И мне похуй конечно.

Когда рядом нет никого и даже тишина смешалась в черную краску,стекла по трубам в ванной,это и есть его одиночество.Зачем ему тепло,он один среди улиц и скоростных машин.Всегда один,из тысячи один и ему похуй конечно. Все они шептали ему,что нет его, его проглотил теплый рот еще одного монстра с запахом горькой рябины. А я кричал на них закатывая испорченные красным рукава. Моей слабостью всегда были твои глаза или вкус твоей кожи. Луна сиреневая безжалостно слепила меня,я уходил на дно и снова возвращал себя,а может развращал,разница лишь в два кусочка сахара размещенном на зеленом жгучим зелье,что кипит как змея. И этот круг,как цикл бесконечен,но я ведь внесен в список каменных писателей,даже если поколечен и мне похуй конечно. В нем умерла часть,самая необходимая,не Любовь,не вера,не человечность, а перламутровая цепная сдержанность. Убивать меня можете хоть бесконечность,очень изысканно и крайне бесчеловечно,это всего лишь будет боль и я в ней укутан. И мне похуй конечно,что погасил планеты Ваших божественных ораторов,я пройдусь ступнями по их языкам,как поуглям. Просто пальцами сожму в бордовый мятый листок глаза,чтобы не видеть пульс Ваших душ. На глубине моей души подохли все рогатые твари,я там один остался и меня это совсем не парит. Только выстрелом в грудь можно прогнать грусть,слишком много гладков воздуха и я вот—вот захлебнусь. Под лопатками растет свинец,я стану Вашим святым из стали,чтобы наказывать таких вас слабых. Я сомнение в Ваших головах,туман,что выживает, газ чьи пары выжигают глаза, мои черные молекулы кошмара разносятся по Вашим красным телам. Он может сидеть часами и путать в клубок мысли, помешивая кофейные зерна в холодной воде синей чашки. А мне бы крылья и просто уметь летать.

David Bowie - as the world falls down (labyrinth)




+

DEAD END. Те, кто были до X Japan, и кому многим обязаны L’Arc~en~Ciel

 

Олдскульная, винрарнейшая команда, хранившая верность канонам мелодичного метала на протяжении всей своей биографии.

Читать далее...

1-st of October.

Мои перспективы простираются глубоко-глубоко вниз, в Москву-реку, под мостом на внушительных сваях. И это как-то даже страха не внушает, потому что жизнь здесь она как-то страшнее поглощения тебя полнейшей бездной и небытием. А лететь, наверняка, лучше спиной вниз, наверно, тратя последние секунды на то, чтобы смотреть на великолепие неба и моста, которому ты должен отдать честь, быть благодарным за помощь, за облегчение. Видеть синеву, которую не ценил, в последний раз. Ощущать неотвратимость момента в полной его мере. Оставить пару секунд, чтобы подумать о самом любимом. Может, последующая окажется более удачной или эта последняя? 

Photo

Думаю об осени и о тебе. Там, в комнате, за

Думаю об осени и о тебе. Там, в комнате, за зеленой дверью, открыто окно на распашку. Из него видно осень, буйную, багровую, с золотыми подпалинами листьев. Взгляд натыкается на чудный тихий осенний лес. Слушаешь его и слышишь шорох. Это твои лапы приминают позолоту травы,гнут к земле,словно непокорных, втаптывая. Ты бесшумный, как утренний туман что стелется и простирается кисейным ковром, так что ноги утопают. Свинцовые тучи скрадывают солнечный лис и лишь редкие полоски света проступают сквозь хмурую вату облаков.Стоя у окна, переминаюсь с ноги на ногу. По щиколоткам и коленям проходит студеный влажный холод, но я продолжаю стоять и ждать, когда среди деревьев увижу твою звериную шкуру. Ты как всегда появляешься внезапно, из ниоткуда, будто прекрасный и загадочный сон. Над тобой тоскливо склоняется ветка рябины, а во мне все замирает, как время, что засыпало алыми листьями. Свесив ноги с окна,вздрагиваю от холода, обнимающего за плечи и горло.
Ты приближаешься и пульс под кожей ускоряется, будто вдарили разряд. Подходишь совсем близко и утыкаешься мохнатой мордой в острые колени, отводя уши назад. Мне горячо от твоего звериного дыхание. Просовываешь свою морду и прижимаешься мохнатой головой к внутренней стороне бедра. Не слышу как стучит собственное сердце. Разведя колени в стороны, я зарываюсь ледяными пальцами в твой мех, сминаю истосковавшейся лаской. Под ладони попадают загривок, уши и шея. Не могу налюбоваться тобой, а ты уже весь между ног, тычешься мордой в живот.
Осень молчит. Твой язык облизывает мои пальцы и я тихо смеюсь, поджимая пальцы ног. Где-то в далека начинает выть ветер и ты подхватываешь, завывая в ответ, а у меня в груди все стягивает тугим жгутом. Руки сами обнимают твою морду, смотря в родную теплоту глаз, в которых застыл темный густой лес, прозрачные, как стекло озера, скалистые пещеры. Я отчаянно сжимаю пальцами твой мех,от чего ты начинаешь болезненно поскуливать и тут же одергиваю себя, извиняясь краткой лаской, целуя в лоб. Приподнявшись на лапах, ты тычешься теплой мордой мне в шею, облизывая горло, и руки сцепляются на твоей шее в замок. Ветер уже не воет, а свистит и шумит, раскачивая сонные деревья. Ты опускаешься обратно и смотришь в лес. Мне до боли хочется зажать тебя в руках, но я лишь тихо дышу и это дыхание, как обещание ждать тебя всегда.
В одном большом гибком прыжке ты устремляешься в сторону леса. Тебя там ждут. Но твои глаз сказали, что ты вернешься. Я закрываю глаза и вдруг только сейчас слышу осень.Она утешает, садясь рядом со мной и убаюкивает осенними сказками и песнями на неизвестном мне языке, пока ты вновь не придешь и не разбудишь меня.

Без заголовка

с первых кадров сразу вспомнила о тебе, мастер XD !!! Your Majesty

примерно как-то так ощущаю себя каждый день буквально каждую секунду уже который год, закладывает уши, я постоянно спускаюсь вниз куда-то в непроглядную темень, звуки снаружи постепенно затихают, затем слышен лишь только звон, затем и он исчезает; боковым зрением все еще вижу отблески света, он не гаснет до конца, но становится тусклым.

проезжая на общественном транспорте и пялясь в окно, часто вижу венки возле светофоров - следы оборвавшихся за мгновение жизней, я начинаю представлять, кто были эти люди, куда шли, о чем думали... и глядя на каждый такой светофор я спрашиваю: почему не я на их месте? может, в следующий раз там окажусь? насколько скоро? в какой момент я перестану замечать надвигающийся автомобиль?

год назад ко мне подсел некий чудаковатый батюшка в возрасте, пытался завести беседу, затем замолчал, что-то сам для себя проанализировал и сказал, что у меня пустота в глазах и лицо уже не живое, затем пересел.

мне не становится лучше, для родных это все: "пройдет, это от лени, что-то случилось? перестань накручивать себя"

я всегда стараюсь разобрать этот мусор одна, но у меня не выходит, но я никого не хочу подпускать для мнимой помощи, "позитивные советы" мне не нужны, жалость тоже, а раздражать кого-то своим видом или поведением не хочу, никто не любит таких людей, ты нужен только улыбчивым, бодрым, активным итд итп по списку, если как-то иначе себя проявишь, то от тебя попробуют избавиться любым способом, так что мне с каждым днем все сложнее выдавливать тень улыбки, уже замечаю косые взгляды, так как до этого еще более-менее держалась, теперь не могу, я спустилась в подвал еще на этаж ниже.

перечитывала записи последних лет, здесь ли, в заметках соцсетей, в тетрадях... и там... то же самое, я думала, что живу, радуюсь, насильно пытаюсь вытащить яркие моменты из головы, ведь я их даже записывала, чтоб было помпезно, ярко, с фотографиями, с описанием эмоций в деталях, дабы не забыть... перечитываю и их, не ощущаю ничего, будто нашла заметки постороннего человека. Даже банальный поход в магазин за углом воображала приключением, так как со мной часто происходила чертовщина на мелочах. Но это все стирается, словно чернила со временем на старой бумаге.

пусто, лишь сердце будто парализует током от нервов да выпадают волосы. это все, что я могу рассказать о себе. в какой-то момент секундного просветления мне будет неприятно это перечитывать, но потом все вернется.

Амазонки в игре

Не бои в грязи и не грязная работа. Так, пустяк — часть жизни. Поле, мяч, да двое врат.

Читать далее...

Без заголовка

В этом мире что-то где-то происходит. Со всеми что-то происходит, только не здесь, не в моём мире, где всё застыло, как заледеневшее озеро, что снится мне по ночам. Стылое и пустое, оно сковало безжалостным льдом все мелкие травинки, корявые ветки, птиц, змей и душистые цветы, покоящиеся на самом дне. Мой взгляд кажется фальшивым, как стекло серо-голубой радужки глаз, такое фальшивое и ненастоящее, что людям жутко неудобно в них смотреть. Я нашёл тебя за углом, как находят внезапное счастье, нежданную удачу или билет в другую жизнь. Ты стоял на остановке и гладил по холке своего пса, кажется это лайка. Пёс благодарно нализывал твою сухую ладонь и пачкал грязными лапами брюки. Внутри меня что-то шевельнулось, и лёд треснул. "Нет-нет" —сказал я сам себе, это невозможно, так не бывает, но очевидное-невероятное говорило об обратном. Мой правый глаз нестерпимо закололо и запекло острыми иглами, а ты уже направлялся в сторону высоких домов, в сторону светлого мира, промокшего в золотистых лучах плавящего солнца. Там твой дом? Меня тянет за тобой неведомая сила. Боль в глазу становится сильнее. Почти невыносимо.
В этом мире кто-то что-то находит, получает или отдаёт. Все что-то получают, только не я. Такие как я, отбирают, выковыривают и истребляют. Я поднимаюсь за тобой на пятый этаж, когда ты уже хотел было закрыть дверь, но тебя отвлёк телефонный звонок и качнулся маятник, перевесив чашу весов. Отвернувшись, ты быстро ответил, так быстро, что это наверняка звонит твоё счастье и спрашивается о том, выгулил ли ты пса, купил ли продукты на ужин, а будешь ли ты свободен сегодня вечером, а можно ли счастье останется с тобой сегодня и навсегда? Не отвлекаясь на лай пса, которого я оставляю за дверью, позабыв, ты уходишь вглубь одной из комнат, а я запираю дверь, чтобы никто не услышал. Пёс продолжает громко лаять, но меня это не останавливает. Глаз нестерпимо болит. Мне больно. Я подкрадываюсь к тебе со спины и оглушаю, как волна, разбивающая о высокие горбатые скалы. Твоё счастье больше не слышит твой участливый смех и улыбку, которую не видишь, но явственно ощущаешь, твои шутки и заманчивые предложения остаться на ночь. Уложив тебя на пол, я сажусь сверху и аккуратно, с хирургической точностью провожу подушечкой пальца по твоему прикрытому веку, по тому глазу, что у меня нестерпимо болит. Только в этот момент ко мне приходит осознание, что болит потому что внутри тебя осколок Меня, того всего радостного и счастливого, что я потерял, а теперь нашёл. Меня не мучает совесть, терзает только жгучая боль. Склонившись, я целомудренно и со всей любовью целую твоё веко, а потом оставлю кровавую дорожку, вырвав из твоего глаза тот самый радужный осколок, красивый и тёплый, как вечное лето и верну себе. Три дня я пролежу вместе с тобой на полу, как и твой пёс за дверью. Мой мир больше никогда не будет прежним.