Вот, кажется, и дозрела до написания отчета о концерте. Который проходил в клубе Точка какого-то октября с участием группы Негатив.
Пафос оставим в первом абзаце, а дальше пойдем простецким путем – изложением мыслей по типу «как бегут».
Забегают мысли в жопу очереди, которая образовалась у входа в клуб. Три девицы под…забором. Нет, не так. Три достопочтенных дамы, двое из которых – я и моя сестра, а третья – подруга сестры, подошли к концу хвоста процессии и оказались пока за территорией клуба. Мешал нам пройти беспрепятственно в ночной клуб, к туалетам поближе, забор – высокий и железный и узкий дверной проем. Ну, и немного мешалась «бесконечно добрая» очередь, точнее люди, что ее создали. Думаю, жили бы недолго или растеряли бы всё свое здоровье на поле боя за вход «без очереди» туда, куда стремились все юные создания. Лил дождь, дул холодный ветер в зад. Очереди, и в мой тоже. Мой зонтик (впервые он пришелся кстати) спасал мой сиреневый меховой воротник сиреневого плаща. Зонта на троих хватить не могло. Зонт – не водка. Я шутила вслед за сестрой. Мы смеялись громко и нескромно – нам было чертовски холодно и нехорошо, думаю, именно поэтому нам простили наши шутки.
Впереди нас стояла кучка девчонок. Накрашенные, модные девчонки такие, нежные создания. Две из них куда-то пошли. Мы заволновались – как бы не «без очереди» они собрались! Мою рожу уже свело от неудовольствия. Мы комментировали каждый их шаг, желая всех нескромных благ за их побуждения. Потом, когда мы поняли, что они просто не смогли дотерпеть до теплого туалета, вздохнули облегченно, стали громко сочувствовать их попам и прочим застужаемым местам. Те дамы, которые были с ними, попросили нас потише об этом говорить. Мы стали шептаться об ЭТОМ. Ох, очередь была долгой и нудной. Но мы веселились, ждали приятного события… Зашли, посетили все, что только могли – и гардероб, и лоток с атрибутикой группы, и туалет, и наконец-то вошли в зал.
Кто-нибудь в курсе, зачем там я? В общем, стрельнуло в мою больную голову, что мне очень хочется побывать на концерте этой финской группы, посмотреть на живых, реальных чуваков, имена которых склоняются в нашем доме: сестрой – с любовью, мужем – с ненавистью, Настей – невыговариванием буквы «р». Кристус Сёр. Да, такое бывает. А что поделать? Сёр Кристус – клоун с большой буквы. Это – гитарист группы.
Ладно, не забегаем вперед.
Вошли мы в зал. Сестра с подругой рубанулись к сцене – в эту кашу, месиво, которое уже создали поклонницы и поклонники группы. Я стараюсь за ними успеть. Распущенные волосы в центре толпы – это почти что веревка и мыло для самоубийц. Стеснили мою грудную клетку до размеров сердца, пличи сошлись спереди, вдавив куда-то к сердцу мой четвертый размер груди. Я успела только выдохнуть при этом. Дальше – я стала прыгать. А что делать? Кругом такие лошади, гигантессы на обувных платформах возвышались надо мной как краны. А я пошла-то в сапожках а тоненькой шпильке, с длинным носиком… Хотите, я подскажу что здесь смешного? Когда тебе наступают на длинный нос обуви, а сбоку начинают проталкивать к центру – ты рискуешь быть разорванным на две половинки (если, конечно, в это же время, никто не будет оттягивать еще и волосы в третью сторону – тогда - пытка или казнь (в зависимости от прилагаемых усилий) четвертованием). Какая-то пьянь в центре толпы решила поиграть в «море волнуется – раз»… На «море волнуется шесть» я летела из толпы, теряя на ходу остатки недодранных волос, вытаращив глаза и боясь потерять сознание. Ломанулась к любимому моему месту – к бару. Как же мне хотелось выпить… Подошла к барной стойке. Встала в стойку. Жду внимания. Прошел один «общепитовский» работник – ноль эмоций на мою взмывшую ввысь руку, второй – туда же. Начинаю нервничать. Группа еще не вышла, я пытаюсь разглядеть в ассортименте теряясь, чего буду-то. Так, и цен не видать нихрена. Потом все-таки кто-то подбежал ко мне, и только я открыла рот с целью заказать мартини с соком, как тут же меня долбануло по ушам – зажмурив глаза, сморщив носик, и вжав голову в плечи, пропищала: «ой-ё-ёй». Мужик сам присел. Я повернулась назад, приоткрыв один глаз, в голове бегает вопрос: «Теракт?», на сцену выползли участники ансамбля песни и пляски. Ох, отлегло. Поворачиваюсь, мужик уже просрался и теперь улыбается, так же, как и я. А дальше… Я ему говорю, а он мне – «Я Вас не слышу» (думаю: «идиот»), повторяю громче, он слушает, потом снова показывает на свои уши, пожимает плечами, - не понимает, мол. Кричу ему – опять немым прикинулся. Потом я его маню пальцем к себе (потому как уже не понимаю – он стебется надо мной, или реально ждет окончания концерта, чтоб услышать мой заказ) и о мудо! – чудак нагибается. Пальцем хочется ткнуть ему в глаз, но сдерживаюсь и, широко улыбаясь, прокрякиваю: «Мартини с персиковым соком!». Он стоит и улыбается. Смотрит на меня. Чесно слово, он стоял долго и смотрел, смотрел куда-то в область глаз-лба. Я потерпела немного, а потом (не поверите! Я сама себе не поверила) – осторожно правой рукой щупаю свой лоб, потому что вдруг подумала: «А не рога ли его мои смущают…»… Гипнотизируя друг друга, мы стоим-стоим, мои руки уже в сумочке, нащупываю зеркальце, достаю, медленно, аккуратно зеркальце, немного съезжаю, под стойку, кидаю резко взгляд в зеркало – не размазался вроде мой макияж, не расплылся. Тогда я смело говорю: «Что-то не так?». Он: «а Вам сколько грамм?»…Еппттт… Смеюсь.
(продолжение следует)
