Я поражаюсь тем искателям чистоты, которые, 
когда настает время полировки, жалуются на грубое обращение.
Любовь - как судебный иск:
испытать суровое обращение - это доказательство.
Если доказательств нет, иск проигран.
Не предавайся скорби, когда Судья требует доказательств;
поцелуй змею, чтобы обрести сокровище.
Эта жесткость - не по отношению к тебе, сынок,
а по отношению к зловредным качествам внутри тебя.
Когда кто-нибудь выбивает ковер,
удары направлены не на ковер, а на пыль в нем.
 ***

У тебя две руки, две ноги, два глаза,
Но если твое сердце и Возлюбленная - тоже двое,
какой же в этом прок?

Ты взываешь: "Я - влюбленный",
Но это лишь слова.

Если ты видишь влюбленного и Возлюбленную как двух,
у тебя либо двоится в глазах.
либо ты сбился со счета.
 

***
Когда я заливался кровавыми слезами,
ты рассмешил меня.

Когда я ушел из этого мира,
ты притащил меня обратно.

Теперь ты спрашиваешь:
"А как же твои обещания?"

Какие обещания? -
ты заставил меня их всех нарушить

***
В этом поиске
мудрость и безумие - одно и то же.
На пути любви
друг и посторонний - одно и то же.

Когда ты хлебнешь вина единения,
какая у тебя будет вера? -
Ты скажешь каждому:
Кааба и храм язычников - одно и то же.

http://tarikat.narod.ru/rumi.html

 

В Петербурге сутолока и дрожь,
В переулках судорожный дождь,
Вдоль реки по выбоинам скул
Пробегает сумеречный гул.

Это плач по каждому из нас,
Это город валится из глаз,
Это пролетают у аллей
Скомканные луны фонарей.

Это крик по собственной судьбе,
Это плач и слезы по себе,
Это плач, рыдание без слов,
Погребальный гром колоколов.

Слезно жизнь и смерть по временам,
- Это служба вечная по нам,
Это вырастают у лица,
Как деревья - песенки конца.

Погребальный белый пароход
С полюбовным венчиком из роз,
Похоронный хор и хоровод,
Как Харону дань за перевоз.

Это стук по нынешним гробам,
Это самый новый барабан,
Это саксофоны за рекой,
Это общий крик за упокой.

Ничего от смерти не убрать.
Отчего так страшно умирать,
Неподвижно лежа на спине,
В освещенной вечером стране.

Оттого, что жизни нет конца,
Оттого, что сколько ни зови,
Все равно ты видишь у лица
Тот же лик с глазами нелюбви.

Владимир Вишневский.Одностишья

Был отвергаем, но зато - какими!

Как горько - потерять товарный вид.

Тебя сейчас послать или по факсу?

Мадам, да вам любой уступит место!..

Ну сделай что-нибудь, хотя бы деньги!..

Срывай же все, но только не поставки!

Сейчас у нас дешевле - заплатить...

Кто ты такой, что "не припоминаешь"?!

Вложи скорей, пока ИХ не отняли!

На вашем месте я бы улетел...

Подайте на билет в Буэнос-Айрес!

В противном случае я стану с вами жить...

Как глубоко в полуночном метро...

О, дай мне, дай мне, дай мне удлинитель!

Любимая, да ты и собеседник!..

Считайте ДЕНЬГИ - чтоб их не считать...

Ну что ж, придется вами насладиться...

Как дальше жить и где ж нам парковаться?!

Но где взять средства, чтоб курить кальян?

Ужель меня вы кинули так низко?...

Кто ты такой, чтоб мне желать успехов?
Дальше-больше
Ага, понятно, дом-то сумасшедший...

Есть в дожде откровенье - потаенная нежность.
И старинная сладость примиренной дремоты,
пробуждается с ним безыскусная песня,
и трепещет душа усыпленной природы.

Это землю лобзают поцелуем лазурным,
первобытное снова оживает поверье.
Сочетаются Небо и Земля, как впервые,
и великая кротость разлита в предвечерье.

Дождь - заря для плодов. Он приносит цветы нам,
овевает священным дуновением моря,
вызывает внезапно бытие на погостах,
а в душе сожаленье о немыслимых зорях,

роковое томленье по загубленной жизни,
неотступную думу: "Все напрасно, все поздно!"
Или призрак тревожный невозможного утра
и страдание плоти, где таится угроза.

В этом сером звучанье пробуждается нежность,
небо нашего сердца просияет глубоко,
но надежды невольно обращаются в скорби,
созерцая погибель этих капель на стеклах.

Эти капли - глаза бесконечности - смотрят
в бесконечность родную, в материнское око.

И за каплею капля на стекле замутненном,
трепеща, остается, как алмазная рана.
Но, поэты воды, эти капли провидят
то, что толпы потоков не узнают в туманах.

О мой дождь молчаливый, без ветров, без ненастья,
дождь спокойный и кроткий, колокольчик убогий,
дождь хороший и мирный, только ты - настоящий,
ты с любовью и скорбью окропляешь дороги!

О мой дождь францисканский, ты хранишь в своих каплях
души светлых ручьев, незаметные росы.
Нисходя на равнины, ты медлительным звоном
открываешь в груди сокровенные розы.

Тишине ты лепечешь первобытную песню
и листве повторяешь золотое преданье,
а пустынное сердце постигает их горько
в безысходной и черной пентаграмме страданья.

В сердце те же печали, что в дожде просветленном,
примиренная скорбь о несбыточном часе.
Для меня в небесах возникает созвездье,
но мешает мне сердце созерцать это счастье.

О мой дождь молчаливый, ты любимец растений,
ты на клавишах звучных - утешение в боли,
и душе человека ты даришь тот же отзвук,
ту же мглу, что душе усыпленного поля!