В колонках играет - Avril Lavigne - Keep holding on
Настроение сейчас - грустно оч, ишшои потому во мне сёня жуткий прилив неисчерпываемой лубви к Томми

знаете, люди ужасны. ты идёшь по улице, а навстречу тебе такая гримаса равнодушия, что постпенно переходит в презрение. Обидно, что сейчас не дождёшься от людей поддержки просто так. Обязательно ты должне дать что то взамен. И этот рассказ я написала сегодня (не знаю, но такое на мну накатывает оч редко)!

Ты сидела на подоконнике, натянув футболку на колени. До этого ты долго ворочалась в постели, с силой взбивала подушку, крутила в руках телефон, на который кроме родителей никто не звонил, без конца поправляла одеяла и простыни… Сон просто не шёл. Тогда ты поднялась с кровати и подошла к комоду. Из под вороха дорого белья вытащила простую пачку сигарет. Даже не дамские. Самые обычные, какие курит детвора в закоулках школьного двора. Как-то, идя домой, ты увидела как пять или шесть подростков зашли за угол, озираясь по сторонам и опасливо пригибаясь. Один загородил собой небольшую щель между зданиями школы и пришкольного бассейна, а остальные, присевы на корточки и, ломая спички, прикуривали на пятерых три сигареты. Это тебя позабавило. На вид им по 12-13 лет. Вот оно и начинается. Вкушение первых запретных плодов. Остаток пути до дома ты так и прошла, задумчиво улыбаясь. Курение – безобразная привычка, но наблюдая эту сцену, ты вспомнила саму себя. Вот сейчас кто-то из этих ребят, попробовав, больше никогда не притронется к табаку, и даже от запаха будет отворачиваться, брезгливо сморщив нос. А кто-то будет продолжать гробить свои лёгкие до самого конца. Поему-то в этот момент почувствовала себя такой умной, зрелой… мудрой. Недалеко от дома, в ларьке ты тоже купила пачку сигарет. Ты пробовала курить, но тебя не тянуло. И, поднимаюсь в лифте и, вертя пачку в руках, ты так и не знала, зачем её купила. Пройдя в комнату, ты небрежно закинула её в комод. Правда, с приходом родителей, поспешно спрятала в самую глубь шкафчика с бельём, прекрасно зная, что никто сюда не полезет. И сейчас ты вытащила эту пачку, снова повертела в тонких пальцах, опасливо поглядела на дверь. Бросив пачку в комод и, даже не прикрыв ящика, ты на цыпочках пробралась на кухню, взяла коробок со спичками, и вернулась в комнату. Взяла пачку, локтём толкнула ящик и направилась к своему самому любимом месту в этом доме – к окну. Тихий щелчок за спиной означал, что шкафчик благополучно захлопнулся. Вот и у окна… А за матовым стеклом безжизненный пейзаж. Дома, у которых практически вся поверхность залеплена снегом, улицы, ночью не менее шумные, чем днём, фонари, льющие своё равнодушный свет на эти улицы, люди, которых сейчас немногим меньше, чем машин. Все торопятся, ты быстро и бесшумно, на одних носочках подбежала к тумбочке и взяла телефон. Полвторого ночи. Даже в такое время кто-то куда-то торопится. Ты любила это окно. Твоей романтичной натуре казалось, что это единственное живое пятно на этой улице, в этом городе, в этой стране, мире… С родного пятнадцатого всё казалось таким крошечным и потому более нелепым. Разноцветные точки внизу бежали куда-то, просто брели, носились по улицам, прыгали от холода на остановке. Вот таким этот мир был! Именно с такой высоты! Маленький, ничтожный, ничего не значащий. И таким его сделали люди. На этих разноцветных точках-головах нужно наклеить ярлыки чувств, которые они испытывают. Вот тут – гнев, там – радость, а вот здесь печаль. А вон у того – безразличие, и у того, и у того тоже. Да, практически у всех так. Именно безразличие. Просто провести маленький эксперимент – идти по улице, рыдая. От тебя будут шарахаться, будут сопровождать недоуменные взгляды, не будут обращать внимания совсем, но никто не подойдёт. Но ты уже привыкла, и в этот не нуждаешься. Ведь так лучше и проще – быть одному. Разве можно положиться на человека?! Нет! Слишком импульсивен, эмоционален, непостоянен. Легче одной, всё одной. На этой мысли ты прервала себя. Снежинки хаотично порхали, гонимые ветром. Свет от окон предавал их блеклой безжизненности какие-то краски, а с ними будто и эмоции. Та, что помедленней – мечтает, а та мечется от беспокойства или некой паники. Ты тихонечко засмеялась этим мыслям. Оглядела облюбованное местечко. Подоконник был огромным, белым и блестящим. Как только вы сюда переехали, отец сразу же поставил новенький стеклопакет, в первую очередь заботясь о твоём здоровье. Ты обожала зиму и всегда сидела у окна, мама в панике сгоняла, но потом смирилась, постелив на окно плед. Так ты перебралась и на сам подоконник. Маленькая подушка, плеер, который всегда лежал только здесь, чтобы не идти за ним куда-то к столу или тумбочке, несколько фотографий в рамках, телефон и коробка на замке с дневником и дорогими сердцу вещами. Ты чуть приоткрыла окно. Странно, но не холодно. На этом этаже было темно ночью. Свет фонарей не доставал, а соседи попались слишком скучные, чтобы зажечь окна в два часа. Прикурила. Почему-то даже руки дрожат. Поудобнее положила подушку и закуталась в плед. Не хотелось продолжать думать о таких вещах. Мысли лезли в голову, но ты их отгоняла, для пущей убедительности помахивая рукой у носа, словно развеивая некий дым. Но они всё равно наши лазейку. И снова думаешь об этом. И тут, в опьянённой никотином голове родилась маленькая, еле заметная мысль. Ты, словно тлеющий уголёк, огородила её от остального сумбура внутри тебя. Их нужно простить. Родственников, одноклассников, бывшего парня, просто знакомых.. Просто простить их равнодушие, нежелание стать для тебя более близкими. Натура человека настолько сложна, она не поддаётся толкованию. Ведь люди зачастую идут за сердцем, а не за разумом, а разве можно предугадать его следующие шаги. В нашем мире каждый знает, что стоит только выставить краешек своей души на обозрение, и она подвергнется осмеянию, издевательствам. Мы не любим тех, кто не похож на нас. Они странные, другие, но таких всё больше, и ты не исключение. Когда-нибудь один, такой же странный как ты, откроет тебе своё сердце. И ты оставишь за спиной безучастность других. А зачем она тебе, когда он рядом, и отдаёт всего себя в твои нежные руки. Тогда ты подаришь ему себя. А остальные будут позади со своей нелюбовь, осторожностью и опасениями. Далеко за спиной.