Алексей Николаевич Плещеев (1825-1893) - русский писатель, поэт, переводчик; литературный и театральный критик. Родился 4 декабря (по новому стилю) 1825 года в Костроме, в семье чиновника, происходившего из старинного дворянского рода. Далекий предок поэта участвовал в битве с татарами на Куликовом поле.

   Алексей Плещеев провел детство в Нижнем Новгороде, учился в Петербурге, в школе гвардейских подпрапорщиков, затем, оставив ее, - в университете, на восточном факультете. В 1844 году выступил с первыми стихами в "Современнике", в 1846 г. напечатал отдельный сборник стихотворений, принесший ему широкую известность.
   Алексей Плещеев входил в нелегальный кружок Петрашевского, в котором проповедовались социалистические идеи. В частности, он доставил Петрашевскому запрещенное властями письмо Белинского к Гоголю. В апреле 1849 г., когда царское правительство разгромило кружок Петрашевского, поэт был арестован и заключен в Петропавловскую крепость. 22 декабря 1849 г. Алексея Плещеева вместе с другими петрашевцами привезли на Семеновскую площадь для казни, которая была отменена лишь в последнюю минуту. Поэт был приговорен к четырем годам каторги, замененной "во внимание к молодым его летам" ссылкой - рядовым в Оренбургский линейный батальон. Он получил разрешение на въезд в "обе столицы" и вернулся к литературной деятельности через десять лет солдатчины. В 1872 г. по приглашению Некрасова он переехал из Москвы в Петербург, заняв должность секретаря журнала "Отечественные записки" и заведовал в нем отделом стихов. После закрытия "Отечественных записок" Плещеев этим же отделом заведовал в "Северном вестнике". 
   Алексей Плещеев умер в 1893 г. в Париже по пути на французский курорт. Похоронен в Москве у Новодевичьего монастыря при большом стечении молодежи (по материалам интернета).

*******

ЗИМНЕЕ КАТАНЬЕ

Зимней ночью при луне

Я душе твоей раскрою

Всё, что ясно будет мне 

                              Фет

Посмотри, на небе звезды,

Снег блистает серебром,

Едем друг мой... ночью зимней

Мчаться весело вдвоем.

Полетит как птица тройка,

Колокольчик зазвенит,

И раскинется пред нами

Бесконечной степи вид.

Всё, что сердце днем тревожит:

И забот докучный рой,

И судьбы насмешки злые -

Всё забудем мы с тобой.

И пускай перенесемся,

Обаяния полны,

В мир волшебных пестрых сказок

Нашей доброй старины...

             <,,,>

1857   Алексей Плещеев (отрывок из стихотворения)

*******

Алексей Николаевич Плещеев (4 декабря (22 ноября) 1825 —  8 октября (26 сентября) 1893) —

- русский писатель, поэт, переводчик; литературный и театральный критик.

*******

НИКОЛАЙ  ОГАРЕВ    (1813 – 1877), русский поэт и публицист, родился 6 декабря 1813 года в Петербурге в дворянской семье. Меланхоличный, застенчивый и немногословный, с юности он был дружен с Герценом, который был подвижным, горячим и находчивым в беседе. Но удивительно, что уже в отрочестве они почувствовали такую душевную общность, которая соединила их на всю жизнь. Клятве, которую они дали друг другу на Воробьевых горах, они остались верны навсегда.

…К марту 1833 года относятся первые сохранившиеся стихи Огарева. В них отразились высокие идеалы, презрение к бездумно живущим, тоска по истине. «Поэзия возвысила меня до великих истин. Она – моя философия…», - писал Огарев летом 1833 года…

…Наиболее проницательно охарактеризовал Огарева один из его современников поэт Аполлон Григорьев: «Огарев – поэт действительно по преимуществу, в самом прямом смысле этого слова, с тою искренностью чувства, с тою глубиною мотивов, которые сообщаются всякому читающему его, поэт сердечной тоски – тоски сердца, бесконечно нежного, бесконечно способного любить и верить…».

Своеобразие поэзии Огарева в том, что в ней слились «чистая», личная лирика и лирика сомнения, протеста, отрицания…

   Со временем Огарев занял свое прочное и определенное место в русской поэзии 1840 – 1850-х годов, его творчество находило отзвук в душе нескольких поколений русской интеллигенции и до сих пор не утратило своего обаяния, своей значимости…

(Виктор Афанасьев, из предисловия к сборнику Н. Огарев. Стихотворения и поэмы. – М.: Сов. Россия, 1980 (Поэтическая Россия)

*******

ИЗБА

Небо в час дозора

Обходя, луна

Светит сквозь узора

Мерзлого окна.

Вечер зимний длится;

Дедушка в избе

На печи ложится,

И уж спит себе.

Помоляся богу,

Улеглася мать;

Дети понемногу

Стали засыпать.

Только за работой

Молодая дочь

Борется с дремотой

Во всю долгу ночь,

И лучина бледно

Перед ней горит.

Все в избушке бедной

Тишиной томит;

Лишь звучит докучно

Болтовня одна

Прялки однозвучной

Да веретена.

1842   Николай Огарев

*******

Милый друг, иль ты не видишь,

Что всё видимое нами –

Только отблеск, только тени

От незримого очами?

Милый друг, иль ты не слышишь,

Что житейский шум трескучий –

Только отклик искаженный

Торжествующих созвучий?

Милый друг, иль ты не чуешь,

Что одно на целом свете –

Только то, что сердце к сердцу

Говорит в немом привете?

1892   Владимир Соловьев 

*******                       

Где струи прежние, о Неман мой родной?
Как в детстве я любил их зачерпнуть горстями!
Как в юности любил, волнуемый мечтами,
Ища покоя, плыть над зыбкой глубиной!

Лаура, гордая своею красотой,
Гляделась в их лазурь, увив чело цветами,
И отражение возлюбленной слезами
Так часто я мутил, безумец молодой!

О Неман, где они, твои былые воды?
Где беспокойные, но сладостные годы,
Когда надежды все в груди моей цвели,

Где пылкой юности восторги и обеты,
Где вы, друзья мои, и ты, Лаура, где ты?
Все, все прошло, как сон... лишь слезы не прошли.

Адам Мицкевич (перевод с польского В. Левика)

*******

На севере диком стоит одиноко

На голой вершине сосна

И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим

Одета, как ризой, она.

И снится ей всё, что в пустыне далекой,

В том крае, где солнца восход,

Одна и грустна на утесе горючем

Прекрасная пальма растет.

Михаил Лермонтов

*******

Михаил Юрьевич Лермонтов (15.10.1814 – 27.07.1841) – русский поэт, прозаик, драматург, художник.  Издавна замечено, что Лермонтов – поэт юности, что именно в юношеские годы им грезят и упиваются. Поэт прожил всего 27 лет. Всё, что он успел сказать, он «сказал такими словами, которых никто не мог забыть, если ему хоть раз случалось их услышать».

*******

   «Тихая ночь» - один из самых красивых и самых популярных рождественских гимнов. Сегодня его поют и слушают христиане всех конфессий в самых разных уголках мира. Слова «Тихой ночи» переведены на 300 языков и диалектов. История создания этого гимна Рождеству обросла мифами. Как же все было на самом деле?
В 1816 году в Австрии молодой католический священник Йозеф Мор написал стихотворение, которое через два года легло в основу одного из самых знаменитых рождественских песнопений в мире – «Тихая ночь, святая ночь» (нем. “Stille Nacht, Heilige Nacht”, англ. “Silent Night, Holy Night”).

Тихая ночь

1. Тихая ночь, дивная ночь!
Дремлет все, лишь не спит
В благоговенье святая Чета;
Чудным Младенцем полны их сердца,
Радость в душе их горит.

2. Тихая ночь, дивная ночь!
Глас с небес возвестил:
Радуйтесь, ныне родился Христос,
Мир и спасение всем
Он принес, Свыше нас Свет посетил!

3. Тихая ночь, дивная ночь!
К небу нас Бог призвал,
О, да откроются наши сердца
И да прославят Его все уста,
Он нам Спасителя дал.

Йозеф Мор (рождественское песнопение, муз. Франца Грубера)

*******

   Все мифологизированные версии создания «Тихой ночи» можно условно разделить по сюжетам на три основные группы.
   1) В первой из них акцент делается на чудесное вдохновение, сошедшее в Рождественский сочельник на отца Йозефа Мора, а затем и на автора музыки, органиста Франца Грубера. Вот как эта история изложена в американском документальном фильме 1953 года: незадолго до Рождества в церкви сломался орган, и опечаленный священник пошел бродить по заснеженным горным склонам в поисках душевного равновесия и ответа на вопрос – как же теперь быть? Служить Рождественскую мессу без музыки?! Войдя в один из домов, отец Мор увидел младенца в колыбели и склонившуюся над ним мать. Эта сцена так пронзила его своей простотой и величием, так остро представила то, что было в Вифлееме, что, вернувшись, его преподобие на одном дыхании написал текст песни и отнес органисту Францу Груберу, который так же молниеносно написал самую незатейливую мелодию, рассчитанную на гитарный аккомпанемент. Это было как раз в Сочельник, и той же ночью песнопение звучало в церкви на Рождество. Его слова и мелодию, казалось, и заучивать не нужно – они словно сами звучали в душе. Новый гимн всем так пришелся по душе, что его стали напевать друзьям и знакомым. Так о «Тихой ночи» узнали сначала в округе, потом в стране, а потом и во всем мире.
   2) В XX веке «виновниками» создания мирового шлягера стали … мыши: они прогрызли мехи органа и «заставили» несчастного отца Йозефа Мора спешно писать текст, а органиста Грубера – музыку. Эта версия легла в основу милого австралийского мультфильма 1976 года.
   3) Но самой распространенной стала версия, где главным героем создания «Тихой ночи» становится простой мирянин-органист. У него незадолго до Рождества умер ребенок, жена была вне себя от горя, и, чтобы утешить ее, муж сочиняет чудесную мелодию, к которой местный падре пишет слова.

   Все три версии рождения «Тихой ночи» если и неточны по фактуре, удивительно верно передают сам дух Рождества: утешение, надежду, сострадание, радость, помощь, и потому даже среди самых строгих историков музыки не считаются «пасторальными баснями».

   Сегодня считается доказанным, что текст «Тихой ночи» был создан в 1816 году. Йозефу Мору (Joseph Mohr) в ту пору было всего 24 года: он родился 11 декабря 1792 года в Зальцбурге…
…Как ни парадоксально, но чем популярнее становилась год от года «Тихая ночь», тем меньше людей в мире (и даже в самой Австрии, где она появилась) помнили, кто на самом деле являются авторами шедевра. С самого начала триумфального шествия по миру песнопение считалось народной тирольской песней. К 50-м годам XIX века стали проводиться исследования с целью установления авторства, и музыку песни начали приписывать Михаэлю Гайдну (брату знаменитого композитора Йозефа Гайдна), и также Бетховену, Моцарту и другим именитым музыкантам.
Отец Йозеф Мор к тому времени уже скончался, а настоящий автор мелодии, Франц Грубер, хоть и пытался доказать, что «Тихая ночь» – его произведение, но так и не смог до конца убедить всех в этом. Только в конце XX века были обнаружены партитуры с автографами Мора и Грубера, что окончательно подтвердило их авторство.

   Из всех знаменитых рождественских песен «Тихая ночь», пожалуй, самая нежная и камерная. Это не величественный гимн и не развеселая плясовая – это светлая, негромкая колыбельная. Именно этим она и завоевывает сердца миллионов людей по всему миру. При ее прослушивании хочется тихо и светло улыбаться. А если еще вспомнить, в какое непростое время она была написана, то становится очевидным, что именно сегодня «Тихая ночь» как никогда близка и необходима людям, уставшим от очередных общественных потрясений и тревожных новостных сообщений….
…Поэтому и звучит в «Тихой ночи» – ненавязчиво, но настойчиво – молитва о мире и покое. А ведь они так нужны нам сегодня!

(Источник публикации – сайт Школа Радости, рубрика «рождественские песни»)

*******

Когда тебя во сне моем не вижу,
Мне чудится, что шепчет заклинанья
Земля, чтобы исчезнуть под ногами.
И за пустое небо уцепиться,
Поднявши руки, в ужасе хочу я.
В испуге просыпаюсь я и вижу,
Как шерсть прядешь ты, низко наклонившись,
Со мною рядом неподвижно сидя,
Собой являя весь покой творенья.

Рабиндранат Тагор
(в переводе Анны Ахматовой)

*******

   В источнике публикации данного стихотворения (на сайте «Лучшие стихи Рабиндраната Тагора – известного индийского поэта в переводе на русский язык») размещено “в ужасе хочу я», хотя по смыслу подходит «в ужасе кричу я» (???). Где бы прояснить «ситуэйшн»?! К сожалению, бенгальским языком, на котором в основном писал Тагор, я не владею ни в какой степени, да и искать оригинал… Посмотрела другой сайт, там – то же самое… В общем размещаю, как читаю. Само стихотворение мне очень нравится!

... Пишу на следующий день (сегодня): а стоило то только убрать "точку" в конце предложения "И за пустое небо уцепиться" и поставить "запятую"! И вот уже эмоциональный порыв художника-поэта Тагора обретает ясность и наполненность! 

   P.S. Отдельное спасибо за комментарий Tatiel !

*******

Тихо вечер погорает,
Горы золотя;
Знойный воздух холодает –
Спи, мое дитя.

Соловьи давно запели,
Сумрак возвестя;
Струны робко зазвенели –
Спи, мое дитя.

Блещут ангельские очи,
Трепетно светя;
Так легко дыханье ночи –
Спи, мое дитя.

Так легко и так привольно,
Страсти укротя,
В сердце вымолвить невольно:
Спи, мое дитя.

Афанасий Фет

*******
 

Страшно мне туманом
затканного луга
и сырых обочин
с палою листвою.
Если задремлю я,
разбуди, подруга,
отогрей дыханьем
сердце неживое.

Что за эхо дошло
и откуда?
Это ветер в стекло,
мое чудо!

Нес тебе мониста,
где горели зори.
Что же на дороге
брошен, обделенный?
Без тебя и птица
высохнет от горя,
и не брызнет соком
виноград зеленый.

Что за эхо дошло
и откуда?
Это ветер в стекло,
мое чудо!

И никто не скажет,
сказка снеговая,
как тебя любил я
на рассвете мглистом,
когда моросило
не переставая
и сползали гнезда
по ветвям безлистым.

Что за эхо дошло
и откуда?
Это ветер в стекло,
мое чудо!

Федерико Гарсиа Лорка
(перевод с испанского Б. Дубина)

*******

Я люблю мой песчаный берег,

Где одинокой осенью

Аисты гнезда вьют,

Где цветы белоснежно цветут

И стаи гусей из холодных стран

Зимой находят приют.

Здесь на ласковом солнце греются

Черепах ленивых стада.

Вечерами рыбацкие лодки

Приплывают сюда...

Я люблю свой песчаный берег,

Где одинокой осенью

Аисты гнезда вьют.

Ты любишь лесные заросли

На своем берегу -

Там, где ветвей сплетенье,

Где колышутся зыбкие тени,

Где юркая змейка тропинки

Огибает стволы на бегу,

А над нею бамбук

Машет сотней зеленых рук,

И вокруг полутьмы прохлада,

И тишина вокруг...

Там на рассвете и к вечеру,

Пройдя через рощи тенистые,

Собираются женщины возле пристани,

И дети до темноты

По воде пускают плоты...

Ты любишь лесные заросли

На своем берегу -

Там, где ветвей сплетенье,

Где колышутся зыбкие тени.

А между нами река струится - 

Между тобой и мной -

И берегам бесконечную песню

Напевает своей волной.

Я лежу на песке

На своем берегу пустынном.

Ты на своей стороне

Рощей прохладной прошла к реке

С кувшином.

Мы долго слушаем песню речную

С тобою вдвоем.

Ты на своем берегу слышишь песню иную,

Чем я на моем...

Между нами река струится,

Между тобой и мной,

И берегам бесконечную песню

Напевает своей волной.

Рабиндранат Тагор

*******

Спи - еще зарею

Холодно и рано;

Звезды за горою

Блещут средь тумана;

Петухи недавно

В третий раз пропели,

С колокольни плавно

Звуки пролетели.

Дышат лип верхушки

Негою отрадной, 

А углы подушки

Влагою прохладной.

Скоро вспыхнут тучки,

Горы и потоки,

А у бледной ручки

Молодые щеки.

1847   Афанасий Фет

*******

       Veille sur ce que j^,aime*

Бди над тем, что сердцу мило,

Неизменное светило -

Звездочка моя.

Светлых снов и благодати

Ей, как спящему дитяти,

Умоляю я!

Свод небесный необъятен...

Чтоб на нем ей был понятен

Ход усталых туч,

Твой восход, твое стремленье

И молитвенное бденье,

И дрожащий луч.

1847   Афанасий Фет

*  "Veille sur ce que j^,aime" - "Бодрствуй над тем, что я люблю" (фр.).

*******

Недвижные очи, безумные очи,

Зачем вы средь дня и в часы полуночи

Так жадно вперяетесь вдаль?

Ужели вы в том потонули минувшем,

Давно и мгновенно пред вами мелькнувшем,

Которого сердцу так жаль?

Не вам возродить, чего нет и что было,

Что сердце, как святость, в себе схоронило

На самое темное дно;

Не вам допросить у случайности жадной,

Куда она скрыла рукой беспощадной,

Что было так щедро дано.

1846   Афанасий Фет

*******

Младенческой ласки доступен мне лепет:

Душа откровенно так с жизнью мирится.

Безумного счастья томительный трепет

Горячим приливом по сердцу стремится.

Скажу той звезде, что так ярко сияет:

Давно не видались мы в мире широком,

Но я понимаю, на что намекает

Мне с неба она многозначащим оком.

- Ты смотришь мне в очи. Ты права: мой трепет

ПОнятен, как луч твой, что в воды глядится.

Младенческой ласки доступен мне лепет:

Душа откровенно так с жизнью мирится.

1847   Афанасий Фет

*******

Как ангел неба безмятежный,

В сияньи тихого огня

Ты помолись душою нежной

И за себя и за меня.

Ты от меня любви словами

Сомненья духа отжени

И сердце тихими крылами

Твоей молитвы осени.

1843   Афанасий Фет

*******

Как часто, пестрою толпою окружен,

Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,

При шуме музыки и пляски,

При диком шепоте затверженных речей

Мелькают образы бездушные людей,

Приличьем стянутые маски,

Когда касаются холодных рук моих

С небрежной смелостью красавиц городских

Давно бестрепетные руки, -

Наружно погружась в их блеск и суету,

Ласкаю я в душе старинную мечту,

Погибших лет святые звуки.

И если как-нибудь на миг удастся мне

Забыться, - памятью к недавней старине

Лечу я вольной, вольной птицей;

И вижу я себя ребенком; и кругом

Родные все места: высокий барский дом

И сад с разрушенной теплицей;

Зеленой сетью трав подернут спящий пруд,

А за прудом село дымится - и встают

Вдали туманы над полями.

В аллею темную вхожу я; сквозь кусты

Глядит вечерний луч, и желтые листы

Шумят под робкими шагами.

И странная тоска теснит уж грудь мою:

Я думаю об ней, я плачу и люблю,

Люблю мечты моей созданье

С глазами, полными лазурного огня,

С улыбкой розовой, как молодого дня

За рощей первое сиянье.

 Так царства дивного всесильный господин -

Я долгие часы просиживал один,

И память их жива поныне

Под бурей тягостных сомнений и страстей,

Как свежий островок безвредно средь морей

Цветет на влажной их пустыне.

Когда ж, опомнившись, обман я узнаю,

И шум толпы людской спугнет мечту мою,

На праздник незваную гостью,

О, как мне хочется смутить веселость их,

И дерзко бросить им в глаза железный стих,

Облитый горечью и злостью!..

1840   Михаил Лермонтов

*******

Дверь полуоткрыта,

Веют липы сладко...

На столе забыты

Хлыстик и перчатка.

Круг от лампы желтый...

Шорохам внимаю.

Отчего ушел ты?

Я не понимаю...

Радостно и ясно

Завтра будет утро.

Эта жизнь прекрасна,

Сердце, будь же мудро.

Ты совсем устало,

Бьешься тише, глуше...

Знаешь, я читала,

Что бессмертны души.

1911    Анна Ахматова

*******

Снова птицы летят издалека

К берегам, расторгающим лед,

Солнце теплое ходит высоко

И душистого ландыша ждет.

Снова в сердце ничем не умеришь

До ланит восходящую кровь,

И душою подкупленной веришь,

Что, как мир, бесконечна любовь.

Но сойдемся ли снова так близко

Средь природы разнеженной мы,

Как видало ходившее низко

Нас холодное солнце зимы?

1848, <1854>   Афанасий Фет

*******

Войдя, попросил он: "Взгляни на меня!"

Сказала: "Уйди!", - вид суровый храня.

Подруга, подруга, так было, поверь.

И все же за ним не захлопнулась дверь.

Поближе шагнул. Говорю: "Отойди!"

Взял за руки. "Брось, - говорю, - не серди!"

Подруга, подруга, верь, это не можь.

В покое меня не оставил он все ж.

Приблизил лицо он вплотную ко мне,

"Фу", - сморщившись, я отвернулась к стене.

Подруга, подруга, клянусь, было так.

Он все ж не отстал, этот дерзкий чудак.

Губами щеки он коснулся моей.

Сказала я, вздрогнув: "Ну что ты? Не смей!"

Подруга, подруга, то сон или явь?

Он все ж отступить не подумал, представь.

Гирлянду надел на меня. "Ни к чему!

Возьми ее прочь!" - я сказала ему.

Подруга, подруга, как быть мне? Беда!

Ни страха у дерзкого нет, ни стыда.

Гирлянду мою захватив не спросясь,

Ушел он. С тех пор не смыкала я глаз.

Подруга, подруга, ах, слезы слепят,

Скажи, почему не пришел он назад?

Рабиндранат Тагор, из сборника "Фантазии" (1900 г.)

в переводе Т. Спендиаровой

*******

Ты не только творение бога, не земли порожденье ты, -

Созидает тебя мужчина из душевной своей красоты.

Для тебя поэты, о женщина, дорогой соткали наряд,

Золотые нити метафор на одежде твоей горят.

Живописцы твой облик женский обессмертили на холсте

В небывалом еще величье, в удивительной чистоте.

Сколько всяческих благовоний, красок в дар тебе принесли,

Сколько жемчуга из пучины, сколько золота из земли.

Сколько нежных цветов оборвано для тебя в весенние дни,

Сколько истреблено букашек, чтоб окрасить твои ступни.

В этих сари и покрывалах, свой застенчивый пряча взгляд

Сразу ты недоступней стала и таинственнее стократ.

По-иному в огне желаний засияли твои черты.

Существо ты - наполовину, полувоображение ты.

Рабиндранат Тагор

(в переводе Вероники Тушновой)

*******

Странное чувство какое-то в несколько дней овладело

Телом моим и душой, целым моим существом.

Радость и светлая грусть, благотворный покой и желанья

Детские, резвые - сам даже понять не могу.

Вот хоть теперь: посмотрю за окно на веселую зелень

Вешних деревьев, да вдруг ветер ко мне донесет

Утренний запах цветов, птичек звонкие песни -

Так бы и бросился в сад с кликом: пойдем же, пойдем!

Да как взгляну на тебя, как уселась ты там безмятежно

ПОдле окошка, склоня иглы ресниц на канву,

То уж не в силах ничем я шевельнуться, а только

Всю озираю тебя, всю - от пробора волос

До перекладины пялец, где вольно, легко и уютно,

Складки раздвинув, прильнул маленькой ножки носок.

Жалко... да нет -хорошо, что никто не видал, как взглянула

Ты на сестрицу, когда та приходила сюда

Куклу свою показать. Право, мне кажется, всех бы

Вас мне хотелось обнять. Даже и брат твой, шалун,

Что изучает грамматику в комнате ближней, мне дорог.

Можно ль так ложно его вещи учить понимать!

Как отворялися двери, расслушать я мог, что учитель

Каждый отдельный глагол прятал в отдельный залог:

Он говорил, что любить есть действие - не состоянье.

Нет, достохвальный мудрец, здесь ты не видишь ни зги;

Я говорю, что любить - состоянье, еще и какое!

Чудное, полное нег!.. Дай бог нам вечно любить!

1847   Афанасий Фет

*******

Мы встретились вновь после долгой разлуки,

Очнувшись от тяжкой зимы;

Мы жали друг другу холодные руки

И плакали, плакали мы.

Но в крепких незримых оковах сумели

Держать нас людские умы;

Как часто в глаза мы друг другу глядели

И плакали, плакали мы!

Но вот засветилось над черною тучей

И глянуло солнце из тьмы;

Весна, - мы сидели под ивой плакучей,

И плакали, плакали мы!

1891   Афанасий Фет

                  *******

Нежнее нежного

Лицо твое,

Белее белого

Твоя рука,

От мира целого

Ты далека,

И всё твое -

От неизбежного.

От неизбежного

Твоя печаль,

И пальцы рук

Неостывающих,

И тихий звук

Неунывающих

Речей,

И даль

Твоих очей.

1909   Осип Мандельштам

*******

130

Ее глаза на звезды не похожи,

Нельзя уста кораллами назвать,

Не белоснежна плеч открытых кожа,

И черной проволокой вьется прядь.

С дамасской розой, алой или белой,

Нельзя сравнить оттенок этих щек.

А тело пахнет так, как пахнет тело,

Не как фиалки нежный лепесток.

Ты не найдешь в ней совершенных линий,

Особенного света на челе.

Не знаю я, как шествуют богини,

Но милая ступает по земле.

И все ж она уступит тем едва ли,

Кого в сравненьях пышных оболгали.

Уильям Шекспир (сонет 130)

(в переводе Самуила Маршака)

*******

Там, под липой, у решетки,

Мне назначено свиданье.

Я иду как агнец кроткий,

Обреченный на закланье.

Всё как прежде: по высотам

Звезды старые моргают,

И в кустах по старым нотам

Соловьи концерт играют.

Я порядка не нарушу...

Но имей же состраданье!

Не томи мою ты душу,

Отпусти на покаянье!

1886   Владимир Соловьев

*******

Вы пили теплое дыхание голубки,

И, вся смеясь, вы наглецом его назвали

А он, вложив горбатый клюв в накрашенные губки

И трепеща крылом, считал вас голубем?

Едва ли!

И стая иволог летела,

Как треугольник зорь, на тело

Скрывая сумраком бровей

Зеркала утренних морей

Те низко падали, как пение царей.

За их сияющей соломой,

Как воздухом погоды золотой,

Порою вздрагивал знакомый

Холма на землю лёт крутой.

И голубя малиновые лапки

В прическе пышной утопали.

Он прилетел осенне-зябкий.

Он у товарищей в опале.

1919-1920   Велимир Хлебников

*******

В небе зелёном, как лёд,

Вешние зори печальней.

Голос ли милый зовет?

Плачет ли колокол дальний?

В небе - предзвездная тень,

В сердце - вечерняя сладость.

Что это, ночь или день?

Что это, грусть или радость?

Тихих ли глаз твоих вновь,

Тихих ли звезд ожидаю?

Что это в сердце - любовь

Или молитва - не знаю.

Дмитрий Мережковский

*******

Любить. Молиться. Петь. Святое назначенье

Души, тоскующей в изгнании своем,

Святого таинства земное выраженье,

Предчувствие и скорбь о чем-то неземном,

Преданье темное о том, что было ясным,

И упование того, что будет вновь;

Души, настроенной к созвучию с прекрасным,

Три вечные струны: молитва, песнь, любовь!

Счастлив, кому дано познать отраду вашу,

Кто чашу радости и горькой скорби чашу

Благословлял всегда с любовью и мольбой

И песни внутренней был арфою живой!

1839   Петр Вяземский

*******

Я тебе ничего не скажу,

И тебя не встревожу ничуть,

И о том, что я молча твержу,

Не решусь ни за что намекнуть.

Целый день спят ночные цветы,

Но лишь солнце за рощу зайдет,

Раскрываются тихо листы,

И я слышу, как сердце цветет.

И в больную, усталую грудь

Веет влагой ночной... я дрожу,

Я тебя не встревожу ничуть,

Я тебе ничего не скажу.

1885 Афанасий Фет

*******

Во имя Делии прекрасной,

Во имя пламенной любви,

Тебе, летунье сладкогласной,

Дарю свободу я. - Лети!

И я равнО счастливой долей

От милой наделен моей:

Как ей обязана ты волей,

Так я - неволею своей.

1823   Антон Дельвиг

*******

Потупив взор, но воспаряя мыслью,

я брел и брел...

И по тропе времен

Металась жизнь моя, желавшая желаний.

Пылила серая дорога, но однажды

увидел я цветущий луг

и розу,

наполненную жизнью и мерцаньем,

и болью.

Ты, розовая женщина, - как роза:

ведь и ее девичье тело обвенчали

с твоим тончайшим запахом разлуки,

с тоской неизреченной по печали.

Федерико Гарсиа Лорка

*******

Устало всё кругом, устал и цвет небес,

И ветер, и река, и месяц, что родился,

И ночь, и в зелени потусклой спящий лес,

И желтый тот листок, что наконец свалился.

Лепечет лишь фонтан средь дальней темноты,

О жизни говоря незримой, но знакомой...

О ночь осенняя, как всемогуща ты

Отказом от борьбы и смертною истомой!

1889   Афанасий Фет

                           *******

Открылась посреди пути земного

Мне истина, как чашечка цветка:

Жизнь - это сладость хлеба золотого,

Любовь - долга, а злоба - коротка.

Заменим стих язвительный и вздорный

Стихом веселым, радующим слух.

Божественны фиалки... Ветер горный

В долину к нам несет медовый дух.

Не только тот, кто молится, мне дорог, -

Теперь и тот мне дорог, кто поет.

Тяжка и жажда, и дорога в гору,

Но ирис нежный все-таки влечет.

У нас глаза в слезах, но вот речонка

Блеснет, - и улыбаемся опять.

Залюбовавшись жаворонком звонким,

Забудем вдруг, как трудно умирать.

Спокойна плоть моя, - ушло смятенье,

Пришла любовь, - и нет былых тревог.

И материнский взор - мне в утешенье,

И тихий сон мне уготовит Бог.

Габриэла Мистраль

(в переводе Инны Лиснянской)