ПЁТР ЛЕЩЕНКО О ТОМ, ЧТО БЫЛО...

Москва, октябрь 2013 год          
 

В отличие от многих «знатоков биографии Петра Лещенко», на нашем же сайте набравшихся сведений о певце и теперь загибающих пальцы и перечисляющих ошибки, ляпы и неточности в фильме, я анатомировать фильм не буду. Хотя, смею напомнить, что долгие годы общения с Верой Лещенко дают мне такое право. Несмотря ни на что, мне дорог этот фильм. Мне стали близкими и родными его создатели. Я хочу им сказать спасибо за любовь к Петру Лещенко и за возвращение его имени новым поколениям. Спасибо артистам, всей съемочной группе.
Всем, кто в кадре, и кто за кадром остался. СПА-СИ-БО!.
Много было проектов на тему «Петр Лещенко». Одни состоялись, другие в свисток ушли и мне по сей день жаль потерянного времени. Кстати, среди состоявшихся было несколько документальных фильмов, книжек и радиопередач с участием историков, очевидцев, коллекционеров, в которых вымысла и неточностей побольше, чем в обсуждаемом фильме. Как говорила Вера Георгиевна: «Не злюсь, когда врут с симпатией и любовью к Петру Константиновичу, но ведь чаще болтают, что левая пятка захочет».

Договор Веры Георгиевны Лещенко с очередной кинокомпанией, а это была «Централ Партнершип», я всерьез не восприняла и просто забыла о нем. Тогда речь шла о телевизионном, художественном фильме, но, кроме технических данных, имен продюсера и сценариста – Дениса Фролова и Эдуарда Володарского, другой информации не было.  Вера Георгиевна периодически вспоминала о том проекте, но ее волновало не когда начнется работа над ним, а кого пригласят на роль Петра Константиновича. Актрис на женские роли, она считала, что подобрать будет легко. Вера Георгиевна частенько и до появления «Централ Партнершип», меня пытала, кто мог бы сыграть Петра Константиновича. У меня ответа не было, а она из всего созвездия отечественных актеров, выделяла лишь двоих, но первым всегда называла Константина Хабенского.
Смотрела все фильмы с его участием, читала все, что о нем писали в газетах и журналах, даже вырезки собирала. До фан-клуба только дело не дошло. Роман был долгим, но герой его об этом и не знал. Отмечала Вера Георгиевна внешнее сходство актера с Петром Константиновичем: «Мне кажется они очень похожи и поведением. Костя - уверенный, активный, но моментами так застенчиво улыбнется – Петя вылитый».  Она ничего не знала о вокальных возможностях Хабенского, но, похоже, это ее не волновало, она  сердцем приняла его. Как споет? На этот счет у одесситки Веры Лещенко было одно мнение, кто бы не спел под Петра Константиновича - это всегда будут "две большие разницы".
 

Не стало Веры Георгиевны. Однажды, телефонный звонок вернул меня к разговору о восьмисерийном художественном фильме «Петр  Лещенко». Это случилось полтора года назад. Денис Фролов, надо отдать должное его выдержке, после моего слишком эмоционального монолога о конъюнктурщиках, в том телефонном разговоре сразил меня одной фразой: «Вся съемочная группа теперь только диски Петра Лещенко возит с собой и постоянно слушает. Для всех нас это открытие». Окончательно меня добило, что режиссер фильма Владимир Котт на роль Петра Лещенко предложил Константина Хабенского и кинокомпания уже  получила согласие артиста. Точно знаю, что ни с кем из кинокомпании о Константине Хабенском и о его сходстве с Петром Константиновичем, Вера Георгиевна   не говорила. Узнав, что Петра Лещенко будет играть Хабенский, подумала, хорошо бы при жизни Веры Лещенко так легко сбывались ее мечты.
А для себя тогда я решила, что сделаю всё возможное, что в моих силах, в поддержку этого проекта. Правда, от меня уже мало, что зависело: мы поздно встретились. Процесс уже был запущен, не остановить, не изменить, разве что штришки, детали…. Как сказал, Владимир Котт: «Глазами Веры Лещенко будьте!».  Морально тяжело мне это далось, но, видит Бог,  я старалась.

Кинокомпания "Централ Партнершип", которая работала над фильмом «Петр Лещенко. Всё, что было», довела проект до конца. При наших встречах с создателями фильма и на съемках я видела людей, способных сострадать тем, чьи судьбы они переносят на экран. Сцены допроса Веры и Петра Лещенко (Елена Лотова и Константин Хабенский) – за кадром не было безучастных лиц. На неточности, которые не поправить, смотрела я глазами Веры Георгиевны: «Приму неправду, если она от человека, любящего моего Петю». Здесь Петра Константиновича любили.
Не спорю, в сценарии было многое поставлено с ног на голову. Согласна, зачем надо что-то придумывать, если  речь идет о конкретном человеке, если называется его имя. К тому же судьбы у Петра Лещенко, и у других героев фильма - настолько яркие, интересные, что ни добавить, ни убавить. Эдуард Володарский, готова вновь и вновь это повторять, гениальный драматург. Ликбезом заниматься и рассказывать о его работах не буду. Кто не знает и захочет, легко найдет о нем подробную информацию в Сети. Но последние его работы, с точки зрения соответствия «упрямым фактам», месту и времени были наспех слеплены. Ощущение, что спешил, писал, как запомнилось, как предполагал. Одним словом, художественный вымысел. Конечно, имеет право автор на него. И это возможно, но, когда  речь идет не о жизнеописании конкретных личностей, не об экранизации Гроссмана...

Сегодня, после ухода Володарского из жизни,  у меня есть для него  оправдание: ОН СПЕШИЛ! Он хотел успеть осуществить все свои задумки. А в начале съемок, когда ничто не предвещало столь скорой кончины,  я так не думала и пыталась убедить Эдуарда Яковлевича, что многие факты из биографии самого Лещенко покруче придуманных сценаристом, у него  же штамп на штампе. Но Володарский уже занимался другими проектами и даже не пытался вникнуть в суть той разноголосицы, которую внес в жизнь своих героев. Он был, и его не было. Он слушал и не слышал. Недавно мне попалось на глаза его интервью, там он очень точно определил отношение к своим детищам: «Таких как я, осталось немного, я отстоял своё право писать сценарии так, как я считаю нужным». Вот и весь разговор. «Как я считаю нужным» - Кому нужным?
 

Вера Белоусова-Лещенко, Одесса, 1942 год

Скажем, история любви молодой красивой, талантливой одесситки, поющей в кинотеатрах между сеансами и мировой знаменитости – проходная мелодрамка. Но детали… 1942 год. Первый концерт мировой знаменитости в Одессе. Приглашенная им на концерт Вера, сидит одна в ложе (Король танго всё может!). Она растерянна и счастлива. Он поет для нее, и все это видят. Концерт заканчивается и Артиста зрители на руках уносят из зала, она бредет одна домой, где нет света, мама с братом «семечки лузгают», больше нет ничего. Она рассказывает маме о концерте, в голосе отчаяние – теперь для нее все случившееся – сон, прошлое. Но мировая знаменитость находит ее и приходит с цветами и подарками. Все гладко и счастливо складывается, если не думать о том, что война, что папа её, в недавнем прошлом служивший в НКВД, в первые дни войны ушел добровольцем на фронт. А тут жених у дочери объявился – ему ровесник, да еще иногда в румынской форме – форме врага, катает ее по оккупированной Одессе, выступает с ней в ресторанах, а потом увозит в Румынию. Какой психологический раздрай в их душах происходит, обывателю не понять.

Так в жизни было, по сценарию все проще – Вера помогает партизанам, Лещенко тоже их подполью способствует. Вот и познакомились два партизана, потом сидит она на приставном стульчике в зале, он поет для нее, потом они гуляют, потом любовь.

И Мириам Сехон совсем не  Зинаида Закитт, она красивая и поет прекрасно, танцует хуже. В жизни, напротив, Закитт - прекрасная балерина. Она не столь хороша собой, но за танец и талант и полюбил ее Петр Лещенко. Даже рожает Закитт не сына, а дочь. В одном схожи экранная Закитт и настоящая, они любят своего Петю. Жаль, что тема ребенка возникает только в связи с изменой мужа (ходоком Лещенко как раз не был, верный и надежный был!). Петр Лещенко был прекрасный отец и дождался триумфального выступления сына Игоря в Бухаресте, в Театре оперы и балета, известного впоследствии балетмейстера.
Выиграл фильм уйдя от правды? Нет, но и не проиграл. Ведь цепляет, ведь хороша Закитт, хотя и слабенько танцует.


Женни Закитт, Петр Лещенко и сын их Игорь Лещенко

Актриса Елена Лотова лишь на словах по сценарию - партизанка, смелая и отважная. На экране мы видим нежную, хрупкую, порой капризную, но верную и любящую Вероньку. Она стеснительна, трусиха, но какой характер проявляет, когда надо защитить свою любовь. Вера Георгиевна оставалась до последних дней своих таким же ребенком, привыкшим к опеке, требующим внимания, но она была очень преданным другом, своих в обиду не давала.  Так передать свою героиню могла только родная душа. Зная Веру Георгиевну молодой лишь по фотографиям и ее рассказам, я поверила Елене. Она даже жестами, улыбкой, манерой говорить – Верочка.

Елена Лотова
Еще один пример - история с Георгием Храпаком. У Володарского он – белый офицер, воевал с Петром Лещенко, в Россию не вернулся, таксистом работает. Артист хочет помочь другу, тот отказывается. Гордый, честный, да вот слабинку дал, свел счёты с жизнью от тоски по родине, только
песню оставил в память о себе и своей тоске. Трогательно и я готова смириться с версией Володарского. Оставалось одно: изменить нельзя, принять. На том и успокоилась, но после  знакомства с Алексеем, сыном Георгия Храпака вновь стала запятые переставлять и выходило – НЕЛЬЗЯ ПРИНЯТЬ.

Мы с Алексеем и его женой Натальей сидим у них  дома. Алексей рассказывает об отце. Наталья достает ноты того самого знаменитого «Письма из Румынии» («Я тоскую по родине»). У  весточки из 40-х, совсем истончились листочки. Смотрю картины Георгия Васильевича, держу в руках командировочное удостоверение – свидетельство пребывания  в Бухаресте в 44 году. Вижу, что сроки пребывания дважды продлевались, возможно, по ходатайству Лещенко. Вера Георгиевна говорила, что Петр Константинович собирался устроить выставку работ Георгия Храпака в Бухаресте. Представила концерт, на котором автор впервые услышалсвой  романс, переложенный Ипсиланти на музыку, в исполнении Петра Лещенко, их прогулки по Бухаресту: они  фотографировались, фантазировали, как встретятся в Москве. Лучшим исполнителем  романса «Тоска по родине» Георгий считал Петра Константиновича, Правда, по рассказам Веры Георгиевны, на концертах Мии Побер, которая пела этот романс и даже смогла записать «Тоску по родине» на пластинку, Георгий тоже бывал не раз. Он был влюблен в Мию. Ухаживал красиво, широко. Жорж Ипсиланти, муж Мии, смотрел на этот флирт с улыбкой.



Среди обилия комментариев о фильме были и об авторе «Тоски по родине», мол, вранье, эту песню, не мог сочинить молодой солдатик, списал у кого-то и выдал за свое, «что же от него других стихов не осталось?». Так вот – остались и стихи. Только о поколении  том, через ГУЛАГ прошедшем, заговорили, когда его  не стало. В 1949 году Георгий был осужден по 58-ой статье и отправлен в лагерь под городом Горьким (ныне Нижний Новгород). Алексей с Натальей показывают книжки-самиздат со стихами и рисунками Георгия Храпака, сделанными автором в лагере. Говорят, он и Петра Лещенко портрет писал. В каких лубянковских подвалах это пропало?
И опять во мне все взбунтовалось. Для чего биографию Храпака надо было так перевирать? Трудно понять логику сценариста. Алексей с Натальей развели руками. Для них в киноверсии эмигрант Георгий Храпак - однофамилец, не более. Как всегда, есть зато… Зато песня «Тоска по родине» прозвучала и в кои веки имя настоящего автора было названо. Отвлеклась я, простите, но о  Георгии Храпаке не могла не рассказать. Я теперь о нем по случаю и без оного вспоминаю. Яркий был человек, честный, талантливый. В лагерь попал, знал, по чьему доносу, но никогда даже не упрекнул своего «благодетеля». Тот сам признался Алексею, что виноват перед его отцом, который был ему другом. Но все осталось за кадром, хотя не могу не принять и кино-Храпака. По драматизму, по красоте характера - запоминающаяся личность.


Георгий Храпак

Вернусь к обильному потоку комментариев, размещенных после показа фильма по украинскому телевидению. Как всегда выбрались из своих нор сталинисты, ностальгирующие по вождю и советской власти. Опубликованные ими манифесты, призывают общественность, раскрыть глаза и запретить прославление предателя Лещенко. Аргументов – ноль, но лозунгов… Они возмущены  перевиранием истории, считают, что Лещенко не могли истязать советские службисты, так как он был румынский поданный. Все верно, только надо было сначала изучить документы, внимательно посмотреть румынские карточки ареста Петра Лещенко. И немного головой подумать.
Петр Лещенко был арестован в марте 1951 года и помещен в бухарестскую тюрьму Жилава. На свидании он сказал жене, что вернется домой через год. Тревожился о ней. Дело в том, что Веру Лещенко, в 44 году вызвали в советское Консульство и предложили вернуться вместе с братьями и мамой добровольно по линии репатриации в Союз, она отказалась. Тогда у нее отобрали румынский паспорт и свидетельство о браке. В советском консульстве она значилась, как Белоусова. Петр Константинович смог оформить жене временную прописку, которая заканчивалась летом 52 года.
Как только истек срок этой охранной грамоты, на следующий же день Веру Георгиевну арестовали. Кстати, и обыск проводить в ее доме, румынскими законами охраняемом, не имели право советские МГБэшники. Тем не менее, ключом Петра Лещенко (как он у них оказался?!) открыли сейф, достали все содержимое, потом собрали все  ценности и другие дорогие вещи. Все это Вере Георгиевне сложили, связали в узел и «посоветовали» с собой забрать, даже аккордеон прихватить рекомендовали. Добрые и законопослушные дяди пришли в дом. Вот только квартиру опечатали с живой скулящей собачонкой.

Веру Лещенко со всем ее «скарбом» доставили в тюрьму под Констанцей. Её удивило, что на румынской территории – советская тюрьма. Допрашивают ее советские следователи, сопровождают  советские охранники. Здесь же все вывезенное из Бухареста имущество отбирают и составляют опись. Здесь же ей выносит свой приговор «тройка НКВД».
В это же время Петра Лещенко переводят в распределитель, что в Капул Мидиа, недалеко от Констанцы. Петра Лещенко, допрашивают, как свидетеля. Вера Георгиевна видит на столе у следователя протоколы допросов с его подписью. Именно его крики слышит Вера Георгиевна и надзиратель подтверждает, что Петр Лещенко в камере рядом. В Жилаву его не возвращают. После распределителя через год 29 августа 1953 года в карточках ареста появляется запись, что Лещенко переведен в  Борджешть. И уже в мае 1954 года доставлен в тюремную больницу Тыргу-Окна, где находит свой последний приют. Именно допросы-истязания под Констанцей показаны в фильме «Всё, что было».  Что здесь неправда?

Список неточностей  в унисон с недоброжелателями могу продолжать бесконечно, но уже писала, что не хочу и не буду этого  делать. В фильме «Всё, что было» Петр Лещенко - певец необычайного магнетизма, красивый, обаятельный человек, «не полюбить мне в жизни больше никого».  Константин Хабенский, играющий Петра Лещенко, не подражает ему, он проживает его жизнь ярко и достойно. Поет не так? Можно спеть лучше, хуже, но также? Век минул, да вот пока никто не сподобился. Хуже было, но лучше или также, увы! Для чего сравнивать, слушайте, если хочется слушать. Слушайте и наслаждайтесь. Ковыряться и выискивать: "А вот ещё…", - удел завистливых и несчастных. Да, есть плюсы, и есть минусы, поделитесь, расскажите, но помоями зачем сдабривать.

Фильм "ПЕТР ЛЕЩЕНКО. ВСЁ, ЧТО БЫЛО" -  это рассказ Петра Лещенко о том, что было с ним, его поколением. Получился такой собирательный образ. Не по мотивам одной биографии, а по биографии всего поколения. У фильма «Все, что было»  с Петром Лещенко биографии схожи. В прошлом - ухабистые, полные недомолвок, взлетов и падений. В будущем -  светлые и долгие. Теперь я это точно знаю. Фильм приняли, хотя предвижу новый всплеск негодующих, 
когда начнется показ по отечественному телевидению.  
Негодуйте, а я сейчас поставлю последние кадры. 
И опять голубка будет биться в тюремных оконцах наших героев, 
будет «Девонька» нежно звучать и улыбнется измученная Веронька, 
и Петр Лещенко потянется к этому свету.
Жизнь продолжается.
В воспоминаниях. В песнях. Продолжается...



Ольга Петухова, Москва
Октябрь, 2013 год

И снова «Синий платочек»…

Мне казалось, что мы эту тему закончили и разобрались в ней,
но неожиданно я получил письмо,
которое не могло не вернуть нас к теме песни «Синий платочек».
Я получил  письмо от дочери Михаила Максимова,
одного из авторов «Синего платочка».  Завязалась переписка.
Знание фактографического материала, да еще «из первых рук»,
меняет наши взгляды на события.
Теперь я иначе отношусь к военному варианту «Синего платочка»,
было приятным и  знакомство с  ЕЛЕНОЙ МИХАЙЛОВНОЙ ПЕТРОВОЙ. 

 Военный оркестр только что исполнил «Синий платочек» перед Большим Концертным залом. 9 мая 2012 года

Елена Михайловна Петрова (в девичестве Максимова) студенткой вышла замуж за болгарина и с 1961 года живет в Софии. Занимается техническими переводами. Помнит, как выбирались с мамой и бабушкой из блокадного Ленинграда. Недавно была в Москве, встречалась с сыном Клавдии Шульженко. Как пишет Елена Михайловна, ее мечта сбылась, это была "встреча поколений":

«Вы даже не представляете, с каким нетерпением я ждала от Вас ответа. И вот наконец-то!   Переслала  его сразу  в Петербург своему большому другу, писателю Юрию Николаевичу Кружнову.   
Пару лет назад читала о  Петре Лещенко,  и о Вас давно знаю. Ваша любовь и увлечение Лещенко понятны.  
С Польшей меня  связала сначала моя тетя, которая много лет жила и работала во Вроцлаве.  Потом у меня появилось много польских друзей, они приезжали в Болгарию на научно-технические  конференции. 
В мае этого года я была в Москве и осуществила свое давнее желание – встретилась  с сыном Шульженко (Прим. GS. Сын Шульженко - Игорь Кемпер), который живет в Москве. Это была встреча поколений.

Папа упоминал о знакомстве  с Петерсбурским-папой  и его сыном Ежи - тот был тогда еще маленький, но год их встречи  не  помню. Зная из публикаций о Вашем неприятии военного текста, признаюсь,  даже чуточку беспокоилась,  ответите ли на мое письмо. Да, так случилось, что потребовались другие строчки для песни Ежи Петерсбурского. Папа был военным корреспондентом на Волховоском фронте, куда приехала Шульженко (об этом Вы знаете). Кстати, в начале марта на этот же фронт папа привез нас - меня, маму и бабушку, перевез нас из блокадного Ленинграда по  Дороге жизни, которую сразу разбомбили после нашего переезда, потом прокладывали рядом.
 В начале письма я упомянула Юрия Николаевича Кружнова. Он - краевед, литератор, искусствовед, участвовал в издании  нескольких энциклопедий, редактор нескольких журналов, автор более десятка книг - исследовательских, художественных (в том числе,  детских), а также сотен статей в российских и зарубежных изданиях.
Посылаю Вам журнал с его публикацией «НЕЗАБВЕННЫЙ «СИНИЙ ПЛАТОЧЕК», или история длиной в 70 лет». 
Бесконечно рада нашему общению. 
С уважением, Елена Петрова 

По рекомендации Елены Михайловны публикуем материал ее друга Юрия Николаевича Кружнова. 

Родился он в 1944 году в Ленинграде. Окончил Музыкальное училище при Консерватории и театроведческий факультет Театрального института. Сотрудник Российской национальной библиотеки, редактор детского журнала «АВТОБУС», музыкального «Скрипичный ключ», русско-норвежского «Соотечественник», юмористического уголка в газете «ПРОсцениум». Автор-сотрудник энциклопедий – БРЭ, «Три века Санкт-Петербурга», «Культура Ленинградской области» и др. Автор книг «Легенды БДТ», «Экзамен в Царскосельском Лицее», «Записки квартирного маклера», «Биографики» (пародии), «Чёрная каша» (сказка-повесть), «Краткая история русского театра» и др. Автор статей по истории музыки, театра, литературы, истории быта, истории Москвы и Петербурга, социальной истории, по краеведению. Живёт в Санкт-Петербурге.

Журнал "Скрипичный ключ". 
№1, 2015 год
Санкт-Петербург

ЮРИЙ КРУЖНОВ 

НЕЗАБВЕННЫЙ «СИНИЙ ПЛАТОЧЕК», или история длиной в 70 лет

Хотя многое из эпохи Великой Отечественной собираешь уже по крупицам,

порой кажется, что военное время —

оно совсем рядом, буквально вплелось в нашу жизнь...

Года три назад в Российскую национальную библиотеку (где я служу) пришел запрос из Болгарии, точнее — вопрос: нет ли в наших музыкальных фондах первого издания открытки 1943 года с песней «Синий платочек»? Эта открытка появилась в начале 1943-го, вскоре после выхода документального фильма Ю. Слуцкого «Концерт — фронту» (ноябрь 1942-го), в котором Клавдия Шульженко впервые исполнила эту песню со словами лейтенанта М. Максимова. Это был последний вариант текста (а их было несколько¹). На открытке, однако, нот песни не было, как и портрета Шульженко — только текст и скупая подпись: «Максимов». Эта открытка — уже раритет, она мало в каких семьях или у каких коллекционеров сохранилась. У нас в нотном фонде ее тоже не было. Но у меня имелось ее изображение, и я отослал его написавшей нам женщине из Болгарии. 

Песнями Великой Отечественной я занимаюсь давно, и история «Синего платочка» была мне известна. Среди прочих загадок была и такая, интересовавшая меня несколько лет — кто был тот таинственный «лейтенант М. Максимов», благодаря которому песня приобрела небывалую популярность в годы войны, и, как оказалось, популярность эта прошла и сквозь десятилетия. И сегодня мелодию «Синего платочка» (часто со словами) сможет напеть чуть не каждый десятый житель России. Современные эстрадные певцы включают ее в свой репертуар. Она стала таким же символом той войны, как гвардейская ленточка. 

Про «Синий платочек» я знал то, что знали все — прежде всего по воспоминаниям Клавдии Ивановны Шульженко «Когда вы спросите меня», где она описала, как во время одного их фронтовых концертов на Волховском фронте в начале 1942 года она попросила присутствовавшего там военного корреспондента Максимова написать новые слова к старому мелодичному вальсочку «Синий платочек» — эту песню часто просили исполнить бойцы. Потом я вычитал в опубликованном военном дневнике однополчанина Максимова — Александра Бартэна — как его друг за одну ночь написал слова. Песня с ними почти мгновенно разошлась в списках, в нотных открытках, в грампластинках (как раз в 1942-м было возобновлено их производство) по всем фронтам. Приводились в воспоминаниях Бартэна и слова самого Михаила Максимова о том, как он создавал песню. Но больше ничего узнать мне не удавалось, все дальнейшие поиски были тщетны.

Клавдия Шульженко среди бойцов Волховского фронта. Апрель 1942 года

Отослав изображение открытки в Болгарию, я, естественно, спросил у приславшей запрос женщины — а звали ее Елена Михайловна Петрова, она была человеком довоенного поколения и уже много лет жила в Болгарии — так вот, я спросил у Елены Михайловны, откуда у нее этот интерес. «Если помните, — отвечала она, — слова к этому вальсу написал лейтенант Михаил Максимов. Так вот это мой отец».

  Михаил Максимов. Крым, 1937 год. Елена Максимова-Петрова. София, 1961год
 Из письма Елены Михайловны Петровой:
" ...вот два фото - говорят, что мы с папой похожи". (Георгий Сухно, Польша)

В такие моменты обычно восклицают «Ах!» И я (мысленно, конечно) не удержался. Вот так удача! После этого мы с Еленой Михайловной очень подружились и переписываемся до сих пор. Я рассказал ей про свой интерес к песням Отечественной, а она мне рассказала про своего отца. Оказалось, что личностью он был неординарной, и, безусловно, достоин того, чтобы о нем не просто вспомнили, но написали хотя бы несколько страниц — то, что сохранилось в памяти его родных и знакомых.

К сожалению, Елена Михайловна мало знала о довоенной жизни отца, поскольку когда тот уходил на фронт, ей было девять лет. Они с матерью и бабушкой оставались в блокадном Ленинграде, и первые несколько месяцев Елена Михайловна жила в подвалах Эрмитажа — эту акцию организовал тогда его директор, академик Иосиф Абгарович Орбели. В мощных подвалах музея люди прятались от обстрелов, обогревались, как могли — просто жили, даже работали. Туда Лену с ее мамой и бабушкой привел сам Максимов, иногда приезжавший в Ленинград с фронта. К сожалению, под Рождество 1942 года в водопроводную систему Эрмитажа попала бомба, подвалы стало заливать, и всех его обитателей пришлось эвакуировать. А в конце февраля Лена с мамой и бабушкой эвакуировалась в Череповец. О жизни в эрмитажных подвалах и о маленькой Лене Максимовой написала рассказ петербургская писательница Татьяна Александровна Кудрявцева в книге «Маленьких у войны не бывает». Там есть очерк «Леночка» — это о Елене Михайловне. С Татьяной Александровной я тоже познакомился, она оказалась приятельницей моего хорошего друга — поэтессы Елены Васильевны Елагиной. Вот как неожиданно переплетаются судьбы!

Михаил Александрович Максимов в мирное время был человеком сугубо гражданским. До войны он закончил в Ленинграде Институт инженеров общественного питания (был такой), скорее всего, это было в 1930 году, а в 1932 году он уже преподавал на каких-то курсах предмет «экономполитика»².

Записавшись в июне 1941-го добровольцем (хотя имел бронь), Максимов был направлен на Волховский фронт помощником командира 1-й горно-стрелковой бригады артиллерийско-пулеметного батальона. Однако через некоторое время, уже в звании лейтенанта, был отозван в распоряжении редакции дивизионной газеты 54-й армии фронта «В решающий бой!».

Максимов писал стихи³, печатал их во фронтовых газетах. Это тихая проникновенная лирика, которой так ждали бойцы на фронте.

«Мы с тобою в верности до гроба

Никогда друг другу не клялись,

Но без слов ей присягнули оба

В час, когда прощаясь обнялись…»

Напомню вкратце историю песни «Синий платочек».

Польский композитор Ежи Петерсбурский (1895—1979)

Поначалу это был скромный инструментальный вальс, сочиненный польским пианистом и композитором Ежи Петерсбурским в 1939 году в городе Белостоке, «в один присест», чуть ли не перед самым концертом. Вместе со своим двоюродным братом Генрихом Гольдом он руководил тогда «Голубым джазом», который концертировал в СССР. В 1940-м «Голубой джаз» давал концерты в Москве, в концертном зале сада «Эрмитаж». Вальс так понравился присутствовавшему на одном из концертов поэту и драматургу Юрию Галицкому, что он тут же на концерте набросал к нему слова:

«Синенький скромный платочек

Падал с опущенных плеч…»

Слова понравились музыкантам. Тут же вальс под названием «Синий платочек» исполнил солист оркестра Станислав Ляндау. А вскоре песня приобрела популярность у широкой русской публики, вошла в репертуар известных певцов. В 1940 году ее со словами Галицкого записали на пластинку Изабелла Юрьева, потом Екатерина Юровская. Из известных исполнителей позже были Вадим Козин, Лидия Русланова, Вера Лещенко-Белоусова. А вот Клавдия Ивановна Шульженко, с именем которой позже эту песню станут связывать, ее тогда не исполняла. Как потом признавалась певица, мелодия ей нравилась, но не нравились легкомысленные, как она считала, банальные слова.

Популярность песни не померкла с началом войны. Уже в первые ее дни поэтом Борисом Ковынёвым был написан новый текст. Под названием «Прощальная» песня прозвучала по радио 29 июня 1941 года:

«Двадцать второго июня,

Ровно в четыре часа

Киев бомбили,

Нам объявили,

Что началася война».

Финальные строки этого текстового варианта использовала Лидия Русланова, когда в конце апреля 1942-м записывала песню на пластинку (со словами Галицкого)⁴.

А между тем, чуть раньше, 9 апреля 1942 года началась новая история песни. Тогда на Волховский фронт прибыла фронтовая бригада — джаз-ансамбль ленинградского Дома Красной армии им. С. М. Кирова под управлением Владимира Коралли с солисткой Клавдией Шульженко. Накануне отличившимся в боях частям и соединениям 54-й армии было присвоено звание гвардейских, в честь этого события и состоялся приезд музыкальной бригады. Сделать отчет о выступлении был откомандирован литсотрудник дивизионной газеты «В решающий бой!» Михаил Максимов.

И вот строки из военного дневника Александра Бартэна, однополчанина и друга Максимова: «5 апреля 1942 года. Вечером в клубном зале школы — концерт джаз-ансамбля Ленинградского ДКА под руководством Шульженко и Коралли <…> Тяжело раненые. Сдержанные стоны. Слабый свет. Маленькая школьная сцена с остатками детских декораций. Раненые послали записку. По их просьбе Шульженко исполнила “Синий платочек”…»

Шульженко спела вариант со словами Галицкого, вариант, который певице не нравился, но который был тогда популярен.

Вспоминает Михаил Максимов:

«Узнав, что я пишу стихи, Шульженко попросила меня написать новый текст «Синего платочка». “Песня популярна в народе, — сказала она, — у нее приятная мелодия. Но нужны слова, которые бы отражали нашу великую битву с фашизмом”. Максимов работал над текстом, как рассказывал Бартэн (см. выше) всю ночь. «Мне сразу понравилась песня, простые, берущие за душу слова, — рассказывала позже Шульженко. — У каждого из защитников нашей Родины есть своя родная женщина, самая близкая, любимая и дорогая, за горе и страдания которой он будет мстить врагу»⁵. Особенно нравились солдатам строчкиМаксимова: «Строчит пулеметчик / За синий платочек, / Что был на плечах дорогих!» 12 апреля 1942 года эти слова впервые прозвучали в исполнении Шульженко.

С этого момента началась та невероятная популярность песни, которая не стихала десятилетия. Вместе с песнями «Вечер на рейде» Соловьева-Седова, «Землянкой» Листова и некоторыми другими она открыла настоящую песенную лирику в советской музыке, странное, на первый взгляд, явление в военное время Но нет, не странное. Тоска по дому, по любимой женщине, по семье, просто по женской ласке возвращала солдат — хотя и в мечтах и в мыслях — к мирной жизни, а главное — не давала ожесточиться их сердцам, сохраняла тепло души, человечность. Играли роль и проникновенные мелодии, и слова. В истории же с «Синим платочком» слова сыграли решающую роль. Благодаря словам песня и стала символом, эмблемой военной эпохи. И была то заслуга никому неизвестного лейтенанта Максимова…

Сопротивление начальствующих органов проникновению «лирическому элементу» в военный песенный репертуар поначалу было довольно сильным. Слова песни «Синий платочек» в газете «В решающий бой!», где работал Максимов, печатать отказалась. Вот как рассказывал про это много лет спустя сам Максимов в цикле телепередач 1970—80-х Юрия Евгеньевича Бирюкова: «Я, конечно же, не мог тогда предположить, что “Синий платочек” с моим текстом “приживется” и что ему будет уготована такая долгая жизнь. В ту пору считалось ведь, что на фронте нужны совсем другого рода стихи и песни — призывные, мобилизующие. Помнится, редактор нашей газеты в ответ на мое предложение опубликовать эти стихи вместе с отчетом о концерте Шульженко тоном, не терпящим возражений, категорически заявил: “Вы что, лейтенант? О каких «синих платочках» может идти сейчас речь? Кругом — война, смерть, разрушения…” Об этом разговоре узнал наш ответственный секретарь, получивший новое назначение — редактором дивизионной газеты “За Родину!” – Александр Львович Плющ. “Давай, — говорил он мне на прощанье, — твое “творение”. Я его в своей газете напечатаю и тем отмечу вступление в новую должность. Авось, не снимут…” Он первый эти стихи опубликовал. Больше я их никуда не посылал…»

Михаил Максимов и художник Евгений Евган. 1942 г.

Бирюков пишет в своей книге «Песни, опаленные войной»: «Было весьма заманчиво отыскать эту первую публикацию «Синего платочка» и ее инициатора. Выяснилось, что живет он в Москве, был в свое время редактором <…> газеты «Неделя». Мы встретились <…> Порывшись в ящиках письменного стола, он <…> извлек оттуда пожелтевшую от времени <…> подшивку дивизионной газеты “За Родину!”. Вот и 101-й номер ее от 8 июня 1942 года, и в нем, на второй странице, стихотворение “Синий платочек” с подписью “Лейтенант М. Максимов”. “Сохранилась и газета с заметкой, рассказывавшей и о том, как восприняли эту песню у нас в дивизии, — продолжал между тем свои воспоминания Плющ. – Особенно пришлась она по душе пулеметчикам. Все они так и считали, что песня эта про них написана, коль заключают ее слова: “Строчит пулеметчик за синий платочек…”»

Газет «За Родину!» было во время войны несколько. Стихи Максимова были напечатаны в газете 331 дивизии 54-й армии Волховского фронта. Так песня начала свой путь к воевавшим на фронте. Потом прибавились грампластинки, которые с 1942 стали поступать в некоторые армейские части вместе с патефонами; открытки (в том числе нотные), тысячами присылаемые на фронт. Вот что писал Максимов своей жене и дочке в Череповец в 1942-м: «Вчера на почте были в продаже открытки-песни. Среди них мой “Синий платочек”, тот, что я писал для Шульженко. Есть у меня одна открыточка. Достану еще — пришлю. Лапуне [дочке Лене – Ю.К.] понравится — с картиночками. Приезжали с юга, рассказывали, что ее пел весь Сталинградский фронт…» Ходили по рукам списки стихов. С трогательным чувством рассматриваешь сейчас какой-нибудь солдатский блокнотик, куда вписаны слова «Синего платочка». Но, конечно, самый популярный способ распространения песен в то время — «с голоса», из уст в уста⁶.

И вот отгремела война. Что было дальше с лейтенантом Максимовым? Писал ли, печатал ли он и дальше свои стихи? Как рассказывает Елена Михайловна, стихи папа писал, как он говорил, с 6 лет, возможно, не переставал их писать и дальше. С фронта он присылал дочке, помимо других стихов, отрывки из своей шутливой поэмы «Похождения Клима Смекалкина» с рисунками его фронтового друга Евгения Евгана. К сожалению, эти рисунки, рукописи папы, разные другие его бумаги, хранившиеся в семье Евгана в Москве, после смерти художника исчезли. Из стихов Максимова осталось только то, чтобы было напечатано во фронтовых газетах или что он присылал в письмах. Среди них — стихотворение «Дочке» (десятилетней Елене Михайловне):

«Получил сегодня папа
Поутру твое письмо,
И хоть дождик мелкий крапал,
Стало ясно и тепло»7.

Задумывал он поэму, посвященную П.И.Чайковскому.

В 1960 году Елена Михайловна переехала на жительство в Болгарию и стала редко видеться с отцом, так что некоторые факты его биографии ей позже пришлось самой восстанавливать по разным источникам.

 Стихотворение «Дочке» Елена Петрова (Максимова). София. 1964 год

После войны лейтенант Максимов вернулся к своей мирной профессии. Был замдиректора ресторана «Нева» на Невском, потом директором ресторана «Метрополь». С «Метрополем» связана еще одна необыкновенная история — и в жизни лейтенанта Максимова, и, как оказалось, в моей тоже.

Рассказывая о работе в «Метрополе», Елена Михайловна как-то обмолвилась, что нашла в Интернете отрывки из книги Петра Меркурьева о его отце, артисте Василии Васильевиче Меркурьеве; а там упоминается и ее папа, Михаил Максимов. Я кидаюсь к полке и достаю книгу воспоминаний Пети о своих родителях — «Сначала я был маленьким», которую он мне когда-то сам и подарил. Под 1947 годом читаю: «Случилась трагедия: у Манюни [няня Меркурьевых – Ю.К.] украли все карточки на месячный провиант <…> Папа торопится на спектакль, мы остаемся дома с перспективой голодного завтра. В этот вечер папа не сразу идет домой — он заходит в ресторан «Метрополь» поужинать и что-нибудь выпросить из продуктов. Но надежды на это мало — и работники ресторана боятся: за такие проступки легко угодить в Сибирь <…> Во время папиного ужина к его столу присаживается молодой высокий красивый мужчина и сразу участливо спрашивает: «Василий Васильевич, что у вас такое грустное настроение?» Папа поведал незнакомцу нашу печальную историю. Собеседник тяжело вздохнул и, сказав: «Не отчаивайтесь, Василий Васильевич», отошел от столика. 

Поужинав, папа подозвал официанта, чтобы расплатиться. «За вас заплачено», — ответил тот. А когда пришел домой, то застал такую картину: мама, бабушка и Манюня рассматривали содержимое четырех огромных коробок. А там были и макароны, и крупа, и колбаса, и подсолнечное масло, и сгущенное молоко… “Вот, Вася, принесли и сказали, что это тебе. От кого — не сказали”.

Выяснилось, что вчерашний красивый молодой мужчина оказался директором «Метрополя», фронтовиком, лейтенантом Михаилом Максимовым. И завязалась у дяди Миши с нашей семьей очень прочная дружба, закончившаяся только со смертью моих родителей. Лишь несколько лет спустя <…> Михаил Александрович случайно обмолвился, что слова популярнейшей песни «Синий платочек», которую пела К.И.Шульженко, написал он…»

Когда я читал эту книгу 10 лет назад, я еще не интересовался личностью лейтенанта Максимова и потому, конечно, пропустил эти строки. Но теперь для меня открылось нечто весьма неожиданное.

С Петей Меркурьевым мы в 1960-х годах учились в музыкальном училище при консерватории на одном курсе, в одной группе, и я с сокурсниками часто бывал в квартире Меркурьевых на ул. Чайковского, 33. Мы целые вечера болтали, музицировали, обсуждали что-то, пили чай, кофе с молоком. У Меркурьевых почти всегда был народ — гости, да и семья была большая. И вот, прочтя строки о «дяде Мише», я задумался — а не видел ли я этого «дядю Мишу» там, на Чайковского, 33? Ему ведь тогда было лет 50. Я попросил Елену Михайловну прислать мне фото папы. Она прислала сначала военные фотографии. Он там совсем молодой, но мне показались очень знакомыми эти глаза — взгляд мягкий и очень добрый, но волевой и порой прямо «сверлящий». Наконец она нашла фото 1960-х годов. И тут я узнаю этого красивого статного мужчину, всегда веселого и общительного, всегда не прочь переброситься шуткой с молодежью. Я, может, и видел его у Меркурьевых несколько раз и, может, и сказал-то всего пару слов. Но юная память цепкая: я точно видел, я знал этого человека.

Вот какие зигзаги совершает судьба — в течение нескольких лет я пытался докопаться, кто же такой этот загадочный «лейтенант Максимов»? А оказывается, я был с ним знаком, я даже говорил с ним! Ну как это назвать — «планида»? Может, мне назначено было это судьбой?

Человек Михаил Максимов, как я недавно узнал, был неординарный. С сожалением надо признать, что был он из тех людей, про кого говорят – «не реализовавший своих возможностей». Что касается кулинарной части, тут как раз все было в порядке. Как рассказывала мне его бывшая студентка, профессор Маргарита Николаевна Куткина, с которой я недавно познакомился, он с 1960 года преподавал в Институте советской торговли в Ленинграде, а в 1975-м основал в нашем городе Высшие кулинарные курсы и был первым их руководителем. При этом он одновременно являлся замдиректора ресторана «Нева».

Помимо того, что он писал стихи, Михаил Александрович неплохо рисовал. К сожаленью, при разных переездах коробку с его бумагами и рисунками у Елены Михайловны украли. Но поразительнее всего были его музыкальные дарования. У него был абсолютный слух и он обладал тем, что называется «моцартовская память». «Ему играли незнакомую мелодию, — рассказывала мне Елена Михайловна, — он тут же садился к инструменту и ее воспроизводил».

А вот что пишет о нем Петр Меркурьев в своей книге: «Дядя Миша был потрясающе музыкален. Великолепно играл на рояле (хотя специально этому не учился), а слух у него был такой, что любой дирижер позавидовал бы! Однажды я решил его проверить «капитально» и двумя руками — от кончиков пальцев до локтей — «лег» на клавиатуру. Дядя Миша засмеялся, но назвал ноты, которые не прозвучали в этом диапазоне <…> От него я, шестилетний, узнал об опере Прокофьева «Война и мир» — Максимов ходил и на репетиции, и на спектакли в Малый оперный <…> а потом у нас дома по слуху играл почти всю оперу и пел очень приятным баритоном полюбившиеся партии».

Еще строки из электронного письма Елены Михайловны мне: «Он пришел однажды проведать маленькую внучку Аню, мою дочь. В этот момент по радио сказали, что будут исполнять прелюдию Рахманинова. Зная о его музыкальном таланте, я попросила его повторить ее после прослушивания. Он засмеялся, сел и всю сыграл, хотя никогда не учился. Он обладал природной техникой и исключительной музыкальной памятью. Это был феноменальный дар если бы он учился, достиг бы невероятных вершин…»

Елена Михайловна говорила, что, по утверждению одной из сестер отца, он в 1924 году поступал в консерваторию вместе с Павлом Серебряковым, и папу приняли (!), причем исключительно за его дарования. Но возможно, это легенда. Родственники Павла Алексеевича ничего не слышали про это, да и сведений об обучении Максимова в консерватории нет.

При всех своих талантах Михаил Александрович никогда не бравировал ими, вообще был «архи-скромен». Даже свое авторство «Синего платочка» много лет скрывал⁸.

До конца дней Михаил Александрович Максимов (а умер он в 1992 году) жил в Ленинграде-Петербурге – на улице Рылеева, потом на Гражданской улице. Судьба дарила ему редкие встречи с дочерью, с внучкой, пианисткой Анной Петровой-Форстер, и внуком, скрипачем Михаилом⁹. С семейством Меркурьевых у него дружба вскоре стала столь тесной, что, как рассказывают нынешние его родственники, «ВасВасич» сам наведывался к «дяде Мише» на ул. Рылеева, в дом 17—19, да не один, а со своим другом, артистом Игорем Олеговичем Горбачевым. С Максимовым, как рассказывают, можно было говорить на любые темы. Он не только был очень образованным человеком, но и был непревзойденным собеседником, остроумным, веселым, тонким.

А история песни «Синий платочек» после войны перешагнула границы СССР. В 1940-х ее первый исполнитель Ляндау перевел текст песни на английский и в 1952-м записал английский вариант на пластинку. В 1945 году появился французский «Синий платочек», его текст создал Луи Потерат — мелодия оставалась та же. В 1949 году появился испанский вариант песни поэта Марио Баттистелли — он был издан в Буэнос-Айресе, в Аргентине, куда в 1949-м перебрался Ежи Петерсбурский. Вскоре появился вариант текста на иврите известного израильского поэта Авраама Шлёнского, поляка по происхождению. Издавался «Синий платочек» и в США, правда, музыкаПетерсбургского подверглась переработке, и авторами ее были указаны два других композитора¹⁰. На родину самого Ежи Петерсбурского песня пришла только в 1967 году, и связано это было с возвращением композитора в Польшу. Авторами польских слов были Артур Тур и Агнешка Фейль¹¹. Этот «Синий платочек» и сейчас – один из хитов польской эстрады.

Но вряд ли этот нежный военный вальс где-то трогает слушателя так, как трогает он нашего слушателя. Слишком о многом — и многим — говорят до сих пор его звуки — и, конечно, его слова.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Поздние исследователи насчитывают около 80 вариантов.

² Перед войной ему пришлось на время уехать в Москву на курсы инженеров-механиков, и в это время, как рассказывает Елена Михайловна (со слов мамы), за папой приходили люди в военной форме, а у подъезда стояла черная «эмка» («черный ворон»). Интересовались, где товарищ Максимов, и, узнав, что он в отъезде, ушли. Больше, к счастью, они не приходили, даже когда папа вернулся.

³ Елена Михайловна говорила — «папой написано около ста стихотворений».

⁴ К сожалению, с матрицы тогда успели сделать лишь пробный оттиск; по какой-то причине тираж отложили. В 1948-м Русланова была репрессирована. Вышло указание приостановить трансляцию ее выступлений, а все ее записи уничтожить. Только в 1976 году, после смерти певицы, чудом сохранившийся экземпляр пробного оттиска удалось отыскать киевскому филофонисту В. П. Донцову. В 1982-м пластинка, наконец, вышла.

⁵ Подробности встречи Шульженко с лейтенантом Максимовым несколько разнятся в изложении даже самой Клавдии Ивановны — в книге и в ее поздних высказываниях. В книге, например, она пишет, что Максимов сам подошел к ней и предложил свой вариант текста. Но тут с ней расходится и сам Максимов (рассказывавший об этой встрече уже после войны в телевизионной передаче, что зафиксировано в статьях автором ее — Юрием Бирюковым), и его фронтовым другом Бартэном. По-своему излагает этот эпизод и руководитель фронтовой бригады Владимир Коралли.

⁶ Текст Максимова начинался словами:

«Помню, как в памятный вечер

Падал платочек твой с плеч…»

Именно этот вариант всегда исполняла Клавдия Шульженко — и во время войны, и после. Выйдя в 1976 году на свой юбилейный концерт с синим платочком в руке, она также начала песню со слов «Помню, в тот памятный вечер…» Сейчас тексты Галицкого и Максимова часто смешивают, начиная их словами Галицкого «Синенький скромный платочек…», а в нотах ставят: «слова Ю. Галицкого и М. Максимова». Но после войны очень мало кто брался исполнять эту песню, она стала «знаковой», как говорят теперь, песней Клавдии Шульженко. С 1940-го по 1944 год слова к «Синенькому платочку», помимо Галицкого, Ковынёва и Максимова, писали также Павел Герман, Михаил Гаркави и еще многие, часто безвестные авторы (см. сноску 1).

⁷ В стихотворении есть такие строки:

«Ты в родной вернешься город,

В раскрасавицу Москву»

Елена Михайловна рассказывала, что очень плакала, прочитав их: «Не хочу в Москву!» А недавно она обнаружила папино письмо, в котором тот объясняет дочурке, что он написал это для рифмы, и прислал новый вариант:

«Ты в родной вернешься город,

На красавицу Неву».

⁸ Вот и Петр Меркурьев пишет: Максимов «случайно обмолвился», что он автор слов к «Синему платочку». А мне Маргарита Николаевна Куткина рассказывала, что, будучи студенткой Михаила Александровича, она с подружками не раз пыталась разговорить своего педагога по поводу «Синего платочка» (то, что он автор их, слухи ходили), но он всегда уходил от разговора.

⁹ Анна Петрова-Форстер — активно концертирующая пианистка, педагог, исследователь русского фортепианного исполнительства. Как исполнитель открыла слушателю немало забытых имен конца XVIII — начала XIX веков. Ее статью об иностранных виртуозах, живших в России в то время, в 2014 году опубликовал «Скрипичный ключ» («Виртуозы и шарлатаны». 2014, № 2).

¹⁰ На нотах указано: Don Reid и Seva Foullon.

¹¹ По-польски песня начинается «Маленький синий платочек / Тот, что храню много лет…» Песня стала «женской», пелась от имени женщины (изначально песня — «мужская»), а платочек превратился в носовой, тогда как в русском варианте это был головной платок («Падал с опущенных плеч»).

ГЕОРГИЙ СУХНО

В ГОСТЯХ У СЫНА ЕЖИ СЕМЁНОВА

Впервые  о существовании Хора Семёнова я узнал из  книги  графини Анны Браницкой-Вольской  «Неотправленные письма», изданной в 1994 году.  Автор мемуаров опубликовала  письма, которые писала своему  жениху, пребывающему в немецком плену. Шел 1945 год. Анне  Браницкой было двадцать лет, когда  её с родителями и другими семьями уцелевшей польской аристократии,  как социально-опасных лиц, интернировали из Польши в Особый оперативно-пересыльный лагерь для военнопленных, расположенный в подмосковном Красногорске. Автор «Неотправленных писем» вспоминает:  

«Солдаты, сопровождающие нас, или дремали, или пели. Ах, как они прекрасно пели! Пусть спрячется хор Семёнова в руинах "Максима"!  Пели вчетвером на голоса. Многие из их песен я знала…».  

Упоминание, конечно, не в пользу Хора Семенова, но именно это привлекло мое внимание. Что за хор? Что за ресторан "Максим"? Если молодая девушка о коллективе знает, слышала их, помнит, что пели, значит,  этот Хор, как и ресторан «Максим», был очень популярный. Я об этом вокальном ансамбле тогда не знал ничего, хотя уже несколько лет интересовался эстрадой 30-х годов и мне были известны многие коллективы благодаря замечательной передаче "Люблю шум старой грампластинки" Яна Загозды на Польском Радио. 

В 2004 году имя Ежи Семёнова мне попалось в книге Томаша Лерского о фонографической фабрике «Сирена Рекорд». Несколько лет собирал Лерский матерал для своего капитального издания. В его исследовании,  кроме дискографии фирмы «Сирена Рекорд» было около 900 биографий исполнителей, записавшихся на "Сирене" в 10-30-х годах прошлого века. В этой книге я и нашёл  сведения о жизни Ежи Семенова, о его хоре и о песнях, которые Хор записал на пластинки. Всего несколько строк довольно приблизительной информации:

«Ежи, (Григорий) Семёнов. Дирижёр хора. Родился около 1890 года в России. (родом из Киева). Прибыл в Польшу после Октябрьской революции. Около 1930 года основал хор, имеющий в репертуаре русские песни. Ансамблем этим руководил до 1940 года. (...) Незадолго до начала немецко-советской войны выехал в Россию (1941). Более точные сведения о нём отсутствуют».

Послушать Хор Ежи Семёнова удалось только с появлением  Интернета. В Польше записи многих довоенных исполнителей, песни Хора Дана, Хора Юранда, Хора Варса часто звучали на Польском Радио, а вот песни Хора Семёнова почему-то упорно не допускались до эфира. Партийная цензура не дремала. В  Хоре Семёнова были, в основном, русские белоэмигранты, об этом я узнал из книги Томаша Лерского. Ежи Семёнов заинтересовал меня своим репертуаром. У хора Семенова было много записей песен, которые пел мой любимый  певец  Петр Лещенко. Видимо, его записи были хорошо известны Семёнову. Позже я узнал, что до войны в Польше Семенова называли "польским Лещенко". Не случайно  имя Петра Лещенко, как аранжировщика, появилось на некоторых пластинках "Сирены Электро" с записями Хора Ежи Семёнова. 

В  моём  первом, поставленном в 2009 году на наш форум  материале о Хоре Семёнова,  были неточности, заимствованные из доступных мне источников. Например, из материалов "Библиотеки польской песни". Большую  часть собранных мною сведений в литературе, СМИ и Сети, как оказалось, можно положить в папку с надписью «Мифология эстрады», они содержат не просто неточности, это истории из серии «нарочно не придумаешь».  Я принимал эти небылицы, к сожалению, за правду, пока нынешней весной не познакомился с Анджеем – сыном Ежи Семёнова.
Началось все с фотографии из коллекции Сергея Ставицкого на портале Russian Records. На фотографии – подпись: 1937 год, Шаляпин после репетиции с Хором Семенова, но Сергей Ставицкий признался, что «… к сожалению, кто запечатлен на фото, кроме Руновича и Шаляпина, я тоже не знаю. Кто из них Семенов (если он здесь есть) тоже загадка». Упоминаются  гастроли, значит, должно быть объявление в газетах, подумал я. Стал смотреть подшивки польских газет того времени. Удалось найти нужную информацию о гастролях Шаляпина. Так фотография от Сергея Ставицкого, которую мы опубликовали с его благословения у нас на форуме,  подсказала пути поиска  нашему  небольшому  коллективу  сайта Пётр Лещенко.  Сергей Пестов взялся за сбор материала, а я за поиски родственников Ежи Семёнова. Мы с Сергеем решили, что искать надо в Варшаве. Сегодня, живущих в Польше Семёновых,  не очень много, сотни полторы, и десять из них живут в столице. 
Не буду вдаваться во все подробности, скажу только, что поиски не заняли много времени. Связываюсь по мобильному телефону с одним из варшавских Семёновых, представляюсь  и спрашиваю, не является ли он родственником довоенного певца Ежи Семёнова.
— Да, я его сын, зовут меня Анджей Семёнов, — слышу в ответ.

Объясняю ему, что мы собираем информацию о его отце, интересуемся его песенным наследием. Выкладываю всё, что знаю. На мою тираду сын певца отвечает: 
— Мой отец по национальности и по воспитанию был русским, но он не был  эмигрантом. Не родился он в Киеве. И звали его не Григорием, а Георгием Васильевичем Семёновым.  В сороковых годах он не перебирался в Советский Союз. Он родился, жил и умер в Польше, похоронен вместе с моей матерью на варшавском Православном кладбище.
У  меня "в зобу дыханье спёрло". Ведь я недавно писал, что «много общего в судьбах  Георгия Семёнова и Петра Лещенко, что роднит их не только репертуар и стиль исполнения, а оба они родились в Российской Империи, что оба волею судьбы лишились Родины,  и оба умерли на чужбине.... Как я ошибался, как много вопросов у меня к Анджею↓. 

— Надо встречаться, Пан Анджей, не откажите,  —  прошу своего собеседника.

Он тут же откликнулся на мою просьбу:
— Напутано-запутано-перепутано все. Как говорят в России, без поллитры не разберешься...  Я охотно встречусь с вами. Расскажу, что знаю, покажу фотографии. Приезжайте!  

Решено, мы договариваемся с Анджеем, что сразу после праздника Пасхи я появляюсь в Варшаве. Пенсионеру собраться ничего не стоит -  много свободного времени. Да и поездка в Варшаву — мероприятие простое: всего час езды электричкой. Многие жители нашего провинциального города Скерневице ездят в столицу на работу каждый день.

Так и случилось. Прошли праздники,  и вот на перроне станции Варшава-Охота мы с Анджеем встретились. Сразу, как и договаривались по телефону, поехали навестить могилу его отца. Проехав несколько трамвайных остановок, мы вышли у  ворот Православного кладбища в районе Воля. 

Вход на кладбище.

Красивый ухоженный некрополь, уцелевший осколок канувшей в Лету Российской Империи. Богатством оформления склепов и надгробных памятников напоминает соседнее католическое кладбище в Повонзках, самое престижное в Варшаве. Хоронили здесь не только русских, но и православных верующих разных национальностей. Первые захоронения - это могилы русских солдат, погибших при подавлении польского восстания 1831 года. Есть много могил бойцов украинской армии, погибших за свободу и независимость своей родины в борьбе с большевиками в годы граджанской войны. Среди могил русской эмиграции много славных имён. Есть отдельный участок могил советских рабочих, погибших при строительстве возвышающегося над столицей Дворца Культуры и Науки им. И.В.Сталина. Помпезный дворец, строительство которого забрало много жизней, должен был стать символом братской дружбы между народами двух стран. Но не стал. Всё кладбище, обнесенное высоким железобетонным ограждением, занимает 13.3 гектара, найти могилу Семёнова без помощи пана Анджея я бы не смог. Скромная могила с металлическим православным крестом и табличкой с надписью:

ЕЖИ СЕМЁНОВ

АНЕЛЯ СЕМЁНОВА 

И даты жизни 

↓

Положили цветы на могилку, зажгли свечи. Потом тем же трамваем едем на квартиру Андрея Георгиевича. Пан Анджей объяснил, что русский язык понимает, но говорит не очень хорошо, поэтому мы перешли сразу на польский. Я узнал, что Анджей любит песни Вертинского, Окуджавы и Высоцкого. Раньше сам исполнял их на русском языке. Петра Лещенко не знает, не слышал, не пришлось... О Шаляпине знает и фотографию его с автографом, написанном отцу хранит. В Сети видел фото Шаляпина с Хором Семенова.

— Кроме Шаляпина на фотографии никого не знаю, и отца там нет. Откуда все берется?! Не имею понятия, откуда взялась легенда о выезде отца в СССР. Во время немецкой оккупации родители мои проживали в центре Варшавы по улице Вспульна 7, отец со своим хором постоянно выступал в кафе-баре "Максим", в подземельях самого высокого небоскрёба в Варшаве на площади Наполеона. Называли его "Прудентиаль" по названию английской страховой компании, для которой здание строилось. После капитуляции Варшавского Восстания семья наша перебрались в Ченстохову, где мы проживали до конца Второй Мировой войны. Мама моя рассказывала, что после разгрома Варшавского Восстания, когда шли из Варшавы в лагерь в Прушкове, один из конвоиров-власовцев вывел родителей со мной, годовалым ребёнком, из этого "похода" и, возможно, таким образом, спас нас от гибели. Позже семья наша вернулась в Варшаву, которая была в то время почти вся в руинах.

Анджей рассказывает, а я его новыми вопросами забрасываю. Многое хочется прояснить.
- …О своих предках знаю немного. Дед мой, Василий Семёнов, был офицером царской армии и служил в крепости Модлин под Варшавой. Погиб, спасая тонущего в Висле человека. Бабушку мою звали Берта, она происходила из немецкой семьи. Мама моя, Анеля, была из старинного дворянского рода Монастерских герба Пилава, умерла в 1977 году. У отца это был второй брак. Первый раз отец женился в 20-х годах, был то короткий эпизод в его жизни. - Пан Анджей показывает фотографию первой жены, миловидной молоденькой девушки в старомодной шляпке...     
Отца своего пан Анджей помнит плохо. Сохранилось в памяти Анджея, как  отец сажает его себе на  колени и поет песенку  о зелёном кузнечике.  Пан Анджей напевает:

Маленький, зелёненький, коленками назад
Всё кузнечик прыгает, чему-то очень рад:
Он рад зелёной травушке, он рад, что зелен сад,
Он рад, что сам зелёненький, коленками назад…

Поет Ежи Семенов, 1937 год, июнь: 

Когда отец умер,  мальчику было 5 лет. Жили тогда в Фаленице, пригороде правобережной  Варшавы. Сейчас Фаленица - это район Варшавы. Возвращаясь поездом из Варшавы в Фаленицу, отец умер в вагоне от инфаркта. Смерть врачи засвидетельствовали в Отвоцке, когда поезд уже проехал станцию Фаленица. Поэтому в документах местом смерти названа станция Отвоцк.
Спрашиваю пана Анджея об архиве отца.
- Все документы я передал профессору Флейшману из Университета Стэнфорд в Калифорнии. Он заинтересовался отцом, когда узнал о его дружбе с поэтом  Бартом. Отец поддерживал Барта во время пребывания того в Варшавском Гетто. Я получил от Флейшмана книгу об этом поэте на русском языке, там есть  упоминания о моём отце. 
Пан Анджей приносит два фотоальбома с семейными фотографиями. Один альбом — фотографии самого пана Анджея от дня рождения до зрелых лет, в другом, в основном, послевоенные снимки. 
— У меня сохранилось мало фотографий отца. Вот отец снят со мной, это, как полагаю, 1947 год. А это отец с гитарой, которую я храню. С этой гитарой отец снимался в фильме "Додек на фронте", но он там загримирован под цыгана, с приклеенными усами. 

На фото крайний слева - Ежи Семенов

Я вспомнил, как мы, когда смотрели те кадры из фильма «Додек на фронте», спорили, Баянова ли поет  с Хором Семенова, вычислили тогда и самого Семенова. Запомнили его с усами  и гитарой. Теперь знаю, что усы Семенов не носил, ему их приклеили. Беру в руки легендарную гитару с двойным грифом. Гитаре уже более 80 лет. Сколько великих артистов держали её в своих руках: Фёдор Шаляпин, Сергей Рахманинов, Юрий Морфесси... Многие оставили свои автографы, вся дека покрыта надписями, полузатёртыми временем: 

«Милейшему Георгию Семёнову - Юрий Морфесси. Знаешь, я завидую...»
«Если человек поёт - это не значит, что ему хорошо. Семёнову – ОрлоВ». 
Еще одна подпись: «Сергей Рахманинов».

Несколько часов общения с гостеприимным Паном Анджеем пролетели, как один миг.

Без поллитры разобрались, нам и по чашечке кофе было достаточно, а вот времени не хватило. 

Оставляю в подарок пану Анджею компакт с песнями Петра Лещенко.

Он дарит мне стопку старых грампластинок. Такая вот встреча была...

PS. Я не стал касаться биографии Ежи Семенова, уточненной его сыном Анджеем. Это можно найти в исследовании, размещенном на нашем сайте, коллекционером  Сергеем Пестовым. Наше общение до и после встречи с Анджеем подтвердило правильность и точность фактов, изложенных в материале  «ЕЖИ СЕМЁНОВ – «ПОЛЬСКИЙ ЛЕЩЕНКО»». Теперь о Ежи Семенове — ИНФОРМАЦИЯ ВЕРНАЯ!

http://petrleschenco.ucoz.ru/load/ezhi_semjonov_polskij_leshhenko/1-1-0-94

Сергей ПЕСТОВ

ЕЖИ СЕМЁНОВ – «ПОЛЬСКИЙ ЛЕЩЕНКО»

Все немногочисленные, доступные в СМИ и Сети материалы о Ежи Семенове —

певце, музыканте, создателе и руководителе знаменитого хора, полны ошибок,

измышлений и искажений. В этом можно убедиться, читая польские газеты  1930-1940-х годов.

Поистине царский подарок мы получили от Андрея (Анджея) Георгиевича Семёнова —

сына артиста, живущего в Варшаве.

Теперь у нас есть более верная информация, а также фотографии Ежи Семёнова.

Оставшийся после отца архив (личные документы, заметки, газетные вырезки, письма, некоторые фотографии)

Анджей Семёнов передал на хранение в Калифорнийский Институт  войны,

революции и мира Гувера при Университете в Стэнфорде, США.

Из этого института мы также получили некоторые материалы.

 ЕЖИ СЕМЁНОВ (Георгий Васильевич Семёнов) (1898-1948) — выдающийся музыкант, певец, основатель знаменитого русского "Хора Ежи Семёнова".

Родился 25 октября 1898 года в крепости Модлин (Новогеоргиевск) Плонского уезда Варшавской губернии в семье Василия Семёнова – офицера высокого ранга Российской Императорской Армии, служившего в то время в Новогеоргиевской крепости, происходившего, скорее всего, из дворянского рода Семёновых, имевшего 5 ветвей. Мать - Берта Газенъегер происходила из старинного обрусевшего немецкого рода. У Георгия было два брата. Старший, Герман, стал позже морским офицером, о среднем брате в семейном архиве не осталось никакой информации.

28 июля 1914 года началась Первая Мировая война. В глубину России из Царства Польского, бывшего в то время частью Российской империи, было эвакуировано около 1 млн. православных граждан. Так семья Семёновых попала в Москву. Жили они в Замоскворечье. С 1915-1921 годы Семёнов учился: окончил гимназию им. Ломоносова и в 1919 г. поступил в московский Университет им. Ломоносова (окончил два курса).

В 1921 года, во время советско-польской войны, многие эвакуированные из Польши граждане были арестованы и препровождены в концентрационные лагеря. Георгий Семёнов был также арестован и помещен как заложник в Ивановский концентрационный лагерь в Москве. В октябре 1921 г. по условиям Рижского мирного договора между Польшей, Россией и Украиной репатриирован в Польшу.

Таким образом, эмигрантом, как и Пётр Лещенко, Семёнов никогда не был.

Судьба забросила его сначала в небольшой город Каменск. Известно лишь два факта из того периода, когда он там проживал: что был лучшим нападающим городской футбольной команды, и что вследствие несчастного случая во время полевых работ, лишился двух пальцев левой руки. Однако, это не помешало ему впоследствии стать гитаристом-виртуозом. Георгий Семёнов переезжает в Варшаву, где в 1923-1927 гг. трудился сначала в качестве разнорабочего на строительстве, затем на очистных сооружениях "Фильтры", а позже - заведующим складом в объединении мостовщиков. С 1927 по 1930-е годы служил актёром русского передвижного драматического театра «TARD», который располагался в Вильно.

В начале 1930 года Семёнов вернулся в Варшаву. Принимал участие во встречах эмигрантского объединения "Литературное сотрудничество». Читал стихи на собраниях русских общественных организаций. Его фамилия иногда появлялась на страницах русских газет "За свободу", "Меч" и "Молва". Близкими друзьями Георгия были  русский поэт еврейского происхождения Соломон Копельман (псевдоним Барт) и поэт-эмигрант  Владимир Чихачев, в прошлом - гусарский полковник, который почти до конца своих дней являлся, практически, членом семьи Семенова. Георгий Васильевич, как следует  из документа, заполненного с его слов, имел приобретенную специальность хорового дирижера. Где и когда он ее получил, установить не удалось.

В первой половине 1930 года Георгий Семёнов организовал "Русский мужской хор ". Работу с Хором начал с записи четырёх пластинок на фирме "Syrena-Electro”. (Всего за период с июня 1930 по февраль 1938 было записано 60 песен). Записи на пластинки производились с различным числом исполнителей (полный состав хора, секстет, квинтет или квартет). Делал Ежи Семёнов на «Syrenie Electro» и сольные записи, без участия хора. Одну сольную пластинку записал он в польском филиале фирмы «Columbia» в сопровождении оркестра фирмы – «Сердце» и «Марш из к/ф «Веселые ребята». Выходило несколько записей Семёнова на пластинках польской фирмы «Lonora Electro» (использовавшей матрицы «Syreny»).

В польской газете "Nasz Przegląd" ("Наше обозрение") в № 285 за 17 октября 1930 года было напечатано объявление:

"Послезавтра, в воскресенье 19 числа текущего месяца, состоится в зале Консерватории

под управлением Ежи Семёнова первое выступление в Варшаве Мужского Русского Хора

в составе 24-х участников, который в сопровождении оркестра исполнит

ряд популярных  народных и жанровых песен, а также цыганских романсов.". 

Рекламное объявление о первом публичном выступлении хора Семёнова.

Состав Хора не был постоянным, изменялось и количество его участников. Сначала 24  человека, потом 12, позже  - девять. В концертах с хором Семёнова часто выступали и певицы. Репертуар Хора  включал русские народные песни, цыганские песни и романсы, русские эстрадные произведения. Несколько песен хор исполнял на украинском языке. В 1930-е годы хор Cемёнова работал в различных заведениях Варшавы. Одно время - в ресторане „Narcyz” («Нарцисс»), расположенном на углу улиц: Krucza (Круча) и Żurawia (Журавья). С 25 февраля 1933 года – постоянно - в ресторане с винным баром «Caveau caucasien» («Кавказская пещера»), называемом в обиходе "Кавказский", на Сенкевича, 8, принадлежавшем сети ресторанов «Winiarnia Ziemianska» («Помещичий винный погреб»). Объявления о концертах хора Семёнова регулярно публиковались в польских газетах "Nasz Przegląd"; "Ilustrowana Republika"; "Nowy kurier (Postęp)"; "Glos poranny"; "Kurier Warszczawski", "Kurier Wileński". Хор можно было слышать также на ежегодных эмигрантских балах в залах Купеческого собрания на ул. Сенаторской, 40. Были выступления и в концертном зале Варшавской Филармонии. Например, 4 февраля 1933 года прошел "Вечер песен и романсов Хора Ежи Семёнова", обозначенного на афише как «цыганский»: 13 мая 1937 года -  совместный концерт с великим русским певцом Фёдором Шаляпиным, который одну из песен – «Было 12 разбойников» - исполнил в сопровождении хора Семёнова. 

Шаляпин высоко оценил творчество Семёнова и подарил ему свой портрет с дружеской надписью:

"Егорушке Семёнову. Спасибо за песни - от Шаляпина. 1937 год".

Хор Ежи Семёнова давал благотворительные концерты,  например, Вечер Общества Помощи Русским Эмигрантам в пользу Русской Гимназии, состоявшийся 22 марта 1932 года в Малиновом зале гостиницы «Бристоль». Хор не однажды выступал с «цыганскими» концертами, куда входили не цыганские народные песни на языке оригинала, а песни и романсы традиционного репертуара русских цыган. Таким был и вышеупомянутый Вечер. С Хором, «который играл настроением слушателей, меняя его по своему произволу», выступали певицы Ольга Каменская, Подгурская, Макарова, Шульд, Даль и Дольская, каждая в своей манере интерпретируя цыганский репертуар. Звучали «Две гитары»,  «Лейся, лейся, милое вино», «Всё, что было» и многие другие песни и романсы. Сам Ежи Семёнов вышел с песней «Нет, нет, не хочу», которая имела наибольший успех. 

Фото программки концерта «цыганского» хора п/у Ежи Семёнова. Из архива Института Гувера, Калифорния, Стэнфорд, США.

В феврале 1934 г. в театре-кабаре «Богема» состоялась премьера доселе невиданного, красочного, живого зрелища «Женщина № 5012», представлявшего собой смешение различных жанров: кино, оперетты, ревю. В ходе представления певица Вера Бобровская исполнила песню «Трошка» в сопровождении хора Семёнова. Выступления хора Ежи Семёнова в театре «Большое Ревю» привлекли внимание общественности и получили рецензии в варшавских газетах:

Вот что писал, в частности, Тадеуш Мазуркевич:

«РУССКИЙ ХОР ЕЖИ СЕМЕНОВА» В зале театра «Большое Ревю» троекратно выступил известный в Варшаве русский хор Ежи Семёнова. Этот ансамбль в составе тройного мужского квартета (12 человек) отличается отличным пением, имеет ровное и полное звучание с ясными, хорошо поставленными тенорами и глубокими басами, при этом имеет в своем составе несколько солистов, хорошо организованных дирижером в отношении требований цельности коллектива… В репертуаре преобладает, что естественно, народная русская песня, с неотъемлемой «Дубинушкой» во главе… Все народные песни, такие, как «Колокольчики», «Доля», «Через улицу», «В краю иркутском», «Под крестом» и т.п. имели свое собственное выражение, с сохранением темпа, ритма, динамики и подчеркивания характерных особенностей текста. Великолепной в типаже, используя костюм русской бабы, была п. Пежемская – Моравская, исполняя с юмором песенки «Уморилась», «Лапти» и «Сани», и лирическую «Соловушка». Вместе с п. Моравской успехом пользовались солисты пп. Андреев, Никитин, Любаньский, Дубровский, Рязанов и Пухальский… В целом выступление носило все признаки хорошего артистического вкуса дирижера Ежи Семёнова».            (Перевод с польского Сергея Пестова)

Мазуркевичу вторил рецензент одной из русских газет, подписавшийся «Вл. Дем.»:

«…Недаром концерт русской песни, устроенный г. Семёновым в «Большом Ревю», собрал 11 и 12 марта полный зал публики, как всегда, космополитической: много военных, много поляков, много иностранцев, повсюду слышны звуки иноземной речи…А как слушали! Как притопывали в такт плясовых, как улыбались шуточным, как задумывались под напевы сибирских песен!  Г.Семёнов, пропагандируя своими «концертами русской песни» русское народное искусство, делает не только музыкальное дело. Он делает и большое русское дело, научая понимать и любить русский народ. Песнь, как говорят, проникает к самому сердцу. Пусть же она несет с собою добрые вести от сердца к сердцу, пусть вяжет сердца золотыми нитями взаимопонимания и сочувствия!... У г. Семёнова нет постоянного ансамбля и, поэтому, результаты, достигнутые им в отношении временного состава исполнителей, нельзя не признать превосходными. У г. Семёнова не только властная, но и искусная регентская рука, умение не только подчинить своим намерениям, но и вдохновить своим художественным замыслом. Небольшой хор поет слитно, достигая эффектов наибольшей звучности и широты фразы…».

(Представленные выше фрагменты статей – из документов архива Института Гувера, Калифорния, Стэнфорд, США)

Хор Cемёнова часто гастролировал по городам Польши. Первые гастроли состоялись в марте 1931 года в Лодзи, где Хор выступал в зале Филармонии. В последующие годы гастрольные выступления, кроме Лодзи, были, например, в Познани – 28 августа 1932 года — концерт песен сибирских бродяг в театре "Солнце": в Вильно - 27 мая 1934 года концерт с киноактрисой Иной Бенитой  и 27 октября 1937 года — с Павлом Прокопени в зале "Mars". 

Фото Павла Прокопени, подаренное им Ежи Семёнову в 1947 году. Из архива А. Семёнова

С Павлом Прокопени Семёнова связывала многолетняя дружба. Они общались и после окончания войны, несмотря на то, что Прокопени эмигрировал в США.

Хор Ежи Семёнова пользовался большой популярностью в Польше. Но не меньшую популярность имел и сам Ежи Семенов, выступления которого в концертах Хора были своего рода «изюминкой». Он пел русские народные песни, цыганские романсы, танго и фокстроты, в том числе немало произведений  из репертуара Петра Лещенко. Его даже называли «польским Лещенко». Тембры голосов Семенова и Лещенко были схожи. Семенов добивался совпадения акцентировки и интонирования, привнося собственную интерпретацию и выразительность, достигая превосходных результатов. Коронной песней Ежи Семёнова была песня "Чубчик". Георгий Васильевич обладал чрезвычайной скромностью - считал себя не певцом, а только исполнителем. Хотя именно за его пение и виртуозный аккомпанемент на гитаре и почитали его слушатели. Ежи Семёнов был человеком привлекательным и общительным. Приятель его,  польский писатель и переводчик Дмитрий Гессен, писал с большой симпатией: «...У Жоржика было очень русское лицо, умные и добрые глаза,… обаятельная улыбка».

А вот что писали о Семёнове в рекламном проспекте фирмы "Syrena Electro":

«Ежи Семёнов представляет самобытную и особую категорию вокального искусства. Он развивает те замечательные традиции, которыми отличаются русская музыка, прекрасные песни и романсы. Артист превосходно передает своим голосом настроение этой музыки, умеет в равной степени как развеселить слушателя задорными мелодиями, так и вызвать слёзы на глаза, когда поёт грустные романсы и печальные песни. Голос певца очень фоногеничен и его пластинки обычно пользуются огромным успехом».

Грампластинки прославили Ежи Семёнова и его хор  за пределами Польши. Они распространялись в центрах русской эмиграции во Франции, Германии, Англии, Китае (в Харбине и Шанхае было представительство польских фирм). Поставлялись пластинки также и в другие страны, где имелись русские диаспоры. Начиная с 1931 года, парижская эмигрантская газета "Возрождение" регулярно публиковала заметки о концертах Хора Ежи Семёнова в Варшаве, а также сведения о выпусках его новых пластинок, например: в газете за 12 июня 1931 г. в статье «Письмо из Варшавы» сообщалось о том, что в день празднования Дня русской Культуры в Польше 9 июня 1931 г. в зале Варшавской консерватории был дан благотворительный концерт, в котором принял участие Хор Ежи Семёнова и его солист М. Ольховой.

В газете за 16.02.1931 публиковалась реклама грампластинок:

 «КНИЖНЫЙ МАГАЗИНЪ "ВO3РОЖДЕНIЕ"

2 Rue de Seze. Paris (9)

РУССКIЯ ГРАМОФОННЫЯ ПЛАСТИНКИ

 (Размер 25 см. по 20 франковъ.)

РУССКIЯ НАРОДНЫЯ ПЕСНИ В ИСПОЛНЕНИИ ХОРА ПОД УПРАВЛЕНИЕМ Г.СЕМЕНОВА.

1.Бывали дни веселые. // Вот мчится тройка почтовая.

2.Кудеяръ. // Ахъ ты доля, моя доля.

3.Могила.// Послѣдний нынѣшнiй денечекъ.

4. Ноченька. // Ахъ зачѣмъ эта ночь».

Песни Хора часто звучали в эфире в передачах Польского Радио. Дважды хор Ежи Семёнова снимался в фильмах: "Ханка" (1934) и "Додек на фронте"(1936).  В фильме "Додек на фронте" Семёнов снялся со своей уникальной семиструнной гитарой с двойным грифом, на деке которой - многочисленные автографы почитателей таланта певца, в том числе Сергея Рахманинова и Юрия Морфесси. 

Ежи Семёнов со своей знаменитой гитарой. Город Сколимов, 1946 год. Из архива А.Семёнова. Сейчас гитару хранит сын артиста Анджей.

1 сентября 1939 года нападением фашистской Германии на Польшу началась Вторая Мировая война. С 8 по 28 сентября длилась оборона Варшавы. Только за 25 сентября на город было сброшено около 6000 тонн авиабомб. Эвакуацию мирных жителей из столицы фашисты запретили. На протяжении Второй Мировой войны центральная Польша, в частности Варшава, были под властью нацистской колониальной администрации. Все еврейское население Варшавы — несколько сотен тысяч человек, приблизительно 30% населения города — отправлено в Варшавское Гетто. Закрылись многие учреждения образования и культуры…

В это время Ежи Семёнов жил  в центре Варшавы на улице Wspólnej (Общей). На его счастье, у него сохранилась крыша над головой и работа!  Постоянным местом выступлений Хора в 1940-1943 годах стал Café-Bar «Maxim» (Кафе-Бар "Максим").  

На страницах газеты "Новый Курьер Варшавский" до конца 1943 года регулярно появлялись объявления:

«Кафе-Бар "МАКСИМ", площадь Наполеона, 9 (небоскрёб), сегодня и ежедневно Хор Семёнова с новым богатым вокально-музыкальным репертуаром.

Начало программы в 16 часов. Просим предварительно заказывать места».

↓ Позже Хор Семёнова работал и в других ресторанах, например, в ресторане «Выдра». 

Были и такие концерты, о которых писала газета "Новый Курьер Варшавский" № 249 20 октября 1943 года:

«РУССКИЙ ТЕАТР. Ежедневно большая сборная программа. Вокально-танцевально-драматические выступления. Участие принимают: М Кшивец, Т. Мазуркевич, Г. Семёнов во главе всего коллектива, а также хор театра. Нач. в 17:00».

Русский Театр был учреждением с немецкой администрацией… 

Фото удостоверения личности Семёнова, выданное во время немецкой оккупации. Из архива Института Гувера, Стэнфорд, США

1 марта 1940 г. Семенов женился. Его избранницей стала Анеля Монастерская, 1909 г.р.  (Она была второй женой Георгия  Васильевича. О первой жене информации не сохранилось).  В 1941 году в семье Семёновых родился первый сын, который прожил только три дня. "Трижды видел восход солнца" - такую надпись сделал отец на его надгробье. В мае 1943 года родился сын Анджей.

Ежи Семёнов с сыном Анджеем,  город Сколимов, 1947 год. Из архива А.Семёнова

В августе 1944 г. началось Варшавское восстание, которое к 3 октября было жестоко подавлено. Уцелевшие мирные жители принудительно выселялись из своих квартир и под конвоем отправлялись в фильтрационные лагеря в Прушкове под Варшавой. Ежи Семёнов с женой и годовалым ребёнком шли из умирающей столицы в длинной веренице жителей…

И вдруг пришло избавление: конвоир-власовец, услышав родную русскую речь, вывел семью из толпы выселенцев! В разрушенной Варшаве были утрачены почти все личные вещи. Сохранилось то, что успели и смогли забрать с собой. Уцелела знаменитая семиструнная гитара с двойным грифом… Пристанищем для семьи Семёнова стала Ченстохова. Надо было выживать, и Георгий Васильевич, на некоторое время оставив семью, служит начальником Военторга в Ловиче. Затем набирает новый состав хора и начинает с ним работу. Один из концертов состоялся 11 августа 1945 года в Радоме с участием певицы Вари Ласки.

Но вскоре Ежи Семёнов был арестован органами НКВД за выступления в период немецкой оккупации.  Одной из причин, скорее всего, явились его выступления в Русском театре, поскольку выступления в заведениях с немецкой администрацией расценивались как преступление. Артист был помещён в тюрьму города Бытом в Силезии, где провёл 8 месяцев, пока шла проверка. В это время он часто давал концерты для тюремной администрации. Особенно любил слушать его песни начальник тюрьмы.

В апреле 1946 г. Семёнов был освобождён за отсутствием вины. Он вернулся в Ченстохову,  где по адресу ул. Вашингтона, 20 проживала его  семья и  старый друг Владимир Чихачев.  «Хор Ежи Семёнова» к этому времени перестал существовать, и Георгий Васильевич начал сольные выступления. Например,  22 апреля 1946 в Ченстохове,  в зале Городского Симфонического Оркестра состоялся сборный концерт с его участием.

В газете «Glos  Narodu» («Голос народа»), № 093 за 1946 год, в рецензии на этот концерт, в частности, говорилось:

”... Наиболее удачной частью программы концерта было выступление Ежи Семёнова. Этот замечательный певец исполнил целый ряд русских народных и эстрадных песен, исполнение которых часто напоминало стиль знаменитого [Петра] Лещенко. К ряду песен, которые просто захватили публику, необходимо отнести, прежде всего,  популярный "Чубчик", песню из кинофильма "Дети капитана Гранта", а также полные лиризма романсы Вертинского. Неудивительно, что публика многократно вызывала на бис  замечательного певца, награждая его бурными аплодисментами…”.

29 июля 1946 г. Воеводским Ведомством Контроля Печати и Зрелищ был окончательно утвержден и подписан репертуар Ежи Семёнова - 12 польских и русских песен для сольного исполнения.

Список дозволенных к исполнению произведений

1. Варшава
2. Пятеро парней с «Альбатроса» (польская песня)
3. Песенка о капитане из к/ф «Дети капитна Гранта»
4. Темная ночь из к/ф «Два бойца»
5. Огонек
6. Вербы (польская песня)
7. Пани Ирена А. Вертинского
8. Пей, моя девочка -,,-
9. В степи молдаванской -,,-
10. Желтый ангел -,,-
11. Песенка о моей жене -,,-
12. Красные маки на Монте-Кассино (польская песня)

В середине 1946 года Семёнов с семьей и неизменным спутником – «дедушкой» Чихачевым переехал под Варшаву, в г. Сколимов, на ул.Хылицкая,17. 6 ноября 1947 артист получил членское удостоверение Профсоюза Музыкантов Польши, но вскоре после этого практически прекратил выступления.  Прожив в Сколимове около года,  семья снова переехала – на сей раз в Фаленицу, где Георгий Васильевич нашел работу на угольном складе. Жена его работала сотрудницей в военном учреждении…

Ежи Семёнов умер внезапно от сердечного приступа в вагоне, когда возвращался поездом из Варшавы домой в Фаленицу. Случилось это 13 января 1948 года. Не суждено ему было дожить до пятидесятилетия… Похоронен Ежи Семёнов на Православном кладбище в варшавском районе Воля, там, где хоронили русских.

Остались песни, сохранившиеся на старых шипящих пластинках…

Эта статья – дань памяти выдающегося артиста.

© Сергей Пестов 

„SYRENA-ELECTRO”, 1933 год

Записи можно послушать ЗДЕСЬ: 

↓Чубчик

↓Трошка

↓Буран 

↓Станочек

↓Прощай, мой табор

„SYRENA-ELECTRO”, 1938 год

↓Черные глаза

↓Мальчишка  (соло)

„СOLUMBIA”, 1936 г.

↓Сердце (соло)

↓Марш «Веселых ребят» (соло)

ДИСКОГРАФИЯ ЗАПИСЕЙ ХОРА ЕЖИ СЕМЁНОВА НА ПЛАСТИНКАХ  "СИРЕНА ЭЛЕКТРО"

(на основе книги ТОМАША ЛЕРСКОГО  "SYRENA RECORD - первая польская фонографическая фабрика") +

ИЮНЬ-АВГУСТ 1930

3558     Эх, ухнем. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова 21318 //

Во поле берёза стояла. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова. 21319

3559    Прощай. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова 21320 //

            Во субботу день ненастный. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова 21321

3560  Чёрные гусары. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова. 21322 //

           Вспомню, вспомню. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова 21323

3561  Золотистый, золотой. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова. 21324 //

           Вниз по матушке, по Волге. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова 21325

ОКТЯБРЬ-ДЕКАБРЬ 1930

3597  Закувала та сыва зозуля. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова.21491 //

            Гандзя. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова 21492

3598  Ах ты доля, моя доля. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова 21493 //

            Господу Богу помолимся. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова 21494

3599  Тройка. "Trojka". Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова (21495) //

            Бывали дни весёлые. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова. (21496)

3600 На последнюю пятёрку. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова. 21497 //

           Стенька Разин. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова. 21498

3601  Солнце всходит и заходит. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова.21499) //

            Вечерний звон. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова 21500

3616 Семеро зятьёв. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова Соло: Михаил Ольховой 21556 //

           Ухарь - купец. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова 21565

3617  Пожар Mосковский. Исп. русский хор п/ у.Е.Семёнова.(соло:А. Пухальский) 21558 //

           Дубинушка. Исп. русский хор п/ у.Е.Семёнова.(соло:А. Пухальский). 21560

3618 Казбек. Исполн. русский хор Ежи Семёнова. Соло Иван Петин-Бурлак 21559 //

           Бубенцы. Исп. русский хор п/у. Ежи Семёнова. (соло: Дмитрий Дубровский )21564

3619 Ах, зачем эта ночь... Исп. русский хор Ежи Семёнова.Соло М. Любаньский 21557 //

           Ноченька. Исп. русский хор Ежи Семёнова.21561

3620 Могила. Исп. русский хор Ежи Семёнова.21562 //

           Последний денёчек. Исп. русский хор Ежи Семёнова. 21563

ФЕВРАЛЬ - ОКТЯБРЬ 1931

3724 Две гитары. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова 22178 //

           Колокольчики. Исп. русский хор п/у Ежи Семёнова 22179

ИЮЛЬ - СЕНТЯБРЬ 1933

9077  Чубчик. Исполняет Ежи Семенов в сопр. оркестра и хора 23689 //

            Трошка. Исп. Ежи Семенов в сопровождении оркестра и хора 23692.

9078 Прощай мой табор. Исп. Ежи Семёнов в сопр. русского хора и оркестра 23690 //

            Ехали цыганею обр. Ежи Семёнова. Исп. Ежи Семёнов в сопр. хора и орк. 23691

9079 Гусар беспутный. Исп. Ежи Семёнов в сопр. русского хора и оркестра 23693 //

           Эх, душа моя. Исп. Ежи Семёнов в сопровождении русского хора и оркестра. 23694

ОКТЯБРЬ 1933

9138 Ответ на "Черные глаза". Исполняет Ежи Семёнов.в сопр. оркестра и хора. 24036 //

           Чёрные глаза. Исполняет Ежи Семёнов в сопр. оркестра и хора. 24037

9139 Буран. Исполняет Ежи Семёнов в сопр. оркестра и хора 24038 //

           Станочек. Исполняет Ежи Семёнов в сопр. оркестра и хора. 24039

9145 Льётся песня. обр. Ежи Семёнов. Соло Д. Дубровский в сопр. хора и орк. 24057 //

           Жизнь цыганская. обр. Ежи Семёнова Соло Д. Дубровский в сопр. хора и орк..24056

9146 Что мне горе. Соло: Ежи Семёнов. 24058 //

           В лесу говорят. Соло: Ежи Семёнов.24059

АПРЕЛЬ 1935

9452 Однозвучно гремит колокольчик. Соло: Д.Дубровский в сопр. хора и орк. 26042 //

           У окошка. Исп.: Ежи Семёнов в сопр хора и оркестра. 26041

9453 Гришка. Исп.: Ежи Семёнов в сопр хора и оркестра. 26043 //

           В лесу говорят. Исп.: Ежи Семёнов в сопр хора и оркестра.26044

ИЮНЬ 1937 - ЯНВАРЬ 1938

9939  Чайник. Исп. Ежи Семёнов и Иван Никитин в сопр.хора и оркестра.(-) //

            Мальчик зеленоокий. Исп. Иван Никитин в сопр. хора и оркестра 3 - 1937 (-)

9940   Кавказ. Исп. Иван Никитин в сопровождении орк. и хора п/у Ежи Семёнова.28519 //

            Коробушка.  Исп. Ежи Семёнов в сорпр. хора и оркестра. 28525

9941  Что за хор певал у "Яра". //

           Что мне горе.

9942   Замело тебя снегом, Россия. Исп. Иван Никитин в сопровождении орк. и хора.28521 //

            Умер, бедняга. Исп. Иван Никитин в сопровождении орк. и хора. 28527

9943   Колодники. обр. Ежи Семёнов. Соло Дубровский Дмитрий. 28522 //

            Ямщик, не гони лошадей. обр. Ежи Семёнов. Соло Дубровский Дмитрий. 28523

ФЕВРАЛЬ 1938

9991   Мальчишка. Исп.: Ежи Семёнов в сопр. оркестра. 28715 //

           Пойте цыгане. обр. Ежи Семёнов. Исп.: Ежи Семёнов в сопр. оркестра. 28717

♦   ♦   ♦   ♦   ♦

"КОЛУМБИЯ" Варшава

 DM 1983 Сердце. Исп.Ежи Семенов в сопр. оркестра "Колумбия" WJ 681//

    Марш Весёлых Ребят. Исп.Ежи Семенов в сопр. оркестра "Колумбия" WJ 674

"ЛОНОРА ЭЛЕКТРО" Варшава

Mogiła : pieśń rosyjska.// Czarni huzarzy : pieśń wojenna

Zakuwała taj sywa = Zakuvala taj syva : ukraińska pieśń ludowa ; // Gandzja = Gandzâ : ukraińska pieśń ludowa

►Господа, полная или частичная перепечатка материала, использование фотографий приветствуется только с разрешения автора и администратора сайта.   

© Сергей Пестов, Екатеринбург

© http://petrleschenco.ucoz.ru

АРТИСТ ТЕАТРА И КИНО О ВЕРТИНСКОМ 
По страницам дневника Виктора Ключарева. 

Не претендую на открытие неизвестных страниц из биографии

Александра Вертинского, но, что найденные мной воспоминания

Виктора Ключарева ранее не публиковались, гарантирую. 

Виктор Павлович КЛЮЧАРЕВ (1898, Александров – 1957, Москва) – артист. 
   
Виктор Ключарев в фильме "Ошибка инженера Кочина", 

Виктор Ключарев о себе: 
«Лет 7-8-ми от роду первый раз играл в пьесе «Кукольный переполох», потом гимназические спектакли, где играл все, начиная с женских ролей, кончая 80-летними стариками... В 1918 г. поступил в школу Художественного театра, а в 1919 г. был принят в 1-ю студию МХАТ». 

Родился Виктор Ключарев в 1898 году. 
В 1919 окончил школу МХАТ. 
В 1919-1924 годах - актер 1-й студии МХАТ. 
В 1924-1927 годах - актер 2-го МХАТа 
В 1927-1943 годах - актер театра Революции 
С 1945 года - в театре-студии Киноактера. 
Занимался дубляжем иностранных фильмов. 
Ушел из жизни - в 1956 году, похоронен на Новодевичьем кладбище 

Любимой называл роль Кристи в «Герое» Дж.Синга, поставленном А.Д.Диким в студии в 1923 году. 
«Сколько раз этот прекрасный герой Кристофер Мегон свергается со своего шуточного трона, становится снова жалким и смешным и потом снова прекрасным и обольстительным. Надо отдать справедливость Ключареву, он делает все эти опасные переходы очень изящно и легко, без всякого напряжения...» (С.Ауслендер. – «Театр и музыка», 1923, № 4, с. 524-525). 
В сборнике «Актеры и режиссеры» (М., 1928), Ключарев написал: «В 1922 году я был за границей и там очень крепко с большой гордостью осознал, что я гражданин Страны Советов... В жизни я видел много дурного. Видел много человеческой дряни. Слишком много. И все же не переставал любить жизнь и людей. Этим пусть будет оправдано мое существование». 
В группе оппонентов М. Чехова одним из лидеров стал Ключарев. Формально он, как профсоюзный деятель, не мог быть освобожден от работы вместе с остальными, но он сам подал заявление об уходе (1927). 
 

Как и многие из его группы, Ключарев поступил в Театр революции. Он был успешно введен в здешние спектакли Мейерхольда и Грипича (вожак революционеров Педро Кабраль в «Озере Люль» Файко, Кизяковский и Лодыжкин в спектаклях по пьесам Б. Ромашова «Воздушный пирог» и «Конец Криворыльска»). Последовали работы в постановках Дикого (директор института, большевик Башкиров в «Человеке с портфелем» А.Файко, 1928; боец-бузотер в «Первой Конной» Вс.Вишневского, 1930); в перечне позднейших ролей – бригадир Граммофонов («Мой друг» Н.Погодина, 1932), лейтенант Корн («Гибель эскадры» А.Корнейчука, 1936), Яков Коломийцев («Последние» М.Горького, 1937), следователь («Павел Греков» Б.Войтехова и Л.Ленча, 1939), лорд Берли («Мария Стюарт» Ф.Шиллера, 1941), полководец Румянцев («Ключи Берлина» К.Финна и М.Гуса, 1941). 
В начале сезона 1929/30 г. Сушкевич внес предложение о возвращении Ключарева во МХАТ-2, но ему отказали в резкой форме Берсенев и Готовцев. Вопрос этот не рассматривался на собрании, был снят с повестки. 
Во время войны Ключарев перешел на работу в кино. Был в Театре-студии киноактера, занимался дубляжем. 

Виктор Ключарев вел дневник, который храню в своем архиве. Несколько лет назад хотела подарить это богатство Виктора Ключарева - машинописный экземпляр пьесы с автографом Станиславского, фотографии, документы, записные книжки и дневник - музею МХАТа, но мне вежливо сказали, что это их не интересует. Жаль, историю театра они бы обогатили. Будем сами обогащаться. Сегодняшняя публикация откроет только страницы о Вертинском. 
 

ЗАПИСЬ 1 

16 января. Воскресенье. 1944 год 
... Потом пошли к Александру Петровичу (Прим. Olga-777 - речь идет об адмирале А.П.Пантелееве). Разговаривали. Юр.Ал. и К.И. уезжали в Клуб Морфлота на концерт Вертинского. Говорят, что Вертинский писал т. Сталину просьбу о разрешении вернуться умирать на родину. По дороге - в Харбине и еще где-то давал концерты и 40000 долларов внес в Фонд Обороны. Ему 56-57 лет... 
 

ЗАПИСЬ 2 

17 февраля. 1944 год 
... Всеволод (Прим. Olga-777 - Всеволод Вячеславович Иванов (1895-1963), прозаик, драматург) рассказал со слов Б. Пастернака, как тот, читая в ВТО перевод свой "Антония и Клеопатры", в конце уловил какой-то шепот в публике: "...ский, ...ский". ему послышалось "Вышинский", и он решил не упустить случая, чтобы улучшить свое положение, хотя бы с жильем (крыша протекает). Кончил читать. Его стали просить прочесть свое. Он колебался, что можно читать при Вышинском и даже показал, открыв книгу председательствующему Асееву, можно ли, дескать, какое-то стихотворение в книге, но тот не поняв, разумеется, ничего недоуменно пожал плечами. 
Потом его представили мнимому Вышинскому, и он, выслушав несколько комплиментов стал жаловаться на тяжелые условия работы. Тот возражает: "Что вы такой расцвет во всем", - а Пастернак: "Какой может быть расцвет, когда крыша протекает". Спустя какое-то время после разговора, узнал, что это был Вертинский, а не Вышинский. Причем Вертинский, вероятно, предполагал, что его неумно провоцируют... 

© Ольга Петухова. Москва 
© http://petrleschenco.ucoz.ru

Когда Петерсбурский танго играет... 
О легенде польской эстрады наш рассказ 

В репертуаре Петра Лещенко одна лишь песня Ежи Петерсбурского "Ты и эта гитара" и у его жены Веры Лещенко "Синий платочек". 
 

Материала об авторе этой песни в Сети достаточно. Но ни с одной биографией, даже малоизвестной, мы столько не возились, сколько с жизнеописанием Ежи Петерсбурского. И все же разобрались и выбрались из паутины путаницы в Сети. Посудите сами, какая несуразица царит в публикациях о польском композиторе Ежи Петерсбурском: 

◊Ежи Петербургский, (настоящее имя Ежи Мелодиста). ◊ Ежи Петерсбурский (родился как Ежи Melodysta) właściwie: Jerzy Melodysta. ◊Автор музыки Ежи Петербургский (Мелодиста Melodysta). ◊Польский композитор Ежи Мелодиста, писавший музыку под псевдонимом Ежи Петерсбургский. ◊Композитор и музыкант Ежи Мелодиста-Петерсбурский. ◊Ежи Мелодиста, более известный под ником Ежи Петербугский. ◊Petersburski was born Jerzy Melodysta into the famous Jewish klezmer (Jewish traditional musicians) Melodysta. ◊family Petersburski (n é Jerzy Melodysta) was also a popular composer Jerzy Melodysta alias Jerzy Petersburski, est né en 1897 en Pologne. Alternative Names. ◊Е Jerzy Melodysta 1897-1979 Petersburski (nascido Jerzy Melodysta) também era compositor Jerzy Peterbursky (nome d'arte di Jerzy Melodysta). ◊ Ежи был назначен в 1940 году первым руководителем Госджаза Белоруссии, для которого он тут же написал вальс "Синий платочек" Он руководил Белорусским республиканским джаз-оркестром, собиравшим переполненные залы. ◊ Пан Ежи, пережив афронт, через несколько месяцев воспользовался шансом легально покинуть СССР. ◊ Он появился на свет в 1897 г. в знаменитой клезмерской семье с музыкальной фамилией Мелодиста. ◊ В советскую фронтовую песню «Огонек» превратился еще один хит Ежи Петерсбурского — «Польское танго», в русской версии получившее название «Стелла». 

Это малая часть недоразумений, которая рассеяна по всей Сети. 
Я получил письмо от сына композитора - Ежи Петерсбурского, который поддерживает публикации об отце на нашем сайте и возмущен перевиранием фамилии отца и других фактов его биографии на различных сайтах и в некоторых печатных изданиях. 
Несколько лет назад один из ведущих музыковедов Ришард Волянский (Ryszard Wolański), автор книг по истории польской эстрады, принес Ежи-младшему извинения, которые были опубликованы в варшавской газете "Gazeta wyborcza" (Избирательная газета) от 5 марта 2009 года. Привожу вырезку из нее и перевод той заметки: 
 

 
"Gazeta wyborcza" Варшава 
Свидетельствую, что в моём "Лексиконе польской эстрадной музыки" (изд. 1997, 2002) я опубликовал НЕ ВЕРНУЮ ИНФОРМАЦИЮ, касающуюся Ежи Петерсбурского. В биографии я указал, что Ежи Петербурский – собственно, Ежи Мелодиста. А ДОЛЖНО БЫТЬ: 
Ежи ПетерСбурский, сын Якуба ПетерСбурского и Паулины из дома Мелодиста. 
За случившееся ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ у Ежи Петерсбурского-младшего. /Ришард Волянски/

 
ЕЖИ ПЕТЕРСБУРСКИЙ-младший 

Сегодня у нас есть возможность узнать о жизни Ежи Петерсбурского от его сына Ежи Петерсбурского - пианиста, композитора, сатирика. Приводим биографию композитора Петерсбурского, изложенную его сыном. Официально, коротко, но с гарантией, что точно. Фотографии из семейного альбома Ежи-младший подписал просто, по-домашнему. Читаешь и понимаешь, что в семье Петерсбурских царили тепло и уют, понимание и любовь. 

Ежи Петерсбурский 
(Jerzy Petersburski) 
20 апреля 1895 год, Варшава - 7 октября 1979, Варшава 

- композитор, пианист, дирижер, легенда польской эстрадной музыки. 

Ежи Петерсбурский родился в семье музыкантов - Якова (Якуба) Петерсбурского и Паулины Мелодиста (Melodysta). Первые уроки игры на фортепиано получил от матери Паулины. После окончания средней школы учился в Музыкальной Консерватории в Варшаве по классу фортепиано у Александра Михайловского. Учёбу окончил в 1916 году. В 1920 году он отправился в Вену, где учился у профессора Артура Шнабеля по классу фортепиано, композиции и дирижирования. 
Талант Ежи Петерсбурского оценил выдающийся композитор Имре Кальман (Emerich Kalman), проча молодому человеку блестящую музыкальную карьеру. Впоследствии они подружились. Будущее показало, насколько точна была оценка Кальмана. Ежи Петерсбурский также сотрудничал с кабаре и театриками-ревю: Мираж, Черный кот, Морское Око, Qui Pro Quo. В ресторане "Adria" в течение восьми лет он выступал с оркестром "Гольд и Петерсбурский". 
 

 


 
Myzka R.Kinga. Orkiestra Golda i Petersburskiego Matryca 17755 
Из коллекции Юрека Гогача, Варшава

Ежи Петерсбурский создавал хит за хитом. Для Веры Бобровской написал "Уже никогда" (Już nigdy), для Ханки Ордонувны - "Сам мне говорил" (Sam mi mówiłeś), для Адольфа Дымши - "Я и моя жёнка моя" (Ja i żonka ma) " для Людвика Семполинского - "Мне очень приятно" (Cała przyjemność po mojej stronie), для Толи Maнкевичувны и Александра Жабчинского "Ты, любовь и весна" (Ty, miłość i wiosna). В 1928 году он сочинил для Станиславы Новицкой шлягер всей жизни "Танго Милонга" (Tango Milonga), который под названием " О, Донна Клара " завоевал всемирную славу. Песню "Не я, не ты" под французским названием "Аmour disait follie" пела Эдит Пиаф .В 1936 году на слова Зенона Фридвальда (Zenon Friedwald) он написал великий шлягер "То последнее воскресенье" (To оstatnia niedziela), которое называли "танго самоубийц". 
 

В своём наследии Ежи Петерсбурский оставил также две оперетты - "Любовница с экрана" (Kochanka z ekranu) и "Роберт и Бертрам" (Robert Bertram). Кроме этого, он написал музыку для четырех фильмов: "Королева пригорода" .(Królowa przedmieścia), "Что мой муж делает ночью" (Co mój mąż robi w nocy), "Счастливое число тринадцать" (Szczęśliwa trzynastka) и "Сооблазнённая" (Uwiedziona).В 1936 году композитор Петерсбурский получил орден "Крест за заслуги", как "первый польский композитор, чья музыка вышла за пределы Польши". 
 

Вена, Советский Союз , Египет, Бразилия, Аргентина - это страны, где он также жил и работал. В Советском Союзе он написал еще один хит "Синий платочек" (Niebieska chusteczka). После войны у этой песни началась своя международная карьера: в 1945 году – популярность во Франции под названием "Le chale bleu", потом в Англии – "Blue shawl" и в Аргентине – "El Pañuelo Azul". На Радиостанции в Каире Ежи Петерсбурский вел передачи в программе "Польские часы". Там же выступал перед самим генералом Владиславом Сикорским. 
В Аргентине он провел двадцать лет. Был дирижером в Teatro El National в Буэнос-Айресе, дирижировал мюзиклом "Моя прекрасная леди" (My Fair Lady). Первые такты песни Ежи Петерсбурского "Все дороги ведут в Буэнос-Айрес" (Wszystkie drogi prowadzą do Buenos Aires) стали позывными главной радиостанции этого города. После смерти жены - Марии Миньковской - во время землетрясения в 1967 году, он переехал в Венесуэлу . В честь ее памяти сочинил песню "Плачущее пианино".(Płaczące pianino). 
В 1967 году он вернулся в Польшу. Женился на известной оперной певице Сильвии Клейдыш (Sylwiа Klejdysz), а в 1969 году родился его сын Ежи-младший. 
 

 
Szczęście rodzinne. W środku trzymiesięczny brzdąc o imieniu Jerzy. 
Семейное счастье. Родители с трехмесячным дитя по имени Ежи. 

 
Mama śpiewa kołysankę, którą Tata napisał po moim urodzeniu "Czas już synku czas". Na zdjęciu widać nuty z tekstem niemieckim "Kinder 
Augen". 
Мама поёт колыбельную, которую папа написал после моего рождения "Пора, сынок, пора". На фото видны ноты с немецким текстом "Детские глаза".

Ежи Петерсбурский умер в Варшаве 7 октября 1979 года. 

«По сей день произведения Ежи Петерсбурского исполняются во всем мире. Танго Милонга» - «О, Донна Клара» было опубликовано в тридцати странах, прозвучало финалом знаменитого ревю "Казино де Пари". Вальс "Niebieska chusteczka", известный в России, как "Синий платочек", танго "То последнее воскресенье" были записаны на пластинки и по сегодняшний день звучат в концертных программах в исполнении певцов, музыкальных ансамблей, а также камерных и симфонических оркестров. В частности, хит "То последнее воскресенье" был использован в фильмах " Список Шиндлера" Стивена Спилберга , " Утомлённые солнцем" Никиты Михалкова, и «ТРИ ЦВЕТА: БЕЛЫЙ» (фр. Trois Couleurs: Blanc) 1993 года, Франция-Швейцария-Польша, вторая часть трилогии «Три цвета» Кшиштофа Кесьлевского./ 
 

Из семейного альбома Петерсбурских. 

     
Wesołe jest życie maluszka. Веселая жизнь у малыша. 
Gitara akustyczna nie była mi przeznaczona. To ciągłe strojenie rozstrajało mnie. Chociaż na zdjęciu jestem jeszcze spokojny. Nie chciałem wystraszyć konika. Акустическая гитара не была мне пренадзначена. То постоянное настраивание расстраивало меня. Хотя на фото я ещё спокоен. Не хотел пугать лошадку. 
Przedstawienie w domu - rymowanki. Dzięki Tatusiowi oprócz miłości do muzyki również poczucie humoru okazało się dziedziczne. Домашнее представление - стишки. Благодаря Отцу кроме любви к музыке также чувство юмора было наследственным. 

     
Sopot 1975 - Mama, Tata i ja - to był taki rytuał poobiedni, czyli spacer po Monte Cassino do góry i na dół. Na dole Monciaka jedliśmy lody u Włocha a potem wolnym spacerkiem na Molo. I tak codziennie i codziennie i fajnie było. 
Сопот 1975 - Мама, Отец и я - то был такой послеобеденный ритуал, то есть прогулка по Монте Кассино вверх и вниз. Внизу улицы ели мы мороженое у Итальянца, а потом спокойно прогуливались к пирсу. И так ежедневно. И ежедневно это было замечательно. 
Na cztery ręce tak jak Marek i Wacek - Jerzy Senior i Jerzy Junior. В четыре руки, как Марек и Вацек - Ежи-старший и Ежи-младший. (Марек и Вацек - известный дуэт польских пианистов-виртуозов - GS) 
14.01.1979 Moje dziesiąte urodziny. Na powitanie wszyscy dostali butelkę Coca Coli ze słomką. Wtedy to był rarytas. Wszyscy w transie tanecznym. Afric Simone śpiewał swój przebój "Ramaya". 
14.01.1979. Мой десятый день рождения. Для начала все достали по бутылке кока-колы с соломинкой. Тогда было это редкостью. Все танцуем. Afric Simone пел свой хит "Ramaya".

Режиссер Александр Сокуров. Запись 2008 года. 

МЫ ПОХОРОНЕНЫ ГДЕ-ТО ПОД НАРВОЙ...

Эту запись никто из нас никогда не слышал… Эта запись лежала в семье Леонида Борисовича Пастернака все эти годы ожидая нас. Никто уже не помнил о ней и ее почти что не было на свете, как не стало на свете ни Леонида, ни Александра… А запись эта – прощание.., тяжелое, хмельное прощание Александра Аркадьевича Галича с близкими друзьями, которых он покидает навсегда. Покидает, зная, что больше они никогда не увидятся, и не созвонятся, и не спишутся, потому что он будет на том свете, а они на этом. И хотя едет он на семинар по Станиславскому в Норвегию, и ни по какой не израильской визе, а как литератор. Все знают, что этот полёт, с билетом в один конец. (1974год)

...А через два года, в Москве, в 1976 году, в возрасте 38 лет не стало Леонида Пастернака, еще через год, в Париже, не стало Александра Галича.

С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ ВЕРОЧКА ГЕОРГИЕВНА! 
ПОМНИМ! ЛЮБИМ!