ЗОНА

              Тебе в обрюзгшем мире стало душно
              Пастушка Эйфелева башня о послушай стада
                                         мостов мычат послушно
              Тебе постыл и древний Рим и древняя Эллада
              Здесь и автомобиль старей чем Илиада
              И лишь религия не устарела до сих пор
              Прямолинейна как аэропорт

              В Европе только христианство современно
              Моложе Папа Пий любого супермена
              А ты сгораешь от стыда под строгим взглядом окон
              И в церковь не войдешь под их бессонным оком
              Читаешь натощак каталоги проспекты горластые
                                                афиши и буклеты
              Вот вся поэзия с утра для тех кто любит прозу есть
                                                          газеты
              Журнальчики за 25 сантимов и выпуски дешевых
                                                    детективов
              И похожденья звезд и прочее чтиво

              Я видел утром улочку не помню точно где
              На ней играло солнце как на новенькой трубе
              Там с понедельника до вечера субботы идут
                                трудяги на работу и с работы
              Директора рабочие конторские красотки спешат
                                туда-сюда четыре раза в сутки
              Три раза стонет по утрам гудок со сна
              И злобно рявкает ревун в двенадцать дня
              Пестрят на стенах объявленья и призывы
              Как попугаи ярки и крикливы
              Мне дорог этот заводской тупик затерянный
                                                   в Париже
              У Авеню де Терн к Омон-Тьевиль поближе

              Вот крошка-улица и ты еще подросток
              За ручку с мамой ходишь в курточке матросской
              Ты очень набожен с Рене Дализом в пылкой дружбе
              Вы оба влюблены в обряд церковной службы
              Тайком поднявшись в девять в спальне газ чуть
                                                         брезжит
              Вы молитесь всю ночь в часовенке коллежа
              Покуда в сумрак аметистового неба
              Плывет сияние Христова нимба
              Живая лилия людской премудрости
              Неугасимый факел рыжекудрый
              Тщедушный сын страдалицы Мадонны
              Людских молений куст вечнозеленый
              Бессмертия и жертвы воплощение
              Шестиконечная звезда священная
              Бог снятый в пятницу с креста воскресший
                                              в воскресенье
              Взмывает в небо Иисус Христос на зависть всем
                                                       пилотам
              И побивает мировой рекорд по скоростным полетам

              Зеница века зрак Христов
              Взгляд двадцати веков воздетый вверх
              И птицей как Христос взмывает в небо век
              Глазеют черти рот раскрыв из преисподней
              Они еще волхвов из Иудеи помнят
              Кричат не летчик он налетчик он и баста
              И вьются ангелы вокруг воздушного гимнаста
              Какой на небесах переполох Икар Илья-Пророк
                                                       Енох
              В почетном карауле сбились с ног
              Но расступаются с почтеньем надлежащим
              Пред иереем со святым причастьем
              Сел самолет и по земле бежит раскинув крылья
              И сотни ласточек как тучи небо скрыли
              Орлы и ястребы стрелой несутся мимо
              Из Африки летят за марабу фламинго
              А птица Рок любимица пиитов
              Играет черепом Адама и парит с ним
              Мчат из Америки гурьбой колибри-крошки
              И камнем падает с ужасным криком коршун
              Изящные пи-и из дальнего Китая
              Обнявшись кружат парами летая
              И Голубь Дух Святой скользит в струе эфира
              А рядом радужный павлин и птица-лира
              Бессмертный Феникс возродясь из пекла
              Все осыпает раскаленным пеплом
              И три сирены реют с дивным пеньем
              Покинув остров в смертоносной пене
              И хором Феникс и пи-и чья родина в Китае
              Приветствуют железного собрата в стае

              Теперь в Париже ты бредешь в толпе один сам-друг
              Стада автобусов мычат и мчат вокруг
              Тоска тебя кольцом сжимает ледяным
              Как будто никогда не будешь ты любим
              Ты б в прошлом веке мог в монастыре укрыться
              Теперь неловко нам и совестно молиться
              Смеешься над собой и смех твой адский пламень
              И жизнь твоя в огне как в золоченой раме
              Висит картина в сумрачном музее
              И ты стоишь и на нее глазеешь

              Ты вновь в Париже не забыть заката кровь
                                          на женских лицах
              Агонию любви и красоты я видел сам на
                                          площадях столицы
              Взгляд Богоматери меня испепелил в соборе Шартра
              Кровь Сердца Иисусова меня ожгла лиясь
                                          с холма Монмартра
              Я болен парой слов обмолвкой в нежном вздоре
              Страдаю от любви как от постыдной хвори
              В бреду и бдении твой лик отводит гибель
              Как боль с тобой он неразлучен где б ты ни был

              Вот ты на Средиземноморском побережье
              В тени цветущего лимона нежишься
              Тебя катают в лодке парни с юга
              Приятель из Ментоны друг из Ниццы и из
                                          Ла Турби два друга
              Ты на гигантских спрутов смотришь с дрожью
              На крабов на иконописных рыб и прочих тварей
                                                       божьих

              Ты на террасе кабачка в предместье Праги
              Ты счастлив роза пред тобой и лист бумаги
              И ты следишь забыв продолжить строчку прозы
              Как дремлет пьяный шмель пробравшись в сердце
                                                         розы

              Ты умер от тоски но ожил вновь в камнях
                                              Святого Витта
              Как Лазарь ты ослеп от солнечного света
              И стрелки на часах еврейского квартала
              Вспять поползли и прошлое настало
              В свое былое ты забрел нечаянно
              Под вечер поднимаясь на Градчаны
              В корчме поют по-чешски под сурдинку

              В Марселе средь арбузов ты идешь по рынку
              Ты в Кобленце в Отеле дю Жеан известном
                                           во всем мире

              Ты под японской мушмулой сидишь в тенечке
                                                    в Риме

              Ты в Амстердаме от девицы без ума хотя она
                                           страшна как черт
              Какой-то лейденский студент с ней обручен
              За комнату почасовая такса
              Я так провел три дня и в Гауда смотался

              В Париже ты под следствием один
              Сидишь в тюрьме как жалкий вор картин

              Ты ездил видел свет успех и горе знал
              Но лжи не замечал и годы не считал
              Как в двадцать в тридцать лет ты от любви страдал
              Я как безумец жил и время промотал
              С испугом взгляд от рук отводишь ты незряче
              Над этим страхом над тобой любимая я плачу
              Ты на несчастных эмигрантов смотришь с грустью
              Мужчины молятся а матери младенцев кормят
                                                    грудью
              Во все углы вокзала Сен-Лазар впитался кислый дух
              Но как волхвы вслед за своей звездой они идут
              Мечтая в Аргентине отыскать златые горы
              И наскоро разбогатев домой вернуться гордо
              Над красным тюфяком хлопочет все семейство
                               вы так не бережете ваше сердце
              Не расстаются с бурою периной как со своей
                                              мечтой наивной
              Иные так и проживут свой век короткий
              Ютясь на Рю Декуф Рю де Розье в каморках
              Бродя по вечерам я их частенько вижу
              Стоящих на углах как пешки неподвижно
              В убогих лавочках за приоткрытой дверью
              Сидят безмолвно в париках еврейки

              Ты в грязном баре перед стойкою немытой
              Пьешь кофе за два су с каким-то горемыкой

              Ты в шумном ресторане поздней ночью

              Здесь женщины не злы их всех заботы точат
              И каждая подзаработать хочет а та что всех
                                     страшней любовника морочит
              Ее отец сержант на островочке Джерси

              А руки в цыпках длинные как жерди

              Живот бедняжки искорежен шрамом грубым

              Я содрогаюсь и ее целую в губы

              Ты вновь один уже светло на площади
              На улицах гремят бидонами молочницы

              Ночь удаляется гулящей негритянкой
              Фердиной шалой Леа оторванкой

              Ты водку пьешь и жгуч как годы алкоголь
              Жизнь залпом пьешь как спирт и жжет тебя огонь

              В Отей шатаясь ты бредешь по городу
              Упасть уснуть среди своих божков топорных
              Ты собирал их долго год за годом божков Гвинеи
                                                    или Океании
              Богов чужих надежд и чаяний

              Прощай Прощайте

              Солнцу перерезали горло

              Перевод Н. Стрижевской