Герб рода Баронов Строгоновых (Строгановых)

Историки XVIII века производили род Строгановых от татарского мурзы Золотой орды, основываясь на рассказе голландского ученого, бургомистра Николая Витзена, который свое повествование о происхождении Строгановых в свою очередь заимствовал у голландского же географа Исаака Масса, писавшего о  России еще  в 1609 году. Согласно этой легенде, родоначальник Строгановых близкий родственник татарского хана, по иным утверждениям — даже его сын, в XIV веке был послан на службу к великому князю Димитрию Донскому в Москву, где, прилежно рассуждая о вере Христа Спасителя, пожелал принять закон христианский и при крещении был наречен Спиридоном. Мурза вообще был по сердцу Димитрию Иоанновичу, «крещения же ради великий князь паче его возлюбил и одарил по достоинству многими дары», выдав за него, между прочим, свою близкую родственницу (по одной версии — дочь, по другой — племянницу). Тот же Витзен повествует, что Спиридон первый будто бы ввел между русскими употребление татарских счетов. Узнав о крещении мурзы, хан потребовал его возвращения, затем выдачи, но в обоих случаях получил отказ и, «сим ответом не быв доволен… послал на границы российские множество вооруженных татар и повелел разорить российские заселения огнем и мечом». Димитрий Донской выслал против них «знатный отряд» под предводительством Спиридона; произошла стычка, и хотя «россияне и сильное действие имели», тем не менее были разбиты, а Спиридон был взят в плен. Сделав безрезультатные попытки склонить его к принятию старой веры, хан велел «привязать его к столбу, тело на нем изстрогать, а потом, всего на части изрубя, разбросать», что и «делом было тотчас исполнено». Дата мученической кончины Спиридона в составленной при Петре Великом родословной Строгановых отнесена к 6903 или 1395 году. Родившийся вскоре после его смерти сын его был наречен Козьмою, а по фамилии в память мученической кончины отца прозван Строгановым (от слова «строгать»).

Это легендарное сказание без должной критической оценки было повторено историками Г. Ф. Миллером и М. М. Щербатовым. Н. М. Карамзин первый высказал сомнение в его верности, по крайней мере в некоторых частях: признавая происхождение Строгановых из орды, факты строгания и введения счетов он считает несомненной басней. Более определенно и веско высказался по этому поводу Н. Г. Устрялов. Гораздо вероятнее, по его мнению, другое предание, сохранившееся в одном сборнике Кирилло-Белозерского монастыря; согласно ему, род Строгановых происходит от стародавней новгородской фамилии Добрыниных; по меньшей мере, несомненно то, что в уездах Устюжском и Сольвычегодском, старинных новгородских областях, Строгановы с незапамятных времен владели обширными оброчными статьями. Последующие историки окончательно отвергли легенду о мурзе-родоначальнике, и теперь большинством принято, особенно на основании доказательств, приведенных Ф. А. Волеговым, что  Строгановы — выходцы из Великого Новгорода, родоначальником же их был действительно некий Спиридон, живший во времена Димитрия Донского.

Несколько более достоверные сведения сохранились о внуке Спиридона Луке Козьмиче и правнуке Федоре Лукиче (в иночестве Феодосий; † 17 марта 1497) с детьми: Степаном, Осипом, Владимиром и Аникою, около 1488 года из Новгорода переселившемся на новые места, именно в Сольвычегодске. Вскоре после этого, будучи уже в преклонном возрасте, Федор Лукич принял иночество с именем Феодосия и около 1493 года скончался. Старшие его три сына умерли бездетными и каких-либо заметных следов своею деятельностью не оставили по себе. Наоборот, младший из них, Аника  (Аникий, Иоанникий) Строганов, в иночестве Иоасаф; 4 ноября 1497—2 сентября 1569), предприимчивый, энергичный и умный, своими умелыми действиями положил твердое и прочное основание родовым богатствам, которые еще более расширились при сыновьях его — Якове, Григории и Семёне Аникеевиче Строганове (около 1540 — 22 октября 1586; убит в Сольвычегодске посадскими людьми), ставших родоначальниками трех ветвей рода. Старшие две линии вскоре угасли. Сын Якова Аникиевича Максим Яковлевич Строганов (21 января 1557—5 апреля 1624) имел троих детей, из которых два старших сына, Владимир и Максим, умерли бездетными (последний около 1650 года), а младший Иван имел единственного сына Даниила, последнего из мужчин этой линии, имевшего лишь двух дочерей, Стефаниду и Анну. Еще ранее угасла средняя линия, вторым и последним представителем которой был единственный сын Григория Аникиевича, Никита Григорьевич Строганов (15 сентября 1559—24 ноября 1616), скончавшийся холостым. Осталась только младшая ветвь, родом от Семена Аникиевича.

После убийства Семёна Аникеевича во главе рода стала его вторая жена, Евдокия Нестеровна (урождённая боярская дочь Лачинова, в иночестве Евфросиния; 1 марта 1561—19 ноября 1638[9]) — все знаменитые потомки Строгановых происходили от этой четы, остальные ветви, за исключением «окрестьянившихся», пресеклись ещё в XVII веке

Его второй сын Петр Семенович имел многих детей, из которых только один сын Федор Петрович достиг зрелого возраста, но мужского потомства не оставил; остальные же дети Петра Семеновича скончались в молодых годах. Старший же сын Семена Аникиевича Андрей Семенович оставил наследником Дмитрия Андреевича, единственный сын которого Григорий Дмитриевич остался одиноким представителем всего рода и, получив имущественные части от угасших двух старших линий, в своих руках объединил все громадные родовые богатства.

Первоначально Строгановы имели земли только в Сольвычегодском крае, которые путем покупок были значительно расширены; однако самые главные земельные приобретения образовались у них из мест, пожалованных им многочисленными и разновременными грамотами московских государей. Уже 9 апреля 1519 года им была дана грамота на соляные промыслы, «дикие леса и Соль Кочаловскую в вечное владение» — в Сольвычегодском крае. Во второй половине XVI века они распространяют свои владения и в Перми Великой. Первая жалованная грамота на великопермские земли была дана им 4 апреля 1558 года, вторая — 2 февраля 1564 года при жизни Аники Федоровича. Этими двумя грамотами, положившими основание владений Строгановых в Перми Великой, им были пожалованы обширные земли по берегам Камы, протяжением в 146 тогдашних «немереных» верст. Вслед за этими дарами посыпались и другие. По вычислению знатока истории рода Строгановых, Ф. А. Волегова, основанному на архивных данных, разновременно пожалованные им земли составляли: в Перми Великой — по грамотам 4 апреля 1558 года и 2 февраля 1564 года — 3 415 840 десятин; 25 марта 1568 года по реке Чусовой — 1 129 218 десятин; 7 апреля 1597 года (при Федоре Иоанновиче) по Каме — протяжением в 254 версты и площадью в 586 382 десятины; 15 сентября 1615 года (при Михаиле Федоровиче) опять по Каме — 163 280 десятин; по грамоте 1685 года (при Иоанне и Петре Алексеевичах) по реке Веслянке — 604 212 десятин; 29 сентября 1694 года по реке Лологе — 254 741 десятину и 2 июля 1701 года отданы Зырянские промыслы в 3 634 десятины. Кроме того, грамотой от 30 мая 1574 года пожалованы им также обширные земли за Уральским хребтом — 1  225 049 десятин. А всего — 10 382 347 десятин.

Хоромы Строгановых. Гравюра И. Ческого. 1842.

Сначала земли жаловались Строгановым лишь во временное владение, но каждый новый государь при восшествии на престол неизменно подтверждал их права на все прежде им пожалованное; всесильный же современник Петра Великого, Григорий Дмитриевич Строганов, исходатайствовал у этого государя грамоту, утверждающую его и его наследников в вечном владении всеми местами. В этих дарах правительство зашло настолько далеко, что впоследствии, в конце XVIII и начале XIX века, убедившись в своей ошибке, само было вынуждено вести со Строгановыми в интересах казны продолжительные и сложные земельные процессы, в результате которых в разное время у Строгановых было отнято 3 743 282 десятины. При таких условиях тягаться со Строгановыми мелким чердынским и усольским людям не было никакой возможности; отсюда становится легко понятным один из способов их утверждения на землях — способ захватный. Есть даже сведения, что  Яков Аникиевич таким путем присвоил себе свыше 3 1/2, миллиона десятин. Жалованные Строгановым земли официально считались в большинстве случаев «пустыми», на деле же были заселены, хотя и весьма слабо, различными инородческими племенами, которые, относясь к новым владельцам вначале довольно равнодушно и пассивно, по мере распространения их могущества и роста испытываемых притеснений стали защищать свои древние права часто с оружием в руках. Отсюда многочисленные стычки, а иногда и форменные кровопролитные войны, происходившие между местными аборигенами и первыми представителями Строгановых и заполнившие собою вторую половину XVI и первую XVII столетий истории Пермского края. Борьба между разрозненными полудикими инородцами и Строгановыми, владевшими дисциплинированной и удовлетворительно вооруженной военной силой, была, понятно, неравной, и каждая новая вспышка ее кончалась или уходом туземцев в глубокие лесные дебри, или же, что чаще, порабощением их, в то время как могущество Строгановых параллельно с этим возрастало: «Это была целая эпопея в истории землевладения в Перми Великой», — характеризует этот период А. И. Дмитриев.

Строгановы оказались прекрасными колонизаторами. Со времени их утверждения на Верхней и Средней Каме русский элемент в этом крае стал прибывать особенно быстро. Привлекая разного рода льготами нетяглых и бесписьменных людей, Строгановы весьма успешно стали населять прибрежные полосы Камы, Чусовой и других рек. Соседство беспокойных туземцев и воинственных татар заставило их прибегнуть к постройке «городков», «острожков», т. е. небольших крепостей. В последних они на свой «кошт» держали «пушкарей, пищальников и воротников» для «бережения от ногайских людей и других орд». С самого переселения на Урал Строгановы начали заниматься вываркою соли, продолжая в более широких размерах это дело и в Перми Великой. Это был один из первых видов добывающей промышленности вообще в России, а для Строгановых самый существенный и важный источник их больших доходов. Также весьма важным источником доходов служила для них начатая Аникою Федоровичем и его наследниками продолженная меновая торговля с инородцами, жившими за Уралом, которая имела еще и то историческое значение, что основательнее познакомила Строгановых с бытом, нравами и жизнью вообще сибирских жителей и зародила у них мысль о возможности овладеть Сибирью. Постоянные угрозы со стороны сибирского хана Кучума, для отражения нападений которого нужно было иметь значительную вооруженную силу, заставили сына Аники, Семена, и его же внуков Максима Яковлевича и Никиту Григорьевича в 1578 году предпринять под угрозой царского гнева известный, чреватый историческими последствиями шаг — призвать «удалых людей», волжских казаков, во главе с Ермаком, а затем, снабдив их необходимыми припасами, послать в 1581 году походом на Сибирь. Это одна из самых блестящих страниц в истории рода Строгановых. Те же Максим Яковлевич и Никита Григорьевич много помогали московским государям денежными средствами и ратного силою. За эти важные заслуги они, а также и потомки Семена Аникиевича в 1610 году Василием Шуйским были пожалованы исключительно им присвоенным особым званием «именитых людей» и правом называться и писаться полным отчеством — с «вичем». Денежную и ратную помощь оказывали московским государям и дальнейшие представители рода Строгановых, особенно в тяжелое для Московского государства Смутное время, когда в казне часто не было средств для уплаты жалованья ратным людям. В одной из жалованных грамот Петра Великого вычислено, что Строгановы во время междуцарствия и при Михаиле Федоровиче пожертвовали деньгами 841 762 рубля, что на современный счет составит около 4 миллионов рублей.

В звании особого почетного сословия, именитых людей, Строгановы пользовались многими преимуществами — неподсудностью обыкновенным властям (подлежали только личному царскому суду), правом строить города и крепости, содержать ратных людей, лить пушки, воевать с владетелями Сибири, вести беспошлинную торговлю с азиатскими и иными инородцами, самим судить своих людей, льготой от всяких постоев, многих податей и денег, свободой от личной присяги и пр. В административном и судебном отношениях вотчины Строгановых, занимавшие добрую половину Перми Великой, представляли нечто самостоятельное, неподвластное государевым наместникам и воеводам. Это было как бы вассальное государство со своими законами, установлениями, распорядками и управлением. Именитые владетели имели исключительное право чуть ли не по всем делам сноситься непосредственно с центральными государственными учреждениями в Москве, минуя местную администрацию. Строгановы пользовались большим почетом при дворе. В «Соборном Уложении» 1649 года Алексея Михайловича права Строгановых фиксированы были даже в особой статье (ст. 94, глава X).

Владения, раздробленные между наследниками детей Аникея Строганова, объединил в 80-х годах XVII века Григорий Дмитриевич Строганов (25 января 1656 — 21 ноября 1715). К нему перешли также солеварни Шустовых и Филатьевых

Р. Никитин. Портрет Григория Дмитриевича Строганова (ранее 1715)

1. Строганов Григорий Дмитриевич, именитый человек, единственный сын Дмитрия Андреевича Строганова, единоличный владелец всех огромных родовых богатств, помогавший Петру Великому денежными средствами, — родился в 1656 году. В старинных актах его имя впервые упоминается под 1672 годом, когда он по уполномочию отца ездил в Москву с подарками и поздравлениями царю Алексею Михайловичу по случаю рождения царевича Петра. В 1673 году умер его отец, и Строганов унаследовал его имущественную часть, составлявшую третью долю всех родовых вотчин и земель. Вскоре после этого, именно 1 июня 1673 года, Алексеем Михайловичем выдана ему грамота, подтверждавшая его права на унаследованные владения. Эта грамота, которая как бы резюмирует все прежде данные его предкам и в сжатых чертах рисует заслуги рода, оказанные им Московскому государству, является одним из важнейших документов для истории рода Строгановых. Перечислив услуги разных представителей рода, оказанные ими Московскому государству в Смутное время ратными людьми и денежной помощью в виде добровольных дач и «пятинных», «десятых», «шестнадцатых», оброчных, запросных и других денег, «гривенных соляных» пошлин, остановившись затем на роли предков Григория Дмитриевича в покорении Сибири и на усмирении ими восстаний различных инородцев — татар, остяков, чувашей, вогуличей, черемисов, башкир, — эта важная грамота (подлинные цитаты из нее см. — Андрей и Петр Семеновичи, Никита Григорьевич и Максим Яковлевич Строгановы) подтверждает за Григорием Дмитриевичем все льготы, когда-либо полученные его предками: 1) ему писаться и к нему писать с «вичем»; 2) не судить его, кроме татьбы; 3) людей своих судить ему самому; 4) у «веры» (присяги) вместо себя ставить по желанию своих людей; 5) обесчестившие его подвергаются штрафу в 100 рублей и царской опале; 6) всякое питье разрешается ему держать безъявочно; 7) постоя к нему никакого не ставить; 8) не брать с него дорожных, мостовых, подводных и т. п. податей; 9) ему самому и его людям во время пути везде ставиться безъявочно; 10) «А кто нашей грамоты не послушает, и тем от нас быти в великой опале, без всякой пощады».

В 1681 году Строганову перешла вторая треть всех имуществ, бывшая во владении старшей линии рода (происходившей от Якова Аникиевича) и за прекращением мужского поколения находившаяся в последнее время в руках дочери Данилы Ивановича Строганова, Анны Даниловны, которая в этом году вышла замуж. Полученная Строгановым дарственная запись обязывала его кормить до кончины мать Анны Даниловны, ей самой выдать денежное приданое и уплатить некоторые долги ее отца, что им и было исполнено.

Таким образом, в 1681 году Григорий Дмитриевич владел уже двумя третями огромных родовых имуществ. Остальная треть находилась в это время в руках вдовы Федора Петровича Строганова, не оставившего мужского потомства, — Анны Никитичны. Но в 1688 году, по завещанию последней от 18 января 1686 года, он получил и эту долю с условием пожертвовать в Пыскорский монастырь 5 000 рублей и в девичьем Подгорском монастыре построить церковь, кельи и ограды. С этих пор Григорий Дмитриевич стал единоличным обладателем всех родовых вотчин и имуществ, которые со времени его предка Аники находились во владении то  трех, то двух родовых линий. По  подсчету Ф. А. Волегова, во всех трех объединенных долях состояло к этому моменту 9 519 760 десятин земли, 20 городков, свыше 200 деревень, около такого же числа починков, более 3 000 дворов и свыше 15 тысяч взрослых мужских душ, не считая туземных инородцев. Эти огромнейшие вотчины еще более были расширены путем присоединения к ним вновь пожалованных земель. Грамотой от 1685 года Строганов получил места по реке Веляной в Чердынском уезде с лесами и угодьями, площадью в 604 212 десятин, с платой 2 рублей в год оброка, а по грамоте от 29 сентября 1694 года ему были пожалованы земли по реке Лологе, в том же уезде, для «дровяной сечки» и для расчистки леса под пашни и покосы — площадью в 254 741 десятину и с уплатой оброка также в 2 рубля; наконец ему были переданы на особых условиях казенные Зырянские соляные промыслы и в 1700 году пожалованы еще некоторые земли. В общей сложности все это составило 10 382 347 десятин земли, на которой состояло, по ревизии Воронцова в 1715 году, дворов: 5 945 жилых и 5 324 пустых, мужских душ — 22 105 «на лицо» и 16 893 «в бегах и в мире скитающихся», а через 10 лет число мужских душ первой категории достигло 44 669, второй же — 33 235 в одних только великопермских владениях. Если же принять во внимание еще зауральские, сольвычегодские, устюжские, нижегородские и подмосковные имения Григория Дмитриевича, то его, без сомнения, должно назвать одним из богатейших людей своего времени.

Эти огромные средства давали Строганову возможность оказывать значительную помощь Петру Великому, особенно во время Северной войны. Еще 28 мая 1682 года Иоанн и Петр Алексеевичи писали ему, чтобы он дал князю Барятинскому на жалованье московским стрельцам денег с тем, что они будут ему возвращены, когда «царская казна будет в сборе». Такими временными ссудами он неоднократно выводил государственную казну из затруднительного положения. Но самая важная его заслуга в смысле оказания помощи государству состоит в поддержке молодого флота как денежными средствами, так и путем пожертвования судов. Когда Петр Великий в 1700 году деятельно работал в Воронеже над сооружением военных судов, столь нужных в предстоящей войне с Турцией, Григорий Дмитриевич, находясь также в Воронеже, при государе, на собственные средства построил здесь два фрегата, которые были принесены в дар Петру и последним приняты с великой благодарностью. Одновременно с этим Строганов построил еще два военных судна при Архангельском адмиралтействе, также пожертвованных флоту. Все главнейшие работы на этих постройках были исполнены специально для этой цели выписанными иностранными мастерами, а вооружение судов, особенно железные пушки, было исключительно заграничного производства.

Широкая помощь Строганова государству и казне не оставалась без ответа и со стороны государей. Сначала оба государя Иоанн и Петр Алексеевичи, а затем Петр I один, в свою очередь щедро осыпали его своими милостями. Выше уже указывалось на пожалованные ему в разных местах земли. В 1685 году, по челобитной Строганова, велено все дела, касающиеся как его самого, так и его людей, ведать исключительно в Новгородском приказе, куда и передать их из других палат. Грамотой 1688 года, которой были вновь подтверждены права Строганова на прежние, а также в этом лишь году унаследованные земли, он был пожалован поместным и денежным окладами. «Для вечного мира, — говорится в грамоте, — который учинился у нас (государей) с королем польским, за многие прародителей его денежные пожертвования и за его службу… и для того, что Строгановы исстари знатные именитые люди и в Уложении об них именно сказано, — жалуется Григорий Дмитриевич поместным окладом в  1  000 четей и денежным в 150 рублей». Последняя сумма в 1698 году была увеличена даже до 170 рублей, «вдвое против лучшего московского гостя». Все земли, при прежних государях жалованные предкам Строгановых, отдавались им лишь во временное пользование на более или менее продолжительный срок, почему при восшествии на престол нового государя требовались каждый раз особые подтвердительные грамоты. Григорий Дмитриевич же, пользуясь особым расположением Петра Великого, первый исходатайствовал грамоты на вечное владение прежде пожалованными местами; важнейшей из них является грамота от 25 марта 1692 года, которой утверждены были права вечного владения Строгановых на столь обширные земельные пространства, что впоследствии само правительство нашло их чрезмерными и после ряда сложных судебных процессов кое-что вновь возвратило казне. Что Григорий Дмитриевич пользовался уважением при дворе и высокой степенью в «государственном чиносостоянии», видно, например, из того, что ему посылалось специальное извещение при каждом выдающемся придворном событии. Так, 25 сентября 1695 года цари Иоанн и Петр Алексеевичи извещали его о рождении царевны Прасковьи Иоанновны; такое же извещение было послано ему и 29 октября 1698 года по случаю рождения княжны Екатерины Иоанновны. Когда же во время пребывания Григория Дмитриевича вместе с супругою в Воронеже у него родился второй сын, Николай, восприемником новорожденного был не кто иной, как сам Петр I, который одарил своего крестника истинно по-царски: обширными землями по рекам Обве, Иньве и Косве и их притокам, «с погостами и волостьми, деревнями и починками, и в них со крестьяны» — всего 16 погостов, несколько сот мелких деревушек, а в них — 3 443 двора и 14 000 человек.

Первые годы Строганов жил преимущественно в Нижнем Новгороде, где им была заложена соборная церковь Пресвятой Богородицы, за которой сохранилось название «Строгановской» (окончена при жене его, в 1719 году); в 1703 году он переселился в Москву.

Церковь Собора Пресвятой Богородицы. Строгановская церковь
(Нижний Новгород, построена 1696—1701 гг)

Как из Новгорода, так и из Москвы он почти ежегодно ко времени отправления караванов с солью ездил в свои пермские владения, пользуясь этими побывками для надзора за ведением хозяйства. Последнее он не только привел в лучшее и более «прибыточное» состояние, чем оно было при его предках, но и значительно расширил главную и наиболее доходную часть его — солеварение, построив новые и исправив старые соляные варницы. От выварочной соли, которую Строганов продавал как на месте ее производства приезжим купцам, так и в Нижнем Новгороде, он получал громадные прибытки, пока продажа производилась совершенно свободно. Но в 1705 году была введена государственная монополия на соль, и по Высочайшему указу весь добытый продукт Строганов обязан был представлять в Нижний Новгород и продавать исключительно в казну. Согласно договору, заключенному между ним и думным дьяком Автамоном Ивановым, казна уплачивала по 5 копеек с пуда соли да по 4 копейки за провоз ее до Нижнего. Плата была достаточная, и хотя новый порядок значительно урезал прежние доходы Строганова, все же он с ним примирился. Случилось, однако, несколько раз, что подрядчики, развозившие соль уже из Нижнего вверх и вниз по Волге и ее притокам, в большинстве оказались неисправными, вследствие чего казна отказалась от их услуги и всю эту доставку предложила Строганову. Указные провозные цены за перевозку были настолько незначительны, что Строганову грозил несомненный убыток, и он это предвидел, но, ввиду отношений к нему государя, предложение принял. Расчеты его вполне оправдались — он нес значительные убытки, особенно когда «по некоторым наветам и другим обстоятельствам» из поставочной указной цены, и без того низкой, «учинена была убавка». По расчетам некоего безымянного историка рода Строгановых, Строганов получал меньшую попудную плату, чем в свою очередь платил мелким подрядчикам. Однако он «нанесенную ему обиду до будущего рассмотрения сносил терпеливо».

Характерно для своего времени отношение Строганова к своим крепостным — мягкое и внимательное. В предписании его от 12 июля 1706 года чусовским приказчикам говорится: «А всякие платежи с крестьян наших сбирать с великим рассмотрительством: на ком мочно все вдруг взять, и на тех всякие платежи имать что доведется, а кои скудные и заплатить вдруг нечем, и вам бы с них поборы имать в год и в два, а не вдруг, смотря по их исправе, чтоб крестьянам нашим от того тягости и разорения не было, понеже ныне стали великие государевы подати. Также смотреть накрепко, чтобы им ни от чего обид и тягости не было, и в обиду их и разорение никому не давать и во всем оберегать». В свою очередь, и он пользовался широкою популярностью среди населения Пермского края, даже у людей отпетых. Незначительное обстоятельство очень хорошо иллюстрирует эту популярность. Строганов имел обыкновение ежегодно весною посылать с людьми на Новоусольские промыслы значительные денежные суммы для расходов и расплаты с наемными рабочими. В 1712 году туда было послано 50 000 рублей, у Сольвычегодска к строгановским людям присоединился еще приказчик московского купца Евреинова с 10 тысячами рублей. Подымаясь на «стругах» по реке Келетме, посланные встретились со «славным вором» Коньковым, у которого была «воровская шайка» в 60 человек. Коньков после небольшой перестрелки, жертвою которой пало двое из строгановских людей, забрал остальных в плен и отнял все деньги. Узнавши, однако, что люди и деньги принадлежат Строганову, «славный вор» тотчас всех освободил, возвратил деньги, «весь шкарб до малейшей вещи» и заявил; «Нам ли батюшку нашего, Григория Дмитриевича, обидеть?" Деньги же Евреинова оставил у себя.

Умер Строганов 21 ноября 1715 года в Москве и погребен при церкви Николая Чудотворца, что в Котельниках. В молодости он женился на Вассе Ивановне Мещерской, а по ее смерти сочетался вторым браком с Марьей Яковлевной Новосильцевой, бывшею позже первою статс-дамою при дворе;

Р.Н. Никитин. Портрет баронессы М.Я. Строгановой.(Между 1721 и 1724)
Единственный портрет, единодушно приписываемый исследователями творчеству Романа Никитина – младшего брата знаменитого живописца Ивана Никитина (вместе с которым художник обучался во Флорентийской Академии художеств у Т. Реди). . Строганова Мария Яковлевна, рожденная Новосильцева, баронесса (1678–1734) – вторая жена солепромышленника, «именитого человека» Г.Д. Строганова; статс-дама Екатерины I и Анны Иоанновны; мать Александра, Николая и Сергея Григорьевичей Строгановых. Изображена с жалованным миниатюрным портретом Петра I.

от нее он имел сыновей: Александра (родился в 1698 году в селе Городиевске около Нижнего), Николая (в 1700 году в Воронеже) и Сергея (в 1700 году в Москве); имел и других детей, но те умерли еще в детстве.

Древо рода можно посмотреть здесь

Строганов славился своим гостеприимством и хлебосольством; дом его в Москве был широко открыт «не токмо друзьям его, но и всякого чина людям"; со всеми он был «добр и ласков, а бедным был старатель». Большой любитель церковного пения, в Нижнем Новгороде он завел прекрасный хор, слава о котором дошла до Москвы. В апреле 1689 года цари Иоанн и Петр и царевна Софья писали Строганову: «Как известно, у тебя есть киевского пения спеваки; то прислал бы из них в Москву двух лучших басистов и двух же самых лучших альтистов, и за сие ожидал бы царской милости"; а грамотой от 2 июня того же года цари дали знать Григорию Дмитриевичу, что присланные им «спеваки» приняты в Новгородский приказ, а за присылку они его «жалуют, милостиво похваляют». В Москве Строганов с успехом занимался собиранием рукописных сокровищ; из обращенной к нему просьбы святителя Димитрия, митрополита Ростовского, выслать ему книгу, «глаголемую Хронограф, или Летописец», видно, что Строганову принадлежал один из двух вообще существовавших в то время экземпляров этой рукописи. От Петра Великого он имел особую награду — портрет государя с короной, который всегда носил в петлице кафтана.  

Григорий Дмитриевич был последним «именитым человеком». Его трое сыновей Александр, Николай и Сергей Петром Великим за заслуги предков в 1722 году были возведены в баронское достоинство. Они первые в роде поступают на государственную службу и начинают вести придворный образ жизни. Старший из них мужского потомства не оставил.

Франкарт (1711/1712-1743) Барон Александр Григорьевич Строганов (1730-е)
1.1. Барон Александр Григорьевич Строганов (р. 02.10.1698 — ум.17.11.1754) — камергер, действительный статский советник (с 1730), генерал-поручик. Крупнейший солепромышленник и землевладелец.
Родился в родовой вотчине Гордиевке Нижегородского уезда, недалеко от Нижнего Новгорода. Его отец умер, когда ему исполнилось 17 лет, и наследственным от отца имуществом некоторое время управляла его мать.В 1720 году он отправляется в пермские и солепромышленной вотчины, где в продолжение полугода знакомится с состоянием хозяйства доставшегося по наследству имений и солеварения в частности. Он убеждается в убыточности солепромышленных промыслов, и, с согласия матери и младших братьев, Николая и Сергея, ликвидирует эти промыслы, остальные же значительно улучшил, построив новые и исправив обветшавшие к тому времени варницы. В 1722 году А.Г. Строганова и его братьев, за заслуги предков, оказанные русскому государству, Пётр I возвёл баронское достоинство. В том же году, когда государь с армией отправился в персидский поход, Строганов сопровождал его от Москвы до Симбирска и в Нижнем Новгороде принимал его у себя в доме. Царь Пётр отпраздновал в его доме день своего тезоименитства, что свидетельствует о несомненном расположении к нему царя. Из Симбирска, несмотря на все просьбы Строганова дозволить ему идти дальше, он был «с честью» отправлен обратно в Москву.
В 1723 году барон Строганов женится на дочери князя Василия Петровича Шереметева, Татьяне (у П. Долгорукова названа Доминикой) Васильевне. Царь Пётр I на этой свадьбе был посаженым отцом и «довольно на том браке изволил веселиться купно с государынею императрицею, их высочествами принцессами и прочими знатными особами, а особливо с его светлостью голштинским герцогом Фридериком». Но Татьяна Васильевна прожила в этом браке всего три года, и в 1726 году скончалась. 25 февраля 1729 года награжден орденом Св. Александра Невского.
В 1734 году барон Александр Григорьевич Строганов женится повторно на Елене Васильевне Дмитриевой-Мамоновой (дочери контр-адмирала В. А. Дмитриева-Мамонова и Грушецкой).

Johann Balthasar Frankart (около (1712-1743) Елена (Алиона) Васильевна Строганова (1716-1744), Внучатая племянница (по матери) царицы Грушецкой Агафьи. Дочь адмирала графа Дмитриева-Мамонова, В. А. и Грушецкой, вторая жена барона А.Г.Строганова (1730-е, Moscow State Historical Museum)

Но, через десять лет, в 1744, умирает и она. От этого брака имел дочь Анну (7.02.1739 — 22.04.1816).
В 1746 году Александр Григорьевич вступил в третий брак, с вдовой Марией Артамоновной Исленьевой, ур. Загряжской. От этого брака имел дочь Варвару (2.12.1748 — 29.10.1823).
А.Г. Строганов был первым, не только из своих братьев, но и вообще, из рода Строгановых, кто был зачислен на службу. По просьбе его матери, императрица Екатерина I пожаловала его в 1725 году действительным камергером. Хотя, это звание было скорее только номинальным, так как он в придворных церемониях никакого участия не принимал и жалованья не брал. Позже он был произведен в генерал-поручики и действительные тайные советники (в 1730 году).
Умер барон Александр Григорьевич Строганов 7 ноября 1754 года, в возрасте 55 лет. Сыновей наследников он так и не оставил, и все его имения отошли его вдове Марии Артамоновне. Загряжской.
1.1.1. Дочь от Елены Васильевны Дмитриевой-Мамоновой, Анна Александровна в 1757 году вышла замуж за князя Михаила Михайловича Голицына (сына генерал-адъютанта, также Михаила Михайловича) и получила половину состояния.

Ротари Пьетро Антонио. Портрет княгини Анны Александровны Голицыной, урож. Строгановой (1739-1816).(1759, Tretyakov Gallery, Moscow)


Рокотов Ф. Анна Александровна Строганова (7.02.1739 - 22.04.1816), кавалерственная дама ордена Св. Екатерины, жена князя М.М.Голицына (1731-1804). (1777, Третьяковская галерея)

Вторая половина отошла к князю Борису Григорьевичу Шаховскому, мужу второй дочери, Варвары, от последнего брака.
Барон Строганов был большим благотворителем, человеком добрым и весьма образованным: знал несколько иностранных языков, много читал и перевел несколько книг, в том числе с французского «О истине благочестия христианского» Гуго Тропля и с английского «Потерянный рай» (назван в переводе «Погубленный рай») Мильтона.
Похоронен барон Александр Григорьевич Строганов в церкви во имя Святителя Ник. Чудотв. в Котельниках в Москве

1.3. Родовая линия, происшедшая от Сергея Григорьевича,

Иван Никитич Никитин (1690–1741) Портрет Сергея Григорьевича Строганова (1707-1756) (1726, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург)
С 1722 года — барон, действительный камергер, в день рождения великого князя Павла Петровича, 20 сентября 1754 года был пожалован генерал-лейтенантом. Владелец Строгановского дворца в Санкт-Петербурге, построенного Ф.-Б. Растрелли.
Был женат с 1732 года на Софье Кирилловне Нарышкиной.

имела всего лишь три поколения: Александр Сергеевич, первый граф в роде, возведенный в это достоинство австрийской императрицей Марией Терезией в 1761 году, а затем в то же достоинство Российской империи Павлом I в 1798 году, его сын граф Павел Александрович, известный участием в заседаниях «Негласного комитета» при императоре Александре I и военными подвигами, и сын Павла Александровича, Александр Павлович (1795—1814), рано убитый в битве под Красном.

1.2. Средний сын Григория Дмитриевича, Николай Григорьевич, имел многочисленное потомство, представители которого живы и поныне. Из его трех сыновей старший, барон Григорий Николаевич (1731—1777), тайный советник, умер бездетным; второй, барон Сергей Николаевич (1738—1777), бригадир, имел единственного сына, гофмаршала Александра Сергеевича (1771—1815), потомства не оставившего. Третий из них, барон Александр Николаевич (умер 13 марта 1789 года), действительный тайный советник, имел сына Григория Александровича (1770—1857), впоследствии графа и члена Государственного совета. Дети последнего, Николай и Алексей Григорьевичи, умерли молодыми, Валентин Григорьевич (1801—1833) дослужился до штаб-ротмистра кавалергардского полка и умер бездетным, четвертый из них — граф Сергей Григорьевич (1794—1882), женившийся на дочери Павла Александровича Строганова и от него унаследовавший графский титул; наконец, пятый сын Григория Александровича, граф Александр Григорьевич (1795—1891), также был членом Государственного совета. Из сравнительно недавно умерших представителей рода Строгановых следует назвать еще сына Сергея Григорьевича, известного нумизмата графа Александра Сергеевича (1818—1864) и сына Александра Григорьевича, шталмейстера Григория Александровича (1824—1879), бывшего женатым на великой княгине Марии Николаевне.

Ссылки:

http://www.russianfamily.ru/s/stroganovi-k.html

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%82%D1%80%D0...%D0%B8%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87

Серия сообщений "Россия":
Часть 1 - К 130-летию Александра Блока
Часть 2 - Страсти по Огареву
...
Часть 18 - Анатолий Борисович Мариенгоф - “единственный денди Республики"
Часть 19 - "Щастливый Вяземский!"
Часть 20 - Строгановы. Часть 1. История рода
Часть 21 - Строгановы. Часть 2. Замуж за иностранца (Строгановы - Шаховские - Шуваловы)
Часть 22 - Строгановы. Часть 3. Строгановы и Пушкин
...
Часть 43 - Шуваловы. Прасковья Андреевна. Шуваловы-Голицыны и Пушкин
Часть 44 - Шуваловы. Пётр Андреевич и его потомки
Часть 45 - Шуваловы. Павел Андреевич и его потомки