Отражение

Ты вошёл, тихонько закрыв дверь… Дождался, пока замок тихо щёлкнет и только тогда отпустил ручку. Темноту в прихожей резал жёлтый мигающий огонёк автоответчика… Ты подошёл поближе… Три сообщения…. Утром, всё утром, а сейчас – спать. Ты почти на цыпочках прокрался в спальню. На кровати маленькая фигурка свернулась калачиком. Все три подушки были сбиты и свалены в одну кучу, одеяло лежало в ногах спящей девушки. Она укрылась углом простыни… В квартире было холодно. Почему то отключёно отопление. Ты подошёл к обогревателю, включил его. Через некоторое время батареи стали нагреваться. Ты поднял одеяло, которое окончательно упало на пол и аккуратно укрыл им девушку… Она только слегка пошевелила рукой, не проснулась. Ты вышел из комнаты, плотно прикрыв дверь. Вошёл в гостиную. Включил настольную лампу, желтоватый свет озарил часть комнаты, которая стала ещё уютнее со дня твоего отъезда… Обивка на диванах сменилась, ковёр тоже. Картины исчезли, их место заняли фотографии. Лёгкая тюль на окнах, жалюзи тоже исчезли. Появились цветы. Да, комната изменилась, стала уютнее… но чужая. Ты прошёл в следующую комнату. Спальня для гостей. В ней никаких изменений. Ты расстелил кровать, скинул покрывало куда-то в угол… Посмотрел внимательно на подушки и избавился от двух, оставив одну – самую большую. Зашёл в ванную… Из зеркала на тебя смотрел бледнокожий и худой парень. Сейчас на лице не было никакой косметики. Лицо чистое, правда, его черты немного заострились. Тур совсем утомил… Почти вся Европа. Вас знает почти весь мир. Сейчас тебе дали целый месяц отдыха после изнуряющей работы. Это редкость. Но значит, что следующие полгода придётся работать без перерывов и отдыха. Ну, ни чего. Это только через месяц, а сейчас отдых. Ты ополоснул лицо тёплой водой. В душ завтра. А то от воды она ещё проснётся. А тебе не хотелось сейчас ни с кем разговаривать. Просто лечь спать и всё. Так что в душ с утра. Снял кепку с головы, кинул её куда-то на полку и вышел из ванной. Оставил одежду где-то у подножья кровати на полу. Упал в тёплое одеяло и уснул тяжелым сном без сновидений.

Просыпался очень тяжело. Глаза никак не хотели открываться. Это из-за штор. Слишком плотные. Не пропускают света. А от солнечных лучей просыпаешься быстрее, да и приятнее. В конце концов, пересилив себя, ты встал и дёрнул их изо всех сил. Комнату залил яркий дневной свет. Посмотрел на часы. Два часа дня. Сойдёт… Разминая шею, побрёл в ванную. Тёплые капли массажировали тело, бодрили. Так устал. Бесконечная теснота в автобусе, гостиничные номера. Наконец, дом. Родной дом. Погревшись под горячими каплями около получаса, ты почистил зубы, накинул банный халат и направился на кухню, так и не заправив постель. Она стояла у плиты. Готовила очень поздний завтрак для себя, а может и для тебя. Не поздоровавшись, не сказав ни слова, ты прошёл мимо и сел за кухонный стол. Как это не вредно с утра, да ещё и на голодный желудок, но ты закурил… ждал… Своим равнодушием, безучастием ты надеялся спровоцировать её. Этот разговор должен начаться. Иначе, всё будет вот так! Мучительно тянуться, без определённой цели и направления, двигаться в пустоте. Она не выдержала и, не поворачиваясь, сказала:
- Билли, так нельзя!
Ты промолчал. Ещё рано…
- Так больше не может продолжаться!!
Тишина в ответ….
- Ты меня слышишь? Я не могу так больше! Мне тяжело, мне плохо. У меня ощущение, будто я задыхаюсь!..
Ты затянулся:
- И?.. Что ты предлагаешь? – твой голос, почти шепот прогремел для неё.
- Ты знаешь… Я люблю тебя, но это тяжело для меня!
- Ты сама в это веришь?
- Во что?
- В любовь… В свою любовь ко мне… Была ли она вообще! – ты бросил равнодушный взгляд в её сторону. Её слезы не задели тебя, как это бывало раньше. Нет, ты не бросился её утешать. Только раздражённо поморщился…
- Как ты можешь? Я пожертвовала для тебя стольким!!! А ты…
- Образованием? Я позабочусь о том, чтобы тебя восстановили в колледже… Что-то ещё?
- Ты стал циничным!.. – её дрожащий голос был полон горечи…
- Нет, я стал реалистом! Посмотри правде в глаза…Никаких возвышенных чувств не было! Была страсть, похоть, желание, что угодно, но не любовь…
Воцарилась тишина. Только один раз она всхлипнула, слёзы сами лились из глаз.
- Я съеду сейчас же, - она бросилась в когда-то вашу спальню. Видимо чемоданы были сложены заранее, потому что уже через пять минут она выскочила в коридор. Не накрашенная, наспех одетая. Ты лишь усмехнулся этому. Она знала, чем всё закончится. Дверь захлопнулась резко. Это был твой приговор. Снова один… Снова…Снова…

Сколько ты просидел вот так, держа между пальцами выкуренную сигарету? Минута, две, десять?! Наконец, словно проснувшись, бросил окурок в пепельницу. Подошёл к плите и отключил сковороду с подгоревшим омлетом… Снова зачем-то взглянул на часы…. Начало третьего… Тут вспомнил про автоответчик и три сообщения, которые ты не прослушал вчера. Подошёл к нему. Жёлтый огонёк продолжал мигать. Ты постоял у аппарата и удалил все сообщения, не прочитав. Нужно будет, перезвонят. У тебя отпуск. Никаких дел и работы! Только отдых. Тут звонок в дверь. Не спрашивая, ты открыл и отошёл в глубь коридора. Том вошёл, аккуратно закрыл за собой дверь, прямо как ты вчера. Разулся и только потом взглянул на тебя. Ему почему-то было неловко.
- Всё?
- Всё…
- Мне жаль!..
- А мне нет… Омлет будешь?
- Давай…
Вы вошли на кухню.
- Футы, я ж его выкинул!
- Тебе до такой степени противны мысли о ней?
- Да нет, он просто подгорел! – ты открыл холодильник. Выудил оттуда кастрюлю с чем-то. Кастрюля пустая – шикарно… Пустые кастрюли в холодильнике… Ты поставил её в раковину, достал шесть яиц, молоко.
- Том, поройся, может ещё чего-нибудь найдёшь.
Твой брат вылез из холодильника с более богатым уловом. В основном это был десерт. Сладости, фрукты!
- Мне кажется, нам этого хватит и без омлета. Вари кофе, а я поставлю яйца с молоком в холодильник, - брат смущённо улыбнулся. Ты понимал, что он думает, как бы развеселить тебя… Ему кажется, что в твоём плохом настроении виновата она, но он ошибался. Сейчас на душе было черно. Просто так. А сегодняшний разговор наоборот, как-то осветлил настроение. Ты отдал Тому продукты, а сам засыпал в кофеварку кофе. Пока ты готовил кофе, Том нарезал фрукты, расфасовал по блюдам сладкое, достал ещё пару йогуртов. Ты разлил кофе, и вы молча уселись есть. Том то и дело поглядывал на тебя, ты делал вид, что не замечаешь… Наконец, он не выдержал.
- Скажи что-нибудь, а?
- А что ты хочешь услышать? – ты запил кусок торта. Слишком торопливо. Обжёгся.
- Да не торопись ты так, тебя никто не гонит, - он посмотрел на тебя, как на глупого ребёнка. – Я видел её внизу. Она ловила такси. Она сильно плакала.
- На этом месте я по идее должен всё выложить тебе, как на духу. И ещё добавить, что мне очень жаль, что я её любил и продолжаю любить, но так продолжаться не может….Я прав? – ты не поднял взгляда от тарелки.
- Не хочешь говорить, не надо. Да и не этого я хочу. Ты – мой брат. Ты – часть меня. Мы – близнецы! Ты всю жизнь для меня был и будешь самым близким. Я добра тебе хочу. Да и вообще, почему я должен гадать?! Объясни, что в ней было не так? Твой идеал просто? По всем статьям подходит. Хотела угодить тебе? Что в ней-то не так? – он начинал злиться.
- Да в том то и дела, что она была идеальна. Она ни разу мне и слова не сказала поперёк. Ни разу не возразила. Всегда давала мне понять, что я в её жизни – эпицентр. У неё даже мнение, своё мнение, было такое же, как у меня. Она меня может, и любила, но это была просто болезнь! Да и я её не люблю. Какой бы идеальной она не была с самого начала, сейчас я понял, что к чему. Не было ничего между нами такого прекрасного, кроме секса, да и тот… - ты всё это выпалил на одном дыхании. Немного помолчал. – Доволен? Вот тебе правда. Вся!
- Может тебе найти кого-нибудь другого. Ты ещё не нашел ту единственную, о которой столько говорил, Билли, - Том пытался помочь тебе, как мог. Ты это видел и понимал.
- Знаешь, я уже сомневаюсь в существовании той единственной, о которой мечтал. Да и не нужен мне никто сейчас. Та жизнь, которую я выбрал, сама определила мою судьбу. Я буду один – это мой жребий, - ты устало вздохнул. И только с этими словами ты будто по настоящему понял всю правду.
- Не говори так. Ты всем уши прожужжал о Той Единственной. Даже я в такое поверил. А теперь ты сдаёшься? Билли, тебе всего 19. Впереди вся жизнь. Нельзя разочаровываться так рано, пойми!
Ты тепло улыбнулся брату. Ты понимал, что он прав. Что действительно, жизнь – настолько непредсказуема! То она пинает тебя в ближайшую сточную яму, то осыпает всеми благами! Но в душе чёрное разочарование уже было повсюду. Куда не посмотри, всюду оно. И постоянно шептало, что этот голос стоял в голове постоянно. «Ты обречён! Ты один! Смирись! И будет проще только тогда! Смирись с одиночеством!» Но потом ты думал о брате и понимал, что никогда не будешь один, пока вы вместе. Становилось легче, но совсем немного. Всё-таки хотелось полюбить по-настоящему, понять, что это такое!
- Не думай даже сейчас грузиться и думать об этом. Расслабься. Сейчас всё будет восприниматься в слишком мрачных тонах. Подожди, дай себе время, и всё само собой уладится.
- Ты прав… прав…- ты произнёс это слово медленно и тихо, словно смакуя, пробуя на вкус. Попробовал и поморщился… - Я, наверно, пойду, ещё посплю…
- Ага, иди. А я пока за компом посижу… У тебя, надеюсь, Интернет есть?
- Должен быть… - ты медленно пошёл в комнату для гостей и, даже не раздеваясь, упал в кровать…

Проснулся ты от трели дверного звонка. Посмотрел на часы. Почти семь утра. Значит, газета… Ты даже знал, почему именно в твою квартиру звонят, принося очередной номер, который ты, даже не разворачивая, выкидываешь… Сам не знал, зачем подписался на неё… Мальчишка, лет двенадцати подменял иногда своего брата и разносил газеты вместо него. Видимо, пока малыш работал, старший страдал от похмелья или пытался сориентироваться, где находится. А когда пошла череда выпускных, то мальчик две недели работал без перерыва. Для тебя это был ад! Именно в твою квартиру он звонил и отдавал газету лично в руки, с восторгом таращась своими синими глазами тебе в лицо. В конце концов, ты настолько устал вставать с утра пораньше, что всучил пареньку копеечку в несколько евро, лишь бы он больше не звонил. Мальчика хватала на день, от силы два. И всё начиналось по новой. С одной стороны, хотелось отработать те деньги, которые давали, и поэтому он не звонил в дверь. А с другой стороны, сама мысль о том, что это квартира самого Билл Каулитца приводила мальчишку в восторг и он, повинуясь одним лишь эмоциям, снова звонил в дверь. И снова получал усталый взгляд хозяина квартиры и копейку в несколько евро. А ты не мог сказать ему прямо. Не хотел обидеть или расстроить. Тем более он не на долго, пока брата нет.
И сегодня, видимо, он снова пришёл. Ты встал и, обнаружив, что ты даже спал в халате, уныло поплёлся к двери, прекрасно осознавая, что маленький чертёнок не перестанет звонить, пока ему не откроют. Открыл дверь и по привычке посмотрел вниз, практически себе под ноги, но наткнулся взглядом на шею. Чуть приподнял взгляд и только тогда увидел лицо.
- А ты подрос…
- Да! На целых пять сантиметров, - его восторгу не было предела. Глаза сияли всеми цветами радуги. Ты сам невольно улыбнулся. И, повинуясь внезапному порыву, сказал:
- Проходи… - и сразу же испугался, что у бедного парня от радости приступ случится. Но нет, мальчик видимо сам понял, что ведёт себя по меньшей мере – глупо. Лицо его стала настолько серьёзным, что ты сам еле удержался от смеха. Он вошёл, разулся и вопросительно посмотрел на тебя. Ты указал ему на кухню, он прошёл туда и положил газету на стол.
- Будешь что-нибудь?
- Я сегодня не завтракал…
- А, ну, тогда, я накормлю тебя тем, что найду, - ты достал из холодильника остатки тора, всё тот же йогурт, ещё какие-то сладости и фрукты. Посмотрел на мелкого и, немого подумав, достал сок. Кофе он наверняка не любит, а сок вкуснее чая. Всё это ты разложил перед ним. Глазки возбужденно заблестели и превратились в маленькие темно-синие бусинки. Ты и сам вспомнил то время, то возраст, когда постоянно радовался чему-то вкусненькому, а без сладкого и мороженого вообще жить не мог. С возрастом это чувство притупляется, и ты относишься ко всему этому намного спокойнее. Но намного парня не хватило. Он съел только кусок торта и пару фруктов. С сожалением посмотрел на оставшиеся сладости, но сдержал горький вздох. Ты лишь улыбнулся этому. За всё время вы друг другу и слова не сказали, но ты с удовольствием наблюдал, как он ест. Сам не понимал, что в этом зрелище такого приятного, но сразу настроение улучшилось и от былой черноты не осталось даже лёгкой тени.
- Вас тута долго не было. Вы уезжали куда-то?
- Да, у нас тур по Европе был.
- Ааааа. Ну, я слышал в новостях на музыкальном. ДА и сам приходил, но девушка дверь открывала. Она сказала, что вас долго не будет ещё. Честно говоря, она так сказала, будто вас вообще здесь больше никогда не будет.
- Просто, она была в обиде на меня.
- Это ваша девушка?
- Да, но ты об этом никому не говори, хорошо? – ты заговорщески посмотрел на него.
- Конечно, а где она сейчас?
- Она уехала отсюда. И больше не приедет никогда. Мы расстались, - ты понимал, что если кто-нибудь из журналистов узнает об этом мальчике, то житья не будет ни тебе, ни ему. Но был почему-то твёрдо уверен в том, что он никому ничего не расскажет.
- И правильно. Она была не очень хорошей девушкой…
- Да? А с чего ты это взял? Ты её знаешь?
- Нет. Просто мне многие говорят, что я хорошо чувствую людей. А она мне сразу не очень понравилась. Резкая какая-то, дёрганная, да и взгляд злой.
- Да… - ты задумчиво посмотрел в потолок, - мне бы увидеть в ней это пораньше, - улыбнулся мальчику. Тот совсем сытый и довольный сонно моргал. – Тебе не лень так рано вставать?
- Лень, но если газеты не разнести, брату влетит. И денег не дадут.
- Ясно. Ну, вот что. Вот это тебе, - и ты протянул его 10 евро.
- Вы что!!! Это же так много!
- Да, довольно много. Но ты никому не давай и никому не говори о них, пускай это будет наш с тобой маленький секрет. Забери их себе, но!!!! Ты дашь мне отдохнуть после тура и выспаться. Хорошо?
Ладно, - он медленно, начиная от ушей, стал покрываться стыдливой краской. Всё-таки его мучила совесть за столь ранние приходы и звонки.
- Хорошо! А сейчас иди-ка домой и отоспись. Деньги лучше спрячь.
Он торопливо кивнул и кинулся в прихожую обуваться. Открыл дверь и, обернувшись, весело помахал. Ты, стоя на пороге кухни, помахал в ответ. Дверь захлопнулась сама.

Хороший парнишка, но, зато, теперь можно около недели спать спокойно. Ты опасливо покосился на телефон, сам не зная, почему, но ты боялся, что сейчас кто-нибудь позвонит. Телефон молчал… пока. Ты быстро подошёл к нему и набрал номер брата. На том конце никто не брал трубку. Где он?
- Кому звонишь? Если ей, то я сомневаюсь, что теперь она возьмёт трубку, - Том вывалился из спальни в одних трусах и сладко подтягивался и зевал.
- Ты здесь? Фу ты! Я забыл, что ты у меня. Тебе названиваю, - Том посмотрел на тебя, как на средней тяжести дауна. Смотрел так минуту, может меньше, а потом согнулся пополам от смеха. Минут пять вы никак не могли угомониться.
- Том, - начал ты, когда последняя волна смеха утихла, - переезжай сейчас ко мне, а. Я опять один. Ты тоже. Глупо. Пока у нас никого нет, будет жить весёлой холостяцкой жизнью, помнишь, как ты хотел.
- Окейна. Сегодня перевезу вещи и компьютер. Жди, - и он торопливо направился в ванную. Ты же отправился в ванную для гостей. Достал из не распакованных сумок всё что нужно, и направился в горячий душ. Встретились вы с ним уже на кухне. Том наспех проглотил что-то из холодильника и побежал вниз. Упаковывать, в конце концов, ему немало. И рейс придётся сделать тоже не один. И, скорее всего, даже не два. Что ж, значит, до вечера ты один. Проверив в карманах деньги, плеер и телефон, ты вышел из квартиры.

Просто бесцельно бродил по городу. Ты любил этот шум, эту неугомонность, беспокойность. На тебя это действовало умиротворяющее. Сразу понимаешь, что ты не один в этом мире. И твои проблемы наверняка не самые страшные. Вглядываешься в лица людей и убеждаешься в этом ещё больше. У одного выражение серьёзнее и угрюмее, чем у предыдущего. Не встретишь человека с беззаботной улыбкой. Не истерично угорающих в компании друзей, а просто человека, который идёт один и улыбается. Себе, окружающим, миру.
Ты шёл вот так, думая о своём, о людях, что не заметил, как ясное небо стало пасмурным. С каждой минутой оно становилось всё чернее и чернее. Первые капли дождя были большими и тёплыми. Ты почувствовал их на своём лице. Тут ещё одна, ещё и ещё… И одна сплошная стена дождя… Но это был лёгкий, весенний дождь. Ты стоял, мокнул и чувствовал, что одна гигантская волна счастья наполняет тебя и угрожает вырваться наружу. И тут ты увидел то, чего тебе не хватало…
Её чёрные волосы обняли ей одним сплошным плащом, обвились вокруг тела. Она подняла голову, навстречу каплям, руками, будто хотела схватить каждую капельку. И такое же лицо, наполненное счастьем и теплотой… Тут она опустила лицо и посмотрела на тебя твёрдо, не мигая…. Посмотрела… и улыбнулась… Тихонько, не торопясь, она приближалась к тебе шаг за шагом. Ласково убрала с твоего лица намокшую чёлку и тихо сказала:
- Привет…

Уже полтора года вместе, как один день. Бесконечно длящийся, счастливый день…. А оказывается, у неё тоже есть близнец… Но они абсолютно не похожи, как вы с братом... Она была мрачной, вечно грустной, но безумно любила сестру, которая была полной противоположностью ей. И кончилось всё в единый момент, как и началось... Вы договорились встретиться у супермаркета, в который постоянно ходили за продуктами вместе. Она должна была подойти туда из дома, а ты из студии. Ты видел всю эту сцену из машины. Она стояла на перекрёстке, ждала, когда можно будет перейти дорогу. Чёрная ауди мчалась на бешеной скорости, не разбираю дороги, на красный свет. Она даже не увидела её, потому что её взгляд был направлен на тебя, полный любви, нежности и как будто бы лёгкой грусти. Даже сквозь стекло твоей машины, она видела тебя. Она поняла в чём дело, только когда раздался скрип тормозов у самых её ног. Ты весь вжался в сиденье. Вот машина наезжает на неё…. Удар такой бешеной силы, что она отлетает на десяток метров вперёд… Без криков, без стонов, словно сломанная кукла лежит на тротуаре, а вокруг растекается лужа алой крови. Ты боялся выходить, боялся, что ноги не выдержат и ты упадёшь на месте. Но ты вышел… Чёрная машина с помятым бампером стояла недалеко. Оттуда никто не выходил. Ты упал рядом с ней. Лицо практически не разбито, только несколько царапин. Она была мертва. Глаза открыты, спокойная улыбка на губах. Даже сейчас она улыбалась тебе, как обычно… Она дарила свою радость, своё счастье только тебе, будто освещая дорогу впереди. А сейчас темнота, режущая глаза, словно ножом. Нет того светлого лучика, который ведёт по жизни, указывает верный путь…. Тьма, только тьма… Ты был спокоен… Не кричал, не бился в истерике… Не было смысла. И не будет никогда…

Через два дня её похоронили… Сестры не было… Её заперли дома… Перед тем как уехать со всеми на кладбище, вы сидели с ней вместе… Она кричала звериным криком, выла от боли, а ты просто сидел и плакал, единственный раз. Ты не видел Её отражения в сестре. Нет! Просто она была человеком, который сейчас был тебе ближе всего. Только она и твой брат. Больше никого не нужно.

Вся церемония прошла быстро. Ты сам всё устроил. Словно сквозь дымку, смотрел на людей, который сейчас приносили соболезнования, смотрели на тебя кто как… Кто с горечью, кто с жалостью, с сочувствием, с безразличием. Но каждому ты был благодарен за то, что пришли, поддержали, нашли слова. Это хоть как-то помогало, позволяло понять, что ты не один. Но всё равно, когда оставался один даже на несколько секунд, одиночество падало на тебя, валилось на плечи непосильно ношей. Ты не выдержал… Уже не мог находится среди этих людей, в этих тёмных, мрачных стенах, пропитанных страхом, скорбью, слезами. Поехал домой. Ты вошёл в комнату к сестре, Её сестре. Энн не было. В панике оббежал весь дом, но тишина налетела гнетущей волной. Она оказалась на крыше. Недавно начавшийся дождик хлестал по щекам, глаза слезились от резкого ветра. Она еле держалась на ногах, ноги то и дело подкашивались, и она чудом удерживалась на карнизе… Вся тряслась, то ли от холода, то ли от рыданий, волной проходивших по её хрупкому телу.
- Энн! – твой голос утонул в буре, но она услышала и обернулась.
- Я не могу больше… Не могу без неё.
- Но, Энн, нужно жить дальше…
- А ты уверен? – её голос прозвучал со злостью и смехом, прозвенел в темноте, словно металл. – Ты сам то хочешь жить без неё?
И тут ты сам понял, что ничего уже не хочешь. Ты сразу понял, что она мертва. Сразу понял, но не смирился. Это было невозможно.
- Нет… - ты прошептал, но она прочитала по твоим губам ответ. Грустная улыбка на её губах. – Не могу…
- Тога идём… Нельзя медлить, пока она рядом, пока не ушла… Она протянула руку… Ты подумал о брате, о семье, о людях, дорогих тебе. Ты любил их, жалел, в один момент захотелось остаться ради них. Но перед глазами появилось её лицо. Такое родное, такое близкое. Всё с той же грустной, но тёплой улыбкой. Ты сделал шаг…