Последний снимок: спустя полтора года.
Ее зовут Кароль. Она работала в фотослужбе Psychologies, когда узнала о том, что у нее рак груди. С этого дня и до наступления ремиссии она фотографировала себя на каждом этапе болезни. Кароль доверила нам свой рассказ и свои снимки. Перед нами путь потрясающе сильной женщины.

Первый шок

«Это случилось в тот момент, когда все у меня было хорошо. Мне было 35 лет. Последние семь лет я жила одна, жизнь была наполнена радостью, а незадолго до этого дня встретила человека, с которым (я чувствовала это) у меня могли возникнуть серьезные отношения. И вот во время планового визита к гинекологу у меня нашли рак груди. Когда прошел первый шок, я словно внутренне оцепенела. Почему это случилось именно со мной? У нас в семье никто не болел раком, а я вообще никогда серьезно не болела, и еще вчера все было в порядке…

Что делать?

Дальше были два самых тяжелых месяца: первый специалист, к которому я обратилась, нарисовал ужасающую картину моей болезни. Он хотел немедленно удалить грудь. Я решила проконсультироваться с другим врачом: он говорил то же. Я сходила еще к одному, и оказалось, что у него прямо противоположное мнение. Я решила выбрать его в качестве ведущего врача и оказалась права: сейчас, год спустя, ясно, что я справилась с болезнью и сохранила грудь.

Выбор врача, который объяснил, какой путь мне предстоит, расписал схему лечения, последовательность сеансов химиотерапии, стал для меня очень важным этапом. Благодаря ему я смогла принять факт своей болезни и решила взять ситуацию в свои руки. Ни разу в течение этого очень длинного года я не подумала, что могу умереть. Рак груди часто лечат с успехом, и мне всегда было очевидно, что я выздоровею. Вообще-то я была удивлена, обнаружив, какая я сильная: пусть и не в каждую минуту, но в целом я была настроена на положительный результат. Надо сказать, что мне невероятно помогала поддержка моего друга. Узнав о болезни, я сказала ему: «Сейчас самое начало наших отношений, и, если ты захочешь со мной расстаться, я пойму». Но он остался со мной.



15 апреля 2005 года. Я только что узнала, что у меня рак груди.
Я отказалась общаться с «товарищами по несчастью», хотя мне предлагали: я не хотела заражаться негативными флюидами, а с другой стороны, эта болезнь казалась мне очень интимной. Я решила, что буду сильнее, если стану бороться с ней так, как мне удобно. Кроме того, я решила ничего не говорить родителям: я хотела оградить маму от переживаний и в то же время оградить себя от ее страхов. Зато я поставила в известность брата и всех друзей; мне показалось, что эта новость шокировала их гораздо больше, чем меня саму.

Лечение

Мне казалось, что я недостаточно беспокоюсь, что я слишком легко отношусь к своей болезни. Я понимала: чтобы выздороветь, я должна осознать, что больна, и не убегать от этой реальности. Поэтому мне было необходимо фиксировать изменения, происходящие с моей внешностью. Перед первым сеансом химиотерапии я решила опередить события и коротко постричься. Сразу после этой первой химии волосы стали выпадать, и я попросила одного очень близкого друга полностью обрить мне голову. Но у меня еще оставались брови и ресницы, так что выражение лица было вполне милое; в целом это смотрелось даже стильно, я была похожа на этакую «жертву моды». Но продолжалось это недолго.

Потом выпали ресницы и брови. Пережить это было гораздо труднее, потому что изменился взгляд, я перестала себя узнавать, а мое лицо вдруг сделалось пустым. Парадокс в том, что я тщательно избегала зеркал, но каждые три недели фотографировала себя в день очередного сеанса химиотерапии. Впрочем, я не разглядывала снимок: я смотрела на него, ставила дату и клала в стопку с другими. В больнице, где мне делали химиотерапию, я боялась встреч с многочисленными женщинами, которые находились в том же положении, что и я. Эффект зеркала – это ужасно, даже несмотря на то, что некоторые вселяли в меня оптимизм своей бодростью и энергией. Хотя на этом этапе то, как вы выглядите, становится не главным. Я всю свою энергию направила на борьбу… и на любовь.

Сначала я повязывала голову платком, но мой друг уговорил меня этого не делать. Поразительно, но он не видел разницы между той, с которой не так давно познакомился, и этой женщиной с гладким, пустым лицом, которой я стала. Я говорила ему: «Не понимаю, как у тебя это получается. Ты такой смелый: твоя подруга выглядит жутковато и к тому же болеет». На это он отвечал мне: «Но это ты мне нравишься, ты лично, а не твои ресницы». В какой-то момент я вдруг почувствовала, что смогу показаться людям без платка. Хотя мне тяжело было видеть ужас, с которым на меня смотрели на улице, особенно ужас в глазах детей… Я почувствовала, что может испытывать инвалид, человек, у которого есть какое-то физическое уродство.

Вещества, которые вводят в организм во время химиотерапии, вызывают состояние сильнейшей усталости, тошноту, раздражение или чувство тоски. Мне очень помогали иглоукалывание, йога и упражнения для релаксации. Каждое занятие успокаивало меня и придавало сил.

Я чувствовала огромную жажду чистоты и белизны после всех этих черных дней.



26 сентября 2005. Седьмая химия. Ни ресниц, ни бровей. У меня голое лицо.
Я – человек, который много предавался излишествам, любил наслаждаться и был весь направлен вовне, – почувствовала потребность в духовности, желание углубиться в себя. У меня было такое ощущение, что раз мое тело обошлось со мной так жестко, так грубо, то это, возможно, потому, что я до сих пор не обращала внимания на одно из измерений своего существования…

Этот год не был усеян розами: после первого курса химиотерапии я узнала, что понадобится еще один. Мне казалось, что судьба ополчилась против меня. Но никаких мрачных мыслей у меня не появилось. Мне повезло: у меня был друг, который поддерживал меня, и параллельная жизнь, дававшая мне отдых и духовное начало. Эта другая жизнь расставляла все по местам в моей душе – я постепенно открывала в себе внутреннее «я».



29 мартра 2006. Моя последняя химия. Я нарисовала себе брови.
Через пять месяцев после окончания химиотерапии мне сняли катетер, через который вводили препараты. Для меня это стало знаком окончания болезни, но все-таки это еще не было полное выздоровление – мне нужно продолжать лечиться еще пять лет. Но это в любом случае был выход из туннеля, выход на финишную прямую.

Сейчас у меня отросли волосы и ресницы; я жду, когда снова появятся брови, чтобы закончить свой фотосериал. Я только-только начинаю находить в себе силы смотреть на эти снимки. Они волнуют меня до озноба. Неужели это была я? Да, у меня было такое лицо. А сегодня мое лицо не совсем такое, как раньше, – после испытаний оно стало другим».



Диалог с психотерапевтом Тьери Янсеном
«Человек должен знать, что многое в его власти». Книга о раке груди, написанная Тьери Янсеном (Thierry Janssen), хирургом, ставшим психотерапевтом, полностью меняет наши представления об отношении к болезни. Кароль была потрясена ее чтением и захотела встретиться с автором.

Кароль: Ваша книга меня поразила. Во всем, что вы говорите о переживаниях женщин, я узнавала себя. Значит ли это, что все мы ведем себя одинаково перед лицом болезни?

Тьери Янсен: Нет, все женщины реагируют на происходящее по-разному. Я рассказываю о тех, кого хорошо знал, – о женщинах, которые проходили у меня курс психотерапии. Уже это говорит о том, что все они стремились узнать себя, хотели открыть в себе некие новые «двери». Может быть, этим объясняется сходство с вашей историей. Моя врачебная практика научила меня, что страдания являются неотъемлемой частью человеческого существования, но мы не обязаны в них замыкаться. Можно помочь пациентам выздороветь. К сожалению, есть женщины, которые не знают, что могут себе помочь; они чувствуют себя жертвами, вместо того чтобы действовать.

Во время болезни у меня было интуитивное ощущение, что я могу работать над своим выздоровлением, отказываясь от мыслей о плохом и стараясь расслабиться…

- Да, конечно. Онкологические заболевания очень живучи; рак невозможно вылечить, не прибегая к такому оружию, как химиотерапия, облучение, хирургия. Но этого недостаточно. С одной стороны, это очень тяжелое лечение, от которого страдает наше тело. Но при этом, как ни странно, есть простые способы ему помочь, например упражнениями на расслабление и массажем, который, как известно, стимулирует работу иммунитета. Против некоторых побочных эффектов очень действенно иглоукалывание – оно тоже укрепляет иммунную систему.

Все эти способы (а еще занятия йогой и тайчи) мобилизуют наш организм и дают отдых разуму. В Индии и Китае об этом знают все, а на Западе нет такой традиции. Здесь все хотят быстрых результатов, но люди не догадываются, что можно взять на себя часть ответственности за процесс собственного выздоровления. Больной должен знать, что у него есть ресурсы, что он не обязан только терпеть.

Что вы думаете о моем решении фотографировать себя во время болезни? Для меня это был способ подходить к ней активно.

- В любом начинании большую роль играет намерение. Если женщина фотографируется, чтобы констатировать упадок, она только усугубляет свое положение. Но если речь, как в вашем случае, идет о том, чтобы до конца прожить этот опыт, чтобы видеть, как меняешься от кадра к кадру, чтобы сопровождать себя на этом пути, то это прекрасно. Проходя через испытания, не чувствовали ли вы, что прошли своего рода обряд инициации? Мне показалось, что да. Химиотерапия – очень жестокая штука, но в то же время она делает человека полым, пустым, прозрачным; в нем появляется пространство, которое можно наполнить чем-то новым, еще не родившимся. Это как смерть и возрождение. Когда я вижу ваши глаза на заключительных фотографиях, я вижу не просто живые глаза женщины – в них сияет свет жизни, которого не было вначале.

Как вы думаете, стоит ли мне когда-нибудь выбросить эти фотографии?

- Отказаться от части себя всегда печально, ведь даже наши теневые стороны могут помочь нам расти. Но если однажды вы сожжете эти снимки, потому что эта история для вас осталась в прошлом, то это хорошее начинание, которое позволит дать место чему-то другому.

Для меня эти фотографии изумительны тем, что я вижу на них лица всех женщин, с которыми я имел честь пройти этот путь. Это ваша история, но она универсальна. Столько людей, вроде бы вполне здоровых, не живут, а выживают, боясь, что любовь исчезнет, что их отвергнут, и поэтому непрерывно защищаются. Но когда человек пережил то, что пережили вы, и приобрел то, что стоило извлечь из этого опыта, он понимает, что жизнь – не выживание, а нечто совершенно иное. В ней есть движение, есть постоянство и есть вера.

Что вы сказали бы женщине, которая только что узнала о том, что у нее рак груди?

- Дышите.

Источник

Подробную информацию можно получить записавшись на консультацию в Клинике онкоиммунологии и цитокинотерапии по тел.: (499)579-84-84, (495)930-88-43

БЕСПЛАТНЫЙ звонок из любого региона РФ: 8-800-100-3585

Адрес:

г. Москва,

м. Университет, ул. Строителей д.7, корп. 1.

www.oncology-xxi.ru