. Мимо мелькали смазанные очертания домов, улиц, садов, превращаясь в какое-то цельное полотно школы импрессионизма. Улицы, погруженные в тени, сменились площадью, залитой лунным светом. А потом время растянулось, как плавленая резина. Ты понимаешь, что на самом деле, все происходит за долю секунды, но продолжаешь смотреть на замедленную съемку, не в силах пошевелиться, не в силах остановить и чувствуя, как все больше увязаешь.
Лязг стали, вскрик и короткий, серебряный росчерк. Я уже чувствовала запах крови, разливающийся в воздухе, но не могла, отказывалась верить, что шпага пронзила сердце Меркуцио. Лицо Тибальта исказилось мрачной радостью, удовлетворением от смерти врага. На синем шелке рубашки стало расползаться влажное, черное пятно, как будто кто-то в шутку выплеснул на него чернила. Бруджа вытащил шпагу, обагренную кровью, и тело Меркуцио упало на мостовую, как марионетка с обрезанными веревочками. А потом раздался крик Морчибы, жены Меркуцио и разрушил вязкую пелену времени.
Оцепенение спало, и мир завертелся с нарастающей скоростью, как раскрученная карусель. Рыдания заглушил громкий звериный рык. Сородичам приходится уживаться с Зверем внутри, но когда ты несешь потерю, все внутри требует пролить кровь ради утоления мести. Рано или поздно Безумие настигает всех нас.
Охваченный яростью, Ромео одним прыжком оказался возле Тибальта и отрубил ему голову. Я закричала. Имя ненароком сорвалось с губ, слившись с общим гомоном толпы. Я знала, что это был не он. Но не могла не чувствовать ужаса, глядя на свой оживший кошмар.
-Альба! – рядом оказался Непоседа и схватил меня за руку, уводя от толпы. – Нам пора уходить!
На площадь стекалась стража и уже виднелись клубящиеся тени, вокруг Паолы. Леди Монтекки прижала к себе тело Меркуцио и беззвучно плакала. А я обернулась, чтобы в последний раз столкнуться с своим кошмаром. Концы золотистых волос окрасились в густой вишневый цвет, распахнутые голубые глаза смотрели в пустоту. Когда жизнь обрывается, она как вспышка кинокадра, но лента обращается в пепел и экран гаснет.
А потом все заволокло темнотой и я снова падала куда-то вниз. Я пережила потерю, но я возвращалась домой. Просто продолжать идти. Что нам еще остается? И Шекспир сказал: «Всё хорошо, что хорошо кончается.» Но, иногда, всё просто кончается…

Я открыла глаза и снова закрыла, пытаясь не морщиться от трезвона в голове. Мой нежный, женский организм протестовал против перемещений во времени. Это даже звучит дико.
- Альба – мягко позвал Непоседа и коснулся моей руки. Открыв глаза, я обнаружила две вещи: первая – мир перестал, наконец, вращаться и вторая – это не Сан-Диего. Вот же…
Непоседа с интересом разглядывал сияющий огнями фасад здания, а я пыталась понять где я.
- Ты никогда раньше не была в Чикаго? – поинтересовался Непоседа, засунув руки в карманы потрепанных джинсов.
- В Чикаго? – хрипло сказала я. – Что мы, черт возьми, делаем в Чикаго?!
- Это у тебя надо спросить – беспечно улыбнулся Непоседа, и мне пришлось сделать глубокий вдох, что бы успокоиться.
- В каком смысле? – тихо спросила я, стараясь не заорать.
- Мы путешествуем по маякам – пожал плечами парнишка.- Маяки – это что-то значимое для тебя, то за что можно зацепиться.
Верона… В Вероне был Тибальт, так похожий на Майка. Но что могло меня привести в Чикаго?
- Я не знаю, что мы делаем в Чикаго – наконец призналась я, бросив гадать.
- Хорошо, для начала нужно достать тебе подходящую одежду – он оглянулся, ища взглядом витрину магазина женской одежды.
- Ты собираешься ее украсть?!
- А у нас есть другой вариант?! – резонно заметил он. Ну да, наличных у меня не было и не думаю, что получиться расплатиться кредиткой. Вариант ходить в платье времен Ромео и Джульетты даже не рассматривался. Было похоже, что я удрала с Шекспировской постановки. Ну или из психушки. Тут уж как посмотреть.
- Хорошо – скрепя сердце, согласилась я и осталась ждать Непоседу. Он вернулся минут через двадцать с охапкой одежды, которую довольно улыбаясь, вручил мне. Непоседа деликатно отвернулся, заодно карауля, чтобы никто не вошел в проулок. Раздевшись, я с сожалением бросила платье в мусорный бак и одела новое. Красивое, черное и чертовски узкое, по моде 20-х. Думаю именно в этот промежуток мы и попали. Мне нужно было найти свой маяк и вернуться домой.
Мы вышли на улицу, освещенную фонарями, с вереницей прохожих. Это было не так захватывающе, как средневековая Италия, но тоже запоминающееся. И теперь мне нужно найти что-то, что привело меня сюда. Камю сказал, что жизнь — это череда выборов. Делайте выбор с умом, и судьба улыбнется вам. Но если выбор неудачный, никогда не знаешь, какую цену придется заплатить.
Мы шли по одной из центральных улиц, пока краем глаза я не увидела то, что заставило меня замедлить шаг. Говорят, секреты нужно уносить в могилу, но в моем мире, секреты — единственное, что нельзя похоронить.
За окном, в баре с теплым, янтарным светом, откуда лился джаз, сидел Ричард в темно-сером костюме, фетровая шляпа небрежно лежала на столе, рядом с стаканом виски.Даже, когда мы думаем, что знаем всё о тех, кого любим, у них всегда найдётся скелет в шкафу.

Я замерла, как вкопанная, ничего не смогла с собой поделать и прежде, чем успела оценить ситуацию, уже толкнула дверь в бар.
Он поднял на меня свои лучисто-карие глаза, и у меня в мгновение защемило сердце. Но его взгляд по прежнему был заинтересованно-вежливым и только.
- Прошу прощения, я Вас спутала со своим другом Ричардом. Вы на удивление похожи. – произнесла я, чуть улыбаясь. Возможно, я все-таки нашла свой маяк.
- Возможно и так – ответил он, и я с радостью услышала знакомый голос. – Может Вы добавите еще пару деталей?
- Его зовут Ричард. Ричард Кенсингтон. – ответила я в замешательстве и мужчина кивнул на свободный стул. – Присаживайтесь.
Я опустилась на стул, продолжая смотреть на мужчину.
- Вы так и не сказали, как Вас зовут – напомнила я и он усмехнулся:
- Впрочем, как и Вы.
- Альба – машинально отозвалась я и он чуть кивнул.
- Дрейк. И так, откуда Вы знали моего предка? – он сплел пальцы в замок и пристально посмотрел на меня.
- Не так давно – неопределенно ответила я, чувствуя подвох.
- Странно – протянул мужчина. – Он давно умер. А теперь обойдемся без шуток. Где твоя стая?
- Какая стая? – растерянно спросила я, пытаясь понять о чем он.
- Стая Анархов – отчетливо произнес он, как если бы я была клинической идиоткой.
- Я Камарилец! – в искреннем негодовании воскликнула я и он вдруг тихо засмеялся.
- Дорогая, это просто замечательно. Камарилец в шабашитском городе.
ТВОЮ МАТЬ!!!
- Я…
- Откуда ты знаешь обо мне?! – его взгляд обжег так, если бы меня окунули в ледяную воду. Сотни маленьких игл впились в кожу. Он…он хочет сказать, что он и есть…Этого не может быть! – Кто тебя послал?!
- Этого не может быть…Ты не можешь быть мои Ричардом. – растерянно прошептала я. – Он неонат и его сир Дон Алехандро.
Его рука железной хваткой сжала мое запястье. Глаза полные холода и злости.
- Откуда ты знаешь про моего Сира?! Отвечай! – прошипел он. Я сидела ошарашенная и морщась от боли в запястье. Это был Ричард. Мой Ричард. Есть в мире вещи пострашнее насилия и смерти. Нет ничего хуже, чем невозможность доверять, тем кого любишь.
И я заговорила. Я рассказала нашу историю, теперь зная, что каждый жест, каждое слово, взгляд и прикосновение было ложью.
И ведь никто не заметит, в таком огромном мире, как рухнул маленький город внутри тебя.
- И ты рассчитываешь, что я в это поверю? – иронично вскинул бровь мужчина.
«Я же тебе верила!» - едва не сорвалось у меня с языка.
- Если ты позволишь, я кое-что достану из сумки – сказала я, потянувшись к ремешку, накинутому на спинку стула. Он снова пристально посмотрел на меня.
- Если это оружие, то лучше даже и не пытайся.- предупредил Ричард «Дрейк».
- И не думала – пожала плечами я, доставая телефон и открывая папку с фотографиями. Нашими фотографиями. Я протянула айфон Ричарду.
- Просто…просто листай пальцем по экрану – устало объяснила я. Наконец на его лице появилось замешательство. Он продолжал листать, а я пыталась собрать осколки внутри себя.
Наконец Ричард положил телефон на столик и произнес:
- Проверим кое-что еще
Он перегнулся через столик и поцеловал меня. И как бы не было больно, как бы глубоко не впилось разочарование, все мое существо потянулось в этот момент к нему. С каждым решением мы меняем своё будущее. Но иногда мы готовы за минуты счастья платить месяцами боли.
- У меня определенно хороший вкус – улыбнулся он, а потом его выражение лица мигом изменилось. К нашему столику подскочил Непоседа, а внутрь бара ввалилась троица.

- Эй, Драго! – окликнул один из них Ричарда. Он быстро посмотрел на меня.
- Немедленно уходи. – на мгновение в его взгляде промелькнула тревога. Как если бы он знал меня, и не хотел что бы со мной что-то случилось – Будем надеяться, что однажды мы действительно встретимся. А теперь бегите. В конце коридора задняя дверь.
Он выпустил мою руку, и я ощутила, как его тепло ускользает, уступая место пустоте.
- Альба, нужно уходить – Непоседа потянул меня в коридор и мы бросились бежать. Распахнув дверь на улицу, я ощутила холодный порыв ветра и падение. В этот раз не было тревоги, только пустота, размером с целую Вселенную. Говорят, что у всех дорог есть конец, но иногда конец похож на начало, даже если ты прошел очень длинный путь.


Непоседа исчез почти мгновенно, взяв с меня обещание никому не рассказывать о том, что случилось. И я пообещала, даже не представляя, как буду объяснять это сиру.
Присев на поребрик, я достала телефон и набрала Ричарда. Судя по придорожному мотелю, я где-то на въезде в город. И судя по наползающим тучам и отсутствию наличных – мне нужна была помощь.
Прошло всего пара гудков и трубку сняли.
- Привет, Ричард. Я…
- Где ты была?! – от такого приветствия я испуганно примолкла, а он продолжил. – Мы восемь дней тебя ищем! Анджела в панике!
- Не кричи на меня! – наконец сказала я, сумев вклиниться в поток обвинений.
- Где ты? – чуть хрипло спросил он.
Я сообщила название мотеля и Ричард обещал приехать как можно скорее. Судя по всему ему не терпелось хорошенько надавать мне по шее за самовольные каникулы. Пока он был в пути, у меня было время, чтобы понять, что ему сказать. И если бы я могла, если бы я только действительно могла.

Я сидела на скамеечке под навесом, глядя на стену летнего дождя и подъехавшую машину. Ричард выскочил из нее и стремительно пошел ко мне. А я смотрела на него. Все те же аристократические, но мужественные черты лица. Знакомый изгиб его губ, лучистые глаза цвета гречишного меда, в которых сейчас плескались тревога и радость. Это был Ричард, мужчина с которым мы совсем недавно гуляли по Сан-Диего, смеялись, говорили, занимались любовью, жадно приникая друг к другу и так отчаянно стараясь прогнать тень разлуки. Все тот же Ричард, мужчина, который мне лгал с самого начала.
И сейчас я смотрела на него, безупречно одетого, чувствуя запах его Армани и понимала, что передо мной совершенно чужой, незнакомый мужчина. Мы обычно ослеплены теми, кто нам дорог больше всего.

Его руки крепко обняли меня, прижимая к себе, как если бы друг без друга мы не целыми. И от этого было куда паршивее.
- Где ты была? – он бережно взял мое лицо в ладони. Кожа еще была влажной от дождя. – Куда ты пропала?
На его лице было столько эмоций. Ричард беспокоился за меня, боялся потерять, был рад, что я нашлась и в его глазах снова вспыхивала беспощадная нежность.
- У меня тоже есть вопросы – глухо произнесла я, убирая его руки и отстраняясь. – Например, имя Дрейк тебе ни о чем не говорит?
По его лицу пробежала тень. Я обещала себе что буду холодной и сдержанной, и уж точно не буду реветь. Мой гениальный план стал пошатываться как Колосс на глиняных ногах.
- Это было давно – неохотно отозвался он.
- Да уж, действительно давно! В Чикаго! Я видела тебя, и это был ты!- я ткнула в него пальцем, чувствуя, как начинаю дрожать. – Твои жесты, твоя улыбка, ты целовал меня так же…
Мой голос упал и захотелось разреветься.
- А теперь скажи мне, что тот, кого я видела не ты. Потому что мой Ричард неонат, ему не больше 2 лет, и он не мог находиться в Чикаго, и он не мог лгать мне!
- Альба… - он попытался снова обнять меня, но я сделала шаг назад.
- Скажи это – я чувствовала как все внутри меня звенит от негодования и злости. Лучше уж злиться, чем рыдать. Иногда злость, это все за что мы можем держаться. - Скажи!Даже если это ранит меня, будь честен со мной на секунду и скажи мне правду.
- Да. – произнес он, чуть прикрыв глаза, потом его взгляд снова стал твердым. – Все очень сложно…
- Нет, Ричард, все очень просто! Любые отношения просты! Защищай меня! Борись за меня! Целуй меня! - мой голос перестал дрожать. Я была в отчаянье.- Люби меня! Смейся со мной! Но не заставляй меня падать, если не собираешься ловить…
- Альба – он подошел и сжал меня в объятиях. – Это все еще я. Это все еще мы…
Как мне хотелось ему верить.
- Тогда расскажи мне. Расскажи мне правду, если это действительно все еще «мы».

Когда он закончил рассказывать и его голос смолк, я просто взяла его за руку и переплела с ним пальцы. И подумала о том, что может быть не кровные узы делают нас семьей, возможно это близкие, которые знают наши секреты и все равно любят нас, благодаря чему мы наконец-то можем быть собой.
- Я умею хранить тайны и никогда тебя не выдам – ответила я и он поднес мои пальцы к своим губам, целуя. Мы сидели на скамейке, возле мотеля и смотрели как идет дождь. Повисла тишина.
- Теперь ты относишься ко мне иначе? – он старался это скрыть, но в его голосе послышалась грусть.
- Я бы рада была сказать, что нет…но у меня в голове не укладывается что ты старше меня на сотню лет. Тебе наверное скучно со мной?
И тут он как-то совсем уж не подходяще и не романтично захохотал.
- Извини?
- Не хочу тебя обидеть – сдавлено, сквозь всхлипы произнес Ричард,- но с тобой никогда не бывает скучно. Ты постоянно попадаешь в какую-нибудь историю.- наконец он прекратил смеяться, снова становясь серьезным и нежно поцеловал меня. – Мне никогда не было и не будет скучно с тобой. Ты удивительная девушка.
Я было улыбнулась, но тут вспомнила еще один нюанс…
- Кстати, про девушек – нехорошо протянула я. – Не ты ли мне говорил что я у тебя первая?
Ричард смущенно кашлянул:
- Я надеялся, что ты не вспомнишь об этом...Но ты никогда ничего не забываешь! Это одно из твоих лучших и… худших качеств.
Я не могла не улыбнуться:
- На такие вещи у меня хорошая память - усмехнулась я. - Итак?
Ричард вздохнул:
-Да у меня были женщины до тебя
- Кенсингтон, я тебя прибью! Я была в ужасе от мысли, что лишила тебя невинности и мне придется жить с этим!
- Ну в каком-то смысле ты это сделала -улыбнулся он.
- Неужели? - с сомнением спросила я, стараясь вспомнить все наши сексуальные эксперименты.
- Ни к одной из этих женщин я не чувствовал того, что к тебе.
Нормальная девушка просияла бы и бросилась целовать обожателя. Но мы уже знаеем, что нормальность не наш случай.
- Да ладно! За сто лет то? - ляпнула я, но Ричард уже привык к обилию комплексов и парнойе с моей строны и просто кивнул, гладя меня по щеке:
- Ты первая
- Поэтому тебе так сложно делить меня с Майком?!
Ой дура...Заткнись и целуй его!
- Да - ответил Ричард после некотрого молчания. - Я хочу, что бы ты была моей.
- Я и так твоя
Он покачал головой:
- Половина твоего сердца всегда будет принадлежать ему.
Мы снова замолчали. Где-то в номере крутили музыкальный канал и сейчас там звучали Maroon 5 "She will be loved". Я стала тихонько подпевать. Ричард улыбнулся.
- Что? - спросила я, вытягивая ладони и подставляя их дождю.
- Мне нравится когда ты поешь - улыбнулся он и если честно, то я думаю что он соврал.
- А мне нравится слушать старые песни, которые я любила - ответила я, мырлыкая мотив и наслаждаясь ощущением холодных капель на коже.
Летом дождь пахнет надеждой. В нем нет той необратимости потерь, как в другое время. За летним дождем не хочется наблюдать со стороны, погрузившись в атомосферу домашнего уюта. Под ним хочется жить, любить, надеяться. Считать капли, сбиваясь со счета, ловить губами, запоминая вкус.

Ричард обнял меня, прижимая к себе и, чувствуя биение его сердца, тепло кожи, я поняла одну важную вещь. Одну простую истину, которая так часто ускользала от меня.
Спрятаться от себя невозможно. Бежать куда-либо бессмысленно. Все равно боль вернёт обратно. Вернет туда, где начинаются следы безнадежности. Ни одна боль не способна отвернуть человека от жизни. К любой запертой двери найдутся ключи, которыми ее можно отпереть… Время примиряет с собой. Встает перед тобой зеркалом, заживляя в отражении шрамы сердца. Смотришь на себя и, сквозь паутину отчаяния, понимаешь, что хочешь идти дальше. Жить, верить, снова ждать. Улыбаться теплому летнему дождю, чувствовать щекотку теплого ветра, целовать мерцающие под луной губы. И слушать песни, которые заставляют тебя хотеть действовать, жить и любить.
- Ну и что мы будем делать теперь? - спросил Ричард, целуя меня в висок.
Хороший вопрос. Меня ждет объяснение перед сиром. Мне пора разобраться со своими желаниями. Пора подумать о Майке. И пора сделать выбор. Но пока, в теплую ночь, сидя у мотеля где-то далеко от несмолкающего города и слушая музыку сивавшуюся с летним дождем, я ответила честно и от всего сердца:
-Давайте просто возьмём и станем счастливыми.
Он улыбнулся и ответил долгим нежным поцелуем. А разве этого мало для сказки?

Серия сообщений "Alba's Fairytale season 2":
Часть 1 - История одного расставания. Ричард
Часть 2 - Шаг 1
...
Часть 5 - Шаг 3
Часть 6 - Шаг 4
Часть 7 - Шаг 5
Часть 8 - Шаг 6
Часть 9 - Шаг 7
Часть 10 - Arman. Bittersweet

В колонках играет - Ромео и Джульетта - Верона

И когда он шепчет мне:

— Ты меня любишь. Правда или ложь?

Я отвечаю:

— Правда.

Сьюзен Коллинз. Сойка-пересмешницах[

 

Если с молодой леди не происходит никаких приключений в родной местности, то ей следует поискать их на стороне.

Джейн Остин. Нортенгерское аббатство

 

— Вы готовы к приключениям?

— Да, сэр! — Вы готовы к опасностям?

— Да, сэр!

— Вы готовы умереть?

— Можно повторить вопрос?

Ледниковый Период 

 

Вас удивить ничем нельзя
Но так считаете вы зря,
Добро пожаловать друзья,
Верона рада вам.
Я здешний принц и мне ль не знать,
Чем здесь живут плебей и знать.
Тут только с виду благодать,
Но это лишь обман.

Здесь два семейства правят бал,
Творят злодейство стар и мал,
Кто в этом месте побывал,
Верона - мести карнавал.
Верона ждет.
И здесь в Вероне, среди красоток и красот,
Вам может быть и повезет,
А нет – пеняйте на себя.
Добро пожаловать друзья.
Кто в этом месте не бывал,
Верона мести карнавал,
Верона ждет.

OST Ромео и Джульетта

 

 

Дороги ночного Сан-Диего все в осколках разбитых сердец. Хрустят под ногами, крошатся, впиваясь в обувь прохожих. Прохожие – это те, кому сегодня повезло. Чуточку больше, чем другим. Впрочем, каждый из этих прохожих осознает, что завтра ночью может разбиться и его сердце. Закон мегаполиса: всем повезти не может.

Когда я просыпаюсь, Ричард целует меня в подбородок, трется лицом о мою щеку. Все внутри меня замирает от восторга, но я пытаюсь сопротивляться нахлынувшему волной счастью. Мне хочется обнять этого мужчину и прошептать: «Скажи, что не любишь меня… Прогони… Скажи, что тебе от меня нужен секс и больше ничего… Не втягивай в любовь…». Но он бережно гладит меня по спине, касается губами щеки, шеи, ключицы. И я уже знаю, что не смогу этого сказать, потому что любовь – это когда один поцелуй в ключицу, больнее удара. Поэтому я закрываю глаза и целую его. Любовь со связанным сердцем. У вас такое было? Когда нет пути назад или вперед. Есть только место, на котором стоишь и не можешь двинуться…

 

Я посмотрела на учиненный нами вчерашний кавардак: разбитое стекло, вещи валяются на полу, разорванное платье.

- Ты порвал мое платье – тихо улыбнулась я, все еще не веря. Мой Ричард, мой сдержанный, вежливый и воспитанный Ричард порвал на мне платье. Это начинало казаться сном, не имеющим ничего общего с реальностью.

Он улыбнулся, коснулся пальцами моих губ и снова поцеловал. Трепетно, нежно и мой пульс опять начал биться в гортани.

- Мы купим тебе новое платье. – произнес он, смотря на меня и мне захотелось предложить ему купить мне еще и новое сердце, если он разобьет сегодня мое, когда уйдет, снова опомнившись, что у наших отношений нет шанса на существование.

Улыбнувшись, я встала с постели и попыталась взглядом отыскать свой халат. Бесполезно. Это как искать на поле боя отлетевшую флаг.Подняв с пола рубашку Ричарда, я накинула ее на голое тело и тут заметила лежавший на полу маленький кружевной клочок синего цвета. Подняв его и присмотревшись, я поняла, что это было когда-то моим нижним бельем. Я не помнила, чтобы Ричард успел порвать и его, но улики говорили за себя.

Я оглянулась на Ричарда, вопросительно посмотрев. Он даже и не думал принимать смущенный вид, у него была улыбка мужчины полностью довольного своим поступком.

- Заедем еще и за бельем.

Я рассмеялась, чувствуя наконец, как грусть меня отпускает из своих холодных ладоней.

Ричард припарковался возле бутика «La Senza». Красивое и невообразимо сексуальное бельишко по не менее невообразимым ценам, упакованное в тонкую надушенную бумагу. Если Ричард покупает здесь белье для себя, то это немного странно, а если не для себя…то лучше бы для себя.

Мы вошли в ярко освещенный магазин, и я с благоговением оглядела стенды. Тонкий шелк, нежное кружево, ленты, пуговички, набивные рисунки, бархат, стразы и шнуровки.

- Добрый вечер – улыбнулась девушка в элегантной блузке и черной юбке. – Я могу вам помочь?

Я перевела взгляд на Ричарда:

- Выбирай – кивнула я и наклонившись чуть ближе шепнула: - В конце концов, тебе же его с меня снимать.

На лице Ричарда расцвела очень характерная мужская улыбка, от которой в его глазах появился тот особый темный блеск. Я коснулась его руки:

- Мне даже интересно в чем бы ты хотел меня видеть.

Пока Ричард выбирал белье, я удобно устроилась в кресле, листая журнал. Я успела прочесть половину статьи о том, почему мужчины любят, когда женщины носят высокие каблуки (автор очень прямолинейно все сваливал на скрытый гомосексуализм), как ко мне подошла девушка и пригласила пройти в примерочную.

Тореадор расположился напротив в кресле, что-то проверяя в своем КПК, а я закрыла штору и повернулась к вешалкам. Ричард выбрал три комплекта, у которых градация была от невинного до откровенного. На первой вешалке висел легкий белый топ из тонкого кружева с завязками на спине и белые кружевные шортики, настолько короткие, что шортиками их можно было назвать большой натяжкой. Я сняла платье, повесив на крючок, и померила первый комплект. Кружево приятно щекотало кожу и невесомо облегало мое тело. Открыв занавеску, я кашлянула, привлекая внимание Ричарда. Он поднял глаза и улыбнулся:

- Тебе очень идет. Выглядишь очень хрупко и женственно.

- Я учту твое пожелание – рассмеялась я, скрываясь за шторкой и меняя комплект. Следующий вариант можно было отнести к золотой середине. Вишневого цвета атлас относился к эротизму, а фасон в виде плотного бюстье и трусиков танга с милыми бантами по бокам – к невинности, по крайней мере относительной. Я посмотрела на банты и не могла не улыбнуться. Это моя тайная девичья слабость. Я сколько угодно могу ходить в драных джинсах, с оружием и драться, доказывая, что я мужик. И только мое нижнее белье выдает меня с головой.

Последний комплект я оставила на десерт: это были очень минималистичные кусочки черного шелка с кружевом. Белье призванное скорее обнажать, чем скрывать. И глядя на выражение лица Ричарда, я поняла, что правильно построила прелюдию. Главное довести партнера до нужной кондиции.

- Ты не поможешь мне расстегнуть застежку? – улыбнулась я, кивая на примерочную. Ричард зачарованно кивнул, абсолютно не сомневаясь, что я сама не в состоянии с этим справиться.

Когда штора запахнулась за нами, его руки пробежались по моей спине, расстегнули застежку и приспустили бретельки. Ладони чашами накрыли мою грудь, заставляя  прижаться к нему и откинуть голову ему на плечо. Губы коснулись моей шеи, и по спине пробежала  дрожь. Ричард прижал меня к стене примерочной, закидывая мою ногу на стоящий рядом пуфик.

Все произошло мгновенно, нам хватило пары минут. Никаких прелюдий и нежности. С той стороны раздалось деликатное покашливание, и Ричард тут же зажал мне ладонью рот, когда я засмеялась.

- Тшш – он приложил палец к губам и я отсмеявшись, кивнула. Ричард убрал руку и я, взяв комплекты, приоткрыла штору и протянула девушке вешалки.

- Мы возьмем все три – улыбнулась я смущенной девушке и она, быстро кивнув, взяла у меня белье и пошла в зал. Ричард уже успел привести себя в порядок и вышел из примерочной первым. Когда я оделась и вышла в зал, он стоял на кассе и расплачивался кредиткой. Девушка протянула ему кремовый глянцевый пакет и улыбнулась. Ричард и без Презенса чудесно охмуряет женщин. Старое доброе ощущение грусти подняло свою голову. Мне не хотелось думать, что эта ночь закончится, и завтра он уйдет. Ричард перехватил мой взгляд и вопросительно приподнял бровь, я мягко улыбнулась и покачала головой.

Мы вышли на улицу, и Ричард взял меня за руку:

- Все в порядке?

- Да – тихо ответила я. – Все нормально.

Он остановился, за руку развернул меня к себе и обнял за талию, внимательно вглядываясь в мое лицо:

- Альба, я тебя чем-то обидел?

- Нет. – ответила я. – Конечно нет, дорогой.

- Тогда что случилось?

Я помолчала, он смотрел на меня ожидая ответа.

- Я…я просто не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась – тихо призналась я. – Завтра ты уйдешь, а мне снова будет больно. Иногда мне хочется что бы ты сделал что-то ужасное, чтобы у меня не хватило сил тебя простить…

- Ты хочешь остаться друзьями?

- А ты правда хочешь, что бы я умерла?

Он крепко обнял меня, прижимая к себе, перебирая пальцами мои волосы и шепча:

- Мне не нужно никуда уходить. – его губы коснулись моего виска в нежном поцелуе. – Я там, где мое сердце.

И тогда я позволила струне внутри меня расслабиться и дать мне снова дышать. Я приникла к Ричарду, уткнувшись носом в шею, и вдохнула восхитительный аромат парфюма, смешанный с запахом его теплой кожи. Его пальцы проникли сквозь мои волосы и поглаживали тыльную сторону шеи, заставляя все мое существо замирать от восторга и нежности.

- Поедем за платьем? – тихо спросил он. Это был просто вопрос, но прозвучал он как «Останешься со мной»?. Я подняла голову и посмотрела в его глаза, казавшиеся из-за ночного света, густого медового цвета и молча кивнула. Он взял мою ладонь в свою руку, бережно переплетая пальцы, и мы пошли к машине.

Мы выехали на Фрайарс-роуд и перед нами раскинулся Фэшн велли во всем его великолепии. Тиффани соседствовал с Луи Вюиттоном и Прада. А рядом возвышались Мэйсис и Блумингсдейл. Люди прогуливались по улочкам, сидели в пиццерии Уно, а рядом с ножками их стульев блестели глянцевые пакеты с лейблами.

Мы вошли в небольшой, сияющий бутик и Ричард неторопливой походкой двинулся мимо вешалок с одеждой, ища то, что привлечет его внимание. И вскоре нашел.

Когда я вышла из примерочной, и взглянула на себя в полный рост, то все таки была удивлена, насколько хорошо Ричард успел изучить изгибы моего тела. Льняное бирюзовое платье подчеркивало силуэт, едва не доходя до колен. Оно могло бы чуть сильнее облегать талию, но тогда было бы тесно в груди. Мережка на талии делала платье еще более нежным и женственным.

- Ну как?- я обернулась к Ричарду и по его взгляду поняла, что ему нравится. Он подошел ко мне, обнимая со спины и утыкаясь носом в мою шею.

- Ты восхитительна – шепнул он, касаясь губами моей кожи. Легкая дрожь пробежала вдоль моего позвоночника. Мне казалось, что мое сердце охрипло. Мне хотелось поговорить с Ричардом, хотелось до жути, до дрожи в коленках, до мурашек между лопаток. Потому что самое страшное – любить молча.

Мне казалось, что это мир, понимаете? Моё примирение. Война закончена, я свободна, я могу.. просто жить. Когда я рядом с ним, все ужасные бури, бушующие во мне, стихают. Я такая становлюсь... сама себя не узнаю. Так спокойно, тепло, весело. Ничего не болит

Я полюбила обыкновенного мужчину»? Нет, не то. Какой же он «обыкновенный»! Не обыкновенный, а нормальный. Нет, и это неверно. Он - такой, как надо, правильный...Как если бы Создатель посмотрел, как я тут мучаюсь, и сказал: «Что ж, я дам этой женщине то, что ей нужно, но именно то, что ей нужно, а не то, что она воображает, будто ей нужно»...

Мы вышли на улицу все также держась за руки и прогуливались по торговым улочкам, разглядывая прохожих. Ну вернее это я рассматривала. У прошедшей мимо меня блондинки была чудесная кружевная сумочка от Миу Миу. Надо будет поискать себя такую же… Я украдкой посмотрела на Ричарда, прибывавшего в странной задумчивости. И в этот раз, вопреки слоившимся правилам, я догадывалась о чем он думает.

- Тебе понравился наш эксперимент в примерочной? – улыбнувшись, спросила я.

Ричарда посмотрел на меня, поднес мою руку к своим губам и поцеловал.

- У меня никогда такого не было.

Я недоверчиво посмотрела на него. Да, я все еще категорически не верила, что у Ричарда за его годы не набралось обширной сексуальной биографии. Он ведь молодой мужчина и это 21 век, где свободная любовь доступна как никогда. Либо его это не так интересовало ( хотя в это я не слишком верила), либо его Сир держал его в ежовых рукавицах под лозунгом «Никакого секса, пока не станешь Князем».

- Ну и как ощущения?

- Это было необычно – задумчиво признался он.

- Но…- спросила я.

- Но мне понравилось – улыбнулся он и его искристые глаза снова были полны желания.

- Как-нибудь сходим в кино на мультики – пообещала я и Ричарда бросив взгляд на часы, быстро ответил:

- Мы еще успеем на последний сеанс.

Я рассмеялась и не могла остановиться, ровно до того момента, пока мне в голову не пришла мысль: «А не спустит ли с меня Дон Алехандро шкуру за то, что я развращаю его потомка». Но Ричард уже звонил в кинотеатр и бронировал билеты на мультик с многообещающим названием «Медовый заговор».

 

Прошел уикенд и настало время вернуться к работе. Волшебные три дня, которые мы с Ричардом провели вдвоем в моей квартире, отгородившись от реального мира и выбравшись лишь один раз за новым платьем и поохотиться, рано или поздно должны были закончиться. Иначе это был бы существенный передоз счастья и секса. В моей квартире уже не осталось ни одной плоскости куда бы Ричард не успел меня посадить, прижать, положить и заняться любовью. Мне начинало казаться, что ему все равно мало, как если бы он долго брел по пустыне и потеряв надежду, вдруг набрел на оазис. Меня немного сбивало с толку, что прежняя нежность и неторопливость, сейчас сменилась напором и страстью от которой сердце колотилось, как бешенное и начинало ломить виски.

Я мазнула кисточкой по ногтю, заканчивая делать педикюр, и закрутила флакончик с лаком. Низ живота стянуло, стоило мне вспомнить голод Ричарда по мне. Откинувшись на диване, я вытянула ноги, давая лаку высохнуть.

Вчера Ричард вернулся домой, у него были еще дела, к которым надо вернуться, и вообще из нас двоих он был более ответственным. А я еще не была готова к возвращению в реальную жизнь и решила провести вечер дома, сидя в растянутой футболке «Aerosmith», которую так и не вернула ее владельцу, рисуя на педикюре серебристых бабочек и смотря новый сезон  «Топ-модель по-американски».

В тот момент, когда Тайра и Джастин стали спросить во время судейства, кого из моделей стоит выгнать из шоу, у меня зазвонил мобильный.

- Да? – ответила я, нащупав пульт от телевизора и выключая звук.

- Привет – раздался голос Непоседы. – Ты сегодня занята?

Я посмотрела на экран плазмы, где беззвучно открывая рты, спрорили члены жюри и ответила:

- Да не особо. На самом деле, я бы даже с удовольствием куда-нибудь выбралась. В боулинг играешь?

Да, да, это так же предсказуемо, как кино, но не в бар же мне его вести, в самом деле!

 

Я честно старалась поддаваться, но азарт все равно брал свое и цифры на табло упорно свидетельствовали о моей страсти к победе. Непоседа не выглядел огорченным, но о будущем реванше мы все равно договорились.

- Ты выглядишь какой-то грустной- произнес Непоседа, садясь рядом со мной на сиденье диванчика. Я немного помолчала, слушая доносящиеся смех, разговоры и удары шаров, разбивающие кегли.

- Не знаю – наконец ответила я. – Я иногда впадаю в меланхолию.

Особенно, когда постоянно думаю, что в любой момент у Ричарда может проснуться здравый смысл и он бросит меня. Снова. Прям хоть абонемент, мать твою, оформляй…

- Ты любишь приключения? – неожиданно спросил Непоседа, задумчиво прищурившись и изучающе глядя на меня.

- Я же женщина – рассмеялась я. – Мы обожаем приключения, если они связаны с романтикой и красивыми героями. Так что мой ответ – да.

- Тогда пойдем – кивнул он, переодевая обувь. Я удивленно посмотрела на него, не совсем понимая, что он имеет в виду. Но стала расшнуровывать кеды и одевать босоножки. Повозившись несколько минут с бесчисленными ремешками, обхватывающих щиколотку, я поднялась с диванчика и закинув сумку на плечо, пошла за Непоседой к выходу. Что он имел в виду?

В голове тут же возник голос разума, хотя он почему-то звучал, как голос Ричарда. И этот голос упорно напоминал, что мой новый знакомый диаблерист и в голове кинопленкой мелькали образы того, как он сейчас отведет меня в темный переулок и выпьет.

Я открыла дверь на улицу, оставляя позади звуки боулинга, и шагнула в уличную шумиху.

- Непоседа, а куда мы…- не успела я договорить, как весь окружающий мир поглотил мрак. Это не была тьма, как в моих кошмарах, вязкая и холодная. Это просто была черная пустота, и я падала в нее, как Алиса в кроличью нору.

Когда темнота рассеялась, я увидела набережную, мерцавшую в лунном свете. Мы с Непоседой стояли на булыжной мостовой и это точно не был Сан-Диего.

Нервно облизав губы, я со второго раза смогла спросить:

- Где мы?

Непоседа внимательно огляделся, рассматривая дома и чуть нахмурившись, задумчиво ответил:

- Думаю это средневековая Италия. Как думаешь?

Я в шоке посмотрела на него. Италия? Средневековая? Он это серьезно?! Это звучало слишком дико, чтобы быть правдой, но то, что я видела, говорило за себя.

- Ты мне ничего не хочешь рассказать?- я повернулась к парню, скрестив руки на груди и ожидая наиболее подробного ответа. Но он лишь пожал плечами:

- Ну ты же сама сказала, что хочешь приключений? Я думал тебе понравится.

В этом был резон. Пожалуй моим новым девизом станет «Бойся своих желаний».

- Хорошо – согласилась я. – Допустим. Но как ты это сделал? Я никогда не слышала, что бы кто-то мог…Нет, конечно есть Равнос – тут же поправилась я, вспомнив свои приключения с Алеко. – Но ведь все это настоящее?

- Да – улыбнулся Непоседа, разглядывая залитую лунным светом набережную.- Все это настоящее. Это Тремерская магия.

- Что-то ты не катишь на Тремера – протянула я, скептически оглядывая его с ног до головы.

- У меня есть книга с ритуалами.

- Взял почитать в библиотеке?- съязвила я. -  Абонементом не поделишься?!

- Ну хорошо, я стащил ее – ответил юноша. – Из одной капеллы. Ты ведь никому не скажешь?

Что я могла ответить? Мой новый знакомый мало того, что дьяблерист (как будто этого мало) еще и стащил у Тремер книгу и балуется ритуалами. Я однозначно умею разбираться в людях.

- Пусть это будет нашей маленькой тайной – фыркнула я. – Раз уж на то пошло, то я думаю, что теперь это делает нас друзьями. И как тебя зовут по-настоящему?

- Каин – серьезно сказал он. Нет, ну это уже слишком! Я открыла рот, что бы сейчас высказать все, что я об этом думаю, но вдалеке, в конце набережной появились отсвет факела и послышался лязгающий звук шагов.

- Стража, бежим! – Непоседа/Каин взял меня за руку и мы нырнули в ближайшую подворотню. Убегать по незнакомому городу, в потемках на шпильках от Джимми Чу удовольствие очень сомнительное. Пару раз я застревала каблуком в булыжной мостовой и едва не выворачивала себе щиколотку. Пропетляв по этому лабиринту, я выскочила на какую-то площадь и застала в самом разгаре чью-то драку. Пятеро фехтовало против троих. Почти честно. Отвлекшись от лязга шпаг, я обернулась к Непоседе с актуальным вопросом «Что делать?» и мне захотелось взвыть в голос. Непоседы не было.

- Непоседа? – шепотом позвала я, надеясь, что он где-то рядом. После шестой попытки я перестала верить в это. Драка тем временем уже успела закончиться победой троицы и они с улюлюканьем провожали побежденных. А потом повернулись и заметили меня. Один из них был достаточно высокий, худощавый и пожалуй, слишком женственный на мой вкус. Длинные темно-русые волосы лишь усиливали это впечатление, но парень все равно был красив, как модель. Впрочем, как и его друг. Правда выглядел он более эпатажно: короткие, взъерошенные рыжие волосы и ухмылка, делали похожим его на бесенка. Третий из них был, пожалуй, наиболее атлетически сложен. Невысокий блондин, симпатичный, но до красоты друзей не дотягивал.

- Смотрите кого нам ночь принесла! – воодушевленно сказал блондин.

Так, главное без паники, это всего лишь трое парней. Трое парней, со шпагами, ночью, в незнакомом городе, где-то в средневековье, а у меня из оружия только шпильки.

-Ммм… Здрасьте – кашлянула я. – Тут случайно мальчик не пробегал? Примерно вот такого роста – я показала рукой и рыжий довольно хохотнул:

- Синьорина знает толк в извращениях!

Что?! У меня отвисла челюсть, и сразу захотелось дать ему по лицу. Но пока я пыталась сбросить оцепенение и придумать, как сократить между нами расстояние, русоволосый вежливо кивнул:

- Вам лучше пойти с нами, здесь не безопасно.

- Небезопасно уходить неизвестно куда с тремя незнакомыми мужчинами со шпагами. – резонно возразила я. Ричард бы мог мной гордиться. Ну или оторвать голову за то, что я вообще попала в такую ситуацию. Тут уж с какой стороны смотреть.

- Прошу прощения, синьорина. Я Ромео, а это Меркуцио и Бенволио. Мы из дома Монтекки.

Первой моей реакцией было рассмеяться и похлопать его по плечу,обещая, что профессионалы ему помогут,  а вот второй – пискнуть от ужаса и шлепнуть себя по щеке. Все это походило на какой-нибудь фанфикшен школьницы, зафанатевшей от Ромео и Джульетты. Ну, если точнее от Ромео, Джульетту скорее отодвинут на второй план или деликатно займут ее место. Проблема в том, что я не фанатела от этой истории взрыва подростковых гормонов и предпочитала реальную жизнь. Но кому-то там наверху абсолютно наплевать на мои желания.

Я еще раз окинула взглядом троицу. Я в средневековой Вероне, Непоседа испарился, а до рассвета не так далеко. Дайте ка еще раз подумать…

- Хорошо, я пойду с вами. – кивнула я, подходя  ближе.

В конце концов, если ты не знаешь, куда направляешься, лучше не делать это в одиночестве.

 

Дом Монтекки был величественен и красив, хотя мой разум все еще отказывался воспринимать это как реальность. Скорее, как декорации голливудского фильма. Но факт был в том, что сейчас я поднималась по каменным ступеням дома Монтекки в средневековой Вероне.

- Мы представим тебя хозяйке дома, леди Монтекки. – произнес Бенволио и мягко улыбнулся, взял меня под руку и мы прошли в зал.

Здесь царили шум и веселье, играла музыка, слышался смех и разговоры. А на небольшом возвышении, на обитом синем бархатом кресле сидела женщина лет тридцати. В средние века тридцать уже считалось преклонным возрастом. В наше время это расцвет жизни, полной брендов, вечеринок и любовников. Спасибо Керри Бредшоу и «Сексу в Большом городе».

 Темные локоны уложены в красивую прическу, платье переливалось всеми оттенками лазури и мягкими складками ниспадало на пол. Темные глаза с поволокой смотрели властно и внимательно, окидывая величественным взглядом зал, пока не остановились на мне.

Представляю, как странно я выглядела: джинсы, высоченные каблуки на босую ногу и футболка. Не совсем подходящий наряд. Во времена инквизиции это бы обеспечило мне билет на костер.

- Подойди ко мне – кивнула женщина, и мне пришлось приблизиться. Вежливо поклонившись, я подняла на нее глаза, ожидая самого худшего.

- Как тебя зовут, дитя?

- Альба. Альба Сальваторе, синьора – произнесла я.

- И откуда ты? – ее взгляд скользил по мне с интересом, не пригвождая к полу, но однозначно удерживая на месте. Окружающая толпа незнакомых людей не увеличивало мое чувство комфорта.

- Сан-Диего – начала я и опомнившись, чуть не треснула себе по лбу. Америку еще не открыли, вместе с Сан-Диего и всей Калифорнией.

- К сожалению, не слышала о таком городе – вежливо произнесла леди и я смущенно кивнула, ругая себя дурой.

- Это небольшой городок в Испании – услышала я свой собственный голос, прежде чем успела предотвратить это безобразие.- Я путешествую с другом.

- Значит с Вами еще один Сородич? – спокойно спросила она, и у меня сердце ухнуло в пятки. Знаете, как в фильмах ужасов: ты стоишь в темном коридоре и понимаешь, что за твоей спиной монстр и сейчас он тебя сожрет. Только в моем случае тут толпа вампиров. Наверное, монстр был бы лучше, хотя бы в виду того, что он один.

- Я рада, что ты не ошибся Меркуцио – кивнула рыжему женщина – и привел ее  дом Розы.

Розы? Оглядевшись, я поняла, что наблюдательность не моя сильная сторона. На каждый квадратный метр зала была слишком высокая концентрация красоты. Мужчины и женщины выглядевшие, как минимум, как модели и кинозвезды, но некоторые казались ожившей мечтой. Простой смертный мог запросто приобрести здесь себе неслабый комплекс неполноценности на всю оставшуюся жизнь.

За спиной леди Монтекки висел роскошный гобелен с синей розой. Впрочем, и все присутствующие были одеты во все возможные оттенки синего и голубого. Как я уже сказала, Шерлок из меня хреновый.

- Добро пожаловать, дитя – наконец слегка улыбнулась леди. – Ты будешь желанной гостьей в этом доме.

 

Веселье шло полным ходом: музыка, смех и разговоры не смолкали. Если поначалу мне это казалось чем-то нереальным, декорацией, то час спустя я ощущала себя как рыба в воде. Все это было так органично, словно я наконец нашла своей место в этом мире. Я впервые за всю свою жизнь чувствовала себя такой…свободной?

Бенволио, протянул мне бокал вите, от которого чудесно пахло лесными ягодами и пряностями, и рассказал мне о присутствующих, называя имена и кивая на их обладателей. Даже десятая часть имен не смогла отложиться в моей памяти, их было так много и все такие ослепительные…

Голова стала немного кружиться от выпитого  и лиц, музыки, но я была счастлива.

На середине длинного и замысловатого комплимента Бенволио по поводу моих глаз, подошел Меркуцио и выдав очередную улыбку бесенка, приобнял меня за талию:

- Ты утомил нашу гостью, Бенволио. Только посмотри, какое отчаянье в ее глазах – с напускной скорбью произнес Меркуцио, бесцеремонно хватая меня за подбородок и поворачивая к себе. Я шлепнула его по ладони, что бы он прекратил меня лапать и в его глазах заскакали чертята. – Я не могу смотреть, как ты мучаешь нашу гостью и должен ее спасти – с этими словами, прежде чем я успела сказать «Тихуана», парень закинул меня себе на плечо и утащил от Бенволио.

- А ну поставь где взял – зашипела я, и он опустил меня на пол, все еще довольно улыбаясь. На таких типов невозможно злиться дольше минуту, их природное обаяние защищало их от оплеух, и я поняла, что сама начинаю улыбаться.

- Я должен был спасти прекрасную синьорину от скуки – он отвесил шутливый поклон.

- Мне не было скучно. – ответила я улыбаясь – Мне здесь очень нравиться! Все так…- я покачала головой, не в силах подобрать нужные слова. – Я давно не чувствовала такой свободы и легкости, словно…- я снова сделала неопределенный жест рукой и Меркуцио подсказал:

- Весь мир у твоих ног?

Я улыбнулась, пожав плечами:

- Глупо, да?

- Нет – улыбнулся он, и в его глазах появилась та самая страстная уверенность. – Ты одна из нас. Мы короли мира, для нас не существует никаких законов!

- Так уж и не существует? – вскинула я бровь, улыбаясь.

- Кроме одного – страсти. Все подчиняется ей. – улыбнулся он, пробегая пальцами по моему подбородку и я шутливо увернулась.

- А Шабаш вы тоже страстью берете? – я попыталась шуткой перевести «поплывшую» тему. Не хватало еще одного мужчины на мою голову.

- Кого? – нахмурился Меркуцио, и я уж была готова в пантомиме разыграть загаданное слово, как вдруг поняла, что он действительно не понимает, о чем я говорю.

- Не важно. – отмахнулась я, все еще не представляя того, что Шабаша просто не существует. Это получается, что раньше мы были одной большой счастливой семьей? Мне всегда хотелось посмотреть на Ласомбру, но к сожалению это трудно совместимо с безопасностью. Так себе и представляю: Хаммер собирается на работу, а я ему «Милый, возьми меня с собой на работу, я хочу посмотреть на Ласомбру. Обещаю не кормить и сидеть тихо». Тряхнув головой, я постаралась избавиться от этой сюрреалистической картины. В конце концов, Майк помощник Шерифа, а не смотритель зоопарка.

 – Мне бы мог кто-нибудь завтра показать площадь, где мы встретились?- спросила я Меркуцио. - Я все еще хочу найти своего друга.

Что-то мне подсказывало, что без него я отсюда не выберусь. Хотя…с другой стороны я могу осуществить технический прогресс и войти в историю. Мое воображение радостно рисовало картины моей славы и всеобщего поклонения. И возращение домой уже не казалось такой уж привлекательной идеей. Но в радужные картины вклинились образы Майка и Ричарда, которые уж как-то слишком укоризненно смотрели на меня.

- Хорошо – кивнул Меркуцио – Мы отправимся туда, после встречи с Герцогом Эскала.

Я посмотрела на него расширенными от паники глазами:

- С Герцогом? – вот черт. Я попадусь, меня уличат во лжи и придется говорить правду, а в таком случае…

- Да, просто представишься ему, поулыбаешься, пообещаешь вести себя хорошо, и дядя разрешит тебе остаться в Вероне. – небрежно заметил Меркуцио.

- Герцог твой дядя? Наверное, полезно иметь таких родственников.

- Когда как – усмехнулся он.

Я смотрела, как праздник затихает. Гасли огни, стихала музыка и разговоры и обитатели дома расходятся на дневной сон. Я не могла оторвать от них взгляда. Это было волшебным сном, когда так не хочешь просыпаться и стараешься захватить каждую деталь.

- Высматриваешь Ромео? – ехидно поинтересовался Меркуцио. Каждый понимает в меру своих комплексов.

- А должна? – спросила в свою очередь я и Меркуцио заулыбался еще шире.

- Наверняка ты уже влюблена в него.

Он был так уверен в этом, что я не могла не расхохотаться. Отсмеявшись, я все-таки смогла произнести:

-Боже упаси. Предпочитаю нормальных мужчин увлекающимся инфантилам.

- А ты жестока – прищурился парень и я пожала плечами:

- Какая жалость.

Меркуцио вызвался взять на себя ответственное задание проводить меня до комнаты, и когда мы поднялись по лестнице и немного поплутали по коридорам (хотя подозреваю что это рыжее бедствие водил меня кругами, что бы уменьшить свои шансы на отказ. Уставшая девушка на что угодно согласиться, лишь бы ощутить под своей спиной кровать.)мы наконец оказались у двери в спальню.

Я с умилением посмотрела на постель и повернулась к Меркуцио. Он прошелся рукой по своей медной шевелюре. Если он и старался ее пригладить, то эффект получался прямо противоположный. Он был таким забавным, таким соблазнительным…

- Я могу взбить тебе подушку – хитро улыбнулся он, даже не скрывая того, что было у него на уме.

Я закатила глаза:

- Спокойного дня – и захлопнула дверь перед его носом. Сняв боссоножки, я стянула джинсы и нырнула в постель, представляя как завтра окажусь дома и расскажу Ричарду о том, что видела.

Когда я проснулась следующей ночью, то по привычке попыталась дотянуться до волосатой тушки кота, чтобы притянуть его к себе и уткнуться в его шелковистый мех носом, но рядом никого не было. Пошарив рукой по постели, я все-таки открыла глаза и оглядела комнату. Это не было сном. Горло перехватило от подступающей паники. Я попыталась сделать глубокий вдох и по возможности трезво посмотреть на эту ситуацию. Проблема в том что эта ситуация и трезвость явно не сочетались.

Вскочив с постели, я достала телефон и набрала номер Ричарда. Связи не было. А чего я собственно ожидала? Что мне пришлют счет за роуминг? Ладно, раз классический путь решения проблемы «Ричард, что мне делать?» не сработал, то придется импровизировать.

В дверь постучали и вошла служанка, держа в руках небольшой ворох одежды сине-голубых цветов. Я растеряно посмотрела на нее, а потом перевела взгляд на одиноко лежавшие потертые Дизели.

- Доброй ночи, синьорина – вежливо улыбнулась она. – Я принесла вам платье. Ммм…мне что прямо перед ней раздеваться? Судя по тому как она терпеливо ждала – да. Стянув топ, я стыдливо прикрыла грудь руками, стоя в одних трусиках. Да, ночь обещала быть интересной.

Девушка положила ворох одежды на постель и подошла ко мне с тонкой рубашкой в руках. Сверху нее одевалось платье, чем-то похожее на своременное если бы не несколько пар рукавов.Пока я с ужасом смотрела на это, гадая что с этим делать, служанка одела на меня платье и рукаваоказалось соединялись шнуровкой с проймами. Спинка платья была заложена складками и переходила в красивый шлейф. Высокая талия и маленький лиф на мой вкус слишком сильно обнажали плечи и грудь, но тому кто заявился в средневековый город в джинсах, выбирать не приходится.

Когда она закончила возиться с моими волосами, я наконец смогла посмотреть в зеркало и невольно ахнула. Это было так странно, платье было красивым, но не слишком удобным и я уже начала прикидывать как бы мне под него незаметно натянуть джинсы, как в дверях показалась уже знакомая рыжая макушка.

- Готова? – он окинул меня взглядом. – Экипаж уже ждет.

Придерживая юбки, я спустилась по лестнице, мысленно молясь, что бы не наступить на подол и не навернуться с лестницы. Черт побери, да как же они передвигаются во всем этом?

- Меркуцио – позвала я его. – Я могу потом у тебя по-братски одолжить рубашку и штаны?

Он немного удивленно посмотрел на меня и я пожала плечами:

- Платье не слишком…ммм…практично. И да, шпага тоже бы не помешала. ё

- Еще скажи, что ты фехтуешь – усмехнулся он, опять дразнясь.

- Я не только скажу, я еще и покажу – парировала я. – Только потом не проси пощады.

- Я заинтригован – засмеялся он. – Но если кто и будет просить пощады, то точно не я.

Это фраза заставило желание намылить ему шею расти в геометрической прогрессии. Я уже предвкушала поединок и свою грандиозную победу, а заодно и Меркуцио признающего свою ошибку. Воистину, тщеславие – имя тебе женщина.

 

Не отрываясь от окна, я разглядывала город, утопающий в садах и лунном свете. Он был таким чарующим, таким сказочным. Жаль Ричард этого не видит…Хотя…

Я нащупала в бархатной сумочке айфон, и осторожно вытащив его, направила его на окно, заслонив от Меркуцио своей же спиной, и стала делать снимки. Теперь у меня будут документальные доказательства. На случай, если дома решат что я рехнулась и попытаются оформить меня в психиатрическую клинику.

Мы остановились у роскошного дворца со строгой архитектурой, от которого веяло силой и вечностью. Меркуцио подал мне руку и мы вошли под своды дворца Князя.

Здесь было достаточно много народу, негромкие разговоры обволакивали зал легкой паутиной звуков. Меркуцио уверенно направился к главным, массивным дверям возле которых стояла судя по всему стража Герцога, эти были одеты в черно-белую гамму.

- Меркуцио, а бело-черные чьи цвета?

- Это цвет клана Вентру, синий – клана Тореадор, красный принадлежит – Бруджа. – последнее слово он произнес, кривясь от отвращения и я не решилась спрашивать кому достался розовый.

У двери я увидела молодую красивую брюнетку в черном. Вьющиеся волосы были уложены в узел, взгляд цепко оглядывал зал и остановился на нас. Моя бабушка всегда говорила, что глаза – зеркало души. И душа этой женщины не была такой уж радужной. Такое я видела лишь однажды.

- Ласомбра?

- Паола, Капитан Стражи Герцога – кивнул Меркуцио, подтверждая мою догадку. Похоже Страж эквивалент нашего Шерифа. Шериф –женщина? Мне начинало нравиться здесь еще больше. Альба,Капитан Стражи…Альба, Герцог города…Герцогиня Альба… Я буду носить роскошные наряды и устраивать великолепные балы, слава о которых пойдет далеко. И все будут считать что я великолепно правлю городом, а там и до имперского домена не далеко. Герцогиня Альба, женщина которая…

Хлопнула дверь и я поняла, что мы с Меркуцио стоим в безупречно белом, мраморном коридоре. Ясно. Никакой Герцогини и имперского домена. Капитан Стражей повернулась к нам. Точнее ко мне.

- Оружие?- ее черные глаза, казались самим воплощения мрака, и я вспомнила тьму, что всегда была в моих снах. Сейчас она воплотилась в глазах Паолы.

Я покачала головой:

- У меня его нет. – серьезно, она что, считает что я спрятала арбалет под всеми этими юбками?

Ласомбра хмыкнула, слегка искривив губы, и тут я увидела, как тени стали двигаться. Голос разума (а в этот раз он звучал, как голос моего Сира) упорно твердил, что нужно бежать от этих теней. Да, пожалуй, меня начинает беспокоить наличие такого разнообразия голосов в моей голове.

Я закусила губу и замерла на месте, позволяя черным щупальцам скользить по мне и стараясь не замечать этого. Хотя сложно игнорировать, если по тебе то-то ползает.

Щупальца исчезли так же быстро, как и появились. И Паола впустила нас в приемную к Герцогу.

Это был красивый, мужественный мужчина лет тридцати. Черные, слегка вьющиеся волосы, строгие серые глаза, точеные черты лица. А вот Герцог Эскала очень даже…

Вовремя пресекая эти мысли, я опустилась в низком реверансе и по всем традициям приветствовала Герцога. Сир бы могла мной гордиться, ну за исключением того что я здесь оказалась.

- Верона будет рада Вам, если Вы не будете преступать закон. Я не люблю, когда в моем городе нарушают покой.- глубокий, уверенный, мужественный тембр голоса ласкал слух. Тут же захотелось мурчать, и что бы этот роскошный мужчина почесал меня за ушком. Что за бредовые желания лезут мне в голову?

- Я буду чтить традиции – снова поклонилась я, борясь с неожиданным желанием начать представлять Герцога без его мантии и других деталей… У меня всегда была слабость к властным мужчинам.

Он посмотрел на меня и его губы дрогнули в легкой улыбке. Оставалось молиться что бы он не умел читать мысли.

- А Вы та самая синьорина Альба, в которую влюблена половина дома Монтекки?

- Гнусные сплетни – я не смогла сдержать улыбку.

- Добро пожаловать в Верону – кивнул он. – А сейчас я хотел бы поговорить с Меркуцио.

Это означало, что Меркуцио сейчас будет получать пендель от своего дяди, ну или хороший Доминейт «Я буду послушным Тореадором».

С трудом сдерживая улыбку, я поклонилась еще раз и вышла из приемной, вернувшись в зал. Мне казалось, что я попала в самую настоящую сказку. Верона была городом свободы, городом любви. И городом, где впервые за последний год я могла дышать свободно.

Двери в зал распахнулись, и во дворец вошло трое мужчин. Алый цвет непривычно резанул по глазам. Капулетти. Я сделала шаг вперед, что бы поближе рассмотреть тех Бруджа, которых так ненавидят Монтекки. Я прошла вперед и посмотрела на них. Больше я ничего не видела.

Порой когда ты пытаешься сбежать от собственной судьбы оказываешься прямо у ее порога…

Острая, вспарывающая боль впилась в мое сердце мертвой хваткой, и воздуха стало так мало… Красный цвет одежды, волосы цвета золотого песка и глаза цвета весеннего неба. Это был призрак. Мой самый лучший кошмар, моя самая безнадежная мечта. Майк…мой Майк…

Я смотрела на него, не в силах пошевелиться, раздираемая на части болью и отчаянно жаждавшая, пройти рядом и просто коснуться кожей. Я уже молчу о губах. Мои губы беззвучно шевельнулись.  Только имя. Звук, который я привыкла повторять, засыпая каждую ночь, чтобы окончательно не потерять его. Звук, словно вросший в мою гортань, такой ненадежный и зыбкий, но такой родной…

- Майк – еле слышно шепчут мои губы, и невыносимое горе накрывает меня удушливой волной, пронзая насквозь. Вся несправедливость случившегося обрушилась на меня, сдавила меня так, что я начала задыхаться. По спине прокатился озноб, в горле встал комок не давая дышать. Если вы уже теряли кого-то из близких, то вы понимаете, если же нет, то вам и не представить.

Даже сбежав в другое время, чтобы хоть  на краткий миг забыть о потере, я нашла его.   

Я не знаю, существует ли предел страданий, приходящихся на долю одного человека. Говорят, нам отпущено столько, сколько мы в состоянии вынести…Может поэтому, нам так нужны сказки? Сказки — это классика, мы же все их знаем, потому, что благодаря им, можем смириться с нашим миром… Миром — в котором часто не бывает смысла.

 

 

 

 

 

 

•  

Серия сообщений "Alba's Fairytale season 2":
Часть 1 - История одного расставания. Ричард
Часть 2 - Шаг 1
...
Часть 4 - Моей единственной принцессе
Часть 5 - Шаг 3
Часть 6 - Шаг 4
Часть 7 - Шаг 5
Часть 8 - Шаг 6
Часть 9 - Шаг 7
Часть 10 - Arman. Bittersweet